21 08 023
Между славой и пороком.
Или Алке всласть, Андрюхе боком
Вот ты глаголишь: любопытство-порок и свинство! А я тебе тАк скажу:
Кабы перво-че-ло-веки, обживали планету Земля, с этой вот твоей маралью, то Адамова яблока у нас, мужиков, не было. Да и много чего другого мы теперь не имели бы и мнОго чего не знАли. Нет! подслушивание, подглядывание не порок и свинство, а дело нам совершЕнно необходимое.
Куда подевались Макаревич, ПугачЁва ты знаешь? Не знАешь! А я,приложив ухо к замочной скважине врат небесных, о них вот что узнал:
Отец мироздания, в связи с неурядицами последних лет в сообществе хомо сапиенсов, решил, посредством опыта, определить: у кого из нас (у мужчин или женщин) больше данных на Зелёной планете быть его прокуратором.Для этого ему нужны были ни абы кто, а субъекты уже выделившиеся чем-либо из сонма себе подобных. Выбор пал на Макаревича и Пугачёву. Вот и приказал он им явиться к нему. В мир, для нас, потусторонний. .
За бывшей королевой сцены закрепил 100 мужчин. Андрею подчинил столько же особей противоположного пола. И сказав: -Царствуйте!- отбыл в свою резиденцию. Там что-то ещё было говорено, только я не расслышал. Туговат на ухо стал. Девять десятков лет жить в напрЯге это вам не зЕлен лес перейти. Главное то , что и Андрей, и Борисовна оказались в рАвных стартовых условиях.
Прошёл какой-то период времени. Саваоф, в сопровождении архангела-летописца, учинил инспекторскую проверку.
ТакОго расстройства хозяйства, как у Макаревича, Владыка Вселенной нигде не видел и до, устроенного им, Всемирного потопа.
Присутственные места бурьяном заросли=и, кусты живой изгороди не подстрижены-топОрщатся в разные стороны, будто волос на голове премьера Бориса; тюльпаны, хризантемы, маргаритки, поникнув головками, почву под собой своими слезАми орошают. Макаревич на верхушке пальмы пристроился. Его гарем, в полном составе, вокруг той пальмы топчется.И канючит: -Андрю-юшенька, ну что там хорошего среди перна-атых, спускайся к на-ам,
ро-одненький! -Отстаньте, стервы,- визжит Андрей,- Я чай не петух какой!. Меня от одного ви-ида вашего бабского тошнит уже! И, отбиваясь от приступа бывших работниц панельного бизнеса, швыряет в них кокосами.
От там и ся-ям разбросанных, дурно пахнущих, наклАдок, проклАдок, и прочих, уже использованных, принадлежностей женской гигиены, Саваофа стошнило. Наказывать Милосердный Макаревича, пока, не стал. Но летопИсцу "неуд" (Андрюхе) велЕл поставить.
В уделе Аллы Борисовны шик и блеск, чистота и порядок: тропинки белым песОчком посыпаны, обрамлены красным кирпИчиком; кустарники выровнены под линеечку и подстрижены по шнурОчку. Аромат райских цветов Вседержитель почувствовал ещё при входе в пределы владений Аллы.
Присутственных мест обнаружено не было. Вместо них инспекция увидела альпийскую горку-возвышение выстланное ковром соцветий разнообразных нектаронОсов. На вершине возвышения трон Екатерины ВелИкой, на нЁм наша БорИсовна-в черевичках самой Екатерины Алексеевны. Два полуголых чёрных амбала опахалами воздух вентилируют, мух с правительницы смАхивают. Пока пресс-секретарь учредителя Вселенной, т.е. его летописец, обдумывал под каким титулом записать новую обладательницу атрибутов верховной власти в стаде хомо сапиенсов, Алла Борисовна, на пересечении райских троп, заметила одного из своих подданных: -Ну-ук-а, Антоша, подь-ка сюда-а,- сладко пропела бывшая мадонна,-Чего это у тебя-я, Анто-оша, га-алстучек-то нА бок съехал! Да и пу-уговка, я вижу, ото-орвана.-Ты какой у нас на очереди? -Выввосьмо-ой,-проблеял Антоша. -Ну так вот: теперь пятьдесят, нет сто восьмЫм теперь будешь!
Саваоф почесал затылок своей круглой, как земной шар, головы, взмахом волшебного жезла освободил Борисовну от уз небесных. И велел готовить её к возвращению на Землю.
Как скоро состоится, и в каком образе будет второе пришествие мадонны- я не расслышал. Называлось то ли имя Екатерины Великой, то ли имя Маргарит Тетчер. Но лучше бы в образе Маргариты Симонян: мы, мужики, тот час и безрОпотно покорились бы ей.
/А подслухивал и записывал Василий Досужий/.