— А если опасность реальна? — уточнила перворождённая.
— И что мы сделаем? — я повернулся к девушке. — На острове мы справились, потому лишь, что происходящее не было реальностью, совсем, а в схватке с любым противником погибнем или получим раны. Я уверен, что целью этого негодяя было нас помучить, взять хоть твоё превращение в зверя, лича в жидкость и, особенно, дурной тяжёлый щит, который пришлось волочить за собой. Для чего?
— Это и должны были стать ваши дополнительные возможности, — колдун откашлялся, — неубиваемый мёртвый колдун, способный превращаться в жидкость, бессмертная лучница, преображающаяся в зверя, и рыцарь в каменных латах. Плюс, постоянное ношение щита с повышением его веса, способствовало увеличению выносливости и мышечной массы. Но, ты сумничать и оставил команду без волшебника. Однако, шансы победить ещё есть. Или умрем вообще все.
— Зверь и рыцарь, силы самые примитивные, — я скрестил руки на груди, — есть огромное количество куда более полезных способностей, и почему тебе самому не пойти в бой, раз в состоянии такие артефакты дать, трусишь? Нет, я не настолько глуп, чтобы верить такому лживому чародею, поведавшему о весьма сомнительной истории. Ищи кого поглупее. А если умрем, такова судьба всех рождённых. Вот тебе твой щит и возвращай, как было.
— Ладно, посмотрим, — маг сощурился.
— Подожди, но мы же не зря столько трудились, — Кошачья Лапа прикусила нижнюю губу, — если наша помощь нужна, отчего не попробовать, хоть выслушать, а там поглядим.
— Если говорить прямо, помощь нужна моя, потому что ты умерла, как и лич, проиграла, — напомнил я, чувствуя, что начинаю злиться, — как думаешь, способен отличить того, с кем нельзя иметь никаких дел, от просто волшебника со странными методами? Нас или заставят делать что-то плохое, вредное, выгодное лишь ему одному, или погубят тело и душу. Подумай, зачем для доброго дела погребён именно мёртвый некромант? Или вся история дурно пахнет, как вариант, вовсе поспособствуем как раз гибели мира, или кому-то предстояло нам меч в спину воткнуть в конце. И знаешь, почему выбрал юных созданий? Нас проще обмануть, мозгов ещё мало, а жажда приключений, любовь к справедливости и романтизм огромны. С тобой, кстати, сработало. Интересно только, почему веришь не тому, с кем сражалась спиной к спине, а злому волшебнику, превратившему тебя и всех фэйри в животных, без какой-либо вины. Причём, могло это заклятье остаться навсегда. Итак, домой или в новую авантюру ввяжешься, с неизвестными последствиями? И хорошо если погибнешь, превратишься в зверя навеки, станешь рабыней, а не возьмёшь такой грех на душу, который и вечности в аду не хватит отмолить.
— А отказ спасать свой мир не грех? — возмутился колдун.
— Учитывая, что виноват ты, поскольку не сумел никого найти лучше, да ещё нас против себя настроил, — отрезал я, — а требовалась простая вещь, придти заранее, объяснить, чего хочешь и предложить пройти испытания. Тогда никаких вопросов не возникло.
— Пробовал, претенденты не справляются, они не идут до конца, когда речь лишь о гипотетическом спасении мира, — маг вздохнул, — а вот смертельный враг, жестокий обидчик, который погубил всех близких, из ненависти к нему и ради мести, творят чудеса. И даже при таком условии лишь вы справились.
— И сколько, по твоему мнению, нам всем осталось до окончательной гибели? — поинтересовался я.
— Сутки, — собеседник пожал плечами, — надо все сделать быстро, слаженно и ни в одном пункте не ошибиться.
— В таком случае, я бы хотел провести этот последний день с близкими, а не в спорах с тобой, — я скрестил руки на груди, — снимай проклятье и возвращай домой, и не советую показываться на глаза, потому как не только сам сделаю все, чтобы прикончить, но и других призову на борьбу, понимаешь?
— Ты говорил, что любишь меня, или готов полюбить, хотел бы этого, — остроухая встала между мной и недругам, — прошу, ради наших чувств, давай попробуем.
— Я много чего говорю, — я пожал плечами, — но, во-первых, ради любви глупости такого масштаба не делают. Во-вторых, не уверен, что передо мной ты настоящая, а не страж. Не зря же колдун сказал, что альвийку убил. Конечно, один враг станет поддерживать другого. И, в-третьих, весь этот мир не реален, а вдруг ты такая же иллюзия, как остальные?
— Увы, убедить не удастся, — кудесник всплеснул руками, — ладно, попробую иначе, пока не дошло дело до поединка, схватки и окончательной ссоры.
Миг, все вокруг нас вспыхнуло и... проснулся. В окно пробивался слабый свет. Я вскочил, распахнул двери спальни, снаружи стояли стражники, нормальные, живые, покосились на меня, стараясь не менять выражения лица. Но, почему не подняли раньше и не повели на тренировку? Не стал ждать слуг, сам оделся, поспешил в главную залу, по дороге столкнулся с мажордомом, тот с поклоном заявил, что меня ждёт их величество, король-отец. Замечательно, именно это и нужно. Интересно, все произошедшее являлось сном или случилось взаправду?
Сердце колотилось в груди от недоброго предчувствия. И кого я обнаружил рядом с отцом у трона? Разумеется, того самого злого мага, в ещё более пестрых и нелепых одеждах, он держал за край каменный треугольный щит, на который и опирался.
— Сын мой, — начал батюшка, хмурясь, — сей человек принёс нам целых две новости, дурную и славную.
— Знаем - знаем, миру осталось существовать около суток, — кивнул я, — а я единственный, кто может использовать этот каменный щит, и всех спасти. Любопытно, насколько некоторые бывают упорны в своих интригах. Уж вроде я преступный замысел разглядел и ложь, и отказал, так нет, надо зайти с другой стороны, чтобы пред двором меня выставить в дурном свете, трусом или предателем, и заставить моего великого отца и короля отдать приказ, дабы не посмел отказать. Что же, выбор невелик, да его просто нет, никакого. Ты добился, чего хотел, колдун. Смотри, как бы не пришлось потом пожалеть.
Приблизился я к волшебнику, поклонился низко, тот поднял щит, протянул, и тут из моего рукава в ладонь выпал тонкий стилет с отравленным лезвием, одно стремительное движение, обидчик охнул выронил артефакт и упал на колени, я немедленно вогнал ему клинок в шею сбоку, а такой удар смертелен. Жертва начала заваливаться на бок. Все вокруг отпрянули, король же вскочил.
— Что ты сделал? — воскликнул он.
— То, что должен был, — я усмехнулся, — и этому злодею доверять нельзя, даже сейчас может притворяться, советую труп сразу сжечь, не теряя времени. И бросьте в огонь эту каменную штуку. А если позволите рассказать кое-что, прежде чем начинать суд и отправить меня в тюрьму и на плаху из-за свершенного. Полагаю, хоть это заслужил?
— Ты мой единственный сын и наследник, — отец опустился на трон и устало опустил руки на колени, — разумеется, выслушаю. Вы, кто там, сожгите труп и захороните, как и положено с мертвыми магами, в осиновом гробу, обитом серебряными полосами. А что посоветуешь делать со спутницей чародея, которую привёл с собой?
— Альвийка с зелёной кожей? — уточнил я. — Лучше под замок посадить, а там посмотрим, если завтра утром проснемся, отправим на все четыре стороны, нет, уже и не важно совсем. Пока же, вот моя история...
Конечно, о словах чародея насчёт конца света решили не рассказывать никому, чтобы не вызывать паники, тем более, ничего могло и не произойти. Труп мага, как только вынесли из главной залы, сразу и исчез, испарился, что означало лишь две вещи, или притворился покойником и удрал, или прислал вместо себя гомункула, ожидая подобной реакции или с моей стороны, или короля. Остроухая, разумеется, подняла крик, пришлось связать, разоружить и кляпом рот заткнуть. При ней нашли амулет в виде звериной головы. Его, как и щит, святой водой полили, а после бросили в горн кузни. Волшебный предмет воительницы сгорел, а мой растрескался, превратился обратно в металлический и расплавился, после чего был зарыт на кладбище в осиновом ящике. От моей истории их величество мрачнел все больше, и, наконец, признал, что вся история вправду дурно пахнет, не знал, чего бы он делал, в таком случае. И я, в равной степени, мог как лишить всех шансов на спасение, так и не впутаться в весьма неприятную историю.
Сутки все были, как на иголках, но солнце утром встало как положено, и ничего не предвещало беды в принципе. Заплаканную и несчастную перворождённую вытолкали за ворота и посоветовали возвращаться домой. Оставалось лишь выкинуть всю историю из головы, но и ждать мести мага. Приятно все же, когда оказываешься умнее коварного обманщика, и выбрался из заварушки с минимальными потерями, ну, посмотрел дурной сон, пришлось немного замарать руки кровью гомункула, зато, доказал отцу, в который уж раз, что достоин занять трон. Вернулись все к обычным своим делам, когда... некая тень начала закрывать солнце. Я кинулся к окну и увидел, как светило чернеет, а по периметру его возникает красный круг, когда ужасный процесс завершился, из черноты вылетели первые всадники с развевающимися на ветру фиолетовыми плащами, на крылатых чудовищах с копьями в руках. Через миг рядом со мной возник бестелесный призрак, похожий на все того же волшебника, вздохнул с печальным видом.
— Ну, может, стоило ко мне прислушаться, или хотя бы, артефакты не уничтожать так поспешно? — спросил он.
— Если только все это не твои фокусы, — я положил руку на кинжал, — как минимум, враги похожи на людей, а значит, с ними можно сражаться, вот и посмотрим, такое уж ли они необоримое зло?
Меж тем, из той же черноты выплыл алый туман, окутал незнакомцев полностью, нагнал, хотя и пытались сбежать, начал распространяться в разные стороны.
— А кто сказал тебе, что истинный враг именно эти бедолаги? — поинтересовался собеседник. — Или что от вас требовалось именно драться, притом, что тренировал искать артефакты и использовать их по назначению. Но, нам же слушать не обязательно, всех умнее. Добрый совет, поспеши за ворота, найди в соседнем лесу альвийку, и побудь с ней до конца, девочка в этом очень-очень-очень сильно нуждается. И так разбил ей сердце и отнял надежду, дважды.
— А что, я разве тебя слушал, когда-нибудь, хочешь, чтобы, мстя за все, стрелу в глотку всадила, или уже ловушку приготовил и собираешься не убить, так похитить, чтобы заставить служить? — я ухмыльнулся. — И вообще, реально ли происходящее, может мы все ещё на острове, как вариант, даже испытание страхом не прошли до конца, просто решили напугать, показав худшее? В таком случае, от меня требуется лишь развеять морок, как делал прежде.
Я прижал пальцы к вискам, напрягся и...