Мне как-то нигде не приходилось читать о так называемом «радиохулиганстве», кроме, разве, давнишних ругательных статей в газетах.
Радиохулиганство - это условный термин, которые дали официальные советские органы массовому движению радио общения.
Сейчас есть нечто подобное – это мобильная связь и Интернет.Но этот вид связи образован сверху, радиоаппаратуру вы приобретаете в специализированных салонах. А, главное, что она, как говориться, «находится в правовом поле».
Это уже качественно иная, цифровая связь, хотя ее сущность – живое неконтролируемое и свободное общение – осталась прежняя.
Приход Интернета привел к информационной революции – каждый владелец ПК и мобильного телефона может передать практически мгновенно в любую точку обитаемого пространства земли информацию в любом виде – текстовом, голосовым. Передать копии различных документов, фото и видео изображения…
А наше массовое радиотехническое движение началось снизу, оно никем никогда не организовывалось, а наоборот, всячески преследовалось официальными органами.
Обычно переделывались ламповые приемники, к которым присоединялись самодельные радио передающие приставки. Они были предельно просты, на одной лампе, но даже такая несложная аппаратура позволяла производить связь на средних волнах на дальности до 150 км, а в диапазоне коротких волн – и на тысячи.
Мой школьный друг Серж привез из Казани в 1964 году схему такого передатчика, который он быстро собрал и, совместно со мною, испытал. Результат был положителен, схема, как говориться, пошла в массы, и уже скоро очень многие наши одноклассники, в том числе и я, обзавелись подобной аппаратурой. Так появились в нашем движении Володя Дьяченко (Дьяк) и Олег Патрикеев (Патрик), с которыми мы потом и просто подружились.
У Олега была магнитола «Неринга», соответственно, он мог записывать и воспроизводить в эфир музыку. Это «было круто», как теперь выражаются. Магнитофон был в то время очень редким устройством, обладатели его были наперечет.
Наша власть на все эти радиотехнические устройства смотрела с большим подозрением. СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР своим постановлением от 29 сентября 1939 г. за N 1593 обязал всех граждан регистрировать не только радиоприемники, но даже радио точки ретрансляционной сети. И это запрет продержался до…1 января 1962года(!?).
На средних волнах, в диапазоне 180-300 метров, появились десятки радиостанций, которые, в основном, передавали музыку и связывались с друг с другом. Какие только позывные не были в употреблении: « Серж, Призрак, Шеф, Патрик, 11-17, Эльбрус…».
Это практически повсеместное явление имело свои трудно объяснимые максимумы во времени. На начало шестидесятых как раз пришелся один из таких всплесков, но это было понятно - космос, физика, радиотехника - были тогда всеобщим интересом.
Между тем над нашим безоблачным общением в эфире стали сгущаться тучи. Мы, к сожалению, не делали большого секрета из нашей деятельности.
А в городе, оказывается, были официальные радиолюбители, была даже мощная коллективная радиостанция. Вот эти товарищи и взялись, по поручению областной электрической комиссии, искоренить радио хулиганскую заразу.
Официальное радиолюбительство – это был принципиально иной, уже по задумке, вид связи. Это было не общение, а своего рода спорт, целью которого была связь с различными удаленными районами мира, особенно, где мало радиолюбителей. Общение там было жестко декларировано и носило формальный характер.
И вот история, как эти официальные радиолюбители меня поймали при выходе в эфир. Дома я был один, и устроил в эфире «Концерт рок-н-ролла». Мой приятель Дьяк как раз дал мне много хорошо записанных на рентгеновских пленках рокк-н-рольных вещей – Билла Хелли, Элвиса Пресли, Джерри Ли Льюиса…т.д. Вот я их и проигрывал.
Во время передачи динамики моего приемника «Жигули» не отключались и орали на полную мощность. Так, что я не слышал ни лая собаки, ни стука в дверь. Очнулся от рокк –н-рольного угара, когда увидел входящего в мою комнату человека с переносным транзистором, которым можно было запеленговать радиостанцию в диапазоне СВ.
Я, ошарашенный его внезапным появлением, так и остался стоять с открытым ртом, не делая никаких попыток к пресечению незаконного проникновения в дом.
Он подошел к моей приставке, раскритиковал ее конструкцию, и предложил мне самому разобрать ее, чтобы прекратить дальнейшее следствие по незаконному выходу в эфир .
Пришлось своим руками разобрать передатчик. Охотник, наконец, представился. Интересно, что фамилии наши совпадали. Он работал в Службе Связи железной дороги, и был завзятым радио-любителем, коротковолновиком.
Я и другие активные незаконные радиолюбители получили приглашение поработать на коллективной радиостанции в диапазоне коротких волн. Затем перед нами открыли туманную перспективу получения разрешения на эксплуатацию индивидуальной радио станции в диапазоне УКВ.
Походили мы на связи на коллективную радиостанцию, послушали и даже сами приняли в них участие, заполнили документы на получение разрешение на строительство радиостанций и стали ждать…
Ждали мы очень долго, почти год. И только тогда мы поняли, эти маневры были предприняты, в основном, для того, чтобы вывести нас из активного режима.
И как только мы об этом догадались, в тот же день передатчики были собраны с использованием советов нашего «друга». Но теперь передача велась при закрытых воротах и калитки в наш двор. Иногда, в первое время, я спускал с цепи для дополнительной страховки нашу свирепую немецкую овчарку Рубина.
Движение вскоре приняло такой размер, что нами уже занялись правоохранительные органы.
Нескольких человек они поймали, но те, по общему сговору, сказали, что нам разрешил выходить в эфир товарищ Ф., до тех пор, пока мы не получим официальные разрешения и не построим УКВ радиостанции.
Во избежание продолжения подобных неприятностей, наша организация срочно переместилась на диапазон КВ2, 70-75 метров.
Для пеленгации таких радиостанций карманные транзисторные приемники не подходили, тогда просто не было в них такого диапазона. Квалификация нас, как радио любителей росла, появились уже мощные отдельные радиостанции с хорошими антеннами и мощными передатчиками.
Конец противоправной деятельности наступил после отъезда на учебу в институт.