эти дни,в августе 1990 года,в Челябинске произошел знаменитый Винный бунт. Начались события вечером 22 ,но продолжались несколько дней,- так что вспомнить их сейчас,самое время. Между тем,вспоминают их нынче,разве что в Челябинске. Да,и не мудрено,- события грандиозные,поистине эпохальные события сегодняшнего дня,- затмили многое. Между тем,мне хочется вспомнить те,говоря офииальным языком,массовые беспорядки,а фактически,- народные волнения,ибо тогда мы вплотную прикоснулись к подлинной народной революции. Не "цветной",то есть фальшивой,фейковой,проплаченной,но идущей из глубины народного самосознания,от попраной справеддливости,выстраданной и желанной.
Да,поводом стала непродажа нормированного алкоголя,но за этим стоял протест против тотального дефицита,да что там - фактически полного банкротства правящей Компартии. Я сам учавствовал в тех событиях,был в рядах протестующего народа. Конечно,мне не известно кто,так или иначе,организовывал эти события,не знакомы и активисты тех событий. Но,уверен,инициатива исходила от масс,порядок действий,организация и смысл,буквально витали в революционном воздухе,являли собой коллективное бессознательное,живое творчество масс. Так запомнились мне эти события,так и опишу их я.
Как известно ,с приходом к власти М. Горбачева в 1985 году,вскоре ,с мая месяца началась так называемая антиалкогольная компания. Сложно сказать,что стояло за замыслом этого события: желание ли навести "порядок"в экономике, реально ограничить потребление народом спиртного или подогреть ажиотаж,устроить дефицит алкоголя,раскачать и без того качающееся,корявое и несуразное судно советской экономики. Тотальный товарный дефицит,прежде всего продовольственный,был своеобразным знаменем советской постсталинской экономики. Это было слабым местом плановой экономики вообще,плюс при необходимости умело организовывалось спецслужбами. Пик товарного дефицита пришелся на Горбачевские времена. В продаже не стало,не только алкоголя,но и самого необходимого: сахара,соли,спичек,сигарет...Люди ждали от Горбачева реальных улучшений,а получили...,зато получили свободу. Правда кушать ее приходилось без мяса и масла,запить тоже было нечем. В отношении спиртного был введен целый ряд ограничений: продавали его с двух часов,по карточкам,из ресторанов и кафе оно тоже,в значительной мере,исчезло. И если в Брежневские времена распевали частушки типа: " Водка стала шесть ноль восемь,все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу,нам и десять по плечу. А если станет больше,дела пойдут как в Польше." То теперь,пели по другому:"В шесть утра поет петух,в восемь Пугачева. Магазин закрыт до двух,- ключ у Горбачева."
Вот и в Челябинске,к большому новому супермаркету "Северозападный",к 14 часам собралась большая очередь из желающих отоварить свои талоны на алкоголь. Однако спиртного не было ни в два,ни в три...ни в девятнадцать часов,когда продажа его прекращалась.
Зато водку можно было купить у стоящих здесь же таксистов,да что там таксисты,- милиционеры запросто подпольно продавали водку!
Надо сказать,что страдала от горбачевских экспериментов,как всегда,в первую очередь Россия,то есть РСФСР. Я в те годы служил на Украине,во Львове,в Армении,в Ереване,мало того,что снабжение этих регионов было значительно лучше,но и антиалкогольная компания их практически не коснулась. Поэтому,приезжая в отпуск в родной Челябинск,я был в шоке от диких очередей,да что там очередей,- толп осаждавших пивные киоски!
Итак,не дождавшись начала торговли народ собрал стихийный митинг возле супермаркета. Набралось несколько тысяч человек. Повозмущавшись и побив окна, протестанты двинулись к расположенному в двух километрах райкому компартии,то есть местной власти. Людей становилось все больше,накал страстей закипал. Митингующие требовали руководства города,высказывали недовольство по обеспечению населения продуктами и товарами,да и вообще,положением в стране.
Со стороны властей были сделаны достаточно корявые попытки успокоить страсти,заболтать людей и ,вместе с тем,были задержаны активисты. В результате накал страстей лишь усилился.
На следующий день протестантов собралось в разы больше. На мой взгляд,на пике восстания,в толпе было порядка 60 - 80 тысяч человек,а может быть больше. Повстанцы вновь собрались у здания райкома,выдвигая те же требования,плюс требуя освободить задержанных. Вероятно от громкого голоса народа,а может от дрожания начальников,- стекол в здании райкома не осталось. Тоже повторилось у здания местной милиции,обитатели которого задраив все двери и окна,попрятались кто где мог,в том числе и в туалете.
Колонны повстанцев двинулись в центр Челябинска. Народ шел ровными рядами,организованно,чувствуя локоть товарища,пьяных не было,провокаторов быстро ставили на место.
На площади Революции состоялся митинг,где выдвигались требования по решительному изменению ситуации со снабжением в городе,да и стране. Политических требований,на сколько я помню,-не выдвигалось. Накал страстей был не шуточный. Помню как митингующие окружили крупного партийного бонзу,кажется мэра города. Ответить,тем более пообещать что то людям,он попросту не мог:не аргументов,не полномочий,да просто возможностей у него не было. Зато был дикий страх: я помню его дрожащие коленки,несуразные взмахи рук и блуждающий взгляд.
Впрочем,у демонстрантов тоже было неопределенное положение. Они напоминали мне восставший броненосец Потемкин,бессмысленно мотавшийся по Черному морю: то угрожавший,то преследовавший эскадру карателей,то уходящий от нее и в конце концов,разоружившийся на чужбине. Так и наши демонстранты,пошарахавшись по городу,были,на третий день,беспощадно разогнаны ОМОНОМ,всю ночь до утра гонявшем и вылавливавшем виновных и не виноватых.И так же,как потемкинцы,оставшиеся непобежденной территорией революции.
На четвертый день,все было кончено. Результат известен: невиновных наказали,непричастных - поощрили,виноватых - отпустили,а то и продвинули по-службе. Перестройка продолжалась,превратившись вскоре в катастройку. Союз Советских,трещал и рушился,а через год - рухнул. Последствия того развала мы пожинаем до сих пор.