1905 год. Маньчжурия, Мукден. Окопы 214-го пехотного Мокшанского полка.
- Тишина - то, какая! - горнист стягивает с головы фуражку, вытирает ею потное лицо и с тревогой смотрит на хмурое набрякшее небо. - Как перед грозой!
- Похоже, - соглашается капельмейстер и слегка кивает головой. – Душно сегодня.
- Не к добру это всё, - горнист пытается разговорить капельмейстера. - Десятый день в окружении. Чего дальше ждать, Ваше благородие?
- Сегодня приказ зачитали, - капельмейстер достает портсигар, медленно его открывает и берет папиросу, - на прорыв идем.
- Солдаты говорят, патронов нема! Как же так, без патронов - то? – изумляется горнист.
- В штыковой атаке патроны не нужны, - капельмейстер нервно постукивает папиросой по портсигару.
- Так япошки нас всех перестреляют, пока мы до них доберемся? - горнист ахает, а потом его взгляд останавливается на папиросе. - И курева совсем не осталось. Хлеб есть, а вот курева нема!
- Возьми, - капельмейстер протягивает папиросу горнисту и закрывает портсигар.
- Премного благодарен, Ваше благородие! - горнист улыбается, осторожно берет папиросу и внимательно её разглядывает. – Ух, ты! Офицерские «Боевыя»!
Капельмейстер молчит, горнист продолжает вертеть папиросу в руках, не зная, чтобы еще такое сказать. Оба явно тянут время, как будто этим можно избежать предначертанного им ужаса, хотя чувствуют, как часики войны неумолимо и неслышно тикают, каждому отмеряя свой срок. Разговор с неизбежностью возвращается к предстоящему бою.
- Ваше благородие, а оркестр, что будет играть? – интересуется горнист.
- Гренадерский марш, - по лицу капельмейстера пробегает улыбка. -Это мой любимый боевой марш.
- Так мы его только наполовину разучили! – удивляется горнист.
– А нам недолго играть. Приказано идти впереди, рядом со знаменем, - капельмейстеру становится немного не по себе от собственных слов.
- Ба! – восклицает горнист, - На штыки япошек с трубами?!
- Боишься? - капельмейстер искоса смотрит на горниста.
- А как же! - признается горнист. - А вы?
- Тревожно немного, - уклончиво отвечает капельмейстер.
- Жёлтые тоже наверняка в штаны наложат, - пытается пошутить горнист.
Капельмейстер слегка усмехается.
- Никак не пойму одного, - горнист озабоченно чешет затылок. - Все боятся, и все воюют!
- Судьба у нас такая.
- И у жёлтых?
- У нас с ними общая судьба. Кому она улыбнется, тот и останется жив.
- Жалко, Ваше благородие, что и не похоронят нас по-людски.
- Больше ни о чем не жалеешь?
- Жинку жалко. Погорюет, а потом другому достанется. Еще вот папироску офицерскую не успею спокойно выкурить.
Капельмейстер и горнист некоторое время молчат. Каждый думает о своем.
«Приготовиться к атаке!» - леденящим кровь шепотком проносится команда по окопам.
- Ну, Илья Алексеевич, мне пора! Не поминайте лихом! Может еще и свидимся. А если нет, хоть не забывайте нас! – говорит горнист и, пригнувшись, бежит к командному пункту полка, исчезая за первым же поворотом окопа. Навсегда...
ххх
Дополнительная информация:
После боёв в Маньчжурии из первоначального состава полка (почти 4000 штыков) осталось около 700 человек. Из состава оркестра (61 человек) в живых осталось только 7 музыкантов. За проявленное мужество все семеро были награждены георгиевскими крестами, Илья Алексеевич Шатров — офицерским орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами.
После окончания русско-японской войны Мокшанский полк ещё целый год оставался в Маньчжурии, где Илья Алексеевич, однажды попав на гауптвахту, начал писать вальс «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», посвящённый погибшим боевым товарищам – единственный в мире вальс, посвященный павшим воинам.
В сентябре 1906 года полк был переведён в Самару, где Шатров познакомился с педагогом и композитором О. Ф. Кнаубом. С его помощью была завершена работа над вальсом. Здесь же в Самаре в Струковском саду вальс был впервые исполнен перед публикой, духовым оркестром дирижировал сам Шатров. Поначалу публика достаточно прохладно встретила этот вальс, но уже через год граммофонные пластинки с его записями стали пользоваться большой популярностью. Впервые изданные в 1907 году, ноты вальса к 1911 году были переизданы уже 82 раза. После 1911 года название вальса сократилось, он стал называться «На сопках Маньчжурии».
В сентябре 2021 года в Струковском саду Самары была установлена скульптурная композиция, посвященная вальсу «На сопках Маньчжурии» и его автору Илье Шатрову. Перед аркой установлены две фигуры, которые символизируют самого композитора и девушку, которую он приглашает на вальс.
« …хоть не забывайте нас!» – говорит горнист и, пригнувшись, бежит к командному пункту полка, исчезая за первым же поворотом окопа. Навсегда...