Оказавшись на следующем этаже, мы тут же забыли про странную женщину с ульем. Наш взор поразил великолепный ароматный сад с белой шелковицей. Золотисто-розовое вечернее небо освещалось закатным солнцем. В зелёной траве стрекотали кузнечики. С ветки на ветку перелетали чирикающие птицы. Я уложил колосья под ствол одного из деревьев и полез за ягодами. Катерменш попытался взобраться по стволу как кот, но из-за крупной головы у него ничего не вышло. Мне пришлось спуститься и подсадить моего пушистого приятеля. Затем я снова взобрался на дерево и принялся обдирать ветки.
— Давай, кто больше съест? — с озорством предложил я.
— А давай! — согласился Катерменш, и мы на перегонки стали есть плоды.
Вкусная и сладкая шелковица напоминала о тёплых летних вечерах, полных беззаботности и спокойствия. Мой желудок уже был полон, но ягоды казались такими вкусными, что я не мог остановиться. Потянувшись за очередной ягодой, я вдруг заметил, что никакой шелковицы здесь вовсе нет. Во рту проявился противный горький вкус.
— Катерменш, не ешь это! — хотел крикнуть я, но слова вышли вялыми и сонными.
Ягоды шелковицы оказались зелёными шишками хмеля. Словно лианы, его тонкие жгуты окутали все деревья в саду. Коварные плоды притворились шелковицей, чтобы обмануть нас. Я с трудом слез с дерева, хватаясь вялыми ослабевшими руками за ветки. Ноги превратились в гири, глаза слипались, я не мог преодолеть зевоту. Я с таким усилием зевал, что у меня захрустела челюсть. Катерменш безвольно упал вниз и я чудом успел его поймать. Он уже спал. Да и сам я еле держался на ногах, чтобы не провалиться в сон. Вдруг, откуда ни возьмись, множество птиц налетели на наши колосья и принялись клевать их. Я подполз к Катерменшу и, с огромным трудом преодолевая сонливость, попытался его разбудить. Человек-кот спал непробудно. Тогда я подобрался к колосьям и накрыл их собой. Птицы кружились надо мной, кричали и щипали меня за одежду. Спустя несколько минут, не сумев меня побороть, они разлетелись по сторонам. После этого, сонливость улетучилась. Я ясным взглядом осмотрел повреждения. Катерменш тоже внезапно проснулся.
— Что это было? — потягиваясь, спросил он.
— Мы наелись хмеля, и птицы чуть не склевали наши колосья! — с упреком сообщил я человеку-коту, будто бы он был виноват во всем.
— Нужно быть внимательнее! — с таким же упреком в голосе, благоразумно ответил человек-кот.
Я собрал уцелевшие колосья, и мы пошли дальше.