четырнадцатая морская небылица из книги «Антилопа», вошедшая в том числе и восьмой главой в сборник «На сломе эпох»
— Вы знаете, подруги, — возбуждённо начинает разговор пухленькая миловидная шатенка, лет двадцати – двадцати двух, с трудом пододвигая свою красную большую детскую коляску поближе к прогулочным люлькам подруг сквозь ещё не убранный дворником глубокий свежевыпавший снег на тротуаре, — а я всё-таки задала ваш вопрос мужу.
— Какой ещё вопрос? — небрежно отмахивается высокая худосочная брюнетка, по-видимому, ровесница, несколько нервно порывисто качая хнычущего трехмесячного сынишку в темно-синей изящной ге-де-эровской чудо-спаленке на высоких колёсах, которую обычно всегда в эти утренние часы выкатывает во двор, чтоб вместе с подружками-соседками, такими же, как и она, лейтенантскими жёнами, совершить утреннюю прогулку по их загородной улице.
— Да, как же? — почему-то возбуждается подошедшая. — Вы ж меня постоянно укоряете, мол, почему мой… почти каждый вечер дома, а ваши…
— В лучшем случае раз в неделю домой со службы приходят, — мягко подсказывает, вскинув светлые бровки, третья на вид самая младшая, лет восемнадцати, не больше, беленькая, словно Снегурочка, девушка, неспешно плавно покачивая свою месячную дочурку в современной для восьмидесятых тёплой вельветовой коляске-люльке рижского завода.
— Вот-вот! — почему-то сникает первая.
— Ну, и… — заинтриговано загораются глаза второй, — и что же он тебе сказал на это?
— Да ясно что? — вздыхает младшая.
— Да что ясно-то? — сердится чёрненькая.
— А то и ясно... — невесело улыбается ей беленькая, — что нашим с тобой мужьям просто не повезло при получении назначения прямо в плавсостав Бригады, там, знаешь ли, не забалуешь: то в море выход, то тревога по всей базе или флоту случится, а то штормовое предупреждение объявят – и всё…
— Да что… всё?.. — не понимая, хмурит брови подруга.
— А то и всё: сход на берег плавсоставу запрещён, где бы ты, хотя б и в Минной гавани, не находился, пусть даже и в двух шагах от дома, а покидать боевые корабли нельзя, запрещено...
— А мой, по-вашему, что?.. — вскидывает брови первая.
— Что-что?.. Твой не корабельный, штабной, — презрительно бросает в лицо подруге вторая, длинная, — бездельник.
— Это с чего ж ты так решила?
— Да тут и решать нечего, — продолжает, разгорячившись. — Раз не плавсостав, то у него ни своего корабля, ни корабельного личного состава, ни вверенной боевой части – ничего нет, в общем, никакой ответственности.
— А что есть?
— Одни бумажки, да директивчики.
— Это ж кто тебе всё это сказал?
— Понятно кто, — вызывающе вскидывает голову худосочная, — мой муж.
— А вот неправда… всё это! — сужает глаза, пухленькая. — Вы всё это просто из зависти говорите.
— Конечно из зависти, — осуждающе глянув на подругу-брюнетку, миролюбиво соглашается с шатенкой Снегурочка. — Нам ведь и вправду очень завидно, что твой почти каждый день дома бывает, а наши – нет.
— Так вот знайте, — разгорячившись, выкрикивает та, смахнув накатившую некстати слезу, — мой муж мне всё рассказал: весь плавсостав по ночам в заводскую общагу после автономки бегает, да пьёт там безбожно, а домой не идут, потому что дома дети маленькие грудничковые по ночам орут, спать не дают, да с утра пораньше нужно на подъём флага поспеть.
— Эх ты, — огорчённо вздыхает младшая, невольно отворачиваясь от неё. — Зачем ты это? — коротко вскидывает на неё полные обиды глаза. — Нельзя так говорить, обобщать.
— Да откуда тебе-то знать, как на самом деле? — давит своё разгорячённая подруга. — Обманут, не дорого возьмут.
— Ты так думаешь? — неожиданно отступает длинная.
— Ну, конечно!
— Да, враньё всё это! — сердито обрывает подруг младшая.
— Как знать, как знать?.. — равнодушно улыбаясь качает головой штабная.
— И знать тут нечего!
— Ты в этом уверена? — с сомнением качает головой вторая, худосочная.
— Уверена! — не оставляя и тени сомнения давит третья, младшая.
— Чем докажешь?
— А и доказывать ничем не стану, — смущённо улыбается совсем ещё девчонка, — аксиома не требует доказательств. Мой, если его корабль в гавани, как бы там у него не было, но хотя б на час ночью, пешком ли на такси, домой приходит.
— В самоволку? — с ужасом вскидывает глаза брюнетка.
— Да за это знаешь, что бывает? — осуждающе качает головой штабная.
— Знаю… — сверкая глазами, с жаром выдыхает Снегурочка, — можешь так и передать своему, что никакие директивчики не удержат Феликса в дали от семьи, чтобы он там не напридумывал себе о плавсоставе.
И, потеряв интерес к дальнейшему разговору, немного рассердившись на себя за свою несдержанность и случайную болтливость, она отворачивается от них и уверенно толкает прочь свою замечательную коляску-люльку с драгоценным их с Феликсом грузом-первенцем по загородной улице с колоритным названием «Астангу» вдали от Минной гавани, на которой в эти утренние часы никогда не видно мужчин.
17.12.2020-2023гг
Автор, как обычно, признателен своему критику и корректору (ЕМЮ) за оказанную помощь в подготовке материала и терпение всё это выслушать в сто первый раз. Также приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей, товарищей, коллег периода 1987-1995гг.
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.