Все смешные истории, связанные с моей подругой, происходили чаще всего
по случаю празднования в кафе дня рождения или юбилея. Ни одного случая
без смеха не вспомнить. Моя Зюзенька умела создать комичные ситуации.
В нашей компании, состоящей из меня, Зюзи и Наташки мне первой довелось
отмечать своё совершеннолетие. Зюзя посоветовала пойти в кафе "Торнис".
Ну, то самое, что у Пороховой башни в Старой Риге. Она там уже побывала.
Мы с Наташкой согласились. Правда, денег у меня было в обрез и хватило
лишь на три порции мясного салатика да по чашечке кофе с рюмкой нашего
фирменного Рижского бальзама.
Утопая в ароматах кофе мы долго ждали официантку. Но обслуживать нас
не спешили. В те времена перед посетителями не очень прыгали, особенно
перед такими "важными" гостями, как мы. Принесли нам тарелочки, вилочки,
рюмочки. Красиво, необычно. Через какое-то время принесли и салатик.
Заглянув в салатницу, Зюзенька осталась довольна:
- Ого! А сегодня хорошие порции!- сказала она и давай большой ложкой
с аппетитом уминать вкуснятину за обе щёки, не реагируя на наши просьбы
хоть немного подождать, когда и нас обслужат. Мы голодные молча глядели
на неё и глотали слюнки, терпеливо ожидая своих порций. Салатики
нам так и не принесли. Догадываетесь, кто съел все три порции? И кто
нагло изображал недоумение, вытирая свою "невинную" физиономию
обильным количеством салфеток и пряча хитрые глазки? Выпив кофе с
бальзамом, мы с Наташкой посмеялись над происшедшим и Эюзя была прощена.
Она же не специально. Молодец! А нам урок: "Среди товарищей коробочкой
не щёлкай!"
Когда мы с Наташкой уже работали на заводе и могли себе позволить
устроить "праздник живота", Зюзенька иногда составляла нам компанию,
но при этом уверяя нас, что абсолютно сыта, никогда ничего себе не
брала. Мы же, проголодавшись, набирали целые подносы. Но насытившись
уже одной солянкой, на всё остальное и смотреть не могли.
И тут наша "сытая" Зюзя с завидным аппетитом набрасывалась на еду.
Мы только смеялись. Нам почему-то это казалось смешным. Причем смеялись
над собой. Кроме того, ведь она действительно ни о чём не просила, но:
- Не пропадать же добру! Опять нам с Наташкой урок: не надо набирать
еды больше, чем можешь съесть!" Зюзя нас пыталась учить уму разуму.
Однажды в кафе принесли нам заказ. Зюзя, даже не попробовав, тут же пошла
к директору "права качать", что, мол, продукт не первой свежести. С этого
ритуала обычно начинались все наши, совместные с ней застолья. Вернулась
Зюзя с "испорченным" салатом и огромным горячим бутербродом. Умяла его
и принялась за салатик. Официантка ехидно заметила:
- Вы же возмущались, что салат испорченный? Почему едите? Не отравитесь?
- Не пропадать же добру!- отвечала Зюзя, даже не покраснев. Умела
постоять за свои интересы. Но такому не научишься. Это уже генетика.
Она сейчас уже так не делает. Повзрослела. Мы, правда, совсем уже редко
видимся. Но, вот, встретились случайно совсем недавно в городе.
- Пойдём выпьем кофейку,- предложила я. На что услыхала знакомое:
- Пойдём, только я уже завтракала и кофе три раза пила.
Знакомая песня. Почти всё, как и раньше. Я ела, пила, а она смотрела,
делая вид, что ей ничего не хочется. Мало, что изменилось.
Особенно Зюзе тяжело было в санатории. Она не желала тратиться на
обеды, завтраки и ужины, если они не входили в стоимость путёвки.
Экономила на своём здоровье, питаясь соком и печеньем. Это уже было
не смешно. Обессиленная голодом, она не в состоянии была посещать
лечебные процедуры. Узнав причину, врач так и написал большими буквами
на её санаторной карте "НЕ ЕСТ", чем оставил у Зюзи самые тягостные
воспоминания об этом санатории. И, вот, что странно, подруга была
добрым человеком и экономила только на себе. Наверно, чтобы нам
помогать, если что случится. Так нельзя. Опасно для здоровья.
И кто тогда нас выручит в трудную минуту?
В другом случае Зюзеньке наконец-то посчастливилось попасть в такой
санаторий, где питание было обильным и бесплатным. Но ситуация,
отнюдь, складывалась ненамного лучше. Всё съесть она никак не могла,
а оставить недоеденное тоже нельзя - вдруг потом захочется. Остатки
еды таскались в номер, портились. Но неизменным оставался девиз:
- Не пропадать же добру!