Преодолев этот нелёгкий путь, мы, наконец-то, достигли пола следующего этажа. Я поднял голову и удивился, ведь здесь не было квартир и стен. Вместо них простиралось огромное поле с настоящей золотой пшеницей ослепительной красоты. Мы вышли на солнце, и вдохнули полной грудью свежий тёплый воздух. Лёгкий ветерок приятно шуршал спелыми колосьями, разнося по воздуху запах сухой травы и полевых цветов.
— Нам нужно спешить к твоему брату. — сказал Катерменш за моей спиной, заметив, что я засмотрелся на поле. — Нам некогда разгуливать по полям.
Только я с грустью повернул обратно к ступенькам в душный подъезд, как вдруг за моей спиной послышался чей-то плач. Словно маленький ребёнок заблудился в колосьях и отчаянно звал на помощь.
— Я не могу уйти просто так! — сказал я и вернулся в поле.
Колосья оказались почти с меня ростом. Я замер в нерешительности, размышляя, как бы самому не заблудиться здесь.
— Я иду с тобой! — заявил Катерменш.
Мне пришлось посадить человека-кота себе на плечи, что б не потерять его в высокой пшенице.
— Кричат слева. — сказал мне Катерменш.
— Нет, кричат справа. — возразил я.
Ветер шуршал стеблями колосков, разбрасывая звуки по всему полю. Мы не могли понять, откуда доносится плач. Поломав уже приличное количество колосков, я вдруг наступил на что-то твёрдое. Я нагнулся и увидел на земле железку в виде полумесяца, с ручкой.
— Это серп! — объяснил мне Катерменш. — Думаю, чтобы найти того, кто плачет, придётся собрать все колосья с поля.
— Да как же мы вдвоем это сделаем? — я окинул глазами море пшеницы, уходящее за горизонт.
— Я буду тобой руководить. — предложил человек-кот.
Что ж, из нас двоих лишь у меня были руки. Тяжело вздохнув, я поднял серп и принялся за работу. Человек–кот тоже не бездельничал, он бегал за мной следом и подбирал обронённые мной колоски. Когда вся работа была сделана, мы обнаружили, что никакого ребенка вовсе и нет.
— Это плакало поле, чтобы мы помогли ему собрать урожай. — догадался человек-кот.
— Давай возьмем себе немного колосьев. — сказал я. — Вдруг они нам пригодятся?
— Давай. — согласился Катерменш, и мы взяли увесистый пучок.