Мы с Костиком тогда провинились, в августе 1984 года. И было принято решение: нас наказать! Мы должны были вымести площадку в Лагере труда и отдыха, а чтобы было всё хорошо, нам была назначена надсмотрщица-блондинка. Она явилась к нам в жёлтом халате и красных тапочках. Она была комсомолка и с нами не разговаривала. Наверно, ей было противно разговаривать с не-комсомольцами. Потом уже школьное руководство организовало конкурс красоты и, разумеется, Галя заняла на нём первое место. Правда, назывался он тогда "Самый опрятный ученик". Но вообразите себе тормансианских учёных Ефремова из Час быка в жёлтых халатах и скромную девушку, выбранную для нас в качестве надсмотрщицы. Еды не хватало (это же лагерь, пусть хоть и труда и "отдыха"), стаканы были с трещинами, и Костик пил именно из места трещины, "ну не зря же их делали, эти трещины", мы собирали в поле мышиный горошек, чтобы хоть как-то утолить голод. Детское терпение опускалось к нулю, и когда оно иссякло, явилась комиссия из Ленинграда во главе с директором школы 103 Диной Расульевной. Наверно, школа 103 затмевала собой все другие школы, раз была выбрана именно она. Собрали комсомольское собрание, где затесались и два не-комсомольца. На повестке был единственный вопрос, о качестве питания. Как раз в день прибытия комиссии обед был шикарен, бывают же такие совпадения. Дина Расульевна провозгласила тост (тему голосования):
- Кто за то, чтобы признать качество питания удовлетворительным?
В ответ поднялась пара-тройка робких комсомольских рук.
- Кто против?
Нет реакции.
- Кто воздержался?
Нет реакции. (Прямо начало Тома Сойера, а?)
- Принято единогласно! - торжественно объявила Дина Расульевна.
- Но позвольте, За проголосовала ничтожная часть из собравшихся, робко пыталась возражать какая-то одинокая душа.
- Хотели бы проголосовать, проголосовали бы, со значительностью в голосе объявила Дина Расульевна.
Так мы узнали, что такое демократический централизм.
А Галя по-прежнему не общалась со мной. Ей это было не нужно. Но на уроках химии мы сидели на соседних партах, прямо через проход. Перед 1 сентября я получил новые учебники, и от скуки пролистал всю химию, больше я её почти не открывал. Формулы, валентности и прочие ингибиторы легко зашли в мою голову - наверно, во мне погиб знаменитый химик.
Во время контрольных она внимательно смотрела на меня, и я понимал, что от меня требовалось. Быстро набросав ей решение её варианта, я принимался за свой, и об этом никто не знал. У Гали была цель, я обязан был это видеть, иначе она могла легко записать меня в никто, и это было мне реальной опасностью.
В 1985-м над проспектом Культуры проложили путепровод, и Гале стало удобнее ездить из Бугров. Зимой на физкультуре мы катались на лыжах. Весь класс, кроме бугровских девушек, приносил в школу лыжи. А они на эти два академических часа куда-то исчезали, и никого это не беспокоило. Марья-Лииса Хямялайнен (чемпионка Зимних Олимпийских игр 1984 года в Сараево) из Гали не получалась.
В июне 1986-го после выпускного праздника (Алые паруса в те годы не проводились) мы увиделись в последний раз. Я пришёл в школу забирать аттестат и встретил там Галю. И надо же так совпасть, меня в тот день попросили купить картофель в Буграх. Наверно, это была судьба, до остановки мы шли вместе. На запястьях у неё были очаровательные пластиковые колечки, в школе она такого не носила. Я не знал, нужно ли было что-то ей говорить. Уже потом я узнал, что она поступила в Жданова (ЛГУ), а я оказался в Калинина, это Ленинградский Политех.
Пусть так, пусть каким-то образом я оказался подле Гали, моей надсмотрщицы. Она безупречна, я и близко не представляю, что забуду о ней когда-то. Та самая строгая женщина, она пребудет со мной до конца, эта Галя, мой лёгкий ангел, самый первый и самый серьёзный образ, и я не знаю, как мне с ней обращаться, надо ли ждать от неё какой-то реакции на мои ссылки на её страничке вконтакте, или же это так и должно прекратиться, и я это заслужил.
Летом 1986-го мне было муторно. Нет, не из-за радиации. Я знал, что больше никогда не увижу Галю, также как не увижу и другие свои привязанности - в этом нет необходимости, поэтому, проезжая Бугры, я там никогда не останавливаюсь. В отношении с женой есть логика, а с ними - нет. Вернее, есть, но это логика других измерений, тут недоступная. Она приходит ко мне во сне, мне от неё не отказаться, она также реальна, как и всё то, что меня окружает.
Жена включила телевизор, а там был Костик. Он много разузнал о том месте, где жила Галя. Там даже бывал Блок, муж дочери Менделеева. Но Костик ничего не рассказал о том, что происходило у нас на химии, хотя у него с Галей был один вариант: он об этом ничего не знал.
Я в вечном забытье,
Я путаюсь и плачу,
Где ты, мой путь к тебе?
Как мне найти удачу?
Проехал Озерки,
Где путь закончу свой?
Там Парголово и Юкки,
Бугры минув, вернусь домой.
12 мая 2023 г., 19:38