(серия Конспекты пушкинистики)
Часть 1
Розанов В.В. выписки из заметок и статей о Пушкине
1899. Журнал Мир Искусства (№13-14)
Пушкин - всегда среди друзей, он - дружный человек; и, применяя его глагол о "гордом славянине" и архаизм исторических его симпатий, мы можем "дружный человек" переделать в "дружинный человек".
Да, они все, т.е. эти три (*) , - были пьяны, т.е. опьянены, когда Пушкин был существенно трезв. Три новых писателя, существенно новых - суть оргиасты в том значении и, кажется, с тем же родником, как и Пифия, когда она садилась на треножник… и, в конце концов, - именно пифизм светил, как свежая их самовозбужденность, "под одуряющими внешними парами".
(*) Лермонтов, Гоголь , Достоевский
Этот пифизм … исчез, испарился, выдохся у Пушкина, оголив для мира и поучения потомков его громадный ум. Да, Пушкин больше ум, чем поэтический гений. У него был гений всех минувших поэтических форм; дивный набор октав и ямбов, которым он распоряжался свободно; и сверх старческого ума - душа как резонатор всемирных звуков:
Ревет ли зверь...
Поет ли дева...
На всякий звук
Родишь ты отклик.
Он принимал в себя звуки с целого мира, но "пифийской расщелины" в нем не было, из которой вырвался бы существенно для мира новый звук и мир обогатил бы. Можно сказать - мир стал лучше после Пушкина: так многому в этом мире, т. е. в сфере его мысли и чувства, он придал чекан последнего совершенства. Но после Пушкина мир не стал богаче, обильнее.
Отношение в древнем мире Гомера к позднейшим трагикам может дать аналогию отношения у нас Пушкина к последующим главным творцам. Гомер богаче и роскошнее порознь Эсхила, Софокла, Эврипида. Но пришел нужный день - и из лона земли вышли Эсхил, Софокл, Эврипид, чтобы сменить и оставить лишь в качестве школьного научения, а не живого руководителя толпы, священного рапсода. Пушкин, по многогранности, по есетранности своей, - вечный для нас и во всем наставник. Но он слишком строг. Слишком серьезен. Это - во-первых.
Эврипид, даже Софокл; конечно - зорче и нашего Гомера Достоевский, Толстой, Гоголь. Они нам нужнее, как ночью в лесу - умелые провожатые. И вот эта практическая нужность создает обильное им чтение, как ее же отсутствие есть главная причина удаленности от нас Пушкина в какую-то академическую пустынность и обожание. Мы его "обожали": так поступали и древние с людьми, "которых нет больше". "Ромул" умер; на небо вознесся "бог Квирин".
Часть 2
Пушкин в Мире искусства 1899
Эта *** исторія художественного *** вЪка имЪла главный источникЪ вЪ ужасной шаткости эстетическихЪ основаній и требованій эиохи. Они ни на минуту не устанавливалисЬ прочно, не развивалисЬ логично и свободно. Художествеиные вопросы были запутаны вЪ общую кашу общественныхЪ переворотовЪ, и вышло то, что такой независмый талантЪ, какЪ ПушкинЪ, вЪ теченіи какихЪ нибудЬ 30 летЪ долженЪ былЪ выдержатЬ три совершенно разныя оцЬнки :
матеріалистическія обвиненія Писарева,
славянофилЬскія превозношенія Достоевскаго
и субіэективновосторженный судЪ Мережковскаго .
Настоящая русская натура слишкомЪ эластична, чтобы сломитЬся подЪ вліяніемЪ Закона. ВозЬмите же опятЬ примЬры , вспомните искусство Пушкина, Тургенева, Толстого и Чайковскаго,— и вы заметите, что лишЬ тонкое знаніе и любовЬ кЪ ЕвропЪ помогли имЬ выразитЬ и наши избы, и нашихЪ богатырей, и неподдЪлЬную меланхолию нашей пЪсни .
На страницахъ корректна о «В;стника Европы» мы читали корректноуклончивый выговоръ г. Спасовича за чрезм;рное увлеченіе легков;сной поэзіей легкомысленнаго Пушкина, и всл;дъ за т;мъ грозную «новеллу» «Оправданію добра», г . Владиміра Соловьева, — его «Судьбу Пушкина», окончательно реставрировавшую моральную оц;нку поэта, сд;ланную н;когда «яснымъ, посл;довательнымъ и зам;чательнымъ» (эпитеты г.Соловьева) Писаревымъ.
Въ «Новостяхъ» г. Евг. Соловьевъ (Скриба) поучалъ насъ о «ничтожеств; общественной жизни Пушкина».
При всей спорности и своеобразности взгляда , онъ во всякомъ случа; ставитъ интересный вопросъ о Пушкин; и 0 характер; русской литературы—онъ подходитъ, можно сказать , къ самымъ ея корнямъ.
Былъли Пушкинъ поэтомъ смиренія и «кротости»;
сутьл и эти начала д;йствительно коренные и единственныя свойства русскаго челов;ка,—какъ утверждал и Достоевскій, Аполлонъ Григорьевъ, Страховъ ?
Или, напротивъ, съум;въ отравить и эту сторону русской души, Пушкинъ замечатл;лъно ряду съ нею въ своей поэзіи, совершенно иныя настроенія и иное вдохвовеніе —
героическаго, мятежнаго, личнаго начала? В
отъ вопросъ — впервые поднятый во всемъ его объем; и значеніи въ нашей литератур; г. Мережковскимъ
Поэтъклассикъ, поэтъ греческой и римской красоты и силы, очевидно, для г Мережковскаго — «братъ по духу». Поэтом у его поэзі (въ противоположность поэзі и Пушкина, напр.)—вся ему ясна и понятна, и самые ея недостатки чувствуются имъ гораздо отзывчив;е , нежели другими .
Въ обществ; ощущается какоето нервное безпокойство «по поводу Пушкина»: вс; чувствуютъ, что надо чтото сд;лать , а что — н е внолн; ясно . И вотъ, не ум;я почтить поэта въ дух;, чуждаясь въ сущности его духа, т;мъ демонстративн;е и назойлив;е воздаютъ ему почтеніе на площадяхъ и перекресткахъ. Открываются всевозможныя подписки, проектируіотся всевозможныя зас;данія, хотятъ лечить сл;пыхъ и учить н;мыхъ «въ честь Пушкина» . Отлито 4 0 , 0 0 0 бюстовъ; всіоду прибиваіотся мраморныя доски; пишуть 0 необходимости поставить электрическіе фонари къ монументу на Пушкинской улиц; ; «Ново е Время» издаетъ дополнительный томъ къ собранііо сочинений поэта — списокъ пожертвованій собранныхъ газетой, который, по ея искреннему уб;жденію «можно поставить на полку рядомъ съ сочиненіями Пушкина» ; Пушкинская аптека выпустила карамель отъ кашля «Пуіпкинъ» .
Часть 3
1901. о Пушкине в ж-ле Мир искусства
Г . Розановъ справедливо замЪтилъ, что Л. Толстоіі и Достоевскііі были декадентами въ романЪ . ДЪйствительно, вЪдь оба они рисковали быть совсЪмъ непонятыми, когда совершенно заново выступали:
первыіі — съ своимъ причудливымъ психологическимъ анализомъ,
второй — съ своимъ дерзновеннымъ изслЪдованіемъ самыхъ мучительныхъ глубинъ человЪческаго духа.
***
Пусть бл;дн;етъ одинъ , отсчитывая ходъ в;чности („Капли " Бальтрушайтиса), пусть мгновенной искрой преходящаго зажжется другой (стихи Бальмонта) . Пусть одинъ —живой, но жаждетъ смерти въ Бог; („Судъ " Бальтрушайтиса) другой - мертвый, но ищетъ воскресенья въ Бог; („Святая кровь" Зин . Гиппіусъ), пусть третій тоскуетъ по плоти святой (Зам;тки Розанова)... Пусть дышетъ одинъ любовностью къ форм; и къ игр; ея (Валерій Брюсовъ), другой любовностью къ своему содержанію и къ значительности его :
И всемірною жизнью дыша,
Я н; знаю конца и пред;ла;
Для природы моей — я душа,
И она мн; —послушное т;л о
(Соллогубъ).
***
Зам;тки Розанова, письма Вл . Соловьева, гд; сквозитъ алчущій мыслитель, н;сколько брошенныхъ сужденій въ статьяхъ Коневскаго, Брюсова,— вотъ дошедшія сюда трепетанія достиженій разума .
***
В. В. Розановъ. Изъ міра неяснаго и нер;шеинаго. Спб. 1901. Ц;на 1 р. 25 коп.
въ противов;съ подобнымъ „аскетамъ безъ пострига " В . В . Розановъ развиваетъ въ своих ъ горячонаписанныхъ статьяхъ ту основную мысль , что „простота кровнаго союза , его смиренны я формы — поражаютъ такъже , какъ неистощимость льющагося изъ него подвига . Тогда мы останавливаемся передъ узломъ его : „тутъ завита Божія тайна! " Оттого все особенно и исключительно св;тло зд;сь , что именно „въ кровяхъ , въ кровяхъ рожденія", какъ написалъ Іезекіиль , Богъ и беретъ челов;ка, приближается къ нему, его къ себ; приближаетъ" .
Во всякомъ случаЪ , Наполеону оказана была вЪ Россіи чрезмЪрная честь , такая , какой и въ ЕвропЪ ему никто не оказывалъ , этимъ названіемъ — „антихристъ" . Но вмЪстЪ съ тЪмъ , можетъ быть , именн о здЪсьт о и почувствовалъ русскііі народъ какоето послЪднее величіе въ замыслахъ того , кто и Пушкину не даромъ являлся, какъ
...Посланник ъ Провид;нія ,
Свершит;ль роковой безвгъстнаго велкнгя,—
почувствовалъ какуюто неизбежную связь наполеоновскоі і всемірноі і монарии. Наполеонъ не „раздавилъ " Россіи: онъ ею самъ былъ раздавленъ , и вмЪстЪ съ тЪмъ , по выраженію Пушкина , Онъ русскому народу Высокій жр;бій указалъ .
Удар ъ Петр а разбудилъ лишь тЪло , ударъ Наполеоиа —душ у Россіи. И отвЪтомъ иа этотъ страшный ударъ было ие только великое всеміриоисторическое д;дствіе ДвЪнадцатаго года , но и великое, всемірноисторическое созерцаніе—совремеииая русская литература отъ Пушкина до Л. Толстого. Не даромъ же именио въ это время , тоесть , послЪ двЪнадцатаго года , зародилас ь муза Пушкина . И молодого Пушкина , и Лермонтова,—первыя , еще неясныя , отроческія думы русской поэзіи привлекалъ образъ Наполеона .
Этотъже самый і образъ сдЪлался средоточіемъ и тЪхъ двухъ великихъ произведеиій , которыя окоичательно дали русскоіі литературЪ всемірное значеніе :
Наполеонъ , какъ историческііі, реальныі і образъ въ „ВоіінЪ и МирЪ " Л. Толстого ; какъ воплощені е нравственноіі идеи , какъ предметъ психологическаго изслЪдованія объ отношеніи героя къ добру и злу , — в ъ „Преступленіи и Наказаніи " Достоевскаго. На вопросъ, поставленныі і русскому народу западноевропеііскою культурою въ лицЪ Наполеона, Россія отвЪтила дважды : воііноі і ДвЪнадцатаго года — во всемірноисторическомъ дЪііствіи , и „Войноі і и Миромъ" , „Преступленіем ъ и Наказаиіемъ"— во всемірно историческомъ Х1И , „вседирнаго единенія"—съ религіей .
***
Въ возраженіи мнЪ г . философова („Мір ъ Искусства " № 2 1 — 2 2 ) , былъ мимоходомъ затронутъ вопросъ , который часто всплываетъ на поверхность и которыі і можно формулироват словами:
„мораліьныя привилегіи геніевъ" .
Зто тотъ вопросъ , который поставилъ и едвали окончательно рЬшилъ Достоевскій въ „Преступлении и накааніи" , и которыі і послЬ послужилъ Владиміру Соловьев у отрицательнымъ базисомъ дл я его неудачноіі характеристики судьбы Пушкина. Въ статьіе г . философов а о ъ поднятъ в ъ этихъ словахъ :
„Генііі , рад и свободнаго проявлені я своеі і индивидуальности , можетъ нарушать всЬ законы , преступать всЪ
черты" .
Конечно , весь вопросъ въ томъ , какъ опредЪлить генія . ,,Ком у все можно и ком у ничего нельзя" . ДалЬе г . философовъ указываетъ на „лицемЪровъ" , которые пользовались маскоіі мнимоіі геніальности для практическаго примЬненія законноі і привилегированност и истинных ъ геніевъ .
***
съ этой точки зрЪнія протопопъ Аввакум ъ и Суворовъ , Петръ и Пушкинъ— н е русскіе герои , даже вообще не русскіе люди .
***
Кажется иногда , что Пушкинъ , самый вЪщі й из ъ русскихъ людеіі , и здЬсь , в ъ предстоявшем ъ русском у дух у суд Ъ над ъ Наполеономъ , какъ будт о предвид я именн о эт у опасност ь кощунства , дал ъ мЪр у справедливост и велнкаг о народ а къ великом у враг у своему :
Д а будет ъ омрачен ъ позором ъ
Тот ъ малодушный , кто в ъ сей ден ь
Безумным ъ возмутит ъ укором ъ
Вг о разв; нчаннуі о т; нь .
Хвапа ! Он ъ русскоыу народ у
Бысокій жребі й указапъ ,
И мір у в; чну ю свобод у
Изъ мрак а ссылки зав;щалъ, — свободу , можетъ быть , не только въ политикЪ , какъ разумЪл ъ Пушкин ъ и
сам ъ Наполеонъ , н о и в ъ высших ъ областяхъ—нравственноіі ^ религіозной , в ъ оцЪнк Ъ добр а и з.ла , в ъ „переоцЪнк Ъ всЪх ъ цЪнъ" , всег о человЪческаг о и божескаго,—т у окрыляющу ю свободу , котору ю и тепер ь м ы лиш ь смутн о предчувствуемъ . ВмЪст Ъ съ тЪмъ , в ъ этих ъ стол ь пророческих ъ стихах ъ н е произнесъл и Пушкии ъ от ъ лиц а всег о русскаго народа , есл и н е настоящііі, т о будущііі, н о всетак и немин; емыі і приговор ъ над ъ создателем ъ „Воіін ы и Мира" , которыі і „возмуща я безумным ъ укоромъ " тЪн ь героя , в ъ нЪкотором ъ смыслЪ—„бьетъ лежачаго"; ибо въ т о время , какъ создавалас ь „Воіін а и Миръ" , тЪн ь эт а была уж е развЪнчан а ил и полуразвЪнчан а в ъ глазах ъ X I X вЪка , самаг о антигероическаг о из ъ всЪх ъ вЪковъ , такъ чт о Л. Толстоі і даж е н е начал ъ бить, а тольк о „добивалъ лежачаго" ? Н е предостерегалъл и нас ъ Пушкинъ от ъ этоі і именн о „малодушноіі " побЪды ?
***
От ъ этого Пушкинскаго Наполеона д о Наполеон а Толстовскаг о — какоіі спускъ, какое падені е русскаго духа .
„Толпа,—говорит ъ Пушкинъ,—в ъ подлост и своеі і радуется , униженіювысокаго , слабости могущаго . Пр и открыті и всякоіі мерзост и он а в ъ восхищеніи : ,,Он ъ малъ , какъ мы , он ъ мерзокъ , какъ мы! "
И тепер ь уж е никто н и у насъ , н и н а Запа.д Ъ н е отвЪтитъ , подобн о Пушкину : „врете , подлецы : онъ мал ъ и мерзок ъ н е такъ, какъ вы — иначе! "
***
что касается выбор а стихотвореній , онъ цодтв; рягдает ъ вполн; , чт о Пушкин ъ писал ъ недурно , чт о Фет а и Тіотчев а тож е можн о одобрить , и чт о изъ современно й „плеяды" — поэты—крестьян е (Дрожягинъ , Пановъ ; забыт ъ один ъ Савв а Д; руновъ ) съ большим ъ ил и меньшиы ъ неусп; хом ъ повторяіот ъ Кольцов а и Некрасова , и есл и ждат ь живог о и интереснаг о в ъ поэзіи , этог о возмояш о ожидат ь разв ; от ъ г . Бальмонта , гж и Гиппіусъ , г . Сологуба ,
***
Я хот; лЪ добра людямЬ.'''' И дл я добр а убилъ. Зт о говорит ь Раскольниковъ , н о могъб ы сказат ь и Пушкинскііі Герман ъ в ъ Пиковоі і ДамЪ . Как ъ Раскольниковъ , какъ Жюльен ъ Сорел ь в ъ „Красном ъ и Черномъ" , Герман ъ подра хател ь Наполеона .
Как ъ в ъ Раскольников Ъ через ъ Германа , такъ в ъ Подростк Ъ через ъ Скупог о Рыцар я иде я личнаг о начал а связан а съ Пушкинымъ : и через ъ Пушки на , здЪсь , какъ вездЪ у Достоевскаго , вездЪ въ русской литературЪ — съ глубочаіішими корням и не только западно европеііскаго , но и русскаго народнаго духа .
У насъ , послЪ Пушкина и Лермонтова стихотворная поэзія также быстро пошла на убыль .
Некрасов у я посвятил ъ особый этюдъ . Зт о былъ поэтъ , входивші й в ъ слав у посл Ь развЬнчанія Пушкина , и какъбы принявшіі і н а себя ро.і ь дат ь ново е примЪнені е ри; мЪ .
Неужели, напримЬръ , четырехстопныі і ямб ъ в ъ поэмахъ Пушкина не утомляетъ однообразіемъ ?
Н е чувствовалъл и этог о сам ъ Пушкинъ , ввод я в ъ сво и поэм ы пЪсенки , писаниы я нЪскольк о иным ъ размЬромъ : Черкесскую, Татарскую , Птичк а Божія , Кт о пр и звЪздах ъ и пр п лунЪ... ? Разв Ь н е жаловался тотъже Пушкинъ , что , ри;мъ въ русскомъ языкЬ слишкомъ мало ; одна вызываетъ другую ; кому н е надоЪли —любов ь и кровь , трудныі і и чудныі і и пр." ? Княз ь Вяземскіі і сознавался : „русскими стихами , т . е . съ ри; мами , н е может ъ изъяснятьс я свободн о н и умъ , н и душа ; озабоченны е побЪжденіемъ трудностеіі , мы недаемъ воли ни мыслямъ, ни чувствамъ"