Лихорадка

Поздний вечер. Проснулся в темноте, не застав нетерпеливого зимнего солнца. Проклятая зима. Проклятый январь, уже несколько лет он сыростью и холодом сваливает меня ровно на одну неделю в кровать без возможности сопротивляться. Время жара уже прошло, теперь наступает лихорадка. Если болезнь не выжечь из тела – я сгорю сам.
Темнота.
Может, я сумел бы доползти до выключателя, но это бесполезно – электричество отключено, счета не оплачены, в этот раз я заболел как раз перед ежемесячной оплатой. Прикованного к кровати меня переламывает от боли так, что едва могу шевелиться. Всё из-за лихорадки.
Глаза привыкают к темноте, начинаю различать предметы в спальне: журнальный столик, кошачья стойка до самого потолка в углу у двери. Кресло у окна, в котором сейчас сидит мой кот, он не подходит, чтобы полечить меня, а значит дело совсем плохо. Или он думает о том же, о чём и я. Без электричества вся еда в холодильнике испортится, и я останусь единственным свежим куском мяса в квартире. Я хорошо знаю котов, поэтому и приютил одного. Но иногда мне плохо от того, что я слишком хорошо их знаю.
Всё темное, расплывчатое и не имеет границ, появляется в темноте и в темноте исчезает, журнальный столик кажется бесконечно длинным, моя кровать пересекает его и упирается в стену, возле приоткрытой двери. Что там, в коридоре я не вижу, темнота не позволяет мне. Но я знаю, что он там.
Январь.
Я называю его – Январь. Потому что каждый раз, как только этот проклятый месяц укладывает меня в кровать, кто-то начинает бродить по квартире. Всегда в темноте, всегда только раз в год – зимой, когда болезнь не дает мне подняться, а головная боль мешает сосредоточиться. Задуматься над тем, кому бы понадобилось из года в год, пользуясь моей болезнью бродить в темноте по коридору и пустым комнатам. Ко мне он не заходит, но всегда останавливается у двери. Январь – словно волк у двери – жестокий, ледяной, скалящийся, там, в темноте. Уверен, он знает, что я никогда не сумею его разглядеть.
Нисколько не скрываясь, он шагает по квартире стоит у приоткрытой двери и смотрит на меня – я уверен, что в темноте он видит отлично. Продолжает обход, всегда одним и тем же путем – по коридору начиная от прихожей к кабинету, постоять у дверей спальни, потом на кухню. И обратно. Из кухни, задержаться у моей двери, прошагать к кабинету и вернуться в прихожую, словно собираясь уходить. И снова – кабинет, спальня, кухня. И снова...
Я мог бы окликнуть его, но в этом нет смысла. Январь рыщет по моей квартире уже не первый год, он знает, что сейчас я прикован к постели. Беспомощный. Незачем звать холод, когда сам сгораешь изнутри, истекая ледяным потом. Так неожиданно похолодало. Я специально пил повышающие иммунитет лекарства, но разве они спасли меня? Я больше не верю в медицину. Как легко потерять разум, когда начинает лихорадить. Скоро начнутся галлюцинации. Что же я увижу, когда Январь в очередной раз заглянет ко мне? Мои чувства обманывают меня, не дают мыслить логически. Я едва передвигаюсь и рискую вставать с постели, только если застаю рассвет. Я ни с кем не хочу столкнуться в темноте, добираясь до ванной комнаты и туалета. Через пару дней мне станет лучше, я выберусь из квартиры и оплачу все счета. Мой кот меня не съест. Я украдкой смотрю на кота, который лежит на кресле и смотрит то на меня, то в темноту за приоткрытой дверью. Я знаю, он ждет, когда я впаду в беспамятство, чтобы придавить, вцепиться в горло. Лучше пришел бы и помог согреться. Я шепчу ему об этом. Едва шевелю губами. Кот потягивается, зевает, отворачивается. Мои мольбы ему неинтересны.
Я ожидал чего-то подобного, но в этот раз галлюцинации стали еще хуже. В углу, там, где кошачья стойка, у самого потолка завелся Червь. Я не счел бы это даже достойным упоминания, но, похоже, что мой кот его тоже видит. Я практически в этом не сомневаюсь. К чему меня приведет болезнь в этот раз? Смотрю в угол.
Червь!
Это червь! У самого потолка, я различаю тонкий хвост или голову, которая исчезает в темноте. Не желаю знать, откуда это пришло, не желаю разбираться в таких вещах, но думаю, он пролез через трещину в потолке сверху.
Я скован страхом. Первобытным ужасом. Представляю себе квартиру сверху – сплошной извивающийся склизкий ковер. В любой миг через любую трещину в полу что-то соскользнет вниз. Ко мне. Я не увижу их в темноте. Только услышу, как они падают, услышу этот скользкий звук. И почувствую, если что-то упадет на меня. Через силу я закрываю глаза. Это просто бред. Но вот что-то падает мне на лицо и, оставляя влажный след, скользит по щеке. Не раскрывая глаз, хватаю то, что упало мне на лицо в кулак и сдавливаю со всей силы. Я ничего не ощущаю. Держу кулак как можно дальше от лица. Открываю глаза, медленно, с внутренней тревогой, раскрываю ладонь. Ничего.
Лишь собственная моя плоть, бледная, едва светится в темноте. Ничего больше. Галлюцинация. А потом я перевожу взгляд на кошачью стойку.
Она просто кишит ими. Некоторые достигают, длины в полметра. И мой кот их видит. Я вижу, как он скалится, шипит, прижимается к спинке кресла. Потом он начинает кричать. От его воплей вся масса приходит в движение, распускается и опадает, как раскрытые легкие. Что-то скользит по полу, что-то крепче обхватывает стойку, сдавливает, как если бы картон был живой. Мой кот кричит в темноту, и вскоре я слышу, как на крик его, криком же, отзываются другие коты, на улице. Если бы я только понимал их. Я умолял бы о помощи. От кошачьего ора становится хуже. Перед глазами плывет, я с трудом различаю в темноте свои бледные ладони, я все еще держу их перед собой раскрытыми. Подношу их ближе к лицу и обнаруживаю, что они покрыты белыми личинками червей. Они едят меня. Я не чувствую боли – знаю, что не по-настоящему. Просто лихорадка. Но как избавиться от того, что вижу, не знаю. Как проснуться – когда уже не спишь?
Что-то мешает мне сосредоточиться. Какой-то звук снаружи. Новый. Мой кот умолкает, но продолжает пялиться на стойку, а значит, черви никуда не делись. И меня всё еще пожирают заживо. Умолкают и остальные коты. Я напряженно вслушиваюсь в шум за окном.
Я отказываюсь верить.
Флейта? То, что я слышу? Флейта. Но звучит она так, словно играет не человек, но сама ночь. Флейта звучит, звучит и звучит. Час ночи, два, три… флейтист не останавливается перевести дыхание. Одна и та же мелодия, словно в три ноты. Без остановки снова и снова. Если до этого я боялся червей, Января, своего кота, то теперь для меня нет ничего ужаснее, чем эта шалая флейта.
Снова и снова, и снова, и снова.
Безумие ожило и стало музыкой.
Флейта!
Эта флейта...
Впервые за долгие годы я уповаю на лихорадку – впасть в беспамятство, перестать слышать. Но я в немилости у своей болезни и она держит мои глаза раскрытыми – я вижу белых червей – пожирающих мои ладони. Я слышу флейту – безумную повторяющуюся мелодию – и снова и снова. Лихорадка заставляет меня метаться на кровати, лишает последних сил, которых я считал, у меня уже не осталось, хочу закричать, но обнаруживаю, что рот и горло набиты комками мокрой бумаги, которую  я выблевываю на лицо, шею и грудь. Дайте мне закричать! Позвольте мне закричать! Но я едва не захлебываюсь в новых потоках жеваной бумаги, которой набит мой желудок. Кто я? Бумажная кукла? Я почти захлебываюсь очередным рвотным потоком. Что со мной делает болезнь. Почему она мучает меня так, словно я заслужил эту муку. Моя слабость, моя лихорадка – это чья-то игра? Но кто играет со мной? Это кара? Но кто осудил меня? Кто карает меня?
Это заслуженно?

***

Ранее утро – кот обглодал мои руки. Не знаю, что он сделал с личинками червей, может, съел, может, просто содрал их с меня. Сейчас он слизывает кровь, которая течет у меня из-под ногтей. Я вижу отметины, который он оставил у меня на пальцах, он грыз меня. Я вижу мясо – красного, такого красного цвета. Это белые личинки червей обглодали мои руки. Они оставляли после себя круглые раны – сегодня ночью им будет удобнее забираться под кожу. Я закрываю глаза. Шершавый язык моего кота торопливо слизывает с моих пальцев кровь – каплю за каплей. Лихорадка не прошла, потому что из коридора на меня глядит Январь. Он явился на свету, значит, ему нечего боятся, мне не стало лучше. Жар не проходит.
И меня снова клонит в сон.
И когда я проснусь, уже будет темно.
Будут черви, личинки и флейта.
И Январь снова пойдет по квартире. Я знаю, что это болезнь и надо только перетерпеть. Но как это возможно перетерпеть? Я чувствую, что засыпаю...
Милосердный Боже, не дай мне проснуться!