К годовщине гибели 30 августа 1974 года БПК «Отважный».
Конец лета последними знойными волнами окутывает скромный памятник морякам, погибшим 30 августа 1974 года во время взрывов, пожара и последовавшей пятичасовой борьбы за живучесть гордости Черноморского флота "поющего фрегата" БПК "Отважный".
С той даты прошло почти полвека. Члены команды "Отважного", выжившие в том бою за спасение корабля, поседели, обзавелись внуками, привыкли к мирной пенсионной рутине и перестали мыслить военными категориями приказов и коротких четких команд. И, только собираясь вместе в день гибели Корабля на печальную поверку у памятника на мемориальном Кладбище Коммунаров, моряки привычно принимают морскую осанку, во взгляде появляется сталь, а в голосе твёрдость.
К сожалению, их с каждым годом становится меньше, но это не мешает свято хранить традиции лучшего экипажа, помогая друг другу где словом, где и делом.
Командир корабля капитан первого ранга Иван Петрович Винник полностью выполнил и свой воинский, и свой человеческий долг, борясь сначала за жизнь моряков на горящем корабле, потом долго и изнурительно воюя с тогдашней бюрократией за восстановление справедливости к своему геройскому экипажу, за увековечение памяти погибших, наконец, за награждение отличившихся. На этом многотрудном пути удалось добиться не многого и далеко не всего, чего хотелось и планировалось. Сердце не выдержало, и Командир ушёл в 1997 году.
Сорок девять лет экипажем командует сначала капитан-лейтенант, а ныне капитан первого ранга старпом «Отважного» Виктор Всеволодович Балашов. Сразу после катастрофы молодому офицеру пришлось взвалить на себя ответственность за более чем две с половиной сотни моряцких душ, возглавляя их перемещения и мытарства в процессе переподготовки на новый тип корабля. Для них в Керчи, на заводе «Залив» строился новый для Черноморского флота СКР «Деятельный». Надо было отстажировать экипаж в Балтийске, переехать в Керчь, принять корабль н ввести его в строй. Виктор Всеволодович сначала вынужденно, потом привычно как нянька возился со своей оравой свалившейся на его голову молодежи. Организовывал переезды по железной дороге, иногда в ожидании поезда устраивая большой экипаж на суточный «отдых» прямо в залах ожидания на вокзалах. Уже на месте приходилось задиристо отшивать дураков, пытавшихся третировать экипаж. На КБФ тогда это была модная тема. Некоторые отцы-командиры в больших чинах, кому Главкомом было приказано организовать переподготовку и стажировку моряков с «Отважного», не упускали случая ткнуть пальцем в экипаж, едко называя его моряков погорельцами, поджигателями, а то и «вредителями с курортного флота». Одному такому местному комбригу, курировавшему тренировки по борьбе за живучесть, за идиотские эпитеты даже пришлось пригрозить жалобой Главкому.
В Керчи тоже было ненамного проще. Жили в городке, построенном для себя еще пленными немцами с минимумом бытовых удобств. Вместо камбуза очаг на дровах, вместо гальюнов сортир в поле. Завод, чтобы поскорее свалить с себя корабль, предложил морякам размещаться в кубриках, а питаться в столовой и кают-компаниях. Ну вот он, долгожданный свет в окошке! Но при проверке корабля выяснилось, что отсеки и помещения оказались заваленными строительным мусором, с массой недоделок, во многом неработающим бытовым оборудованием.
Помогли крутые меры вплоть до того, что под конец работникам предложили выбор «или-или». Или они в авральном режиме готовят за сутки корабль к приему экипажа, или пусть живут на нем сами сколько угодно, пока все не будет сделано… и убрали сходню. Мужички, почесав в затылках, поняли, что грозный каплей не шутит, и привели-таки «Деятельный» в более-менее нормальное состояние.
Вскоре последовали выполнение задач, стрельбы, проверки и выход на первую боевую службу в Средиземное море.
Конечно, бывает и один в поле воин. Но не в случае с экипажем «Отважного». Не будь помощи своему старпому со стороны офицерского состава и мичманов: командира БЧ1 Власова, штурмана Евдокимова, командира БЧ2 Лиховского, мичмана Карпенко и многих-многих других, удалось бы сформировать полноценный экипаж для нового корабля? Кто знает…
Недолго задержавшись на «Деятельном», капитан третьего ранга Балашов стал командиром СКР «Разительный», заслужив и здесь уважение и любовь всего экипажа. Потом скорое повышение до кап-два и новые места службы.
Но…
Никогда, ни в море, ни на суше бывший старпом «Отважного» не забывал сослуживцев, с которыми вместе мог бы сгореть тогда у мыса Херсонес, но которые спасли друг друга. Виктор Всеволодович помнит всех погибших и многих выживших по именам и званиям. Вспоминая о событиях полувековой давности, легко апеллирует к действиям старшины 1-й статьи Сосо Адамия или матроса Михаила Воробья, старшины 1-й статьи Владимира Жарикова и старшины 1-й статьи Сурхо Селимсултанова.
В 90-е годы многим стало жить непросто. В разделенных странах пропала возможность истребовать у властей нужную для работы или пенсии справку, получить подтверждение из архивов. Ну а кто-то, видя творящиеся вокруг безобразия, стал падать духом, терять веру в то, что всего пару десятилетий назад они делали большое общее дело. Погибали и побеждали.
И снова Балашов во главе Совета корабля, используя во благо свои широкие знакомства и добрые связи, взялся помогать советом и делом. Он организовывал переписку и собирал в Севастополе к 30-му августа тех, кто мог приехать и почтить память корабля и сослуживцев.
На обложке «дембельского» адреса Виктор Всеволодович написал: «Кто не испытал силу большого шторма, кого не радовала голубая дымка вдали от родных берегов, тот никогда не поймет, как море может закалять и воспитывать человека».