I
Коридор казался ослепительно белым, словно его прорубили внутри огромного кокосового ореха. В нескольких шагах от Зиновия он образовывал перекрёсток. Ответвление слева пугало кромешной темнотой. Время от времени оттуда долетали неприятно щекочущие воображение крики боли и отчаяния. Поворот направо был освещён тёплым приятным светом. С этой стороны доносились отзвуки арфы. Была возможность пойти и прямо. Но там коридор был окутан непроглядным серым туманом, тяжёлым, словно свинцовая туча.
Парень сидел на длинной лавочке в гордом одиночестве. Достаточно долго для того, чтобы осознать, что он умер, и даже перестать испытывать экзистенциальный ужас по этому поводу. Боли больше не было. Только из-за сломанной шеи голова то запрокидывалась назад, то резко падала на грудь, словно он кивал, рьяно с чём-то соглашаясь. Приходилось придерживать непослушную часть тела двумя ладонями с обеих сторон. Ещё и в черепушке всё время звучала эхом фраза: «Почти дотянулся!». А дальше - оглушительный хруст.
Кабинет был всего один. На приоткрытой двери облущенными золотыми буквами значилось: «Пахаил. Старший заместитель младшего херувима».
Когда наш герой очутился тут, в кабинете уже велась беседа. Зиновий решил послушно дождаться своей очереди. Из контекста пойманных любопытным ухом слов было ясно, что на приёме у этого Пахаила находился человек, которого херувим должен был отправить в загробную жизнь, тщательно проанализировав грехи и достижения.
- Я пятнадцать лет проработал пожарником! – рвал на груди рубаху посетитель кабинета.
- Четырнадцать лет, семь месяцев, две недели и один день, - поправил его всезнающий неприятный голос, скрипучий, словно несмазанная телега. Зиновий никогда не видел и не слышал несмазанных телег. Вообще никаких телег не видел. Но отчего-то был уверен, что скрипит она именно так.
- Я спасал жизни. Много жизней! Тысячу. Или даже больше.
- Ну-ну, не приписывайте себе излишних геройств. При Вашем активном участии было спасено двадцать четыре жизни. В остальных случаях риски были умеренными. Да и не Вы спасали, а Он! – сквозь приоткрытую дверь Зиновий заметил, как херувим ткнул пальцем вверх.
- Он? – нахмурился пожарный.
- Шеф, - зачем-то перешёл на шёпот Пахаил. – Не хочу упоминать его имя всуе.
- Двадцать четыре жизни! – вернулся к основной теме ответчик. – Этого мало?
- Смотря с чем сравнивать. Если с Михалычем – Вашим соседом алкоголиком, то много. Если с изобретателем пенициллина Александром Флемингом, то мало. Для взвешивания душ берутся аптечные весы. Всё зависит от того, какой груз положить на противоположную чашу.
- Всё равно я заслуживаю рая!
- У меня написано иначе: ад.
- Но я ни с кем не ссорился. Уступал место пожилым в автобусе. Опять же – работал пожарным, спася двадцать … и сколько там?
- Четыре.
- Двадцать четыре жизни.
- В том-то и дело. Вы работали пожарным. А кем хотели стать в детстве?
- Какая разница?
- Будьте так добры ответить.
- Ну мультики рисовать собирался. Так это же баловство.
- Баловство!?! – поднялся с места Божий сотрудник. Кадык его отчаянно заходил под кожей. – Главное предназначение жизни для Вас баловство!?!
- Предназначение?
- А как же! Вот накладная, - порылся в папке с бумагами, - Выписать такому-то, такому-то при рождении талант аниматора. Дата, подпись, печать. У нас всё учтено. Чай не ларёк с сигаретами держим. Вы должны были придумать мегапопулярного персонажа по имени Енотик Полоскуша. Он бы сделал счастливыми миллионы детей. Воспитал бы целое поколение на добрых и весёлых историях. Мир стал бы чуть лучше.
- Кто же знал?
- Вы! Вы знали! Поэтому и в художественную школу рвались. Жаль, потом свернули с верного пути.
- Так в ад-то за что? За то, что мечту не осуществил.
- Нет. За то, что осуществили мечту другого человека. Выполнили его миссию на Земле.
- Чего?
- Ваш сосед Михалыч.
- Этот алкоголик?
- Он поступал в академию вместе с Вами. Но у Ваших родителей в комиссии был знакомый, который подправил пару циферок – и опля! Вы тушите пожары в домах, а сосед тушит огонь невостребованности в душе. А он спас бы не двадцать четыре, а все двести сорок восемь жизней. Ещё и подготовил бы себе достойную смену в качестве наставника пожарной команды.
- Это я, получается, ему жизнь сломал?
- Такое сплошь и рядом. Земля была бы не хуже рая, если бы каждый занимался тем, зачем был рождён. Жаль, вы этот пазл всё никак сложить не можете. То поэт пойдёт в сантехники, то токарь в рэперы.
- Стало быть, ничего сделать нельзя? Ад?
- Ну-у-у … Есть одна опция.
- Согласен на всё!
- Можете пойти на пересдачу. Родиться снова.
- Спасибо! Спасибо! – обрадовался мужчина. – На этот раз я-то всё сделаю как надо. Будьте спокойны. Будет вам и Енотик Полоскуша и его подруга Морская Хрюша.
- Есть одно но: Вы ничего не будете помнить. Ни нашего разговора, ни опыта предыдущей жизни.
- Но как же я тогда смогу понять куда идти?
- Как все гении понимают: Рафаэль, Вийон, Пирогов.
- Как? Как?!? Умоляю, скажите же мне!
- Нужно не лгать себе. Этого вполне достаточно. Главное, не искать подсказок извне. Ответы всегда в нас самих. И никак иначе.
- Так я пойду?
- Ступайте. Прямо по коридору.
Озадаченный клиент прошествовал к пугающей туманности, уже было протянул к ней руку, как справа – из лучезарного света – вновь зазвучала арфа и раздался беззаботный счастливый смех. Мгновенно отдёрнув руку, бывший пожарный бросился вправо, растворившись в прекрасном сиянии. Не прошло и пары секунд, как со стороны рая раздались звуки возни, затем отчаянный крик. Двое высоких мускулистых ангелов в светлых набедренных повязках выволокли несчастного недотёпу и с размаху швырнули в туманность. Практически сразу оттуда раздался душераздирающий плачь младенца: пересдача жизни началась.
II
- Следующий! – проскрипел Пахаил.
От неожиданности Зиновий вскочил, из-за чего его голова мгновенно запрокинулась на спину, ударилась между лопатками и срикошетила на грудь, описав дугу. Пришлось буквально брать себя в руки.
После услышанного заходить в кабинет было страшно. Вон даже представителя героической профессии едва в пекло не определили. А он – Зиновий – за всю жизнь даже котёнка от холода не спас. Что уж тут про людей говорить? И преставился невероятно глупо: пили пиво с друзьями на даче. По пьяной лавочке полез на дерево за яблоком. Сначала сломалась ветка. Затем и шея.
- Присаживайтесь, молодой человек, - указал на стул хозяин кабинета. Вблизи он выглядел совсем не грозно: усталый, ссутулившийся от работы, пара серых поредевших крыльев апатично свисали к самому полу, вряд ли способные хоть на пару сантиметров приподнять даже это тщедушное тельце.
- Добрый день, уважаемый младший помощник …
- Попрошу! – указал на бейдж, - Старший заместитель младшего херувима. Три вечности назад прошёл слух о ребрендинге. Обещали назвать благозвучнее: распорядителем душ, или – на худой конец – менеджером по распределению.
- А три вечности – это сколько?
- Ну вот тебе приходилось о раскалённую сковороду руку обжигать? Не отвечай, знаю, что приходилось. Помнишь, как та доля секунды по ощущения показалась нестерпимо длинной? Ну так вот, три вечности – это триста лет такого замедленного времени. Тут мерилом выступает не циферблат, а ощущения. Как такового понятия времени совсем не существует. Ясно?
- В общих чертах, - признался парень, в черепной коробке которого снова пронеслось звучное «Почти дотянулся! Хрусть. ХРУСТЬ!».
- Мучает фантомная память? – догадался заупокойный чиновник. – Скоро лишишься иллюзии телесной оболочки. А пока что …
Пахаил щёлкнул пальцами и звуки в голове затихли. К тому же шея вновь стала крепкой, будто и не падал Зиновий ниоткуда.
- Так значит мне в ад? – вздохнул парень.
- Не торопите события, юноша.
Старший заместитель младшего херувима материализовал из воздуха тонкую папку. Быстро пролистнул её содержимое.
- Готов тебя порадовать. Ты отправляешься в рай.
- В рай? – не поверил услышанному неосторожный лазатель по деревьям.
- Так точно. Твоё предназначение было выполнено ещё прошлым летом.
- А можно узнать, в чём оно заключалось – это-самое предназначение?
- Конечно. Согласно «Уставу о работе сотрудников пограничья» мы обязаны отвечать на подобные вопросы. Помнишь, как в прошлом году съел немытую грушу, и по дороге с дачи домой пришлось просить остановить автобус, чтобы облегчиться?
- Припоминаю, - густо покраснел парень.
- Одно из семян фрукта не переварилось. Из него в поле выросло дерево, на котором поселился соловей.
- Так моей миссией на Земле было похезать на природе?!?
- Так я и сказал.
- Даже оскорбительно! Кто-то должен вести за собой народы, изобретать вакцины от эпидемий, а мне выпало задание, с которым могла справиться любая летающая птица?
- Ну, с каждой души спрос разный. Нельзя же ото всех требовать подвигов. Да и посадить дерево, пусть и неумышленно, - не самая плохая задача.
- Бывают и хуже?
- За пару сотен упокоенных перед тобой на этом самом месте сидел мужчина, целью которого было задирать в школе миролюбивого одноклассника, которого эти нападки заставили пойти в спортзал и стать чемпионом мира по боксу, выполнив свою миссию. Так что бывает даже предназначение быть мразью. Такие люди тоже для чего-то нужны.
- Эко всё запутанно.
- То, что твоя миссия не кажется тебе достаточно благородной и важной, ещё не значит, что тебе не нужно её выполнять. К тому же, кому многое дано, с того много и спросится. Да и пути шефа неисповедимы.
- Ага, где-то я уже это слышал. Так я могу идти?
- Конечно. Добро пожаловать в рай. Вот твой пропуск.
Пахаил поставил печать на серебристом корешке и протянул визу клиенту.
В коридоре ожидали другие усопшие: морщинистая бабка в платочке, плечистый парень в солдатской форме и коренастый мужчина, вертящий в руках невидимый руль.
Зиновий прошёл к перекрёстку, свернул направо, протянул амбалам документ, и воспарил душою вверх, сливаясь воедино с тёплым уютным светом.