ОШИБАСТИК И СТИХОНЯ НА КАВКАЗЕ
Глава первая
КАМЕННЫЙ ЛЕС
Ошибастик и Стихоня склонились над картой и фотографиями.
— Вот это горы! — Ошибастик восхищённо присвистнул.
— Кавказ! — с придыханием сказала сестра. —Хочешь туда попасть?
Братишка почесал макушку, но ответить не успел, Стихоня добавила:
– Куда-нибудь в прошлое, где сказка была явью.
– Ты о чем?
– Ну, не знаю точно... – девочка наморщила лоб. – Туда, где ещё не ступала нога человека!
– А звери там есть? – мальчик сразу принял озабоченный вид.
– Возможно, – пожала плечами сестренка, – но не думаю, что нам угрожает опасность, ведь так всегда было в наших путешествиях.
– Всё же, в сказочный лес...
– Решайся! – Стихоня озорно улыбнулась.
Она ухватила брата за ладонь и произнесла, глядя ему в глаза:
– Мы знаем, что полно чудес,
Что мир наполнен ими,
Но каменный огромный лес
Не видели поныне.
Пусть развернётся, как всегда,
Вновь сказка перед нами,
Пускай нас обойдёт беда,
Идём за чудесами!
В тот же миг неведомый вихрь подхватил их, и дети исчезли из комнаты.
Они очнулись в лесу, под деревьями, но сначала даже не поняли этого. . Почему? Да потому что их окружал сумрак. Стихоня огляделась, тронула за рукав рубашки брата, указала пальцем наверх.
– Ничего себе скала! – неожиданно прохрипел Ошибастик. – Высоченная!
– Это не скала, это дерево...
– Что? С чего ты так решила?
– Ветки... Приглядись. Наверху ветки. И листья.
Мальчик сощурился.
– Не уверен, что ты права.
– Смотри сюда, – девочка указала на траву, вернее, небольшие жёсткие кустики. – Они гибкие, не рвутся совершенно.
Мальчишка ухватил растение и дёрнул со всей силы. Ничего не вышло. Кустик даже не шевельнулся, а вот на ладошке появились царапины.
– Это как? – он посмотрел на сестру.
– Каменный лес. Жизнь на основе кремния. Помнишь, мы читали об этом в энциклопедии? Такое вполне могло быть в глубокой истории нашей Земли.
– В глубочайшей, я бы сказал... – Ошибастик помолчал. – Тогда и звери и птицы... – он умолк, не договорив.
– И люди, – продолжила Стихоня, – или кто-то разумный, подобный нам, тут тоже могут быть.
В тишине раздался вдруг громкий неразборчивый шёпот.
– Что это? – поёжилась девочка. – Не знаю, – брат обнял её, отгородив от непредвиденной опасности, прижал спиной к стволу огромного дерева.
– Не бойтес-с-с-с-сь... – пронеслось где-то рядом.
– Мы не боимся! – мальчик загородил сестру спиной, повернувшись на голос. – Кто вы?
Темнота чуть расступилась.
– Зовите меня Грем.
– Но... я вас не вижу.
– Я вас тоже еле разглядел. Посмотрите наверх.
Дети задрали головы. Высоко над ними, на ветке, сидел человек. Судя по всему, взрослый. На вид метров шесть в высоту.
– Ну, вот, – нервно хохотнула Стихоня, — мы нашли расу великанов.
Гигант продолжил расспросы:
– Кто вы? И откуда здесь появились?
– Мы... с Земли, только с очень далёкой Земли. – Девочка не знала, как можно ответить по-другому.
– Вы странные... Хрупкие, маленькие, тонкокожие... В вас много воды, практически одна вода!
– Знаешь, Грем, раз мы здесь, то может быть, ты расскажешь нам о своём мире?
Грем заухал, сотрясаясь всем телом.
– Это он так смеётся, – пояснила Стихоня брату.
Тот повёл плечами.
– Страшновато смеётся, словно гром прокатился.
Великан прекратил смех, поманил детей наверх.
– Поднимайтесь!
– Но как? Мы не скалолазы!
– Ага, точно. Сейчас помогу.
Грем ловко заскользил по стволу и вскоре, присев на корточки, рассматривал путешественников. Те, в свою очередь, изучали аборигена. Короткие волосы, коричневые глаза, зрачок вертикальный, нос широкий прямой без переносицы, губы узкие, огромные серые зубы. Одежда серого и коричневого цвета: штаны с множеством карманов, куртка, ботинки. Ничего вроде бы особенного, кроме размеров и... Это был динозавр. Да, он стоял на двух ногах, но сзади опирался на хвост. Тело покрыто чешуйками, на пяти пальцах длинные когти. На ботинках виднелись пять специальных, судя по всему, дырок, из которых тоже торчали цепкие когти.
– Сколько тебе лет? – вдруг спросила Стихоня.
– Чего сколько? – очевидно, что Грем не понял вопроса.
– Насколько ты взрослый? Каков твой возраст? Ты молодой или старый? – горохом высыпала на него вопросы девочка.
– А! Понятно, – великан смущённо почесал макушку. – Догадалась? Ну, да, мне всего десять оборотов. Но я не маленький, многое умею!
– Ага! – девочка хитро сощурилась. – Сбежал из дома! С какой целью?
Грем выпрямился, отвернулся с независимым видом.
– Чего привязалась? Я ведь могу просто уйти. Сидите здесь, пока вас шерги не найдут.
– А это кто? – поинтересовался Ошибастик.
– Клыкастые такие... – неопределённо вхмахнул рукой великан.
Дети переглянулись.
– Да ладно тебе, – Стихоня придала голосу раскаянности, – перестань обижаться. Мы тоже из дома сбежали!
– Правда? – Грем повернулся, рассматривая людей с интересом. – А зачем?
– Хотели посмотреть сказочный лес. - Она вздохнула. – Но как тут посмотришь, когда он вон какой огромный...
– Я помогу, если хотите.
– ХОТИМ! – крикнули изо всех сил оба.
Спустя некоторое время, Грем усадил ребят в карман на плече куртки, где они могли смотреть сквозь дырочки, и полез наверх, чтобы показать долину, как можно лучше. Он легко цеплялся за выступы на стволе кремниевого дерева, хватался руками за ветки и подтягивался, поднимаясь всё выше и выше. Наконец, сел, решив передохнуть.
– Вы как там? Живы? – обратился он к путешественникам. – Оглядитесь пока. Конечно, здесь не высоко, да и дерево не самое высокое, но всё же…
Верхушка древа терялось где-то в вышине. Ошибастик решительно не мог согласиться, что эта каменная гора являлась деревом, но он промолчал. Они с сестрёнкой перевели дух от подъёма и завертели головами.
Отсюда открывался потрясающий вид. Вокруг насколько хватало глаз, росли дерева, сейчас можно было рассмотреть их величавые ветки, больше похожие на вертикальные скалы, но на ветках находились листья – странные, круглые и вытянутые, закрученные в спирали, похожие на снежинки, треугольные и даже квадратные! По любой из этих веток могла проехать самая большая машина Земли, а листок стать крышей дома. Ребята притихли от величия картины. Молчание нарушила Стихоня.
– Много позже случилось нечто и, этот лес погиб, этот мир погиб. В нашем мире остались остатки былой красоты. Кавказ – это всего лишь остовы от стволов этих дерев. Они рухнули, распались на камни, валуны, щебень... Возможно, какая-то катастрофа нарушила гармонию этой красоты.
– Ты хочешь сказать, что горы Кавказа – это всего лишь пеньки от кремниевого леса? – Ошибастик ошарашенно уставился на сестру.
– Думаю, да. Сам посмотри – дерева тянутся на многие километры вверх, а теперь представь, что одно из них сломалось, как от бури и рухнуло.
– Так бывает, – вмешался Грем. – Вон туда гляньте.
Дети повернули головы в нужном направлении и вскрикнули, изломанный ствол дерева очень напоминал одну из гор Кавказа.
– Этого не может быть, – прошептал Ошибастик. – Эльбрус?
– Ты любишь бывать в лесу? - продолжила девочка.
– Само собой! Кто ж не любит?
– А помнишь, мы были в горах Алтая? Тебе понравилось? – Ещё бы! Я бы там остался жить!
– Ты не один так считаешь.Теперь подумай, почему людей так завораживают горы, почему так нравится жить в каменных домах из натурального камня, почему тот, кто хоть раз побывал в пещере, хочет вернуться туда ещё раз?
– Память предков? – неуверенно проговорил брат. – Память прошлых жизней? Люди ведь когда-то начинали жить в пещерах.
– Да, это сказывается, но мне кажется... Нет, я уверена! Весь этот лес, – она обвела рукой округу, – видели наши предки. Смотрели, восхищались, может быть, поклонялись ему. Жили на ветках, охотились здесь...
Она обратилась к Грему:
– Скажи, а у вас есть такие , как мы? Ну, состоящие, в основном из воды.
Грем кивнул.
– Есть, но они... – он замялся. – Они дикие. Неправильно живут, неправильно охотятся. Наши мудрые их учат, но не всегда удачно.
– А где их можно увидеть? – загорелся взгляд Ошибастика.
— Не здесь, — Грем помотал головой. — Там, где лес маленький. Там создали место для них. Лес на основе воды.
— Интересно... — протянула Стихоня. — Откуда они взялись?
Грем наморщил лоб.
— Кажется, были опыты и случайно создали неразумных, а потом получили и разумных. Ну, не совсем разумных... — Грем запутался и смутился. — Я не очень этим интересовался. Ну, живут где-то мелкие, так что с того? Никому не мешают. Выше будем подниматься?
Подняться слишком высоко не удалось, люди начали задыхаться. Сказывалась нехватка кислорода. Но даже с этой высоты они рассмотрели высоченные башни каменных городов.
— Вы как строите себе дома? — девочка с любопытсвом таращилась на каменные вершины.
— Никак, — ответил великан, — они растут сами. Учёные закладывают в камни нужную память, и они растут.
— Как закладывают? — оторопел мальчик. — На генном уровне? Ваши камни все живые?
— Не знаю, — смутился снова гигант. — Мы еще это не проходили.
— Сдаётся мне, что ты двоечник, — ехидно выдала Стихоня. — Не любишь учится?
Грем недовольно запыхтел, а брат толкнул сестрёнку в бок и прошептал:
— Чего пристаёшь? Он нас затащил на дерево, показывает всё, а ты издеваешься.
Стихоня согласилась и примирительно сказала:
— Да, ладно, я, например, тоже не люблю физику. И химию не очень...
На эти слова Ошибастик закатил глаза. Какая физика и химия? У них ещё не было этих предметов в школе! Но Грем успокоился и попросил ребят рассказать о том, каков их мир. Разговор длился долго. Удивлялся Грем, удивлялись ребята. Но солнце клонилось к закату, надо было искать ночлег. Великан облюбовал развилку меж веток, лёг на спину и вскоре уснул.
— Нам пора домой, — с сожалением проговорила девочка.
Брат кивнул и спросил:
— Вернёмся сюда еще раз?
— Не знаю. Скорей всего, нет. Мы никогда не попадаем в одно и то же место два раза. — Стихоня вздохнула.
— А знаешь, после того, что мы узнали, интересно будет рассматривать знаменитые вершины земных гор, представляя, насколько высокими были на их месте кремнивые деревья. Увы, нам достались только пеньки...
Сестра крепко сжала его ладонь и тихо сказала:
— Прощай великий славный лес,
Где много всяческих чудес,
Но нам уже пора домой,
Где лес обычный, лес земной.
— Ну, вот, карту помяли, — бурчал Ошибастик, разглаживая бумагу.
— Ничего, мы под книги положим, назавтра всё исправится! Зато увидели кремниевый лес, это ли не чудо!
— Чудо, — согласился брат. — Нам повезло. Цивилизация динозавров! А люди там всего лишь случайность опытов. Побочное явление! Кто бы знал...
Вторая глава.КЛАССИКИ
Наутро Ошибастик и Стихоня сидели на лавочке во дворе.
— Странно, что в этот раз мы быстро вернулись домой, — задумчиво протянул мальчик. — Обычно мы перемещались в другое время. Мы как-то мало исследовали Кавказ...
Стихоня что-то чертила прутиком на земле. Она взглянула на брата, улыбнулась и произнесла:
— Здесь Пушкин сочинял стихи,
Он очарован был Кавказом,
Долины грустные тихи,
Они проникли в душу разом.
— Нет, нет! — Ошибастик вскочил. — Не сейчас!
Но было поздно, сверкающий вихрь подхватил ребят, закрутил, увлекая в неведомое. Прутик повращался в воздухе и упал на исчерченную землю.
Стихоня прижала к ушам ладони, потрясла головой, огляделась. Вскоре она поняла, что громкий шум, заглушающий иные звуки, это рев реки. Здесь, в теснине между скал, река напрягала все свои силы, чтобы прорваться скорее на волю. Девочка отошла от шумного места подальше, немного растерянно оглядываясь. Из-за скалы появился Ошибастик, он хмурился.
— Ну, вот! Обнаружил тебя! Что за дурацкая прихоть — отправить нас на Кавказ внезапно? А меня спросить?
— Ты же сам удивлялся, что мы здесь мало побыли. — Стихоня обрадовалась, что Ошибастик нашёлся, обняла брата.
— Куда мы теперь? — всё еще немного обижаясь, пробормотал Ошибастик.
— Пойдём по тропе, вот она. — Девочка указала рукой.
Тропа вела вверх. Путешественники поднялись на высокий берег. Солнце уже почти спряталось за гору, но его лучи освещали долину, редкие деревья, кусты. Тени от скал и камней создавали причудливую картину. Над всем этим стояла тишина, лишь ветер изредка облизывал камни и растительность.
— Красота! — выдохнули оба.
— Смотри, — мальчик кивнул в сторону.
Там виднелся дым от костра.
— Идём? — он вопросительно посмотрел на сестру.
— Конечно, там люди.
Им пришлось обойти нагромождение огромных валунов, перейти небольшой ручей. Вскоре показался костёр. Возле него сидели четверо военных, одних из них, судя по всему, офицер. Дети, не боясь, приблизились. Навстречу поднялся пожилой мужчина.
— Кто таковы? — говорил строго, но глаза улыбались. — Заблудились, ребятишки?
— Да, — тихо сказала Стихоня. — Не знаем, где здесь... — Она чуть запнулась. — Где здесь деревня или город.
— Город далеко отсюда, да и деревенька тоже. Недалеко лагерь военный. Вы как тут оказались?
Дети молчали, не зная, что ответить.
— Довольно, Максимыч, пытать недорослей. — Молодой темноволосый мужчина говорил чуть насмешливо. — Дай им приют у нашего огня, да накорми, прежде чем расспрашивать. Забыл, что ли, как встречают по-русски?
— Лермонтов! — ахнул Ошибастик.
Стихоня успела закрыть его рот ладошкой.
— Тихо!
— А где же Пушкин? — еле слышно спросил брат.
В ответ девочка пожала плечами и округлила глаза, призываю к молчанию.
Детей устроили на тёплой бурке, дали в руки по миске каши. Они ели неторопливо, внимательно разглядывая знаменитого поэта и прозаика. После каши им принесли по кружке пахучего чая, и тут заговорил снова пожилой военный.
— Меня Максимычем кличут.
— А меня Михаилом, — приветливо кивнул Лермонтов. — С нами свита, два казака, сопровождают и охраняют.
— От черкесов защита? — деловита спросил Ошибастик.
Лермонтов хохотнул.
— Видишь, Максимыч, молодёжь в курсе наших проблем. А вас как звать-величать?
Путешественники назвали свои имена. Некоторое время стояла тишина. Максимыч удивленно шевелил усами, Лермонтов с любопытством глядел на детей. Он же нарушил молчание:
— Вы откуда прибыли? Говорите странно и одеты не по-нашему.
— Мы... — протянул мальчик.
Его перебила Стихоня:
— Нездешние мы, издалека. Из очень дальнего далека. Но вас, Михаил Юрьевич, хорошо знаем. И стихи ваши и повести, и пьесы.
Лермонтов удивленно приподнял брови.
— Пьесы? Повести? Но я...
— Знаю, что Вы пока это не сочинили, но напишете точно! О Вас узнает весь мир.
Лермонтов ошарашенно молчал. Потом произнес:
— Это большая ответственность... То, что вы говорите, милая барышня, заставляет глубоко задуматься. А как называется повесть, мною сочинённая?
— Герой нашего времени! — выпалил Ошибастик.
Стихоня осуждающе вздохнула, покачала головой.
— Ну, что? — мальчик сконфуженно пожал плечами.
— Интересно... — Лермонтов внимательно осмотрел ребят. — Да вы спите на ходу, я вижу.
Укладывайтесь. Максимыч, возьми мою бурку, укрой мальцов.
Ребята блаженно растянулись и быстро уснули, хотя хотели ещё поговорить, но, увы, новые впечатления, усталось и сытость сыграли с ними злую шутку. Они уснули за несколько минут.
Максимыч подбросил дров в костер, расправил усы, хлебнул из кружки.
— Занятные ребятки, — он взглянул на задумчивого Лермонтова. — А что, Михаил Юрьевич, может, и правы дети, раз так уверенно говорят о Ваших сочинениях? Вот отбудете повинность, уедете в Петербург, и напишете историю об этом диком крае.
— Есть такая задумка,-— согласился писатель, — но откуда об этом узнали дети?
Максимыч крякнул, сверкул глазами, поднял вверх указательный палец.
— Устами детей глаголит истина!
В это время Стихоня пошевелилась; и на грани слышимости пробормотала:
— Терке воет, дик и злобен,
Меж утесистых громад...
Лермонтов вскинул брови, улыбнулся, достал бумагу, перо, чернила и начал быстро что-то черкать. Ночь укутала округу плотной темнотой, лишь огонёк костра весело плясал по поленьям.
Стихоня потянулась, просыпаясь. И тут же услышала стук копыт, быструю речь.
— Дети? Откуда они здесь? Они ранены?
Ошибастик протирал глаза. Ребят подхватили на руки и втиснули в коляску. Кучерявый мужчина приветливо улыбался, разглядывая найденыш.
— Ух, ты! — пробормотал мальчик. — Это же Пушкин!
— Да, я Пушкин! — поэт услышал возглас. — Мы знакомы?
— Ещё как! — не сдержался Ошибастик. — Ваши стихи с детства всём известны. Особенно сказки!
— Сказки? — Пушкин заинтересовано наклонился к мальчику. — Какие сказки?
— Ну, как же! Руслан и Людмила, Сказка о попе и его работнике Балде, Сказка о рыбаке и золотой рыбке! — Ошибастик восхищённо смотрел на поэта. — Сказка о спящей царевне и семи богатырях! Ой!
Стихоня ощутимо толкнула его в бок.
— Ты чего?
— Замолчи! — прошипела сестрёнка. — Эти сказки ещё не написаны!
Ошибастик растерянно заморгал, а Пушкин откинулся на сиденье, задумчиво потирая рукой подбородок.
— Так, так... Очень интересно! Надо подумать над сюжетами. — Он с улыбкой посмотрел на мальчика. — Сказка о попе, говорите? И его работнике Балде? Очень интересно, молодой человек!
— А вы, Александр Сергеевич, куда направляетесь? — Стихоня незатейливо решила сменить тему.
— Под Кисловодск, милая барышня! К давнему другу. Мы расположились в кибитках у подножия гор. Там великолепные виды!
Он хотел что-то спросить, но девочка не дала ему это сделать.
— Ах! — она придала голосу восторженности. — Кавказ так чудесен! Вы, наверное, каждодневно пишете стихи о нём? Извольте прочесть, прошу вас!
Пушкин сощурился, но согласно кивнул, чуть подумал и с чувством начал:
— Далече от брегов Невы,
Теперь я вижу пред собою
Кавказа гордые главы.
Над их вершинами крутыми,
На скате каменных стремнин,
Питаюсь чувствами немыми
И чудной прелестью картин
Природы дикой и угрюмой.
В это время послышался залихватский свист. Кучер оглянулся, говоря хриплым голосом:
— Прибыли, Вашбродие! Вон уже навстречь верховые едють!
Коляску окружили конники, сопровождая до кибиток с гиканьем. Приезжих встретили, проводили умыться с дороги, усадили за низкий столик на подушки, потчевали нехитрой, но вкусной едой. День клонился к вечеру. Пушкин жестикулировал, рассказывал о дороге, читал стихи и таинственно поглядывал на путешественников.
Чуть позже, когда ребят укладывали спать в просторной кибитке, он просунул голову внутрь и проговорил:
— Я не знаю, кто вы и откуда, но думаю, что вы непросто так оказались на моём пути. Вы подали мне множество идей, я не забуду о нашей встрече. Но... Я понимаю, что вы устали, поговорим обо всём завтра! У меня к вам очень много вопросов!
Тут он улыбнулся, тряхнул кудрями и ушёл, опустив полог кибитки.
Ошибаетесь зевнул, засыпая, а Стихоня прошептала:
— Нам никто не поверит... Мы натолкнули Пушкина на написание сказок!
— Спи, — бормотнул брат, — утро вечера мудренее! Завтра разберёмся.
Но утро путешественники встретили не с Пушкиным. Они проснулись от холода. Стуча зубами, Ошибастик тормошил сестру.
— Просыпайся! Мы находимся в странном месте... По-моему, мы в склепе...
Глава третья. ЛЕГЕНДАРНЫЙ КАВКАЗ
— Где мы? — Стихоня поморгала. — Почему так темно?
— Я же говорю тебе, мы в склепе! — в голосе брата сквозили нотки страха.
— Погоди, сейчас выберемся отсюда.
Девочка что-то забормотала, а Ошибастик просительно проговорил:
— Только, пожалуйста, куда-нибудь на природу!
Они кубарем катились вниз. Ой! Ай! Ошибастик поднялся на четвереньки, оглядывая себя со всех сторон. Рядом без движения лежала сестрёнка. Он испуганно потормошил её за плечо, Стихоня застонала и открыла один глаз:
— Погоди, дай прийти в себя...
— А где ты была до этого? Вне себя?
— До этого я была в склепе, в Городе Мертвых. Это большой музейный комплекс. Хотя... — девочка повернулась, посмотрела на пригорок. — Об этом месте ходит много всяческих разговоров. Говорят, что в давние времена в посёлок пришла красивая девушка, из-за которой перессорились все мужчины. Они начали убивать друг друга. Тогда женщины объявили красавицу ведьмой, её убили и тело выбросили в ущелье. Но после этого в поселение сразу пришла чума и унесла жизни почти всех жителей. Они похоронены в этом некрополе. Сюда не часто ходят туристы, им говорят, что место проклято. По слухам, здесь иногда пропадают люди. Некрополь у Даргваса... Последнее захоронение в девятнадцатом веке.
— А сейчас какой? — встрепенулся брат.
— Не знаю, — протянула Стихоня. — Смотри! По-моему, как раз сейчас хдесь собираются кото-то хоронить.
— Знаешь что? А давай отсюда уйдём! Я достаточно уже увидел, это памятник древний, но мне интереснее другие примечательности. А Город Мертвых жуть и только!
— Хорошо, — девочка кивнула. — Куда хочешь?
— Ммм... Может туда, где люди? Нормальные люди, живые!
Сестра покивала и произнесла что-то речитативом.
На миг у них закружилась голова, путешественники стояли неподалёку от красивейшего водопада. На валуне сидел седой мужчина. Он посмотрел на ребят.
— Нравится? — спросил он, чуть растягивая гласные.
— Да! — тихо откликнулся Ошибастик.
Незнакомец продолжил:
— Это гора Гизгин, водопад "Девичья коса". Знаете легенду о нём?
Дети отрицательно мотнули головами.
— Однажды молодая чеченка пошла против воли родителей, сбежала с тем, кого сильно любила. Но отец не мог допустить такого позора. Он бросил кинжал в спину дочери. Истекая кровью, девушка упала на спину, а её золотая коса свесилась с горы, заструилась по неё, словно ручей. На следующий день на этои месте возник родник, а чуть позже образовался этот водопад.
— Дичь какая-то, — прошептал мальчик, — убить дочку за то, что она не хотела идти замуж за нелюбимого? — Он повернулся к сестре. — Какие жестокие обычаи! Мне жаль эту девушку.
— Да, — кавказец вздохнул, — вы, молодой человек, правы. Истиной любви нельзя мешать.
Он встал, тяжело опираясь на палку, медленно пошёл по тропе вниз. Путешественники смотрели на тропинку, что петляла меж кустами.
— Думаю, он говорил о своей дочери, — Стихоня смотрела в спину уходящему.
— То есть, это он метнул кинжал? — ужаснулся брат.
— Да нет, конечно! Он рассуждал о судьбе своей дочери. Наверное, сложилось нечто похожее в его семье.
Ошибастик облегчённо выдохнул.
— Надеюсь, он примет правильное решение.
Некоторое время они любовались игрой солнечных лучей в воде, потом наклонились, освежили прохладой лица и сделали по глотку. Тут же они почувствовали, что падают куда-то. Ошибастик успел крикнуть:
— Опять?
Они лежали на верху высокой скалы, внизу, в теснине, бесновался поток.
— Осторожно! — Стихоня тронула брата за руку. — Не вставай!
Девочка зажмурилась, шепча слова, что-то о помощи и спасении.
Ошибастик посмотрел вниз, голова у него закружилась, мир перевернулся, накрывая мальчика темнотой.
В рот текла вода, наполняя горло живительной влагой. Он жадно глотал.
— Очнулся, — в голосе сестры сквозило облегчение. — Напугал ты меня! Открой глаза!
Ошибастик разомкнул веки.
Горел костёр, вокруг которого сидели люди.
— Мы в горном селении Дагестана. Карадах. Как ты себя чувствуешь?
— Почти хорошо. — Мальчик сел. — Но ты можешь перемещать нас не так резко? — попросил сестру шёпотом.
— Прости, так получилось нечаяно. Здесь неподалёку, между высоких скал, находится интересное место! Карадахская теснина. Всего два метра расстояние, представляешь? Во время паводков поток вырывается оттуда с бешеной скоростью. Он грохочет шумно, снося всё на своём пути.
— Не этот ли поток мы видели, когда лежали на скале?
— Да! Ты помнишь?
— Это трудно забыть...
— Сходим в теснину? Это недалеко.
Их повёл подросток лет четырнадцати. Шустро скользя по тропе, он оглядывался, поджидая гостей. Сам он не видел смысла в этой прогулке, но старшие попросили показать.
Стоя между скалами, которые нависали карнизами, скрывая солнце, брат и сестра невольно ощутили себя небольшими камешками, в любой миг унесёт их горная река, поглотит своим неистовым движением.
Ошибастик поёжился, Стихоня передёрнула плечами, взяла его за руку.
— Пошли на солнышко? Мне как-то не по себе...
— Мне тоже, — улыбнулся, сжимая пальцы девочки.
Путь назад был намного короче. Уже в конце Ошибастик сказал:
— А давай направимся к Эльбрусу! Хочу увидеть его красоту.
— Давай!
Девочка улыбнулась, взмахнула руками, произнесла:
— Довольно праздновать труса!
Неси нас ветер туда,
Где две вершины Эльбруса
Сверкают в небе всегда!
Миг — и они стояли у подножия великой горы. Множество ярких палаток окружали путешественников. Солнышко ласково пригревало. Ребят пригласили к костру, напоили чаем, накормили макаронами по-флотски. Со всех сторон доносились разноязычные слова. Очевидно, группы для восхождения на вершину были международными. Но дети сидели со своими земляками, общались на родном языке.
— Надеюсь, — обратился к сестре Ошибастик, — ты не планируешь подниматься вместе со всеми?
— Увы, — ответила та, — это невозможно, у нас нет подготовки.
Брат облегченно рассмеялся. Потом прислушался, говорил один из опытных проводников.
— Это, конечно, легенда, — чёткий басовитый голос заставил умолкнуть всех вокруг, — но в каждой легенде есть доля истины. В давние времена, когда по Земле ходили богатыри, на этой земле жил князь Эльбрус. Его единственный сын Бештау полюбил прекрасную Машуко. Так случилось, что князь сам влюбился в девушку, потому он отправил сына в далёкий поход, и вскоре объявил Бештау погибшим. Но Машуко отказалась выходить замуж за князя. Тогда её заточили в башню. Бештау вернулся и тайно выкрал свою невесту. Влюблённые бежали от князя. Эльбрус нагнал их, развернулась битва. Бетшау нанёс удар отцу по голове, но он устоял и разрубил тело сына на пять частей. Безутешная Машуко выхватила кинжал и воткнула его себе в сердце. Воины и девица превратились в горы. Эльбрус с вумя вершинами, Бештау с пятью, а слёзы Машук до сих пор катятся по склонам. Всем известно, что так называемый Провал горы Машук до сих пор не исследован до конца. Говорят, что это рана от кинжала, которым ударила себя девушка.;
Тишина после рассказа долго не нарушалась.
Позже Стихоню с братом уложили спать в палатке. Засыпая, Ошибастик задумчиво вымовил:
— Ты заметила, что здесь во всех легендах девушку стараются насильно выдать замуж, она убегает, погибает и бац! — вот тебе легендарная гора, водопад, озеро... или что-то ещё.
— Иногда девушек объявляют ведьмами, — откликнулась сестрёнка. — Впрочем, по всему миру такое творилось. И почему-то во всем винили девушек и женщин.
— Надо подумать над этим, — глубокомысленно прошептал Ошибастик, — возможно...
Он не закончил мысль, крепко уснув.
Пробуждение застало их дома.
— В этот раз нормально вернулись домой, — обрадовался мальчик, — во сне!
— Тебе не понравился Кавказ? — Стихоня сидела на кровати, протирая глаза.
— Очень понравился! Красиво, шумно, высоко, бурно!
Сестра засмеялась:
— Чётко и по существу! Идём завтракать, впереди новые приключения!