Павел, не торопясь налил себе чай. Все говорили о нем: «придурок, да придурок». А он даже от убийства бабки открутился. Переоделся и сразу пошел на работу, хотя была не его смена. Забрал из комода все деньги. Немного подумав, прихватил и немногочисленные материнские драгоценности. Ушел на самую окраину города и с высокого берега выбросил в реку пакет с окровавленной одеждой. Следом полетели деньги и украшения, хотя мысленно он пообещал себе, что через год подарит матери новые кольца и серьги. Перед тем как зайти в мастерские, он заглянул на вахту, поболтал с вахтером - вечно пьяненьким дядей Витей. Потом прошел к мастеру и предложил свою помощь, сказав, что дома ему скучно. На заводе к Павлу относились с уважением, несмотря на его заболевание. Мастера ценили исполнительность и аккуратность парня. Так, что вечером, когда мать нашла мертвую бабку, у него было алиби. Все на предприятии подтвердили, что Паша был на работе. Сам он сообщил, что когда уходил, бабка была живой. Следаки решили, что ее убил грабитель, возможно наркоман.
С этого дня Паша стал лучше слышать Тьму. Он много думал в последнее время. Мысли двигались в голове тяжело как булыжники, думать было сложно, непривычно. Но надо. Зачем он нужен? Почему он слышит Тьму и что ей надо от него, простого парня? А потом все как-то сразу стало ясно. Павла осенило, когда он возвращался домой. Путь лежал мимо церкви. И как всегда у паперти побирались нищие, в рванье, немытые…. Рядом со стариками и инвалидами сидел абсолютно здоровый парень, такой же грязный и воняющий как и все остальные. Пашку передернуло от омерзения. Его мать работала на трех работах, чтобы его вырастить и выучить. А этот здоровый кабан сидит здесь возле церкви и клянчит милостыню. Это ведь легче! Пашка огляделся вокруг, в городе столько грязи. Паразиты они всюду, кишмя кишат на улицах. Гопники, сбиваются в стаи, грабят стариков, оборотни в погонах их прикрывают, малолетки у которых весь смысл жизни в том чтобы выпить пива, покурить травку и переспать с кем угодно. Так много мерзости, что впору вызывать команду чистильщиков. Но команды нет! Есть только он – Паша. Это его дело, к этому его звала Тьма. Очистить город. И Павел стал уходить по вечерам. Не часто. Иначе мать что-то бы заподозрила. Сказав матери, что хочет заработать больше денег, Пашка стал уходить в гаражи. Помогал мужикам перебирать моторы, чинить автомобили. Но один или два вечера он искал. Бродил по улицам и дворам, заглядывал в открытые подвалы, ходил по заводским районам и городским окраинам. Смотрел и слушал. А когда слышал голос Тьмы, находил жертву. Он искал самых никчемных, как все говорили людей: бомжей, алкоголиков, наркоманов, проституток…. Всех, кто по его мнению загрязнял родной город. А найдя, приговаривал их к смерти. Резал, сжигал или душил. Это право – право палача дала ему Тьма. У Павла не было ни сожалений, ни страха, ни радости. Никаких чувств. Он просто судия. Так распорядилась судьба...
Этой ночью он как зверь рыскал по городу. Гомон за гаражами привлек его внимание. Осторожно подойдя, Паша прислушался. Молодые пьяные голоса разлетались в темнеющем вечере. Явно пили водку, нюхали клей…. Да это его клиенты. Ночь накрыла Пашку непроницаемым черным плащом. А когда он уходил, за гаражами было тихо. Совсем тихо. Два тела остались лежать в грязи, возле бутылок и окурков…. Рядом змеей свернулся дешевый ремень, купленный Пашей вчера в магазине.
- Вот скажи мне, какого черта мы поперлись так поздно?! И ты зачем напросилась? - Сергей был вне себя от всяких непредвиденных задержек, - Я бы сам все узнал, со всеми переговорил. Да, это было бы чуть дольше…. Зачем решила пойти? Не в игрушки играем.
Аля закусив губу, отвернулась, понимая правоту мужа. Чубаров действительно познакомил их со следователем, который согласился показать фотографии с мест преступления и хоть немного рассказать о том, что думают в полиции. Только вот эти фотографии…. От одного вида того, что было запечатлено Альку замутило. Зажав рукой рот она вскочила, опрокинув стул. А потом и вовсе отошла к окну и проклиная свое слишком живое воображение, пила теплую минералку, которую с сочувственной улыбкой налил хозяин кабинета. Как Сережка мог смотреть на этот ужас? Наверно, не раз видел подобное во время работы, причем не только на фотографиях, но и так сказать в «натуре». Муж и следователь что-то обсуждали на своем профессиональном жаргоне, разбирались в уликах. Аля бездумно рассматривала улицу и, пытаясь убить время считала, машины. Проехало 23 красных машины, 10 – синих, по 2 – желтых и зеленых, одна оранжевая и несчетное количество серых и черных – самые популярные цвета в Кабере. И наконец….
- Спасибо Вам большое, что позволили познакомиться с материалами. Извините, что мы Вас задержали. Здесь действительно есть над чем подумать. Еще раз спасибо….
И они вышли в темный коридор. В здании царила гулкая пустота. Сотрудники разошлись. Наверняка оставался дежурный где-то внизу, но здесь все кабинеты были закрыты.
- Пойдем, малыш, - Сергей обнял жену за плечи, - побыстрее надо выходить. Наверно в здании уже никого кроме нас и Решетова. Еще бы вспомнить как тут к выходу пробраться. Надеюсь, не заплутаем.
Но они заплутали. Пошли не туда. Аля так и не поняла, как же получилось, что они заблудились в полицейском управлении. Строили его, конечно, бестолково. Точнее, на протяжении многих лет что-то пристраивали, надстраивали. Одноэтажное здание 1930-х годов превратилось в четырехэтажное с двухэтажной пристройкой. Получился настоящий лабиринт. Но все-таки, как они умудрились потеряться в здании? Пока блуждали по пустым лестницам и коридорам, пока расспрашивали чудом встреченную техничку, время неумолимо шло.
- Вы, по коридору пройдите, там будет лестница. По ней до конца спускаться не надо, там еще подняться надо на четыре ступеньки, налево или направо… там переход увидите, через него попадете на парадную. Свет-то уже почти везде выключили, все же время-то позднее. Ну как-то пройдете….
- Спасибо, - натянуто улыбнулась Алька.
- Как-то слишком темно, - спустя какое-то время проворчал Сергей, - здание на центральной улице, свет фонарей, машин должен попадать в окна. А тут как в погребе. Дорогая, ты мне руку оторвешь, - только сейчас Аля заметила, что все время, пока они шли, она крепко стискивала ладонь мужа.
- Сереж, ты понял как пройти? Вниз, потом наверх? – спросила она с надеждой в голосе, вглядываясь до рези в глазах в полутьму коридора.
- Вроде. Только, - Сергей на мгновение задумался, а затем озвучил худший Алин страх, - это бесполезно. Здание изменилось. Может, конечно, мне кажется, хотя…. Ладно пошли.
Алька шла, вцепившись в руку мужа, вздрагивая от каждого шороха, или движения, померещившегося в стороне. Временами ей начинало казаться, что это сон, что достаточно только заорать во все горло, и она проснется на своем диване, как это уже не раз бывало. Вот только разум каждый раз убеждал ее, что вокруг самая что ни на есть настоящая реальность. Страшная и неотвратимая. Напряжение, ожидание какого-то немыслимого ужаса заставляло сердце то замирать, то сумасшедшей птицей биться в грудную клетку. Да когда же, наконец, кончится этот коридор? А эта ведущая в пустоту лестница? Лестницы, коридоры и снова лестницы и снова коридоры…. Бесчисленные повороты, где полумрак скрадывал очертания и приглушал шаги. Сводящие с ума шорохи, точно кто-то или что-то шло за ними. То, замирая, когда они останавливались, то двигаясь, когда они шли дальше. Здание растянулось, превратившись в необозримый в своей бесконечности лабиринт Минотавра. А кто там в самом центре этого лабиринта, Алька благоразумно старалась даже не думать.
- Так, - осколки тишины разлетелись в разные стороны, напуганные голосом Сергея, а сам голос вернулся настолько искаженным, что Сережа предусмотрительно заговорил тише, - пора признаться себе, что мы заблудились. Точнее, здание изменилось, и мы не можем найти выход.
- Сереж, а тебе не кажется, что за нами следят? - Альку не оставляло ощущение враждебного взгляда в спину.
- Вряд ли, здание должно быть пустым. Слишком поздно. Разве что призраки появились.
- Ты же понял как нам выйти, - Аля беспомощно посмотрела на мужа.
- А толку? Говорю же, здание другое. Надо как-то по-другому…. Так, ты помнишь куда выходят окна управления полиции? А ну, пошли к окну.
- Ну…. – судорожно напрягла память Аля, - специально не запоминала. Хотя…. Там с двух сторон улицы, еще одна сторона вроде во двор выходит. Там разные постройки и гаражи. А с четвертой – долгострой. Лет 20-25 уже строят, а то и больше...
- Не этот ли, случайно, - Сергей отошел к окну. Подойдя к нему, Аля с трудом сдержала крик. Под неживым светом луны и уличных фонарей сваи и перекрытия стройки стали похожи на скелет. Желтоватый каркас здания торчал точно кости из полуразложившейся туши гигантского динозавра, неведомо как дожившего до наших дней.
- Боже!
- Значит эта? – Сергей был потрясен, но гораздо меньше ее. Впрочем, он ведь не лазил в детстве по этой стройке, играя в Тарзана. Теперь, при этом воспоминании, Алька почувствовала дрожь брезгливости. Ведь они двадцать три года назад действительно играли на этих останках, которые никогда не были живыми.
- Так…, - протянул Сережа, - кажется, я знаю как нам выйти. Пошли.
Крепко взяв жену за руку, он повел ее прочь от окна. И снова эти бесконечные, сводящие с ума своей однообразностью коридоры и лестницы. И давящая тишина, нарушаемая только звуками их шагов, да бормотание Сережки, монотонно считавшего шаги. Временами из-за поворотов выскальзывали странные тени, исчезавшие прежде, чем Аля успевала их рассмотреть. Она прижималась к мужу, прося только об одном: чтобы они смогли вырваться из этого кошмара, прежде чем сойдут с ума. Аля полностью потеряла счет времени. Сколько они шли? Час, два…, а может день или уже неделю бродят в этом лабиринте…, а может год или десятилетие…. Прошла целая вечность. Вечность бесконечных коридоров и лестниц, комнат и пролетов…. Спуск, подъем, прямо, поворот, еще поворот, снова спуск и снова прямо и опять наверх….
- По-моему, лучшего выхода уже не найдем. Аля, очнись! Будем выбираться,- голос Сергея вывел ее из оцепенения ужаса.
- А? Что?
- Проснись, говорю. Приехали. Значит так. Окно вроде не плотно закрыто…. Я тебя сейчас спущу, сразу прыгай.
Окно, о котором говорил Сергей, выходило прямо на центральную улицу и, вроде, было совсем невысоко. Вот только сама улица казалась Альке страшной. Страшной до жути.
- Давай быстрее. Забирайся на подоконник,- Сергей уже открыл окно и смотрел вниз.
Сильные руки мужа обхватили запястья, и Сергей просто спустил ее вниз. Земля внизу казалось бесконечно далекой. Он что, хочет чтобы она разбилась?!! Аля судорожно заскребла ногами по стене, пытаясь подняться назад, на подоконник.
- Прыгай, кому говорю!! – кричал сверху Сережка, а потом с силой оттолкнул ее прочь от стены. Алька упала на землю. Ушиблась, но к счастью ничего себе не сломала. Кажется, не очень высоко было это окно. Рядом приземлился выпрыгнувший муж.
- Ты!.. Ты… Специально!...
- Смотри! – Сергей схватил ее за плечи и развернул в сторону дома. Окно, из которого они выпрыгнули, уже было в трех метрах над землей и продолжало подниматься.
- Ч-что это?
- А я знаю?! Еще немного и удрать бы не смогли. Что же за дьявольщина тут творится?!!! - в бешеной растерянности выкрикнул в пустоту Сергей. Но ветер принес настолько жуткое эхо, что он счел за лучшее замолчать. Оба с подступающей паникой смотрели на город. Дома казались склепами, вышедшими из другого мира. Да и сам город, облитый мертвым светом луны и фонарей, был похож на гниющего мертвеца.
- Что же это такое, Господи?!! – вырвалось у обоих.
- Как пойдем, Сереж? Город изменился и не думаю, что ходить тут безопасно. И я… я не знаю… И боюсь…. Это не мой родной город….Это…. – на ресницах Альки задрожали слезы.
- Тише, малыш, тише, - Сережка обнял ее, успокаивая, - как-нибудь выберемся. По крайней мере, надеюсь на это, - добавил с тяжелым вздохом, - Ты помнишь, сколько кварталов до дома, где мы остановились?
- Пять или шесть. А что?
- Сейчас пройдем эти пять кварталов, а там просто попытаемся найти дом. Сейчас просто успокойся. Паника в такой ситуации худший враг. Иди четко за мной и не позволяй страху захватить тебя с головой. Ясно?
- А если мы не найдем дом? Если…?
-Никаких если. Прорвемся! Молоды мы еще помирать.
Эта прогулка по городу напоминала рейд разведки по вражеской территории. Все время настороже, нервы натянуты до предела. Только бы выжить, только бы избежать ловушек, которые расставил им вконец взбесившийся город. Таким мужа Алька видела впервые. Таким его видел наверно только сослуживцы по спецназу, да коллеги в прокуратуре. Казалось, он успевает просчитать каждый шаг противника, даже если этим противником были взбесившиеся улицы города.
Пару раз Сергей с кошачьей ловкостью отпрыгнул от падавших на мостовую кирпичей. Потом в последний момент успел отдернуть Альку от разверзшегося под ногами канализационного люка. И еще и еще. Нервы от чрезмерного напряжения, казалось, были готовы лопнуть, точно туго натянутые гитарные струны. Этот вечер, плавно переходящий в мрачную ночь, казался одним затянувшимся фильмом ужасов.
- Да что же это?!!- почти в истерике выкрикнула Аля. Прямо перед ними, преграждая путь, раскинулся странный и страшный сад. Деревья подняли к небу ветки в вечной и бессмысленной жалобе. Переплетенные темные стволы напоминали руки, вскинутые в проклятии к безжалостному небу. Этот адский сад высился прямо посреди мостовой, раскинувшись от дома до дома, и не было никакой возможности обойти его. А идти через сад, продираться через деревья не хотелось. Алька подозревала, что войдя в сад, они из него уже не выйдут. Или не выйдут прежними…. Видимо, Сергею пришли в голову такие же мысли.
- Попробуем обойти? – он кивнул в сторону маленькой улочки.
- Давай. Если получится.
Маленькая узкая улочка вскоре закончилась тупиком. Кирпичные стены цвета засохшей крови, нависали над головами, угрожая раздавить несносных людей. Ни одного окна не было видно на стенах, только двери. Кругом одни двери. Насколько хватало глаз, они тянулись по стенам. Разные: старые обшарпанные с висевшими лохмотьями краски, и новые, сверкавшие в свете фонарей своими деталями. Деревянные, железные, пластиковые, стеклянные…. Двери.
- Что это? – Сергей потерял дар речи. А вот двери, в отличие от людей, времени не теряли. Раздался тихий скрип. Двери медленно стали открываться. Все одновременно. Что было за этими дверями в сумасшедшей темноте? Алька не знала и знать не хотела.
- Бежим!! Сережа, бежим!!! – голос сорвался на визг, и паника накрыла Алю с головой. Наверно, она осталась бы навсегда в этом безумном городе, бродила бы призраком по иному измерению. Погибла бы, если бы была одна. Сергей схватив её за руку, помчался прочь от улицы дверей. Алька не помнила как бежали, по каким дворам и улицам, Не понимала как им удалось не погибнуть, как муж успевал в последний момент чудом увернуться от раскрытых люков - этих волчьих ям, расставленных городом. Как он понимал куда надо бежать?
- Сюда! - Сергей втиснул Альку в какую-то арку - Вроде безопасно. Сейчас переведем дух, сообразим где мы. И будем пробираться короткими перебежками дальше. Есть еще силы?
Аля в ответ смогла только кивнуть головой. Ее била дрожь, и она прижалась к мужу. Единственному нормальному кусочку этого свихнувшегося мира.
- Кажется, нет никого, - Сергей обвел взглядом улицу,- Все… все закончилось? Но почему?
Алька выглянула из своего убежища, как загнанный зверек. Нет, город – призрак не исчез. Теперь он просто проглядывал сквозь настоящий, реальный Кабер как плохо наложенная картинка. И в городе уже не было пугающей обреченности. Все произошло так внезапно, что Алька не смогла сдержать слез облегчения. Крепко обняв мужа, почувствовала, как и его колотит предательская дрожь.
- Кажется, проклятый город играл с нами. Как кот с мышью. Уходим отсюда. Быстрее! - Сергей быстро повел плачущую жену прочь.
- Знаешь, по-моему, нам повезло, - резюмировал Сергей, когда они немного успокоившись, пили чай на кухне, - нам просто повезло, что удалось вырваться из здания и не попасть в ловушки этого…. Даже не знаю как назвать…. Этого города….
- Началось, - мрачно сказала Аля, - все началось. Нечисть проснулась. Надо будет ребят предупредить. Если мы были первые, то следующая очередь за ними. Они должны быть готовы.
- Не хотел бы я знать, что для них приготовлено.
Сергей, восторженно присвистнул, обходя СУ – 152. Не в каждом музее техника в таком хорошем состоянии. Особенно, если она доступна всем посетителям. В большинстве музеев техники на машины можно посмотреть только снаружи. Но здесь…. Здесь все совсем по-другому. Собственно в музей Сергей пошел чтобы отвлечься от вчерашнего кошмара. Вчера Алька, с трудом, но все-таки заснула, проревевшись у него на плече и выпив несколько чашек зеленого чая, добавив настойки валерианы. Он же только дремал, периодически проваливаясь в забытье. Утром, пока жена спала, внимательно перечитал ее записки, все письма. Надо было это сделать раньше, но в потустороннее происхождение проблем города как-то не верилось. Не верилось до конца. Но вчерашний вечер…. Вчерашний вечер изменил многое. В первую очередь его отношение. С таким противником сталкиваться еще не приходилось. Можно ли его победить? Посмотрим. Голова стала ясной, как всегда перед боевой операцией. Когда враг перед тобой, когда в руках автомат и скоро будет сигнал к началу операции. Здесь тоже есть враг. Пока он не знает как к нему подступиться, но информация есть. А это самое главное. Слабые места противника рано или поздно найдутся. С этими мыслями Сергей повел Альку к «Дому милиции». Именно так, по старой памяти, в Кабере называли здание регионального Управления МВД. Днем все выглядело безобидно. Точно не было этого сводящего с ума ужаса, выпрыгивания из окна и блужданий по лабиринту минотавра. Четырехэтажное здание, как сказала Аля, окончательно оформилось после всех перестроек в конце 1940-х, сразу после войны. Сохранились рельефные звезды на фасаде, величественные колонны и герб Советского Союза. Внутри лабиринт, а снаружи сталинский ампир во всей своей красе. Потом супруги погуляли по городу. И Сережа впервые осознал насколько удобно ходить по малознакомому городу с личным экскурсоводом. О Кабере Аля знала действительно много. Они посмотрели здание старой библиотеки, немногие сохранившиеся купеческие дома, памятники, центральную площадь, механический завод. После этой прогулки Алька настолько успокоилась, что решила одна вернуться на съемную квартиру. Срок сдачи новой книги стремительно приближался, а в работе, по ее выражению: «Конь, конечно, уже повалялся, но совсем немного. Валять еще и валять».
Жена ушла, а Сергей пошел бродить по Каберу и заодно посмотреть музей техники. Он успел посидеть за штурвалом АН-2, побывать внутри Т-34, рассмотреть множество других машин. Потом решив, что хорошего помаленьку, решил поговорить с работниками. Юрий Николаевич ему сразу понравился. Одно смутило – Чубаров был немного рассеян, точно мысли его витали где-то далеко. Он хмурился, поглядывал на часы, задумчиво потирал руки. Поняв, что ничего не добьется Сергей ушел бродить по улицам. Вышел к реке. За спиной остались старые дома и какой-то полуразвалившийся барак – печальное достояние индустриализации. Рядом добротные дореволюционные постройки. Сергею даже стало странно, что в таких домах никто не живет. Клены, карагачи, кустарники и трава захватили брошенную людьми окраину. Только птицы, чувствуя свою безнаказанность, пролетали совсем близко, едва не касаясь крыльями головы. Там за рекой пригороды тонули в буйной зелени, представляя резкий контраст с серым городом.
- Странно, - промелькнула в голове мысль, - дачи и пригороды совсем рядом, а тут только один старый мост, да паром. Машины идут потоком. В любом другом городе давно бы или мост расширили, или построили еще один. А тут….
Покружив еще по Каберу, Сергей завернул в небольшую кофейню. Хм-м, неплохо. Разномастная мебель подобрана со вкусом, на некоторых креслах и диванах уютные разноцветные подушки и пледы. Есть несколько столиков на лоджии. Даже странно, что людей нет.
- Только недавно опустело, - ответил на вопрос Сергея бармен, - молодежь уже ушла, люди постарше придут только вечером. У меня нет еды, так что сюда приходят с полными желудками - пообщаться, попить кофе или чай, покурить. Ближе к вечеру снова будет не протолкнуться. Что будете заказывать?
Сергей заинтересованно хмыкнул – не каждый день можно встретить в российской глубинке чернокожего парня. Через пару часов он мысленно поблагодарил своего старого учителя. В прокуратуре Сергею пришлось работать в паре с Иваном Вениаминовичем. Сперва, старик, неимоверно раздражал молодого напарника своей неторопливостью, дотошностью. Но со временем его уроки пригодились в жизни.
- Все-то вы спешите, молодежь, все торопитесь. А куда? Что тебе даст допрос? Человек может и скажет что на допросе, а может и не скажет. А может вину на себя возьмет, - старчески дребезжащим голосом воспитывал старик молодых прокуроров и следователей, - простого свидетеля ты не будешь ломать. Нельзя. И угрожать ему нельзя. Статья это. Ты, милок, не торопись. Посиди с человеком, чаю с ним попей, послушай его. Он тебе незаметно для себя многое расскажет. А вам быстро все надо, наскоком, да набегом. Не бывает так, милок….
И сейчас, беседуя с барменом и хозяином кофейни в одном лице, Сергей мысленно благодарил старого наставника. Шура был почти местный. «Почти» потому, что родился в Кабере и сейчас вынужден был сюда вернуться. Хотя, как наделся, ненадолго. Мать местная, а отца он никогда не знал. Мать познакомилась с ним в Москве в 1980-м.
- Так, что я дитя Олимпиады, - смеялся парень, - диковинка в местных краях.
Закончил школу, потом открыл тут кофейню, а потом в Новосибирск сорвался. Только вот пришлось вернуться – мать заболела.
- Нынче ей полегче стало. Как продадим добро, тяжким трудом нажитое, соберемся и махнем в Новосиб. Там и медицина лучше и жизнь веселее.
Поговорили и о Кабере.
- Недобрым стал этот город, - подтвердил опасения Сергея новый знакомый, - а может у меня нервы шалят. Стал замечать, что иной раз оказываюсь на грани от срыва. Даже успокоительные начал принимать. Пару дней назад шел домой. Поздно уже, пока кафе закрыл, пока то, да сё. Смотрю, парни в футбол гоняют. Ну ладно. Лет вроде 12-14. Раз родители разрешают допоздна - ваше право. А потом слышу скулеж. Мать честная! У них вместо футбольного мяча щенок. Такая злоба взяла, не поверишь, был готов этих малолетних…. голыми руками порвать. Аж пятна красные перед глазами поплыли. Сам не понял как сдержался, видимо материнские молитвы спасли. А то сел был ни за грош. А так, надавал им подзатыльников, да щенка отобрал. Дома теперь дармоедничает. И знаешь что странно? Никогда у меня таких вспышек бешенства не было. А ситуации были и похуже, чем щенок побитый. Нет, надо валить из этого города, пока до греха не дошел….
- Здравствуйте, в эфире «Вести» и мы продолжаем выпуск. В одном из жилых домов Кабера вчера вечером прогремел взрыв. По счастливой случайности большого числа жертв удалось избежать. Наш корреспондент подробнее, с места событий.
- Здравствуйте. За моей спиной вы видите то, что осталось от двух подъездов жилого дома по улице Котовского. Взрыв прогремел в час дня, когда большая часть жителей были на работе. Пройти к месту обрушения невозможно. Вы видите – работает техника и специалисты МЧС. Из Москвы на помощь прибыл борт со специалистами, в том числе с поисковыми собаками. В настоящее время специалисты осуществляют разбор завалов, ищут и извлекают живых и, к сожалению, погибших. Пострадавшие находятся в областной клинической больнице, где им оказывается вся необходимая помощь. В настоящее время известно уже о девяти погибших и семнадцати пострадавших. В городе уже говорят о чудесном спасении трех детей, которых нашли под завалами живыми и невредимыми. Восьмимесячного Ваню извлекли из развалин квартиры, где погибли его бабушка и дедушка. По счастливой случайности мама мальчика вышла в магазин, а папа был на работе. Они не пострадали. Ребенок попал между двух бетонных плит, которые сложились «домиком» и защитили малыша. Тринадцатилетняя Наташа также не пострадала. С девочкой сейчас работают психологи. В квартире погибла ее бабушка, единственная родственница девочки. Наташа учится в школе-интернате. И теперь, после смерти бабушки, скорее всего, будет определена в местный детских дом. Чудом выжил и не получил повреждений и пятилетний Сева. Его папа и старший брат погибли при обрушении дома.
Жители двух пострадавших подъездов расселены в гостиницу. В ближайшее время будет решен вопрос о расселении остальных жильцов. По словам специалистов, несущие конструкции здания сильно пострадали, и дом в любой момент может полностью обрушиться. Губернатор выразил соболезнования семьям погибших и пострадавших. Всем пострадавшим будет выплачена материальная компенсация как из областного, так и из федерального бюджета.
Расследование о причинах трагедии находится на особом контроле у губернатора. По предварительным данным причиной взрыва стала неисправность газового оборудования. Более подробно будет известно после изучения всех материалов
Итак, спасибо нашему корреспонденту за репортаж. А я напоминаю, что о Кабере мы уже говорили в наших новостях. В городе сложная криминогенная обстановка. Местные жители говорят о серийном убийце. В настоящее время в городе работает группа следственного комитета из столицы…».
Решетов выключил телевизор. Бросив пульт на старый диван, пошел на кухню. Холодная водка обожгла горло. К этому способу расслабиться Петр Аркадьевич Решетов после развода частенько стал прибегать. А сегодня, после разговоров с Чубаровым и молодыми ребятами, расспрашивавшими его о последних убийствах, выпить ему было просто необходимо. Полковник полиции не верил ни в Бога, ни в черта, пройдя войну в Афгане, столкнувшись с убийствами 1996 года, когда вся милиция Кабера сбивалась с ног в поисках преступника. Через полгода с помощью специалистов из Москвы убийцу они нашли. Но этот год разделил жизнь полковника Решетова на «до» и «после». Если бы не было этого черного года, Петр Аркадьевич никогда бы не поверил в древний ужас Кабера. Но в 1996 году в этом проклятом городе он потерял дочь. Люба, Любочка, Любаша…. Папина девочка. Выпив еще водки и закусив бутербродом с докторской колбасой, Решетов нетвердыми шагами прошел в комнату. На столе в рамке стояла старая черно-белая фотография. Молодой лейтенант держал на руках маленькую девочку с огромными бантами. Любаша…. Когда он забирал жену и дочку из роддома, был на седьмом небе. Он был счастлив: играл с дочкой, кормил ее кашей с ложечки…. А потом… потом появился повод для беспокойства. Девочка упорно молчала, не произнося ни слова. Любе было уже три года, но она по-прежнему общалась простыми звуками, привлекая к себе внимание родителей, а потом показывала то, что ей было надо. Врачи подозревали синдром Дауна, отставание в умственном развитии…. Сколько больниц они обошли. Специалисты предлагали один диагноз за другим, но никто не мог точно сказать в чем дело. Наконец, Решетов добился, чтобы их приняли в госпитале МВД в Москве.
Пожилая женщина в белом халате сообщила встревоженным родителям, что родовая травма привела к сильным нарушениям слуха. Теперь все свободное время Решетов занимался с дочерью. Они постоянно гуляли, каждые выходные уезжали за город, где он показывал Любе птиц, насекомых, ящериц…. Он учил ее говорить, произнося слова громко и четко, постоянно читал сказки, учил рисовать и читать. Люба полюбила слушать музыку, и Решетов купил самый хороший магнитофон. Он каждую неделю покупал новые кассеты: классическую музыку, детские песни, сказки…. Музыку дочка могла слушать часами, точно понимала, что скоро вокруг будет непроницаемая тишина.
Со сверстниками Люба почти не общалась, девочка стеснялась прогрессирующей глухоты и только с отцом была самым обыкновенным озорным ребенком. Любашка в пять лет научилась читать. С этого времени ее нельзя было оторвать от книг. Решетов научил дочь писать и даже смог ей объяснить, что иногда легче переписываться, а не говорить. Теперь девочка бегала по всему дому с фломастерами и магнитной доской. Жена иногда упрекала Решетова, что он слишком балует дочь. С этим Петр Аркадьевич был согласен, но ничего с собой поделать не мог. Любаша была его принцессой, его девочкой. Даже когда родился сын Славик, Петр Аркадьевич больше внимания уделял дочери. Чтобы девочка не стеснялась своего недостатка и не замкнулась еще больше, родители отправили ее учиться в специализированную школу, для детей с нарушениями слуха. Решетов не терял надежды вылечить дочку. Они каждый год ездили в Москву на лечение, бывали и в санаториях. Но медики были бессильны. Однажды по совету старого друга отчаявшийся отец решил обратиться к знахарке или как говорили в Кабере к «баушке». Рассказывали, что она помогла многим. Решетову к ней посоветовал обратиться друг Николай, с которым вместе воевали в Афгане. После контузии Николая мучили страшные головные боли. Во сне он вновь и вновь возвращался в Панджшер, постоянно переживая гибель боевых друзей в тех страшных боях, когда его самого, тяжелораненого чудом вытащили с поля боя. В мирной жизни Коля себя так и не нашел, пристрастился к выпивке, потерял работу, брак был на грани развала. По словам Николая, Авдеева Антонина Матвеевна смогла ему помочь. Память о войне утратила болезненную остроту, сны прекратились, сводящие с ума головные боли остались в прошлом. Жизнь вернулась в нормальное русло.
И вот они с дочкой в богатой квартире, где много старинных вещей, а радушная хозяйка угощает ароматным чаем с конфетами. И Люба, к удивлению отца не стесняется своего недостатка.
- У вашей дочки слух пострадал при рождении? – уточнила Антонина Матвеевна и, получив утвердительный ответ, продолжила, - Я не могу ей помочь. Не люди забрали у нее слух и не мне ее лечить. Вашей девочке многое дано взамен слуха. Постарайтесь увезти ее из этого города. Здесь она погибнет. При первой же возможности уезжайте. Больше я ничего не могу сказать.
Решетов так и не понял, что старуха хотела сказать про дар, а вот слова про переезд запали в голову отца. Он стал хлопотать о переводе в Москву или в Екатеринбург. Объяснил жене, что в большом городе будет легче лечить дочку и лучшее образование можно дать Славику. Но потом начались эти проклятые убийства…. И все разом рухнуло.
Любе было девять лет, когда город потрясли ужасные события. Для семьи Петра Аркадьевича Решетова все началось ясным летним днем. Маленький Слава мирно спал в своей кроватке. Жена, воспользовавшись свободной минуткой, убежала в парикмахерскую. Любашка тихо играла со своими куклами. А сам Решетов, бывший тогда майором, писал для начальства очередной отчет. И даже удивился, когда дочь положила на рабочий стол записку: «Папа, не забудь открыть дверь бабушке. Она скоро придет». Петр Аркадьевич пожил плечами, ни его мать, ни теща не собирались сегодня к ним в гости. Списав странную записку на богатую фантазию дочери, он снова вернулся к работе. Но девочка принесла новый листок: «Бабушка придет через пятнадцать минут. Я не услышу звонка, а мамы нет. Открой ей». Снова лист отброшен в сторону. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Никто не звонил, и мужчина облегченно перевел дух. Все-таки – детская фантазия. Надо бы сходить в гости к бабушкам, наверно Любашка соскучилась по ним. Настойчивый пронзительный звонок разорвал тишину в квартире. Заплакал проснувшийся сын. Пришедшая бабушка с порога бросилась к внуку, скороговоркой сообщая, что решила заскочить, привезти внукам смородины с дачи. Решетов пристально посмотрел на дочь. Как она могла догадаться, что бабушка забежит на минутку по дороге с дачи? Но девочка лишь беспечно улыбалась, посыпая сахаром черную смородину. С этого дня Люба часто поражала отца, рассказывая о том, что должно было произойти. Петр Аркадьевич не знал, что и думать о способностях дочери. Он пробовал поговорить с женой, но та только отмахнулась. Ей хватало забот по дому. Возможно, и Решетов тоже списывал бы все на детскую фантазию. Но как объяснить, что девочка могла сказать, кто придет в гости и когда отца вызовут на работу в выходные? Решетов отмахивался от мыслей о странном даре дочери. Проблем хватало и без того. В городе нашли три трупа и никаких следов преступника. Не было даже намека на возможного убийцу. Решетов дневал и ночевал на работе. И на раздумья о дочери времени оставалась мало, они даже гулять стали гораздо меньше. Однажды поздно вечером, когда Петр Аркадьевич абсолютно измотанный после дежурства дремал на диване, Любашка со слезами подошла к нему.
- Па-апа, - говорить Любе было трудно, собственно разговаривала девочка только с родителями. С ровесниками, даже в школе она предпочитала молчать или объяснялась языком жестов, хотя все учителя отмечали, что девочка не по годам развита.
- Па-апа!! Мне страшно, папа!! Их убьют! Их всех убьют!! Мне страшно!!!
У девочки началась истерика, и Решетов, подхватив Любу на руки, унес дочь в комнату. Сидел с ней на кровати, пока Любаша не заснула. Приближался новый день. Надо как можно быстрее найти преступника, внушавшего ужас городу. Он пообещал себе, что как только эта свистопляска с маньяком закончится, они всей семьей поедут в санаторий, а потом он добьется перевода в Екатеринбург.
Но до выполнения этих планов было далеко. В Кабере начались массовые убийства. Решетов дни и ночи проводил на работе, милиция пыталась найти хоть какой-то след. Петр Аркадьевич совсем измучился. Даже ночевать домой стал приходить редко, чаще устраивался на ночь на старом продавленном диване в рабочем кабинете. Милицию атаковали корреспонденты и возмущенные жители, требовавшие найти маньяка. На улицах дежурили милицейские патрули, обыскивали всех подозрительных лиц. Из столицы выслали подкрепление, подключили ФСБ. Поговаривали о введении в городе военного положения.
Поведение Любы разительно изменилось, хотя у Решетова не было времени, чтобы присматриваться к поведению дочери. Годы спустя он корил себя, что не обратил внимания на странное спокойствие девочки. Она, точно готовилась к чему-то, собиралась противостоять тому, что было гораздо сильнее ее. Девочка много читала в это время. Решетов постоянно видел на ее полке книги по мифологии. Он мимолетно удивился, почему его девочку заинтересовала такая тема, явно слишком сложная для ее возраста. Но проблем было так много, что промелькнувший вопрос вылетел из головы.
Все милиционеры были брошены на решение только одной задачи. Опрашивали свидетелей, искали следы и отпечатки пальцев, собирали улики, арестовывали всех, кто вызывал хоть малейшее подозрение. Недели тяжелейшей работы завершились успехом. Они поймали убийцу. Все улики указывали на вышедшего из заключения члена организованной преступной группировки. Отсидев восемь лет в заключении, бывший грабитель стал жестоким убийцей – монстром, погубившем десятки людей.
- Петя, - встревоженный голос жены раздался в телефонной трубке, - Люба пропала!! Она ушла во двор, и теперь ее нигде нет. Я уже все соседние улицы и дворы обегала!! Ее нет!! Срочно приезжай!
Легко сказать – срочно приезжай! Работали сверхурочно. Мало найти убийцу. Надо было еще и доказать его вину. Этим и занимался весь отдел. Уйти сейчас он просто не мог. Полковник милиции, к которому Решетов подошел со своей проблемой, сочувственно покивал головой и обещал отпустить отца на поиски дочери, но попозже, когда хотя бы часть работы будет сделана. И даже пообещал выделить в помощь сотрудников.
Только утром, встревоженный отец бросился на поиски дочери. Любу видели ребятишки во дворе, но никто не знал, куда она пошла. Ничего не могли сказать и в школе. Жена плакала. Она кричала, что если бы не дурацкая работа, если бы Петр пришел раньше, их девочку можно было бы найти. А теперь…. Где она теперь?!
Петр Аркадьевич прошел по дворам, расспросил всех знакомых. Все было безрезультатно. Дочка как сквозь землю провалилась. Один из соседских мальчишек сообщил расстроенному отцу, что Люба в последние дни пыталась узнать как пройти к окраине города, где еще виднелись склоны старых холмов.
- Петр Аркадьевич! Срочно приезжайте ко мне!! Я недалеко от советских бараков! Люба здесь! Скорее!! – голос молоденького лейтенанта по рации заставил Решетова бросить прочесывать парк на окраине города. Старые бараки, построенные еще во время Великой Отечественной давно пора было сносить. Жильцы этих развалюх уже переехали в многоквартирные благоустроенные дома, но у властей города хватало других проблем. Бараки стали прибежищем бомжей, алкоголиков и пользовались в городе дурной славой. Что там могла делать Любашка? Охваченный дурными предчувствиями, Решетов бросился к машине. Картина, представшая перед ним, еще долго преследовала отца в кошмарных снах. Старые дома с выбитыми стеклами, выломанными дверями, старый, полуразрушенный забор-штакетник, разросшиеся кусты, трава в рост человека. Кругом царило запустение. Еще виден был пологий подъем старого кургана. Когда-то курган был высоким, но время и люди почти сравняли его. Холм едва угадывался за строениями и кустами. Возле крайнего барака кто-то прокопал огромную дыру. Подкоп в старый курган был небрежно завален. Закапывали не очень большие умельцы. Землю просто обвалили в дыру. Работали явно в спешке, даже не притоптали как следует. Там, возле этого провала Петр Аркадьевич и нашел свою дочь. Трава вокруг дыры была сожжена, огонь бушевал долго, уничтожив кусты и траву вокруг небрежно засыпанной ямы. До строений он не добрался. Кто-то полукругом выкопал неглубокий ровик. В землю были воткнуты кухонные ножи, лезвия бритвы, какие-то металлические обломки. Огонь закоптив металл, не смог пройти дальше. За этим рвом, на траве лежала его девочка. Вначале Решетову показалось, что Любашка просто заснула. Она лежала как красивая фарфоровая кукла. Обезумевший отец бросился к дочери. Поднял ее на руки, баюкал как маленького ребенка, просил проснуться. Потом черное отчаяние заполнило все его существо.
Никто так и не мог сказать отчего умерла Люба. В результатах вскрытия указали остановку сердца, никаких видимых повреждений на теле девочки не было. После загадочной гибели дочери семья распалась. Жена, забрав Славика, переехала в Омск. А Петр Аркадьевич так и остался в Кабере. Уехать от могилы своей девочки он не смог. Он часто думал о гибели Любашки, о странных словах про ее дар. Что его девочка сделала тем страшным летом 1996 года? Зачем был нужен ров, огонь и железо? В голову отца забиралась крамольная мысль, что ни человеческое зло породило кошмарные убийства в тот черный год.
Решетов, положил голову на руки. Даже водка не приносила сегодня ожидаемого облегчения. Повторялось то же, что и в 1996 году, когда погибла его дочь. Снова жестокие бессмысленные убийства. Из головы не выходила эта странная дыра в земле и та холодная угроза, которая исходила от нее. Немного поразмыслив, полковник взял в руки сотовый телефон.
- Юрий, здравствуй, это Петр Решетов. Дай мне телефон тех ребят, который интересовались убийствами. Нет. Мне надо срочно. Разговор слишком серьезный и не по телефону.
В археологической лаборатории царило мрачное молчание. Сергей разглядывал находки последнего сезона, осторожно беря в руки то бронзовое зеркало, то наконечник копья или стрелы. Женя листала энциклопедию по мифологии. Алька перебирала исписанные листы, складывая их аккуратной стопкой. Роман мрачно хмыкнув, скрылся в хранилище находок. Они впятером перечитали кажется все, что касалось культа мертвых, заложных покойников и вмешательства потусторонних сил в дела живых. Все сведения, которые ребятам удалось узнать, только подтверждали, что они имеют дело скорее с чем-то нематериальным, идущим из мира мертвых. Это нечто могло влиять на волю живущих в городе людей, подавляя все радостное, насылая галлюцинации и заставляя плясать под свою дудку. Под влиянием этого существа люди кончали жизнь самоубийством или убивали других. И весь Кабер был вотчиной этого кошмара. Но при ближайшем рассмотрении все теории, которые они строили, рассыпались ворохом несвязанных фактов. Почему не все поддавались влиянию этого аномального явления? И что это собственно: действительно неправильный мертвец? Но тогда откуда у него столько сил, чтобы подчинять себе людей и воздействовать на сотни и даже тысячи? Ведь в большинстве легенд такой покойник выбирался из могилы и убивал одного – двоих – троих. А может здесь что-то совсем иное? Призрак или темная энергия или что-то такое, что они даже понять не могут? Но людям каким-то образом удавалось остановить этот кошмар. Только вот как?!
Алька снова и снова перечитывала заметки о средствах защиты от призраков и мертвецов. Все мифы сходились во мнении, что огонь и холодное железо, особенно оружие, были сильнейшими средствами зашиты. Рекомендовалось также очертить солью круг и скрываться в нем от призраков. И что прикажите делать? Сжечь целый город? Или таскать с собой мечи и ножи? Или носить в кармане килограмм соли и рассыпать ее при первых признаках опасности? Если лет пятьсот назад это никого не удивляло, то в XXI веке вполне могли отправить к психиатру. С серебром было легче. И Алька невольно заметила, что все надели украшения. Если Сережка ограничился цепочкой с серебряным же крестиком, который купил вчера в ближайшем храме, то женщин украшали серебряные серьги, кольца и браслеты.
- Здесь призрак!!! - взъерошенный, запыхавшийся Ромка, появившийся в дверях, привлек всеобщее внимание. Альку поразил его вид: всклокоченный с дикими глазами, футболка выбилась из джинсов. Хотя они с мужем после приключения в призрачном городе выглядели, наверняка выглядели не лучше.
- Ребята, там…. в хранилище археологии…. Там…. Призрак!!
Все вместе бросились на первый этаж института.
- Но здесь ничего и никого нет, - Катерина серьезно посмотрела на мужа, - Сосуды с полки ты столкнул?
- Я… я не понимаю, - Роман растерянно посмотрел на друзей, - я стоял там, у дальних стеллажей. Искал материалы с памятника Горово-3. И…. запах такой появился… как в погребе… оглянулся, а там… женщина… в длинной красной рубахе, шапочке…. Волосы распущенные… а глаза…. не глаза, а провалы…. И-идет прямо на меня. Мне…. Мне так страшно стало…. Такой ужас был только в поле, лет девять назад…. Когда кузнец за своими инструментами пришел…. Я-а не помню как…. Пятиться стал, а глаз от нее оторвать не могу…. А потом… потом увидел эту подвеску. Я не знаю, как она выкатилась из коробочки, где лежала, но схватил ее и кинул в сторону призрака. Что-то кричал…
- Что бы здесь не было, оно уже ушло, - Алла прошла к дальним стеллажам. На полу лежала круглая бронзовая подвеска, - Ой!! Эта штука ледяная! Точно в морозилке побывала.
- Здесь солярная символика – восемь спиц с загнутыми концами заключены в круг, - Катя взяла у Альки бронзовый кругляшек, - смотри, Ром, ты эту подвеску швырнул?
- Да, - мужчина постепенно успокаивался, - символы солнца были сильным оберегом в древности. Наверно подействовало.
- Ребята, - в порыве озарения Женя схватила Романа за руку, - у вас есть еще подобные вещи? Раз подвеска спасла Ромку, то поможет и нам всем.
Через полчаса на столе в археологической лаборатории лежали бронзовые подвески, бляшки, зеркало и четыре глиняных сосуда.
- Только осторожнее с ними. Постарайтесь не сломать.
- Не переживайте, - рассмеялась Алька, - я еще прихватила оберег в виде молота Тора. Купила в Швеции года три назад. Конечно ширпотреб, но вдруг пригодиться.
- Это действительно курганы, - подвела итог Женька, разглядывая круглую подвеску с едва угадывающимся лицом внутри, - все, что случилось с каждым из нас…. Зло идет не от отдельного дома в городе, а от курганов….
- Тогда почему в городе есть проклятый дом? И предметы, несущие смерть? – недоуменно наморщила лоб Алька.
- Энергия смерти, - Роман, устало потер лоб, - у многих народов запрещено пользоваться предметами, которые принадлежали мертвым. Их помещали вместе с хозяином в могилу. Эти вещи несли на себе печать смерти. И по поверьям древних ими должен был пользоваться умерший в загробном мире. Возможно, энергия смерти, идущая из курганов, заражает не только людей, но и вещи. И они…. Как бы сказать…. Становятся переносчиками…. Это как ловушки, разбросанные по всему Каберу.
- Это точно, - мрачно подвела итог Женька, - надо постараться избегать этих, как ты говоришь «ловушек», пока не поймем как разобраться с этой поганью.
С этим замечанием Аля была согласна. Она уже рассказала ребятам и сейчас снова перебирала в голове разговор с Ниной Петровной. Старушка очень любила музей, пройдя все ступени от младшего научного сотрудника до главного хранителя. Выйдя на пенсию, хотела устроится смотрителем, но Сомов был против. И она ушла из музея. К ней-то Алька и обратилась в поисках ответов. От нее узнала, что некоторые предметы, причем не только купца Сосновского, но и других людей и даже некоторые вещи советского времени главные хранители музея предпочитают хранить в отдельном сейфе, очень неохотно выдавая для выставок. Этот запрет все обходили негласным молчанием. Но предметы таили в себе темную мистическую энергию, неся несчастья всем вокруг. Когда с ними работали, бились стекла, рушились витрины и стенды, сотрудники уходили на больничный с травмами.
- Есть еще кое-что, - помолчав, произнес археолог, - кажется, мы с Катей поняли, как наш ужас выбирается из курганов. В 1930 и 1947 годах черные археологи пытались залезть в курган в поисках золота. Потом лазы вроде заваливали. Надо как следует поискать. Если у нас получиться найти следы несанкционированных раскопок в годы массовых убийств…. Тогда…. Тогда мы на верном пути и надо будет просто найти новый лаз и запечатать его. И вот еще…. Почитайте ребята. Мы тут на досуге перерывали старые журналы раскопок. И знаете обнаружили, что в 1930-х годах вместе в археологами работали этнографы. Денег не хватало, поэтому наши археологи присоединялись к археологам и этнографам Свердловска, Челябинска, Москвы. Своих-то профессиональных копателей тогда не было, только любители и сотрудники местного пединститута. В журналах этнографы тоже делали записи. А после обработки материалов журналы обычно оставляли на месте, то есть в Кабере. Журналы у нас сохранились. Мы раньше этнографические записки пролистывали. Для нас они особого интереса не представляют. А тут посмотрели и кроме обычных легенд нашли одну, которая касается городских курганов. Потом стали искать похожие. Обратились к коллегам с филологического. И нашли две версии легенды о центральном кургане. Первую версию записал историк Миллер в девятнадцатом веке, а вторая была записана этнографами уже в 1930-х годах. И лично мне кажется, что второй вариант более верный.
Алька внимательно читала Ромкины каракули: «Именем сим (Великий Курган) называется невероятной величины, насыпанный людьми холм. О коем сохранилось предание. На левом высоком берегу в древности имел юрт знаменитейший и богатейший из татарских ханов. В семье его отличалась необыкновенной красотою младшая дочь. Судьбе было угодно оборвать жизнь юной красавицы. И безутешный отец повелел слугам внести свою дочь в курган. Вместе с девушкой похоронили множество драгоценностей. Многие искатели сокровищ пытались найти золото ханской дочери. Но оказался сей клад проклятым и многие смельчаки погибли, пытаясь заполучить его». Вторая версия легенды разительно отличалась от первой. «Владимир Иванович Катков 92-х лет от роду рассказал нам легенду о кургане, возвышающимся на окраине Кабера. «Эту легенду рассказал мне мой дед. Он говорил, что в древности на месте Кабера жил татарский хан. Как его звали не знаю. Его младшая дочь обладала колдовским даром. Шли годы. Девушка стала женщиной, а потом и старухой. И когда к ней пришла старость, дочь хана любой ценой захотела удержать жизнь, вернуть себе красоту и молодость. Она обратилась к темным силам. В обмен на молодость демоны потребовали жизни детей. Начались кровавые жертвоприношения. Люди бежали из этих мест в ужасе перед кровожадной ханской дочерью. Дочь хана прожила очень-очень долгую жизнь, многие сотни лет. За свою красоту и молодость она платила чужими жизнями. Страх воцарился в степях. Говорили, что шаманы кочевников объединились и остановили злую ханшу. Когда демоны перестали получать кровь, они набросились на свою хозяйку и растерзали ее. Ханскую дочь похоронили в огромном кургане, рядом были выстроены курганы для стражей, что охраняли ее. Шаманы окружили курганы рвом и защитными знаками, чтобы проклятая колдунья не смогла выбраться в мир живых. Так и спит она до сих пор под курганом и вместе с ней дремлет страшное зло».
- Значит колдунья, платившая чужими жизнями за свою жизнь и красоту, - задумчиво произнесла Женя, - Что ж это многое объясняет.
- Новые убийства, - по дороге из лаборатории Алька купила газету, и теперь они с Сергеем в кафе просматривали последние новости, - двух подростков из социально-неблагополучных семей убили за гаражами. Господи, как же это страшно! И когда кошмар закончится?!
Андрей быстро вошел в подъезд. Вчера поговорив со студентом Женькой, он все же решился прийти к матери и самому выяснить, что происходит с его родителями. И если… если Женька прав…. Как этот пьяный ублюдок, что считается его отцом может бить мать?! Какова бы она ни была, она – его мать! Поэтому он и шел сейчас сюда, хотя уйдя из дома, решил больше никогда не возвращаться. В голове мелькала мысль о том, что, наверно, он глупо сделал, что не сказал ничего Юрию Николаевичу или Лехе. Но, в конце концов, это его дело и только его. Не хватало еще свои проблемы на Николаича вешать. И так вон какой смурной ходит. Сам не свой в последнее время, может дома неприятности? А тут еще он – Андрей, со своими проблемами. Нет уж. Пора самому справляться – взрослый уже, 9 класс закончил. Давно пора научиться решать свои проблемы самому, а не прятаться за спины старших. Уже на втором этаже Андрей услышал женский крик – отчаянную просьбу о помощи. Кричала его мать!! Прыгая через две ступеньки, подросток мгновенно пролетел по лестнице и с разбегу ворвался в комнату, едва не сорвав с петель незапертую дверь….
Мать валялась на полу возле дивана и неуклюже, пьяно закрыв голову руками, отмахивалась от Олега. Тот остервенело ее пинал.
- Не смей, тварь!- Андрей в бешенстве кинулся на отца, отбросив его от матери.
- А вот и щенок мой пожаловал,- зло рассмеялся Олег.
- Не смей ее трогать!
- Заставишь меня?! Ну, давай, сынок, не стесняйся, ударь старого папку!!
- Я тебе не сынок! Вали отсюда! Не смей трогать мать!!
- Так ты мне приказываешь?! – издевательски захохотал Олег,- а вот трону! – и он со всей силы пнул жену.
- Сволочь!!! – Андрей с кулаками набросился на отца. Он был выше, но не так широк в плечах, да и силы у Олега Николаевича было больше, чем у его 15-летнего сына. Сцепившись, они свалились на грязный пол и Андрей начал понимать, что это не просто потасовка, а битва, в которой ставкой были жизнь и смерть. Олег бил мальчишку зло, жестоко. Раз за разом он наносил сильные, безжалостные удары, боль от которых отдавала во всем теле. Красные круги расплывались перед глазами, Андрей уже понимал, что не выживет, но просить пощады…. Никогда!! Когда стало совсем плохо, Андрей нащупал отброшенную бутылку. Холодное стекло обожгло огнем. Из последних сил парень стиснул горлышко и стал наносить удар за ударом. Стекло не выдержав, треснуло, но Андрей продолжал бить, чувствуя, как попадает во что-то мягкое. Бил, уже ничего не воспринимая угасающим зрением. Удары Олега становились все тише, а сам он бессильной тушей обмяк на сыне. Со стоном Андрей выбрался из-под тела отца. Вытирая кровь на лице и с трудом поворачивая готовую разорваться от боли голову, парень оглядел разгромленную комнату, отца лежащего на полу, мать, безучастно наблюдающую за побоищем. Никаких эмоций, только странная, сосущая пустота в груди. Это все неправда. Он не мог убить!!! Не мог!! Но убил… убил….человека, который был его отцом…. Взгляд Андрея, бесцельно блуждающий по комнате, зацепился за странный предмет, которого в комнате просто не могло быть. Из-под дивана торчал планшет. Такую роскошь его родители не могли себе позволить. На белом футляре выделялись пятна засохшей крови. Рядом свернулся змейкой красивый золотой браслет с зелеными камнями…. Эти предметы были так нелепы в нищей коммунальной конуре, что Андрей даже наклонился, превозмогая головокружение и тошноту, чтобы рассмотреть получше. Откуда это у родителей? В голове пульсировала боль, горечь подступала к горлу. Андрей судорожно пытался вспомнить, а потом перед глазами всплыла статья из вчерашней газеты: «… обнаружено тело еще одной жертвы. Молодая девушка, студентка четвертого курса педагогического факультета была зверски забита куском арматуры. Ее уже опознали. Тело обнаружено в парке случайным прохожим. Как сообщили нам источники в следственном комитете области, на этот раз появился шанс поймать маньяка известного под прозвищем «Каберский зверь». У девушки пропали планшет в белом футляре и золотой браслет с изумрудами, подаренные родителями. Не исключено, что предметы были украдены с места преступления….».
Андрей застыл на месте, не отрывая взгляда от страшных улик, не слыша хныканья пьяной матери, неуклюже пытающейся подняться с пола. Он был готов поклясться, что именно про эти предметы писали в газете. Вряд ли Олег их купил или забрал с мертвого тела. А раз нет…. Значит….Значит Олег и есть «Каберский Зверь»!
Воспаленный мозг, наконец, отреагировал на движение. С трудом повернув голову, Андрей заметил, что тело отца двигалось. Олег медленно поднимался с пола. Один глаз заплыл, скрывшись за кровоподтеком, но во втором Андрюха прочел такую бешенную ненависть и злобу, что отшатнулся и чуть не упал. Руки сильно, до ломоты сжали подлокотник старого облезлого дивана. Как загипнотизированный мальчишка продолжал смотреть в темный зрачок, видя там свою смерть. Не в силах отвести взгляд. Не в силах бежать прочь. Он мог только стоять, наблюдая, как отец медленно поднимается на колени.
- Он все понял!- молнией пронеслась в голове мысль, - он понял, что я теперь знаю! Я знаю, что убийца – это он!!
Звон стекла вывел Андрея из этого странного состояния бездействия – мать, пытаясь встать, столкнула лежащие на диване бутылки, со звоном скатившиеся на пол.
- Прочь!! Прочь отсюда!!! – Андрей бросился бежать из квартиры. Споткнулся, упал, прополз несколько шагов, беспорядочно перебирая руками и ногами, не в силах встать на ноги. Кое-как поднявшись, выбежал на лестничную площадку и помчался вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. На улице, не переводя дух, бросился сломя голову прочь от дома. В глазах пульсировала боль, все вокруг застилала кровавая дымка, дышать становилось все труднее, а он бежал, не в силах остановиться. Андрюха и сам не понял как он очутился возле технического музея.
- Николаич!! Николаич здесь!!! – беспорядочно носившиеся мысли уцепились за спасительный якорь. Андрей, пробежав мимо машин, пушек и самолетов, ворвался в здание музея и, едва не сбив с ног изумленного Леху, влетел в кабинет Чубарова.
- Юрий Николаевич, спасите! Он меня убьет!!! Я понял!! Он убийца!! Теперь он убьет меня!! – выпалив на одном дыхании Андрей, в бессилии всхлипнул и опустился на пол.
Олег Николаевич медленно обвел комнату взглядом. Кровь текла по телу из множества порезов. Сильная боль во всем теле, она билась в висках. Но дикая злоба разрывавшая душу помогали преодолеть ее. Щенок должен был сдохнуть!! А он смог убежать. И он видел. Все видел!! И все понял!!
- Уходи! – раздался в гудящей как колокол голове голос, - Я предупреждал, что нельзя брать вещи мертвых!! А ты!! Решил нажиться на барахле! Надо найти твоего щенка и навсегда заткнуть ему глотку! Только сперва…. Сперва надо разобраться с женой. Эта сука испортила тебе всю жизнь. Родила щенка. И она должна за это заплатить!
Олег Николаевич смотрел на копошащуюся на полу супругу и злобная радость подкатывала к горлу, заставляя губы кривиться в дьявольской усмешке. Наконец-то!! Наконец он расплатиться с ней!! За все!!! С трудом нагнувшись, он взял разбитую бутылку и, пошатываясь, подошел к жене.
- Олежа-а, - прохныкала Тамара, не до конца понимая, что происходит,- О-олежа, а Андрюша ушел. Вы подрали-ись. Олежа-а, - она смотрела на него мутными пьяными глазами. Олег Николаевич медленно поднял бутылку, наслаждаясь, предвкушая ее смерть.
- Олежа-а,- пьяно захихикала Тамара. Смех резко оборвался, она в ужасе смотрела на Олега Николаевича, - Олежа, ты чего? Ты… Нет, Олежа…Нет!!!
- Вот и все, дорогая моя, - Олег Николаевич, улыбаясь, смотрел на труп жены, - провел острым осколком по горлу и ты готова. Теперь щенок. Пора ему научиться уважению.
В археологической лаборатории кипели жаркие споры. Стоит ли связываться с тем странным иррациональным явлением? Ярость застилала разум.
- Надо уезжать из этого проклятого города, - Ромка сорвался на крик, - людей убивают. Никто не может найти этого ненормального. Надо валить отсюда, пока есть возможность!!
- И оставить все как есть?! – Алька разъяренно смотрела на археолога, - какого черта! Надо попытаться сделать хоть что-то. Эта тварь и дальше будет убивать! Ты просто трус!
- Не у всех родственники в Екатеринбурге! У меня дочь и мать скоро приедут. Тебе как всегда легко говорить! «Что-то сделать»! Ты думаешь хоть о ком-то?!
- Не поверишь!! Думаю! Только единственный способ спастись – уничтожить эту пакость!
Спор разгорался, переходя на личности. Ромка с силой ударил кулаком по столу, Алька в ярости схватила тяжелую фигурку средневекового рыцаря с полки.
- Тихо! Вы что с ума сошли оба?!! – Катя, Сергей и Женька, прибежавшие на крики из хранилища, бросились разнимать сцепившихся.
Алька медленно разжала пальцы. Ярость медленно сменялась ужасом. Господи! Она чуть не проломила Ромке голову этой тяжеленной фигуркой. Она была готова его убить! На потрясенном лице Романа читалось изумление и раскаяние.
- О Боже!! Аля, мы же чуть не поубивали друг друга.
Алька, упал на стул, закрыла руками лицо. Что бы случилось, если бы их не растащили?! В лаборатории остался бы один или два трупа. То, что пришло в город одурманивало людей, старалось заставить их убивать.
Оксана торопливо шла через мрачный, страшный в своей темноте парк. Зачем она пошла через парк, а не по улицам, как ей советовал свекор? Хотелось поскорее увидеть дочерей. В последнее время Оксана старалась реже оставлять их одних. Все три дня, когда они с Ильей приехали в Кабер, ее ни на минуту не отпускала тревога. Она ворочалась в душе кошмарным уродливым зверем. Илья посмеивался над ее страхами, но Оксана ничего не могла с собой поделать. Ей все время казалось, что стоит оставить девочек одних, она их уже не увидит никогда. Вчера до дачного домика Алексея Ивановича ее довез свекор. Но сегодня Юрий Николаевич ненадолго забежал домой и только для того, что бы сообщить, что отвезти Оксану он не сможет. Парень, живущий и работающий у него в музее, вроде Андрей, вспомнилось Оксане, подрался с отцом и они едва не убили друг друга. Так что теперь он едет в полицию, разбираться, что же там точно случилось.
- Вот, дождешься, этот сын алкашей и тебя когда-нибудь прирежет. Будешь с ним еще цацкаться. В кои-то веков родной сын приехал, а ты с этим мальчишкой носишься…,- недовольно проворчала Зинаида. Чубаров только передернул плечами и захлопнул за собой дверь. Перед уходом он только просил Оксану не ездить за город, подождать до завтра. А завтра он сам увезет ее к дочкам на машине. Но ждать Оксана не могла. Поэтому она и шла торопливо через этот отвратительный парк. Где-то глубоко в душе червячком кусала обида на свекра – кто для него важнее – она с внучками или этот незнакомый ей парень. Мог бы и подвезти, и с внучками посидеть, ничего бы с этим незнакомым мальчишкой не случилось. Этой глупой дракой свекор мог бы и завтра заняться. И старенький парк совсем не страшный и уж наверно не опаснее тех московских переулков, по которым она иногда возвращалась домой.
- Неуютный, неухоженный, ощипанный, но не страшный – успокаивала себя Оксана.
Не просто неуютный, а какой-то неживой. Идешь по нему, как по гигантской стройке и понимаешь – здесь никто не будет веселиться и радоваться. Какая-то темная громадина своими спицами точно вот-вот пронзит небеса, тень другой карусели казалось скелетом, валяющимся на дороге. Шаги за спиной напугали Оксану, по спине пробежала крупная дрожь.
- Да нет, ничего страшного,- вновь и вновь успокаивала она себя, уже не веря этому, - просто кто-то задержался, например, на работе, и теперь возвращается, торопится домой.
Но все же шорох заставил оглянуться. Она увидела темный мужской силуэт. И вроде ничего страшного, но дикий животный ужас захлестнул ее сознание, заставив шарахнуться в сторону и броситься бежать прочь. Непонятно откуда выросли кусты, которых Оксана раньше не замечала, а может их здесь и не было. Ветки больно хлестали ее по лицу и рукам. Туфли на высоких каблуках проваливались в какие-то трещины между разошедшимися каменными плитами дорожки. Боже, только бы выбраться из этого парка. Оксана резко рванулась в сторону. Что-то похожее на железный прут просвистело совсем рядом с головой. Удар в плечо, пришедшийся вскользь, заставил ее пошатнуться. Оксана едва не упала, развернувшись на каблуках, почти столкнулась со своим преследователем. Оттолкнув его здоровой рукой, она бросилась прочь сквозь кусты, в поисках выхода. Быстрее, быстрее!!! Только бы убежать!! Новый удар пришелся по голове. Оксана упала, закрывая голову от сыпавшихся на нее ударов. Они обрушились с силой урагана, сметая хрупкую защиту, ломая кости, принося мучительную боль. Боль в голове расцвела алым цветком. Перед глазами вспыхнули краски яркого летнего дня, и две ее девочки бежали, держась за руки. Они звали ее, но Оксана никак не могла добежать. Дочки уходили все дальше и дальше, а Оксана погружалась в бархатную черноту смерти.
Юрий Николаевич и Илья сидели в приемном покое морга. Чугунная тишина повисла в комнате, подчеркивая царившее здесь отчуждение. Вчера, после звонка Алексея Ивановича, который сообщил, что Оксана не приехала, они обзванивали больницы. А Илья раз за разом звонил на сотовый жены. И если вначале в трубке раздавались гудки, то потом звучало только безжизненное: «Абонент вне зоны действия сети…». Только сегодня утром они узнали о гибели жены и невестки…. Дышать становилось все труднее. Чубаров до боли стиснул кулаки. Зачем, зачем он настоял, чтобы девочки жили на даче?!! Тогда Оксана не пошла бы через этот проклятый парк и сейчас была жива, была бы с ними. Они были бы все вместе – Илья, Оксана, девочки. А теперь…. А теперь жизнь его сына и внучек разрушена. И в этом виноват только он. Только он и никто больше. И что-то сделать, исправить свою ошибку он уже не в силах. Он сам сломал жизнь сыну. Если бы он не настоял на том, чтобы отправить внучек за город. Если бы…. Если бы….
- Вот что,- гнетущую тишину разорвал хриплый голос Ильи, - к Кате и Иришке сегодня не езди. Я завтра…. Сам завтра им скажу…. И…. Вот еще…. Сегодня, завтра, когда все бумаги оформлю…. мы уедем…. Оксану…. Ее…. Увезу…. Там в Москве….
Чубаров только безучастно кивнул, сил переживать больше не было. Возвращали они порознь. Илья уехал на такси, а Юрий Николаевич пошел пешком через весь город. Он не замечал ничего вокруг: ни теплого летнего солнца, ни детей, стайками пробегавших по улицам, ни сочной зелени деревьев. Смотрел только под ноги. В голове была звенящая пустота, душевная боль заполняла все его существо. Даже дышать становилось все труднее.
- Юрий Николаевич, - резкий крик вырвал его из черной дыры воспоминаний. Недоуменно оглядываясь, директор музея понял, что сам того не заметив почти добрался до своего дома, а навстречу бегут Алька, Катя и Сергей.
-Юрий Николаевич! – Аля подбежала и застыла, точно перед ней выросла стена, - что с Вами?!! Что-то случилось?!!
- Я… у меня, - Чубаров с трудом мог говорить, - у меня невестка погибла…Оксана….
Что можно сказать человеку, только что столкнувшемуся со смертью родных? Какие слова сочувствия можно найти? Да и есть ли они, эти слова? Ребята стояли, прикованные к месту страшным известием. Аля с Сергеем с ужасом переглянулись
- Вот оно, - бледными губами прошептал Сергей жене.
Юрий Николаевич безучастно посмотрел на них, ребята помялись и все же решили продолжить.
- Понимаете, - Алька запиналась, понимая бестактность своего разговора, - это…Андрей пропал… Он сегодня у нас с Сережей и у Сечкиных расспрашивал что мы знаем об этом маньяке, о том что происходит в городе а…. А потом просто ушел и мы его нигде не можем найти!
- Это все? – устало спросил Чубаров.
- Ну, вроде, да, - неуверенно поддержал жену Сережа.
Юрий Николаевич безучастно прошел мимо ребят, продолжая свой путь домой. Его ничего не интересовало, даже участь Андрея. Хотя еще вчера он ездил с парнем в больницу, заставил его написать заявление о побоях. И даже сам отправился к нему на квартиру. В старой, обшарпанной коммуналке Чубаров нашел только тело матери Андрея. Мальчишка смог опознать мать в морге и подтвердил следователю личность погибшей. Не было слез, только стиснутые кулаки, бледное, похудевшее лицо, белые сжатые губы и тихий яростный шепот. Директор музея был готов поклясться, что мальчик клянется отомстить, вот только кому…. Еще вчера Чубаров боялся за парня, переживал за его жизнь, думал, куда пристроить мальчишку, пока идет следствие. Но это было вчера…. Сегодня все изменилось. Сейчас Чубарову придется подняться в квартиру и встретиться с овдовевшим сыном, с женой, а потом и с осиротевшими внучками, посмотреть им в глаза. И надо решать как жить дальше. Как жить?
В квартире встретила страшная, гнетущая тишина. Подняв голову, Юрий Николаевич увидел сына. Илья стоял неестественно прямо, глядя на старинное зеркало. Как эта мерзость опять оказалась в квартире?! Ведь он лично вынес зеркало и увез на дачу, завернув в старый пакет. Разбить старинный предмет не поднялась рука. Его не должно быть в доме!! Но вопреки всему зеркало висело на своем прежнем месте. И снова этот дьявольский предмет перестал быть зеркалом!! Чубаров, покрывшись холодным потом, с ужасом вспомнил, как Иришка также стояла перед этим зеркалом, глядя в его мертвенный свет. И вот теперь – Илья. Стоял и смотрел в мерцающую, мертвую глубину. И улыбался, улыбался мягкой детской беззащитной улыбкой, при виде которой судорога стиснула горло. Сейчас сын напоминал Чубарову того мальчишку, что всегда жил в памяти отца. А Илья все смотрел на зеркало, не отрываясь. Смотрел широко открытыми глазами с радостной, светлой улыбкой, медленно поднося к виску пистолет.
- ИЛЬЯ, НЕ СМЕЙ!!! – крик застыл в мгновенно пересохшем горле. Юрий Николаевич рванулся вперед. Сон, страшный сон, повторявшийся каждую ночь, пронесся в голове скоростной записью. Там, во сне, он не успел, здесь успеет. Он обязательно успеет!! Только бы выбить из рук сына пистолет!! Коридор растянулся на километры. Прошла вечность: нескончаемая, мучительная, слившаяся в один страшный миг пока он бежал к сыну. Успеет!! Должен успеть!!.
- Нет, - прошептало зеркало, - не успеешь. Не успел во сне, не сможешь и наяву.
Звук выстрела Чубаров не услышал. Красные капли медленно разлетались в разные стороны, оседая на мерцавшем зеркале, на стенах, на полу…. С разбегу толкнув Илью, Юрий Николаевич упал на колени рядом с сыном. Он еще не верил. Не мог поверить, что сын мертв. Не мог понять, что пистолет, выпавший из вялой руки, уже сделал свое дело. Смерть медленно и неуловимо начинала менять родные черты лица, искажая их до неузнаваемости.
Смутный шум где-то в стороне вывел Чубарова из состояния оцепенения. На одно мгновение он бросил взгляд в сторону. Но и этого хватило, чтобы неведомая сила подняла его на ноги и заставила бороться за тех, кого он любит. Зинаида стояла в дверях кухни, сжимая в руке нож, для нарезки мяса.
- Я принесла его…. Зачем я вернула зеркало?... Илюша…. Мой Илюша…. Я не должна жить, - голос жены был мертвым, безжизненным. На лице и в глазах не было никакого выражения. АБСОЛЮТНО НИЧЕГО!! Бросившись вперед, Юрий Николаевич сумел выбить из рук жены направленный в живот нож.
- ЗИНА!! - Он схватил жену за плечи и резко встряхнул, надеясь привести в чувство. Зинаида моргнула, но…. Зеркало замерцало в ином ритме, и Зинаида с отсутствующим взглядом живого трупа набросилась на Чубарова. Никогда в жизни он не видел супруге разъяренную тигрицу. Безумие превратило ее в фурию. Из опасения навредить жене, Юрий Николаевич не мог ударить ее слишком сильно, а она не считалась ни с чем! Царапалась, кусалась, пыталась задушить мужа – убить его любой ценой. Воспаленный мозг лихорадочно искал выход. Пока он еще мог отражать атаки Зины, но как долго это безумие будет продолжаться. Что делать? Как превратить этого зверя, эту взбесившуюся бестию обратно в человека?!! Разбить зеркало!! С силой оттолкнув от себя Зинаиду, Чубаров бросился к коварно поблескивающему зеркалу. Быстрее!! Он споткнулся о тело Ильи и едва не упал. Чем разбить?!! Чубаров снял зеркало со стены и на мгновение замешкался. Холодные ладони сжал горло, перекрывая дыхание. Зинаида подобралась сзади. Юрий Николаевич с силой бросил зеркало на пол, но под тяжестью жены не смог устоять на ногах. Зинаида сшибла его на пол. С огромным трудом, мужчина смог сбросить с себя сошедшую с ума супругу и обернуться к зеркалу. По гладкой поверхности пробежали трещины, небольшие кусочки откололись. Но зеркало продолжало светиться, хотя этот дьявольский свет ослабел, Чубаров уловил в нем тревогу. Быстрее!! Надо его разбить! Уничтожить окончательно! На глаза попался пистолет, выпавший из руки сына. Ледяные руки жены снова оплели горло. Она послушно выполняла отданный ей приказ – УБЕЙ!! Зинаида навалилась всем телом, не давая пошевелиться, вздохнуть и продолжала сжимать руки. Борясь за каждый глоток воздуха, Чубаров медленно, из последних сил протянул руку к пистолету. Всем его существом владела одна мысль – разбить. Разбить это Богом проклятое зеркало!! Перед глазами расплывались красные и черные круги. В висках гулко стучала кровь. Пистолет был тяжелым. Неимоверно тяжелым. С огромным трудом Чубаров смог поднять его и несколько раз ударить по зеркалу. Предельное напряжение сожгло остатки кислорода.
- Кажется – успел, - пронеслась мысль, когда он погружался во тьму.
Из безмятежного небытия мужчину вырвал страшный, воющий на грани безумия крик жены
- Илья!! Илья!! Мальчик мой! Нет!! Юра!! Что с Ильей?!! Илюша!!
С трудом открыв глаза, Чубаров попытался сесть. Перед глазами мелькали черные пятна, грудь болела, а горло саднило так, что каждый вздох превращался в пытку. Когда первый приступ боли немного утих, Юрий Николаевич увидел Зинаиду, обнимавшую тело сына. Она то гладила его по голове, то трясла, точно пыталась разбудить, то пыталась посадить, прислонив к стене.
- Юра, что с ним?!! Почему?!! Илюша!!
С трудом, только с третьей попытки, поднявшись на ноги, Чубаров доковылял до телефона. Сотовый точно сделали из свинца.
- Скорая? - он сам не узнал хриплый надсаженный голос, - ради Бога приезжайте скорее, - произнес адрес. А потом трубка выскользнула из ослабевших пальцев, а сам Юрий Николаевич без сил опустился на пол. Время потеряло для него свое значение. Мужчина даже не заметил как врачи вошли в квартиру, вынесли тело Ильи и осторожно увели бьющуюся в историке Зинаиду. И даже когда пожилая врач присела рядом с ним, он не сразу обратил на нее внимание.
- Вам тоже следует поехать с нами. Давайте, вставайте осторожненько, - Чубаров молча поднялся. Ему хотелось только одного: чтобы его оставили в покое. Навсегда! Резкая трель мобильного телефона разрушила гробовую тишину опустевшей квартиры. Юрий Николаевич вздрогнул, проведя рукой по лицу, стряхивая с себя оцепенение. Выпавший из руки телефон надрывался в углу.
- Да? – не обращая внимания на протесты врача, Чубаров поднял телефон.
- Юрий Николаевич! – в голове взорвался криком голос Альки, - Андрюха пропал!
- И что? – бесцветным голосом спросил мужчина.
- Юрий Николаевич, вы не поняли. Это маньяк добрался до ваших девочек! До Кати с Ирой!
- Что?!! Что ты сказала?! – Чубаров мгновенно пришел в себя.
- Юрий Николаевич, Вы только не волнуйтесь. Сейчас все уже нормально. С девочками все в порядке,- тараторила Аля, стараясь сказать все и сразу,- Этого ненормального Андрей спугнул, а потом куда-то умчался и пропал. Девочки у Алексея Ивановича. Андрея мы найти не можем….
- Ждите!
Чубаров бегом бросился вниз по лестнице, забыв закрыть дверь квартиры. Где-то сзади раздался удивленный и встревоженный голос врача, но мужчине было уже не до этого. Прыгнув в машину, он на полной скорости рванул за город. Мчался, не разбирая дороги. Хорошо, еще, что трасса была пустынной, да и на городских улицах машин и пешеходов было меньше обычного. И хорошо, что по дороге не попалось сотрудников ДПС. Пересек мост через реку, съехал в кювет и заглушил мотор. Отчаяние, копившееся в течение нескольких дней, требовало выхода. Страшный, нечеловеческий вой боли ворочался в груди. Если бы можно было уничтожить этот мир! Мир, забравший родных людей, сломавший все, все что было!! Уронив голову на руль, мужчина с такой силой сжал руки, что побледнели костяшки пальцев, а руль машины протестующее застонал. Рыдания подступали к горлу, прорываясь наружу воем. Вдох-выдох и снова глубокий вдох и снова выдох. Нельзя. Нельзя расклеиваться. Надо узнать, что с внучками. С трудом обуздав боль, Чубаров, спустя несколько минут снова завел мотор.
Юля брела по городу, низко опустив голову. И мысли в этой опущенной голове были чернее черного. Ничего не удалось в жизни. Карьеры нет. Сколько можно работать в этом паршивом провинциальном музее? Какая перспектива? Платят гроши, а до начальника отдела она дослужится в лучшем случае к глубокой старости. Вот у брата Мишки все сложилось: работа, жена, ребенок. А у нее? И главное почему? А все потому, что матушка вырвала ее из Петербурга. И сама она дура! Взяла и поехала. Вернулась в этот проклятый Кабер! Здесь у нее даже друзей нет. Не считать же друзьями этих ненормальных, которые носятся со своими курганами и злом, якобы живущим в них. В последнее время Юлия ни с кем не могла разговаривать нормально. Перессорилась со всеми коллегами, срывалась на крик с матерью. Как же все надоело. Такие мысли кружились в голове уже давно. Юля и сама уже не помнила как давно началась эта черная полоса отчаяния. Время утратило свою реальность. Оно просто тянулось медленно и бесконечно, как надоевшая и безвкусная жевательная резинка. И выхода нет. Никакого. Она просто функционировала от расцвета до заката. Потом сон, как провал из жизни. И снова по кругу. Любимые книги больше не привлекали. Говорить ни с кем не хотелось. Дома она находиться не могла. Все свое время Юля проводила неприкаянно бродя по надоевшему городу. Вот и сейчас она шла, не разбирая дороги, глядя в унылую серую, беспросветную даль, механически перебирая в сумочке всю завалявшуюся там мелочь, зеркальце, губную помаду, ключи…. Рука наткнулась что-то постороннее. Что-то, чему там быть не следовало. И медленно вытащила наружу. Юля смотрела на старинный веер из шелка и слоновой кости и, пожав губы, пыталась понять, как ценный музейный предмет оказался в ее сумочке. И чем дольше она смотрела на белый веер, тем проще казалась эта запутанная жизнь. Морщинки на лбу разгладились, ненужные вопросы ушли сами собой, оставив восхитительную звенящую легкость. И Юля уже просто любовалась этим произведением искусства. Почему в ее жизни нет места таким милым, восхитительным вещам? Она ничего не достигла, но ведь это не страшно, может, повезет в следующей жизни. Наверно, в этой она просто проиграла. Но проиграла только в этой жизни. Она устала и ей надо уйти. Навсегда. Посмотрев поверх веера, Юля увидела перед собой новый 10-этажный дом. Вот он ответ. Просто как все гениальное. Зажав в руке веер, Юля быстро пошла к дому, не сводя с него безумного, остановившегося взгляда. Не обращая внимание на происходившее вокруг. Даже на приветствие пробегавшего мимо Романа.
- Юль, что-то случалось? – пролетел вслед встревоженный голос. Она не слышала, только перешла с быстрого шага на бег. Быстрее. Лифт. Так, нажать кнопку. Не работает. Ничего страшного. Вверх по ступенькам. Выше и выше и выше. Теперь на чердак. Только бы люк был открыт. Повезло. Наверх на крышу. Спокойствие снизошло на истерзанную душу, когда Юля смотрела с высоты дома на затаивший дыхание Кабер. Вот он ответ на все ее вопросы. Как это просто. Она перелезла через металлическое ограждение. Сейчас. Еще чуть-чуть. Сильные мужские руки схватили за плечи и потянули назад.
- С ума сошла! Совсем рехнулась, дура!!! – Ромка других слов просто не находил.
- Отпусти! Отпусти, гад! – крик Юли перешел в визг. Она отбивалась, стоя на узком карнизе, не давая Роману втащить ее обратно за ограждение.
- Не дергайся!! Сейчас тебя вытащу!!
- Пусти!!!!
Отчаянная борьба на крыше продолжалась недолго. Юля в бешенстве укусила Ромку за руку, а потом с силой ударила его по ноге каблуком. Взвывший от боли Ромка не ослабил своей хватки, пытаясь оттащить извивающееся, царапающееся и лягающееся тело Юли подальше от края. И при этом не рухнуть вниз самому. В пылу этой безумной борьбы Юля, выронив веер, с силой рванулась прочь, одновременно отталкивая Романа. И вырвалась. Вниз, в зовущую, манящую бездну.
- Юля-а-а!!! – крик Ромки, едва не упавшего следом, летел вместе с ней, наслаждавшейся полетом и беснующимся ветром.
Упавший на мостовую веер разлетелся вдребезги. И только тогда серая пелена в сознании развеялась, и Юля успела увидеть бездонную чашу неба где-то далеко наверху.
Сергей с силой ударил кулаком по столешнице. Как же ему надоело сидеть в этом городишке. Из всей культуры два кинотеатра, краеведческий музей, да старенький театр…. Некуда даже вечером выйти. Тоска…. И какого черта Альку понесло в родной город! Дома их ждут родители, ребенок, работа... Сорвались сразу после сессии… И ладно бы куда-то на курорт или отдыхать. Весь отпуск насмарку. Надо срочно ехать на вокзал, брать билеты и возвращаться в Екатеринбург. А если Алла не хочет…. Что ж есть много способов заставить человека поступать правильно. Не случайно говорят: «Жена да убоится мужа своего». Пусть только придет. Он живо поговорит с ней как полагается. Еще один удар по столу. Уже сильнее. На костяшках проступила кровь. Не отдавая себе отчета Сергей, как в детстве, слизал выступившие капельки крови. Солоноватый вкус привел его в чувство. Пошатнувшись, мужчина тяжело опустился на продавленный диван. Что с ним произошло?! Он только, что всерьез размышлял, что сможет поднять руку на Алюшку. А если бы она была сейчас рядом, он смог бы и ударить!! Такого с ним никогда не было. Даже на боевых операциях. Что происходит с людьми в этом Богом проклятом городе? Как сопротивляться неистовой ярости и ненависти, захватывающей все человеческое существо? Кто или что может прекратить это безумие? Память раз за разом подкидывала картинки прошлого. То, что он старался отложить в дальний уголок памяти. Стрельба на окраине чеченского села. Боевики. Перебежка. Автомат в руках. Выстрелы совсем рядом. Падает Иван, друг с которым вместе учились. Его оттаскивают, а они выполняют задачу дальше. А когда все закончилось, он увидел тело, накрытое плащ-палаткой. Бледное лицо, стиснутые зубы. Вот и все. Несколько пуль прервали путь Ваньки - весельчака, балагура и души любой компании. Выезд на следствие. Убийство. Обычная бытовуха. Маленькая грязная кухонька вся в крови. Убийца тоскливо таращит на него глаза. Протрезвел и теперь не может понять как смог сотворить такое. Даже ужаса нет. Есть только отвращение к этому помятому, побитому жизнью мужику. Похороны. Сережке всего пять лет. Мать его лучшего друга попала под огонь преступных группировок. Толстощекий Санек взахлеб, с завываниями, в голос ревет. Икает и ревет. А тетя Лена, кормившая их пирожками с вишней, лежит совсем неподвижно, страшная в своей немоте. Страх. Страх потерять свою маму. Отрывки воспоминаний всплывали в памяти, как старое немое черно-белое кино.
В этом городе тоже жил страх, страх смерти и ужас равнодушия. Чужие беды и смерти мало кого трогали. Люди проходили мимо, как серые призраки. Он вспомнил рассказы жены о детстве в Кабере. Как она плакала, когда на каком-то городском празднике выпустила руку матери и потерялась. В другом городе ребенка люди бросились бы утешать, искать родственников. Но не в Кабере. Здесь люди проходили мимо, молча, отвернувшись. Они шли мимо, когда одноклассники забросили Алькин рюкзак на дерево. Сорванное с девочки пальто отправилось туда же. Они шли мимо, когда десятилетняя девочка плача пыталась снять свои вещи. Они проходили всегда. Прятались в своих квартирах, как маленькие зверьки прячутся в норках от хищника. Алюшка права. Каберский кошмар пора прервать, надо уничтожить эту мразь, высасывающую жизненные соки из целого города.
Юрий Николаевич буквально ворвался в археологическую лабораторию. После звонка Али, он примчался в дом Алексея Ивановича. Выжимать из автомобиля максимум скорости ему мешало осознание того, что могут задержать. Не нарушение правил дорожного движения, ни чужие жизни, только мысль о потерянном времени. Кусая нижнюю губу, он с трудом заставлял себя держать положенные в городе шестьдесят километров в час. Казалась машина еле тащится, по часу стоит на светофорах. Когда Чубаров подъезжал к деревянному, увитому виноградом старенькому домику, он с ужасом отгонял от себя страшную мысль, что внучек больше никогда не увидит, они убиты как сын и невестка. И когда в окне показалась русая головенка, накатило такое облегчение, что закружилась голова. Слава Богу!! Они живы!
- Деда! Деда! – Катюшка прижалась к нему, дрожа всем телом. Плач при виде дедушки перешел в истерику.
- Тише, тише, девочка моя, - Чубаров поднял девочку на руки, прижав к себе, и только потом огляделся.
Иришка спала, свернувшись, на стареньком диване. И только невысохшие слезы на щеках, да серьезное, не свойственное детям выражение лица, напоминали о пережитом страхе. Алексей Иванович осунулся, даже как будто еще больше постарел. Елизавета Петровна, его жена, вытирала то и дело набегавшие на глаза слезы. В доме стоял сильный запах корвалола. Писавшие показания свидетелей полицейские внушали чувство уверенности. Из рассказа Алексея Ивановича Чубаров выяснил, что на девочек напал незнакомый мужчина в старой, залатанной черной толстовке и потрепанных джинсах. По описанию взбешенный дед узнал Олега Николаевича Попова. Это произошло, когда девочки играли за оградой, на улице. Иришка с визгом потащила за собой младшую сестру. На крик выскочил Алексей Иванович. Но неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не Андрей. Мальчика появился неизвестно откуда, набросившись на отца с кулаками. Его вмешательство и позволило Алексею Ивановичу быстро втащить девочек в ограду и захлопнуть калитку. Его супруга уже набирала телефон полиции. Но к приезду наряда и Андрей, и его отец исчезли. Полицейские облазили все соседние улицы, обошли окрестные дворы, расспросили соседей, но Андрей и его отец как сквозь землю провалились.
Оставив девочек на попечение старого друга, Чубаров поехал в институтскую лабораторию. Этот проклятый город забрал у него почти всех кого он любил. И остановить эту оргию смерти необходимо!
В лаборатории царило траурное настроение. Катя мерила шагами комнату. Восемь шагов до окна, резкий поворот и восемь шагов до стены, снова поворот и снова и снова. Как тигрица, угодившая в клетку. Сергей мрачно смотрел на исчерканный каракулями лист бумаги. Снова и снова брал сотовый, нажимал вызов и, услышав очередное «Абонент вне зоны действия сети», раздраженно бросал трубку на стол. Рядом лежали три сломанных карандаша и ручка, попавшие под горячую руку. Женька облизывала пересохшие губы. Она, то вскакивала, то опять садилась. Хватала чашки или ручки или листы бумаги, пытаясь занять дрожавшие руки. Юрий Николаевич вопросительно посмотрел на ребят
- Что случилось? Где остальные? Что вообще происходит?!! – Чубаров с грохотом захлопнул входную дверь. В комнате воцарилась гробовая тишина.
- Понимаете…, - начала было Женя. Но продолжить она не смогла.
- К черту ваш проклятый город!!! Я не могу больше спокойно сидеть здесь и ждать, - Сергей раздраженно вскочил на ноги. За его спиной с грохотом опрокинулся стул, - Аля должна была приехать еще полчаса назад. Ее все еще нет. Будь проклят этот город!!! Эта нежить не заберет у меня жену!
- Сереж, но что нам делать? Мы не знаем где Ромка и Аля, не знаем как их найти и где искать, – озвучила Катя вопрос, витавший в воздухе, и в лаборатории снова воцарилось тягостное молчание. Тишина сгущалась, завиваясь кольцами, оседая траурным пеплом на прежней, беспечной жизни. От резкой трели Катиного телефона тишина метнулась в угол и затаилась, обещая вернуться новой болью и страхом.
- Алло! Ром, наконец-то!! Где ты?! Что случилось? Что?!! – Катерина замолчала, выслушав ответ мужа, а когда обернулась к остальным, ее лицо напоминало маску страха.
- Юля, ну из музея…, - сорванным голосом произнесла Катя, - она… короче… она спрыгнула с 10 этажа.
- Что?! – ужас пригвоздил Женьку к стулу, - Как?!! Почему?!!
- Не знаю. Рома чуть позже приедет. Он все видел. Пытался ее остановить, но не смог. Сейчас в полиции показания дает... Говорит, что с ним все в порядке.
Катя, опустилась на стул. Ее била дрожь от ужаса и облегчения. Трясущимися руками она гладила экран телефона. Слава Богу Ромка жив!! Все молчали. Ободренная тишина вновь показала свою страшную харю.
- Я не могу больше так! – Сергей нервно прошелся по комнате, - Вы как хотите, а я пошел искать Алю. Она должна была давно вернуться. Какого черта я отпустил ее в рейд по старым домам, даже с ментами?! А теперь мы не можем дозвониться ни до Решетова, ни до Али!
- Странные вещи творятся в последнее время в городе, - Петр Аркадьевич повернулся к спутнице. Они с Алькой подходили к дому купцов Ямщиковых. Вместе с нарядом Аля обошла множество квартир: в новых девятиэтажках и в старинных домах. Но в дом Сосновского им попасть так и не удалось. Двери были закрыты намертво, точно их кто-то держал изнутри. Провозились больше часа. Петр Аркадьевич куда-то звонил, решил вопрос с подкреплением. Но открыть дверь старинного особняка так и не удалось. Ломать побоялись. За ущерб памятнику архитектуры по головке не погладят. Осмотрели дом снаружи и поехали дальше, расспрашивая свидетелей, родственников, пытаясь выяснить все, что могло бы дать хоть какую-то зацепку. Вроде и не было ничего страшного, но Альку не покидало чувство смутной тревоги. Что-то будет. Что-то обязательно произойдет. Она уже устала от чужой боли. Устала прислушиваться к собственному внутреннему голосу. Устала смотреть на рыдающих, подавленных родственников и слушать этот вечный вопрос живых: «За что? Почему погиб мой сын или муж, дочь или мать?» Вечные «почему» и «за что» на которые нет ответа. Несмотря на все усиливающуюся головную боль, Алька старательно записывала в блокнот все, что говорили родственники и свидетели. Это пригодиться. И не только ей. Писала быстро, неразборчиво, сокращая слова. Потом. Потом, когда они вернуться можно будет спокойно все расшифровать, прочитать и обдумать. И может быть появиться какая-то зацепка, на которую сейчас, одурманенный чужой болью мозг не обратил внимание. Но она не только писала. Она смотрела на людей, слушала, запоминала. Кто-то говорил охотно, пытаясь вытолкнуть, выговорить боль от потери близких. Кто смотрел больными глазами, отбиваясь от непрошенных гостей дежурными фразами про то, что все уже рассказано полиции. Исписаны два блокнота. Головная боль достигла такой силы, что пришлось принять обезболивающее.
- Аля, если тебе совсем плохо, лучше иди к ребятам в лабораторию, - Решетов сочувственно посмотрело на спутницу. Сам он уже привык. Привык к боли чужих людей, к детскому непониманию – почему это случилось именно со мной? Но сегодня даже ему было не по себе. Слишком много было этой боли. Она пропитала город, вырываясь наружу горечью и отчаянием.
Вот и дом Ямщиковых: двухэтажный, старый, ободранный, с табличкой «Памятник архитектуры XIX века. Охраняется государством». В доме было всего четыре квартиры. Незваных гостей встретила тревожная тишина. Как будто никого не осталось в живых.
- Странно, - Решетов еще раз нажал на кнопку звонка, - я звонил матери Акулова, говорил что придут из полиции для уточнения показаний. Она обещала ждать.
- Это мать погибшего мальчика?
- Да. Ванька повесился на ремне. Непонятно почему… Странно, дверь открыта. Эй! Хозяева дома?!
Решетов осторожно пошел вперед. В руке блеснул пистолет. Аля прошла за полковником, держась чуть поодаль. Не хватало еще попасть под пули.
- О, Господи!! – Петр Аркадьевич стоял на коленях рядом с женщиной. Уже в возрасте, но еще вполне симпатичная, одетая в старенький, мятый халатик. Почему она не двигается? Лежит на полу, так неудобно подвернув под себя ногу? Алька не сразу поняла, что женщина уже мертва. Только когда Петр Аркадьевич поднял небольшую коробочку из-под лекарств, она стала понимать, что случилось непоправимое.
- Ее не спасти. Передозировка лекарственных препаратов. Аля, сбегай за ребятами. Два следователя должны быть в соседней квартире. Там вчера погибла девочка. Парни должны опрашивать ее родителей.
Дверь в соседнюю комнату тоже была открыта. Алька осторожно толкнула дверь. Никого. Не слышно голосов. Странная, гнетущая тишина. В коридоре никого, на кухне тоже. Сердце тревожно забилось. Куда провалились хозяева квартиры и следователи? Еще одна комната, а там…. В гостиной лежало четыре тела, наваленные друг на друга. К горлу подступила тошнота. Алька прислонилась к стене, не в силах пошевелиться. Потом медленно, не отрывая широко раскрытых глаз от тел отошла от стены и медленно, маленькими шажками стала отходить назад к двери. Жесткая рука схватила женщину за горло.
- Отпусти!! – крик застыл в горле. Алька судорожно вырывалась. Боль в заломленной руке заставила ее замереть. Потом ее бесцеремонно развернули. Перед Алькой стоял молодой парень лет двадцати. Женщина испуганно застыла под его безумным взглядом.
- Извини, но тебя придется убить, - парень связал Альке руки, и не торопясь стал доставать нож. Женщина замотала головой. Платок, которым был завязан рот, глушил звуки. Паника захлестывала с головой. Ее жизнь не должна была оборваться вот так – под ножом безумца. Парень что-то говорил про очищение города от скверны, но Алька его не слушала. Она дергала руками, пытаясь развязать узлы или растянуть веревки. Потом с силой лягнула противника. Парень скривился, зашипел как разъяренный кот. Аля нанесла еще один удар, но безумец бросил ее на пол. Судорожно задергав ногами, женщина пыталась отползти. Все что угодно, Боже!!! Только не смерть под ножом!! Все происходящее слилось для Альки в какой-то сумасшедший калейдоскоп. Как же вовремя подбежал Петр Аркадьевич! Он стащил с молодой женщины сумасшедшего. Подоспевшие полицейские надели на убийцу наручники. С рук соскользнули разрезанные веревки, и Алька разрыдалась, прижавшись к Решетову. Сдержать слезы облегчения было выше ее сил.
- Тише, девочка, тише, - полковник неуклюже обнял Альку, - все уже позади. Все закончилось. Сейчас я отвезу тебя к мужу.
- Зачем ты пошла в этот дурацкий дом!!! – возмущению Сергея не было предела, - Как ты вообще до этого додумалась?! Господи, девочка моя, а если бы тебя убили?! Ну, тише, тише, Алюшка. Не плачь, моя хорошая.
После всех переживаний тяжелого дня, несколько глотков виски, Алла заснула на диванчике в археологической лаборатории.
- Нам лучше не расходиться, - мрачно сообщил Петр Аркадьевич, - знаете, ребята, после последних смертей, я готов поверить в вашу правоту. То, что таится под городом, начинает действовать. Нам лучше сейчас быть всем вместе. Пора готовиться к решающему последнему бою с этой нечистью.
Ночь. За окном зажглись фонари, по потолку пробегали конусы света от автомобильных фар. Сергею не спалось. Устроившись с настольной лампой, записями и блокнотом он планировал, как сам пошутил «контртеррористическую операцию против отдельно взятого кургана». Рядом сидел Решетов, подавая идеи и комментарии. Ромка, развалившийся на кресле, зевал, встряхивал головой, отгоняя сон. И все-таки заснул. На диванчике, вздрагивая во сне, спала Алька. Когда решили не расходится на ночь, Сергей укрыл жену спальником, осторожно провел рукой по прохладной щеке. Собственно решится на противостояние мужчину окончательно подтолкнули сегодняшние события. А если бы Аля погибла? Представить пустоту в квартире, глаза осиротевшего сына. Нет! Только не это!! С этой чертовщиной надо кончать и как можно скорее! Роман сбегал на первый этаж, где дежурил старенький вахтер и договорился о том, что они останутся в археологической лаборатории.
- Мы часто так делаем,- объяснила Катя, - когда отчет пишем и сроки поджимают, остаемся с ночевкой здесь. Просим не ставить помещение на сигналку. Вахтеру все равно. На тревогу чоповцы приезжают.
Катя, Женька и Чубаров устроились в археологических спальниках прямо на полу. А Сергей занялся разработкой операции. Лезть в пасть к дьяволу без подготовки было глупо. А кроме него, боевой опыт был только у полковника Решетова. Поэтому они еще раз просматривали все записи, подчеркивая важное и составляя список того, что следует подготовить.
- Во-первых, никто из нашей группы не ходит один, - шепотом, чтобы не разбудить друзей прокомментировал Петр Аркадьевич, - в Афгане так часто погибали. Ушел в одиночку за водой или сигаретами – и все. Нет человека. Убили. Здесь делаем также. Даже за какой-то мелочью по двое, а лучше по трое. Дольше, зато надежнее.
Сергей согласно кивнул и продолжил список. Лучше прихватить все, что можно использовать против нечистой силы. Одно не поможет, используем другое. Что-то да и подойдет. Огонь, холодное оружие, огнестрельное оружие, амулеты и талисманы с солярной символикой, святая вода…. Расписывали все. Где можно брать, не привлекая лишнего внимания правоохранительных органов, кто достает, и кто будет использовать во время операции.
- Прямо как в Чечне, - мрачно усмехнулся Сергей, - первые эшелон, заслон…. Прямо-таки дежавю.
- Так оно и бывает, - Решетов внимательно просмотрел список, - вроде ничего не забыли. Ладно давай ложится. Времени уже три-тридцать четыре. Хоть немного, а поспать надо. Завтра еще раз посмотрим на свежую голову.
Прежде чем лечь спать, Сергей подошел в диван. Осторожно, что бы не разбудить, поцеловал Альку, поправил спальник. В лаборатории воцарилась темнота, нарушаемая только дыханием спящих.
Как же им повезло. Алька рассматривала аккуратно разложенное на столе оружие. Петр Аркадьевич принес личный пистолет. Именной. Награда за Афганистан. Чубаров бросил на стол пистолет своего сына.
- Не могу держать его дома. Сын…. Не могу говорить…. Но думаю, нам всем пригодиться…. Возьмите….
Среди большого количества кухонных и охотничьих ножей сразу бросались в глаза саперный тесак и сабля. Редкое раритетное оружие XIX века непривычно смотрелось на рабочем столе археологов. Тесак принес Решетов. Лейб-гвардии Павловского полка, как он пояснил собравшимся.
- Взял в нашем музее МВД. Его у преступников конфисковали.
А сабля…. С саблей вышла интересная история…. Еще неделю назад Аля приняла приглашение антиквара Ольховского на чашку кофе. Обходительный, улыбчивый хозяин, дорогие конфеты, вкусные пирожные, молчаливая незаметная экономка. Аля попыталась узнать у Решетова хоть какую-то информацию про Льва Борисовича. Но получила только невнятное пожатие плечами. Не привлекался, не состоял. Налоговые декларации исправно заполняет, доходы не утаивает. Имеет несколько магазинов в Челябинске и европейской России, пару антикварных мастерских. Доход стабильный, выше среднего.
- Скользкий тип, - Петр Аркадьевич передернул плечами, - живет получше многих депутатов, но не подкопаться. Может ему бабка фамильное серебро завещала или вклад в швейцарском банке. А может у него в родственниках миллионеры, оказывающие ему гуманитарную помощь. Граждане теперь не обязаны оповещать органы откуда у них деньги на роскошную жизнь. У него все по закону.
Алла с удовольствием устроилась в вольтеровском кресле с чашкой ароматного кофе. Поговорили о литературе, искусстве, о последних событиях в мире, в том числе и о терактах в Париже. Потом разговор сам собой затих. В комнате воцарилось молчание. Но не холодное или отчужденное, а скорее понимающее. И в голову Альки неожиданно прошла мысль, что Ольховский пригласил ее с каким-то еще не понятным ей умыслом.
- Неплохая вещичка, как считаете, - из шкафа, в котором Аля успела разглядеть металлические дверцы сейфа, хозяин извлек тускло блеснувшую саблю, - возьмите, не бойтесь. Сабля кавалерийская, эпохи Екатерины Великой. Вполне возможно, что участвовала в знаменитых походах Суворова или в войне с Наполеоном в 1812.
- Вещь с историей, - Аля осторожно взялась на рукоять. Тяжелая, непривычная для ее тонкой руки.
- Да. Передавалась из поколения в поколение. Прошла много сражений. Теперь, я думаю может и вам сгодиться.
- Что?! – От неожиданности молодая женщина чуть не выронила клинок.
- Осторожнее Алечка, - усмехнулся хозяин дома, - вещь раритетная, но все-таки острая. Как я понял, вы решили разобраться с тем, что живет под городом. Иначе, зачем вам узнавать все обстоятельства смерти Игнатюка, да еще и привлекать для этого дела наши замечательные органы. И расспросы вы не всегда умело вели. Много следов оставили.
- Откуда Вы знаете про нечто, живущее в курганах? И что вам о нем известно?
- Девочка моя, - Лев Борисович рассмеялся, - я живу в Кабере с самого рождения. Уезжаю, иногда подолгу живу в других городах, но всегда возвращаюсь. И видел…. Видел достаточно много, чтобы поверить в самые невероятные теории. К тому же ты ведь не думаешь, что я отдам тебе эту саблю навсегда? Но она может пригодиться в борьбе с тем, что живет под городом…. Предупреждая твой вопрос, я не знаю, что это такое. Не знаю какова его природа. Так глубоко я не копал. Единственное в чем я уверен, то что существует под городом не относится в живым. В нашем понимании этих слов. И оно боится холодного оружия. Это я знаю точно. Сабля спасла мою жизнь в девяносто втором…. Александр Игнатюк не был моим другом, но люди не должны умирать так страшно. Бери. Когда закончится вся эта свистопляска – вернешь.
Так старинная сабля оказалась в археологической лаборатории.
На столе ворохом разлетелись исписанные листки бумаги. Все, что удавалось найти в старинных легендах или книгах по мифологии тщательно документировалось. Тут же лежали бляшки из археологической коллекции. Ромка из дерева и тонкого железа нарезал копий с солярными символами. На диване валялись зачитанные до дыр романы Стивена Кинга. Альке опять пришла в голову мысль, как им повезло, что на их стороне представители закона. Да и у них, взрослых людей, возможностей больше, чем у детишек из кинговского «Оно». Решетов принес известия о деле маньяка, напавшего на Альку.
- Он точно сумасшедший этот Павел Анохов. По крайней мере, экспертиза показала, что парень болен шизофренией. Все болтает про какую-то тьму, про грязь в городе, которую он должен убрать. Нам удалось доказать его причастность к тринадцати случаям, включая последнее массовое убийство. Самое странное – он абсолютно не запирается. Считает себя героем…. Утверждает, что делал нашу работу и теперь полицейские должны быть ему благодарны. Все непонятно в этом деле…. Слишком не понятно….
Все было действительно слишком непонятно. Павел сидел в тюрьме, его заплаканная мать оббивала пороги судов. Алька мельком видела её. Рано состарившаяся, замученная тяжелой жизнью женщина. Сын был для нее смыслом жизни. Даже больной. И вот теперь все рухнуло. Она жалобно причитала, что Паша не мог, он хороший, работящий, добрый…. Зло таившееся под городом сломало еще несколько жизней. Археологи сбились с ног, пытаясь найти следы раскопок курганов. Съездили на блошиный рынок, обошли коллекционеров. Потом пошли в рейд по неофициальным рынкам. Власти города с этими рынками боролись, закрывали, штрафовали продавцов. Но все было бесполезно. Изгнанные с одного места торговцы плавно переходили на другую улицу, расставляли свои коробки, складные столики и торговали. На таких кочующих рынках можно было купить все: продукцию огородов, причем не только свежую, но и маринованную, сушеную и соленую, ягоды, грибы, веники для бани, травы, дешевую косметику, старые книги, значки…. На таких рынках всегда были продавцы всякого старья. Но ребята обошли рынки, поговорили со старьевщиками и ничего. Ромка пересматривал INTERNET-аукционы, на которых черные копатели могли выставить свою добычу. Но все было бесполезно. Никаких следов черных археологов обнаружить не удалось. От безнадеги Ромка даже позвонил Батову. К удивлению всех Дмитрий Юрьевич принял самое активное участие. Какие рычаги он задействовал? Они не знали. Но помощь археологам стали оказывать и местные власти и полицейские.
Работу осложняло то, что никто не помнил границ старых курганов. Не сохранилось карт или планов. Нет записей воспоминаний старожилов. Катя и Алькой и Сергеем объезжали все места, где мог стоять курган. Все было безрезультатно. Наконец первые известия. У одного из торгашей на блошинном рынке возле пригородного вокзала нашли археологические раритеты. После того, как черного копателя хорошенько потрясли в отделении полиции, он признался, что нашел старинные предметы в куче земли возле дыры. Но больше всего поразило Альку, что это была не окраина город, как они предполагали. Старый заброшенный район, почти в центре Кабера, дома в основном одноэтажные, почти все покинутые. Людей из этих стареньких скособоченных домиков не расселяли. Они сами разъехались кто – куда. Или умерли. А заброшенные опустевшие дома стали приютом бомжей и беспризорников. Лачуги никто не сносил. Рядом проходила железная дорога, был проложен газопровод. Ничего на этой заброшенной земле построить было нельзя. Так и разваливались эти маленькие деревянные домишки, предоставленные своей печальной судьбе. Возле одного из них ушлый торгаш нашел бронзовый наконечник копья, золотой браслет и три украшенных золотой фольгой бронзовые подвески. И быстро смекнув цены артефактов, решил толкнуть их на рынке.
- Ну вот, - Ромка озадаченно разглядывал конфискованные предметы, - кажется, мы нашли лаз в курган. Судя по этим предметам курган, относится к раннему железному веку.
- К какому бы веку не относился…. Нам пора попробовать остановить эту пакость, - мрачно произнес Чубаров.
Сейчас Юрия Николаевича сложно было узнать. Глаза запали, директор музея похудел, осунулся, даже седины кажется прибавилось. В течении всех последних дней они ночевали в археологической лаборатории. Сечкины принесли спальники, на столе постоянно толпились тарелки с бутербродами, кружки с чаем и кофе. Обсуждали и спорили до хрипоты. С существами из потустороннего мира дела иметь никому из них не доводилось, а действовать надо было быстро.
Алька лежала на полу, глядя в потолок невидящими глазами. Завтра. Завтра решится все. Смогут ли они справиться с чудовищем из древнего кургана?! Или поддавшись злой воле, поубивают друг друга? Рядом лежал Сергей. Аля прижалась к мужу. Как он может спокойно спать, когда на кону их жизни?
Юрий Николаевич всю ночь проворочался без сна. Не то чтобы ему было неудобно спать на полу. За годы службы в гражданской авиации пришлось пережить многое. Приходилось ночевать в гораздо худших условиях: в кресле в ожидании вылета, в ненецком чуме, в старом сарае. Здесь жаловаться не приходилось. Спать не давали воспоминания. Возвращаться домой Чубаров не стал. В каждом углу квартиры прятались кошмары. На линолеуме наверняка еще виднелись пятна крови. Завтра! Завтра он отмстит этой твари. Убившей его сына и невестку. Искалечившейся жизнь его семьи. Жена была в больнице. Девочки оставались у Алексея Ивановича. И за них он был спокоен. Зло не могло перейти реку, и дачные поселки жили прежней безмятежной жизнью. А сам Чубаров? Что ж его жизнь кончена….
Решетов, мрачно улыбаясь, чистил пистолет. Пустому неуютному дому он предпочел археологическую лабораторию. Настольная лампа давала немного света. Достаточно, чтобы он мог работать, не мешая остальным. Пусть спят, набираются сил. Завтра решающий день. Впрочем, как подозревал полковник, заснут сегодня ночью не все. Из головы не выходила история Любашки. Завтра они столкнутся с тем, что убило его дочь. Она смогла как-то остановить этот кошмар. Но как? Этого Петр Аркадьевич не знал. И смогут ли они всемером прекратить эру ужасов Кабера? Новый день даст ответы на многие вопросы.
Катя беспокойно ворочалась во сне. В ее кошмаре они с Ромкой ползли по темным катакомбам под городом. Раз за разом они встречались с древней княжной. Уродливой старухой с развивающейся гривой седых волос, скрюченными артритом руками. Ее длинную красную рубаху трепал ветер, которого они с Ромкой не чувствовали, обливаясь потом в темной шахте. Они пробовали подкопать вход с другой стороны, зажечь костер, но каждый раз проигрывали. Каждый раз с визгливым торжествующим смехом старая карга выбрасывала их на поверхность земли. Приходилось начинать все сначала. Сон был полон тьмы, пауков, крыс, уродливых масок смерти….
Ромка методично перебирал в голове все способы борьбы с существами из мира мертвых. Все, что им удавалось найти, он внимательно прочитывал, запоминал. И теперь перебирал в память, как будто пролистывал важную книгу перед экзаменом. Вроде ничего не забыл. Что ж завтрашний день покажет чего стоят все мифы и легенды, пришедшие из далекого прошлого. Мыслей становилось все меньше. И спустя некоторое время Роман рухнул в сон без сновидений.
Женька была единственной, кто ночевал дома. Она приходила в археологическую лабораторию, но вечером всегда возвращалась домой. Вот и сейчас она сидела за своим рабочим столом и перебирала старые фотографии. Пользуясь служебным положением, Евгения прихватила часть фотографий старого Кабера с собой. Хотя они пришли к выводу, что в происходившем ужасе виновны не старые дом, а курганы, спрятавшиеся под городом, Женя все же решила еще раз пересмотреть фотографии. Может появиться еще какая-то зацепка. Большую часть она успела просмотреть на работе. Вот и сейчас сидела с лупой в руке и напряженно рассматривала старые черно-белые снимки. Смешные старинные велосипеды, дамы в длинных платьях, изящных шляпках. Старый Кабер: низенькие одно- и двухэтажные дома, лошади, экипажи. А вот лучшие купцы города встречают императора Николая II посетившего город проездом. Стоят важные, осанистые мужчины с бородами, в шляпах и старинных сюртуках. Среди них Сосновский, Ямщиков, Яхонтов, Момонов. Держат в руках блюдо с дарственной надписью, каравай с рушником, лист с напечатанным приветствием. Фотограф запечатлел их перед выходом к императору. Внезапно стоявший с правого краю Федор Иванович Сосновский подмигнул. Женька затрясла головой и прикрыла глаза. Фотографии не мигают. Наверно она просто засиделась и устала. Вот и привиделось непонятно что. Но в сердце уже заполз ледяной червячок страха. Открыв глаза, она тихо застонала, глядя на фотографию. Купцы на снимке напоминали вылезших из могилы покойников. Парадные одежды покрылись дырами и плесенью, глаза запали, зубы заострились как у вампиров. Фотография с видом старого города ожила. По улицам ехали пролетки, пробегали босоногие мальчишки, шествовали дамы и кавалеры, бойко предлагал свой товар лотошник. И Женя так засмотрелась на это удивительное окно в прошлое, что не сразу обратила внимание на тихое постукивание. Она повернула голову на раздражающий звук. О Господи!! Купцы на фотографии шли прямо к ней. Ноги не сгибались, их мотало из стороны в сторону как тряпичных кукол. Но они шли. Шли, чтобы убить. С пронзительным визгом Евгения вскочила, опрокинув стул. И вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. В гостиной она забилась в кресло, забравшись на него с ногами. Прижав к груди плюшевого медвежонка, подаренного давным-давно на день рождения дедом Иваном, она со страхом смотрела на дверь. Из кабинета раздавались странные звуки. Точно кто-то ходил там. Ходил и искал ее. Заглядывать в комнату Женя не собиралась. Она судорожно вжалась в спинку кресла и бессвязно просила ее защитить. Если бы только дедушка Иван был жив. Он знал, что делать в таких случаях. Минуты складывались в часы. Тьма за окном сгущалась. И сидя в кресле, Женя уснула нервным, чутким сном. Она не видела, как дверь начала приоткрываться, пропуская нечто из кабинета в гостиную. Не видела, как что-то невидимое мешало этому ужасу войти. Ей снилась деревня, солнечный день, запах малины и дедушка Иван, спасающий ее от ночной темноты в своем стареньком уютном домике.
Лешка мрачно отбросил книгу в сторону. Ему не спалось. В городе воцарилась странная тишина и духота. Наверно, где-то в стороне бушевала гроза. В соседней комнате ворочалась мать. Из-за непогоды подскочило давление и ей плохо спалось. Но сам Лешка спать не мог не из-за погодных условий и даже не из-за экзаменов. В музее, который стал для мальчишки вторым домом дела шли неладно. Куда-то пропал Андрей. Лешка уже облазил все места, где парень мог спрятаться, но так и не напал на его след. После гибели сына и невестки Юрий Николаевич почти перестал появляться на работе. Забегал буквально на пару минут, быстро подписывал бумаги или отдавал распоряжения тусклым бесцветным голосом, и снова исчезал в неизвестном направлении. Музей конечно работал. Приходили посетители, читали лекции экскурсоводы. Но стало как-то неуютно. Что-то происходило. Что-то страшное. В этом Лешка был готов поклясться.
Спать на куче тряпья за гаражами было не очень уютно. Но Андрюха знал и худшие времена. Желудок недовольно бурчал. В последний раз мальчишка ел вчера. Но не голод мучил подростка, душевные муки были гораздо страшнее. Когда Андрей узнал страшную правду об отце, когда нашел мать мертвой, он поклялся, что Олег умрет от его руки. Мальчишка был уверен, что в полиции ему не поверят. Доказательств у него не было. Планшет, потрясший его во время последнего визита в квартиру, пропал. А слова пятнадцатилетнего паренька явно ничего не значат. Ночевать и работать в музее подросток больше не мог. Как ему смотреть в глаза Николаичу, если его, Андрея, отец убил Оксану. Вот когда он найдет Олега и совершит над ним справедливый суд. Тогда…. Тогда он сможет вернуться.
Завтракали в молчании. Каждый обдумывал сегодняшний день.
- Ладно. Собираемся. - Ромка достал спортивную сумку, - складываем все, что необходимо. Петр Аркадьевич, вы можете гарантировать нам беспрепятственный проезд до лаза. Сами понимаете, у нас нет разрешения на ношение оружие, да и ножей вон сколько. Так, что если нами заинтересуются…. Проблемы будут….
- Не переживай. Об этом я уже позаботился. Нас не будут останавливать и досматривать.
Тесак и саблю тщательно завернули в плотную ткань. В археологический уазик сложили коробки с талисманами и ножами. Решетов и Сергей взяли пистолеты. Поставили в салон канистру с бензином. Сергей раздал каждому по два коробка спичек. Патроны, фонарики, огнетушитель, аптечка и многое другое было аккуратно сложено в машину. В машину отправились две бутылки со святой водой, принесенные Женькой из церкви. Воду и кресты решили взять, на всякий случай, несмотря на то, что Роман и Катя очень скептически отнеслись к этой идее.
- Прежде чем брать с собой кресты, надо бы дать этой нечисти прочитать Священное Писание. В раннем железном веке, когда возводились эти курганы, христианства еще и в помине не было. Так, что надо просветить наш ужас, что он должен бояться крестиков и освещенной водички.
Археологи еще раз тщательно пересмотрели планы и карты. Все было готово, уложено в машину. Но все медлили. Бледная Женька нервно облизывала сухие губы. Катя нервными движениями поправляла в карманах джинсов талисманы. Роман снова и снова доставал из кармана и мял свои записи. Юрий Николаевич безучастно сидел. Его казалось, ничего не волновало. Он точно прислушивался к чему-то, происходящему далеко отсюда. Алька дрожавшими руками черкала абстрактные фигуры на листе бумаге, не замечая, что ручка проводит линии и по столу. Сергей, мрачно хмурясь, катал по столу шариковые ручки. Петр Аркадьевич невозмутимо проверял как выхватывается пистолет из кобуры. Только они вдвоем сохранял спокойствие. Наверно, сказывался военный опыт Афганистана и Чечни.
- Пора, - голос Решетова заставил всех поднять глаза, - Сколько не оттягивай, а неизбежное должно случиться. Поехали ребята. И попробуем упокоить эту тварь навсегда!
Путь на машине до лаза Чубаров помнил смутно. В голове мелькали рванные воспоминания. Точно кто-то разорвал всю кинопленку жизни, а потом беспорядочно склеил, получив пестрое лоскутное одеяло. В голове мелькали образы внучек, сына, жены, всплывали кошмары последних дней….
Разбитая дорога закончилась. Здесь уже не было асфальта, даже такого, когда яма на яме. К брошенным домам вела обычная грунтовка. Да и кому здесь нужна было хороша дорога? Четыре десятка брошенных домов сиротливо сжимались под натиском растущих к небесам высоток. Теперь пешком, буквально несколько метров до лаза. Решили взять из машины все. Никто не знал, что их ожидает. И времени сбегать к уазику и захватить аптечку или бутылки со святой водой скорее всего не будет. Юрий Николаевич Чубаров шел, автоматически переставляя ноги, погруженный в свои думы и воспоминания. Только изредка до его слуха доносился разговор ребят и их встревоженные реплики. Директор музея пришел в себя, только налетев на внезапно остановившегося Романа.
- Вот черт!!!! – раздался хор голосов. В обрывистой стене небольшого оврага, полуприкрытая ветками растущего чуть ниже куста виднелась дыра – лаз вглубь кургана. Но изумленный крик всех вызвало далеко не это…
В воздухе пеленой висел удушливый запах гнили. Трава вокруг лаза выгнила метра на три. Не высохла, а именно выгнила, покрылась черными пятнами плесени, распространяя вокруг себя сладковатый запах разложения. Ветки кустарника казались скрюченными пальцами трупа, силившегося прикрыть смертельную рану – эту дыру в страшное никуда.
Полуразрушенные, скособоченные деревянные домишки усиливали ощущение разрухи и смерти. Сюда не долетали звуки города, даже шум проезжающей электрички казался далеким, как будто потусторонним. Здесь не было место ничему живому.
- Юрий Николаевич! Аля! Помогите!!- мальчишеский голос заставил всех посмотреть в сторону. Там, за пределами гнилого круга виднелись две мальчишеские фигуры.
Подбежавшая первой Алька испуганно вскрикнула. Андрей, в изорванной, покрытой кровавыми пятнами одежде, лежал на коленях у Лешки и почти не дышал.
- Что случилось?! – вопрос вырвался у всех разом.
- Короче, Андрюха,- торопясь, проглатывая окончания слов начал Алексей, - он про эту дырку узнал. Он следил за отцом. Хотел его повязать и в ментовку или убить. Не знаю. Его мать отец убил. Вот он и был не в себе. Андрей в смысле. Я выследил его. За ним. Я нашел его…. Сказал – одного не пущу. Он на меня с кулаками. Потом убежал. Олег в эту дыру. Андрей с разбегу за ним. Я это… испугался немного… потом за Андреем. Там жуть. Почти ничего не помню. Могила черная вся. И пустота. И голова. На краю могилы. Вроде как отрубленная. И она смотрит!!! Реально смотрит. Андрей лежит. Я его за ноги. Тянул. Олег там исчез. Не знаю. Вот здесь. Андрей как мертвый….
- Все ясно, - взял командование на себя Сергей, - Юрий Николаевич, помогите Лешке унести Андрея к машине и уезжайте в больницу. А мы…. Мы попробуем зачистить эту мерзость.
Алька внимательно вгляделась в черный провал. И вдруг увидела то, что творилось под землей. Только не физическим зрением, а чем-то выше него. Как в своем сне. Она не раз слышала, что писатели могут видеть неведомое другим людям. Ей и самой случалось угадывать черты характера постороннего человека или случившиеся события по незначительным оговоркам и обрывкам разговоров. Но никогда видение не было таким ярким. Ее взгляд, словно пуля, пронесся через земную толщу, не задерживаясь на норках мышей и кротов, на костях давно погибших животных. И вот оно! Черное, истово черное пятно. Возле него множество костей: черепа, бедренные кости, ребра. С нарастающим ужасом Алла поняла, что видит человеческие останки. Тут же лежали полуразложившиеся трупы. И золото…. Множество золотых фигурок, шлемы, кольчуги, стеклянные и глиняные сосуды, украшения…. Огромные сокровища…. А дальше…. Нечто, для чего у Али не было слов…. Не было слов в человеческом языке, чтобы описать эту странную, аморфную, нечеловеческую, наводящую ужас сущность. Она была вне формы и времени. И этот ужас рванулся к поверхности по вырытому для него каким-то глупцом лазу. С неистовым криком, молодая женщина вырвалась из транса.
- Алечка, - Сергей бросился к упавшей жене, - Что с тобой? На тебе лица нет! Выпей воды! Что случилось, родная?!
- Там! – Аля трясущейся рукой показала на дыру, - Там! Оно идет сюда за нами. Быстрее!!
Вода привела молодую женщину в чувство. Ее еще трясло от пережитого ужаса, но нашла в себе силы взять выпавшую из ослабевшей руки саблю и встать в строй с друзьями. В голове промелькнула мысль: «Вот так наверно вставали перед немецкими танками в последнем бою солдаты сороковых». Мысль тут же исчезла, уступив место спокойствию и готовности к бою. Краем глаза она увидела, как подобрался Роман, точно хищник перед прыжком. В каждой руке по здоровому охотничьему ножу. Чуть за ним Катя, держа в ладонях несколько амулетов. Рядом Женька с крестом и открытой бутылкой со святой водой. Ее губы шевелились, точно она читала молитвы или просила кого-то о заступничестве и помощи. Решетов, расстегнув кобуру, сжал в руке палаш. Сергей вышел чуть вперед, прикрывая жену собой. Пистолет он направил прямо в центр дыры. Пахнуло холодом и сыростью. Из черного чрева земли выползла тень. Напрягая внутреннее зрение, этот странный, неведомо откуда пришедший дар, Аля смогла разглядеть фигуру старухи с развивающейся седой гривой. И тут же все Алькино существо захлестнули ужас и ярость. Ярость обжигала, неся с собой неведомое доселе упоение. Грохнул выстрел. Пуля пронзила тьму, не причинив ей никакого вреда. Еще один. Как же надоел этот Сергей! Неужели он не понимает, что пули бессильны против этого существа. Алла задыхалась от злости. Вечно Сережка пытается ее заслонить. Строит из себя великого воина и защитника. Она уже не маленькая девочка, может сама за себя постоять. Хватит! Спина мужа в белой футболке маячила совсем рядом, а сабля остро наточена. Руки подняты…. Господи! Что она делает?! Она чуть не убила Сережу…. Замах уже не остановить! Аля рванулась вперед, отводя саблю. Удар, нацеленный на супруга, пришелся по краю тени. Оглушительный визг, едва не свалил ее с ног. Злость отпустила. И Аля, опираясь на руку подхватившего ее Сергея, с трудом перевела дух.
Но отступление тьмы оказалось кратковременным. Женька, с пронзительным криком взмахнув крестом, плеснула святой воды. Но результата почти не было. Тьма тут же перешла в наступление. Темная дымка окутала Евгению. Отбросив в сторону свое незамысловатое оружие, хрупкая блондинка шагнула к провалу в земле. Погибла бы она?! Или ринулась в атаку на своих друзей?! Кто знает. Но Петр Аркадьевич, рванувшись вперед, нанес сильный удар палашом. Одновременно Катя бросила резной деревянный амулет. Ромка, крепко стиснув Женькину руку, оттащил ее в сторону. Она дышала тяжело, прерывисто, точно пробежала марафонскую дистанцию. Глаза закатились, из-под век виднелись только белки глаз. В уголках рта пузырилась пена. Рома, уложив Женю в сторонке, старался привести ее в сознание. Алла еще раз неуклюже взмахнула саблей. Все-таки слишком тяжела для ее руки. Но выползшая из-под земли тварь явно побаивалась стали. Рядом Решетов со свистом размахивал палашом. Сергей и Катя, метали в землю ножи, пытаясь холодной сталью отсечь дорогу выползающий твари. Тяжелая сабля оттягивала руку. Не умея фехтовать, Аля наобум размахивала оружием. Темная дымка сгустилась, приняв контуры человеческой фигуры. Перед ними, поднимая руки в проклинающем жесте, возвышалась седая старуха с безумным взором. Воздух сгустился, дышать становилось все тяжелее. Сабля все сильнее оттягивала руки. Как же она устала. Устала от всех этих поисков, от постоянного напряжения. Веки смыкались. Хотелось просто лечь на землю…. Скорей бы пришел конец…. Неважно какой…. Все реже взмахивал тесаком Петр Аркадьевич. Катя обессилено опустилась на землю. Кошмарное создание одолевало их…. Зеленый кругляшек бронзового амулета пролетел мимо, едва не задев Сергея, потом еще один и еще. Ромка, что-то кричал вслед. Але на мгновение показалось, что амулеты пробил дыру в черноте. Следом пролетели еще три звездочки талисманов, созданные кузнецами далекого прошлого. Тяжесть отступила. Маленький отряд снова бросился в наступление. Тьма отступала перед блестящей сталью, перед древними символами солнца и жизни. Отступала, прячась во мраке под землей.
- Быстрее! Надо закрыть этот твари дорогу!! – Решетов кинулся к провалу, - втыкайте в землю все железные предметы. Отрезайте ей путь!!!
Совсем скоро появился невысокий барьер из ножей. Алька была готова поклясться, что слышит из ямы тихий злобный змеиный шепот. Мужчины, каблуками и тесаком сбрасывали сверху землю, пытаясь хоть немного присыпать яму. Жалко, что никто так и не догадался прихватить с собой лопату. Даже археологи, собираясь, выбросили их из машины.
- Отойдите! Отойдите все!! – в руках Романа была тяжелая канистра с бензином.
Огонь полыхая, обрушивал землю в черный провал дыры. Огонь, как и в древности, зачищал оскверненное смертью место. Как факелы, загорелись кусты, пламя жадно потянулось к дереву домов.
- Быстрее!! Тушите огонь!! Не дайте ему распространиться, - Петр Аркадьевич, пытался сбить пламя. Время для Али перестало существовать. Она била по земле старым одеялом, пытаясь, как и все потушить разгорающийся пожар. Дым душил, воздуха не хватало. Руки автоматически поднимались и опускались. Кружилась голова, горели глаза…. Неожиданно все закончилось. Алька очнулась в объятьях мужа. Живительная вода смочила пересохшие губы и горло. Только сейчас она смогла оглядеться. Все измотанные, перемазанные сажей и землей, едва держатся на ногах. Осторожно повернув разрывающуюся от боли голову, она посмотрела на место ямы. Засыпанная землей, обожженная огнем, окруженная железом она стала безопасной. Огонь, разрушительный и созидающий, закрыл злу дорогу.
- Сегодня вечером приеду, - хриплый, сорванный голос Ромки напоминал карканье ворона, - надо брать лопаты и как следует завалить эту чертову дыру в преисподнюю.
- Вместе… поедем, - Сергей, судорожно закашлялся. Решетов только кивнул, подтверждая, что он тоже с ними.
«Все равно мы больше ничего не можем сделать», - думала Аля, пока они, с трудом переставляя ноги, шли к машине, - «Мы не сможем уничтожить эту тварь, живущую под городом. У нас нет знаний и силы древних шаманов. Мы смогли запереть зло в кургане. Но сможет ли оно снова выбраться наружу? Кто знает?»
Юрий Николаевич, стоя, перед зеркалом собирался на работу. Осталось только завязать галстук и все можно идти. Новое зеркало в коридоре не вызывало никаких эмоций. Наверно потому, что не было похоже на предыдущее. Прошло уже больше года, с тех ужасных событий, которые потрясли Кабер. Город так и не смог до конца оправиться от последствий. Психологи выясняли причины массовых самоубийств, полиция и прокуратура до сих пор разбирались с убийствами. Корреспонденты, особенно желтой прессы, продолжали писать статьи и клепать репортажи, на интернет-форумах и блогах продолжали обсуждать «феномен Кабера». Многие жители покинули город, чтобы больше сюда не возвращаться. И только немногие знали, что же произошло на самом деле и надеялись, что этот кошмар больше не повторится.
Алька с Сергеем жили в Екатеринбурге, и приезжать похоже не собирались. Хотя Чубаров регулярно получал от них звонки и письма по электронной почте, он понимал – они навсегда порвали с городом.
Катя и Роман мотались в экспедиции по всей области, постоянно приглашая его на раскопки и чай в лабораторию. Недавно у них родился сын, пригласили на праздник. Археологи все чаще поговаривали, что надо перебираться на север в Ханты-Мансийский автономный округ, там и работа интереснее и зарплата больше. Юрий Николаевич понимал, что они вскоре тоже покинут Кабер, где пришлось пережить столько ужасных событий.
Леха поступил в военную академию имени Жуковского. Будет летчиком. Переехал вместе с матерью в Москву. Он тоже обрывал связи с родным городом.
Женя долго не могла прийти в себя, после всего произошедшего. Жаловалась на постоянные кошмары и головную боль. А потом уехала – как уехали они все. Нашла работу в Петербурге, изучает культуру карелов и финнов. Писала, что готовится к свадьбе, приглашала в гости. Петр Решетов встретился с уже выросшим сыном. И даже нашел с ним общий язык. Добился перевода в Омск, поближе к старой семье. Приезжает пару раз в год. Но Чубаров понимал – только могила дочери удерживает его от полного разрыва с Кабером.
А вот у самого Юрий Николаевича в жизни образовалась пустота, которую он не мог ни заполнить, ни залатать. С трудом, но он все же смог объяснить внучкам, что случилось с папой и мамой и почему домой они не поедут, а останутся жить в Кабере с дедушкой и бабушкой. Несмотря на сопротивление Зинаиды, Чубаров не позволил отдать Андрея в детский дом после смерти родителей и оформил усыновление. Теперь парень заканчивает среднюю школу, неплохо учится, собирается поступать на исторический факультет и работать вместе с Чубаровым в техническом музее. Он и сейчас уже многое взял на себя. И для него страшное тоже осталось позади. Хотя ему иногда снятся кошмары, у парня впереди будущее. У самого Юрия Николаевича будущего нет. У него все в прошлом и разбитую жизнь не склеить, как не старайся. И смерть сына почти каждую ночь возвращалась в кошмарах.
Ромка с усталым вздохом отодвинул коробку. Весь день он провозился с классификацией случайных находок. Вопрос о переезде в Ханты-Мансийск был уже решен и археолог приводил в порядок фонды, готовясь к передаче материалов преемнику. Катя почти все время проводила дома, занимаясь детьми. Вся научная работа легла на плечи Романа, который теперь, перед переездом сидел в лаборатории сутками. Время поджимало, а успеть надо много. Несколько интересных предметов он отложил в сторону. Случайные находки тем и тяжелы для определения, что их находят на дороге или в поле, выкапывают в огородах, вымываются рекой…. И очень сложно понять в какую эпоху они были созданы, кто ими мог пользоваться. На столе перед мужчиной лежали интересные застежки – фибулы, украшенные изображениями львов и змей, необычной формы кинжал и бронзовое зеркало. Роман внимательно, через лупу, рассматривал узор на обратной стороне. Очень необычное переплетение растений, из которых выглядывали оскаленные звериные морды. Надо будет связаться с коллегами, пролистать каталоги и определить из каких дальних краев купцы могли завезти такое странное зеркальце. Учитель – краевед, принесший его в лабораторию, сказал, что ценный предмет вымыло быстрым течением реки, протекающей возле Кабера. Один из городских рыбаков обнаружил ценную находку и передал в школу. Решив отложить решение загадки до утра, Ромка засобирался домой. Щелкнул замок. В археологической лаборатории воцарилась тишина. Но темнота властвовала недолго. Старинное зеркало изнутри озарилось тревожным мерцающим светом. В его глубине метались странные тени, а потом, седая безумная старуха отразилась в древней поверхности. Вскинув руки в проклинающем жесте, она что-то прокричала. И тотчас все исчезло. Над Кабером воцарилась ночная тьма.