Прямо на пороге класса он натыкается на Серёжку и неловко опускает глаза. Можно сделать вид, что ничего особенного не случилось. И пройти себе независимо мимо. Но они – закадычные друзья. И он начинает бормотать: дескать, виноват, понимает, команда класса терпит второе поражение на первенстве школы из-за его никудышной игры. А он пропускает тренировки…
И тут же рядом, как конь перед травой, возникает Ирка. Её лицо, с которого веснушки не сходят даже зимой, пылает от негодования.
— Явился – не запылился, «звезда» школьного хоккея! В понедельник, между прочим, соревнования! Тебе ли зазнаваться, Строков? В классе имеются хоккеисты посильнее тебя, а тренировок не пропускают.
— Ладно, староста, — как от надоедливой мухи отмахивается от неё Лёнька. — Не зазнался я, успокойся. Больше пропусков тренировок не будет.
— Ах, он нам одолжение делает! — Ирка упрямо не даёт ему войти в класс.
— Пропусти меня, а? — Примирительно тянет Лёнька.— Урок скоро начнётся.
— Начнётся – пропущу, — продолжает наседать на него она. — А почему вчера на сбор не остался? Почему не пошёл с нами к больному Евсееву? Он же наш товарищ. Почему срываешь занятия географического кружка?
Вопросов много, и Лёнька не знает, как на них отвечать. Но тут на его счастье звенит звонок.
— Ладно, — цедит Ирка сквозь зубы, — вопрос о твоём недостойном поведении мы разберём после уроков на собрании всего класса.
— Это я веду себя недостойно?!
— Ты!
— Не тебе говорить, не мне слушать! Как контрольную по алгебре у меня сдуть – так первая в очередь становишься.
— Это не по-мужски, Строков! — Пренебрежительно фыркает Ирка.
— А кто для тебя доклад о культуре населения коренных народностей Камчатки полночи сочинял?!
— Спасибо тебе за это! Но отрыв от коллектива плохо кончается для любого сочинителя. И примеры тому известны.
Их начинают окружать любопытствующие, но в классе появляется Екатерина Игоревна с тетрадями в руках.
Все мигом бросаются по местам.
Контрольная!
Однако вскоре от Ирки на соседнюю парту перелетает записочка. Убедившись в том, что адресат получил её послание, она принимается строчить другую.
Лёнька ничего этого не видит. Ему стыдно перед Серёжей. Друг-то у него что надо. Недавно переехал в Петропавловск из Краснодара, а держит себя, как настоящий камчадал. Не прячет носа, когда весь класс в сильные морозы на уроках физкультуры встаёт на лыжи или коньки. Ходит по воскресеньям на подлёдную рыбалку. А там не каждый взрослый высидит. Быстро научился играть в хоккей и даже стал капитаном классной сборной. Ирка-то понятно чего привязалась. Лёнька портит ей отчёты по показателям почти всей жизни класса. Но он не виноват в том, что всё свободное время старается проводить дома. Ему кажется, пока он играет в хоккей, сидит в кино или просто гуляет с ребятами, домой может приехать папка. Бывали случаи, когда тот заезжал всего на пару часов. А его не оказывалось на месте. И они не могли даже взглянуть друг на друга. Как объяснить всё это ребятам, он не знает. Почти у всех отцы плавают, летают, в партии геологические ходят. Они же дома сиднем не сидят.
Лёнька судорожно вздыхает…
— Что с тобой? — Екатерина Игоревна кладёт ему руку на плечо. — Урок заканчивается, а ты ещё ни одного примера не решил…
— Примера... — Лёнька непонимающе смотрит на учительницу. — Да, примеры... я сейчас... я думаю.
— Ну, думай, думай.
Лёнька переводит взгляд на доску и стремительно начинает записывать. Последний пример так и остаётся нерешённым. Дежурный буквально вытягивает тетрадь из-под руки.
На перемене он подлетает к Сереже.
— Ты не обижайся на меня, ладно? Я тебе сейчас попробую объяснить…
— Объяснять будешь не ему, — как тролль из табакерки опять вклинивается между ними Ирка. — Мы уже договорились! Отвечать будешь перед общественностью.
— Когда это вы договорились? Чего ты врёшь? — наступает на неё Лёнька. — Контрольная была.
— Люди добрые, — заливается смехом она, — он даже не заметил работу нашей почты. Он весь в мыслях...
— Перестань! — обрывает её Сережа. — Договорились же. Нечего перед нами цирк устраивать.
— Пожалуйста.— Ира демонстративно отходит от них. — Сам, между прочим, предложил.
У Лёньки перехватывает дыхание.
— Так это ты инициативу проявил? А я тебя ещё в хоккей играть учил, клюшку свою подарил. Я, если хочешь знать, сам тебе после уроков всё рассказать собрался. А теперь ни шиша никому, ничего не скажу!
… По расписанию следующий урок — литература. Лёнька, в невесёлых думках, опять опаздывает. Но Татьяны Сергеевны в классе нет. Вместо неё за учительским столом сидит Ирка.
— Строков пришёл, вот и хорошо. Садись, пожалуйста, вот сюда, — она встаёт из-за стола.— Татьяна Сергеевна заболела, и мы должны самостоятельно прочитать «Тараса Бульбу». Но Гоголя мы почитать ещё успеем. Вот обсудим твоё поведение и примемся за Николая Васильевича.
— Обсуждать тут нечего, — хмурится Ленька, — нужно будет, я сам вам всё скажу. А садиться за этот дурацкий стол не буду. У меня своё местечко имеется. Понятно?
— Что это за выражение – «дурацкий стол»? За ним, между прочим, наши учителя сидят…
— Пуговицына, — обрывает её Сережа, — или давай быстренько собрание проводи, или начинай Гоголя читать.
— Пожалуйста, — с оскорблённым видом говорит Ирка. — Я просто хотела, чтобы Строков на виду у всех был. Не хочет, пусть сидит на своей «камчатке». А мы начнём. Я как староста назначаю себя председателем собрания. И протокол буду вести. Почерк у меня разборчивый.
— Треснул бы я тебя сейчас, — угрюмо говорит Серёжка.
— Тебе нельзя, — рассудительно останавливает его Лёнька, — я её тресну.
— И тебе сейчас нельзя, — с сожалением вздыхает Серёжка. – Закончится обсуждение – лупи её на здоровье.
— Вы чего, мальчики? — Перепуганная Ирка сползает со стула. — Я же просто помочь хотела. А, может, у Строкова горе какое.
— Нет у меня никакого горя, — искренне говорит Лёнька. — Дело в том... в том…— он мучительно пытается подобрать нужные слова… — У меня, ребята, папа уехал, и я всё время стараюсь быть дома… вот и всё.
— Всё? — Недоверчиво спрашивает кто-то.
— Всё. Он уехал, а я дома.
— Погоди, Лёнька, — Серёжа озадаченно смотрит на него. — Это мы знаем. Ты же говорил, что отец уехал на задание. Скажи лучше, почему учишься плохо? Почему нас избегаешь?
— Ну, с учёбой понятно, — осторожно вставляет Ира, — Строков скучает, и это мешает ему заниматься.
— Да не мешает, — с досадой перебивает Лёнька, — не в этом дело. Ну, понимаете, вдруг папа приедет, а меня дома нет.
— Ну и что?! — Недоумённо вскрикивает Ирка.
— Ребята, — раздаётся высокий мальчишеский тенорок, — чего это он заладил: «дом, дома, дом, дома». Может, он домовым заделался?
Класс какое-то мгновение переваривает сказанное и взрывается облегчённым, оглушительным хохотом.
И от парты к парте покатилось:
— Домовым.
— Домовой!
— Домовой!!
Лёнька стоит оглушённый, ничего не понимая.
— Домовой!!! — Радостно на все голоса вопит класс, не вникая даже в причину этого им самим непонятного веселья.
Лёнька хватает за шиворот первого, оказавшегося под рукой, одноклассника и сбрасывает его с парты.
Тот в злом недоумении поднимается, отряхивая испачканные брюки.
— Ты чего пихаешься? Я тебя сейчас так пихну — до самой квартиры будешь лететь и радоваться. Домовой несчастный…
— Ты? Меня? Попробуй! — Лёнька замахивается…
Девчонки визжат... между двумя петухами бросается Серёжка и получает увесистую затрещину.
Дверь класса отворяется и на пороге появляется внушительная фигура директора школы.
— По какому поводу из-за поясов рвутся пистолеты? – Насмешливо спрашивает он.
— Игорь Матвеевич, — драматическим шёпотом произносит Ирка,— у нас случилось ужасное событие.
— Какое же?
— У нас произошла драка! Строков ударил Серёжку.
— Да не было никакой драки! — Кричит Серёжа, прикрывая ладонью скулу.— Я сейчас объясню...
— Строков, Малышев, возьмите сумки и марш ко мне в кабинет на праведный суд. Объяснения выслушаю в порядке очерёдности.
В кабинете он утвердительно кивает в такт сбивчивой речи Серёжки, затем переводит печальный взгляд на не проронившего за всё это время ни слова Лёньку.
— Я думаю, всё так и было?
Мальчишка с трудом кивает головой.
— Иди, Серёжа, в класс.
Подождав, пока за ним закроется дверь, директор подходит к Лёньке.
— Сейчас я зайду в пятый «А» и сам поговорю с ребятами. Маме о случившемся тоже скажу сам. А ты иди домой. Да, да, — директор осторожно проводит ладонью по его волосам, — иди. Вечером вы с мамой сами обо всём поговорите. А как поступить с ребятами, решай сам. Иди, я сказал.