Март-Апрель -1988
(Из записок автора)
Итак, иду в военкомат. Что они там готовят, не знаю. Но ехать надо.
В результате жестокого обмана мы оказались на сборах не в славном городе Таллине, как обещал медоречивый капитан в военкомате, а в Тушинском морском экипаже в Москве. Теперь я сухопутный морской офицер. ЗАПАСА.
Команда подобралась славные. Многих я знаю по "Индуське" и "Комсомолке", некоторые знают меня через Володю Михайлова. Так что послужим Родине. Целых 20 дней!
Изучаем устав. Старлей из кожи вон старается перед офицерами-журналистами. Ночью пипл храпел во "всю ивановскую".
Занимались строевой подготовкой.
Сейчас изучаем стрелковое оружие. А впереди противогаз.
Это называется огневая подготовка. Пистолет Макарова.
Стрелять в мишень "4А"
Нужна ровная мушка. Это главное. А остальное мура. Главное напомнить, что мы военные!
Стрелять буду в "молоко"!
Во второй раз постригся. Потом фотография на память.
Короче, дурачимся.
Подъем пока переживается легко.
Что будет дальше неизвестно.
Вместе с Женей Кулеминым меня определили в секретариат флотской газеты. А вот Игоря Королькова отпустили домой болеть. Он у нас первый полудембель.
Женя Кулемин начинает делать военно-партийную карьеру, избран в президиум партсобрания.
Боевое слаживание достигло оргазма.
Женя продолжает стремительно делать успехи в военном деле.
Я себя под Лениным чищу!
Вы должны чистить себя под флот!
Ночью храп в казарме сделался невыносимым. Я ушел спать на полу в гладильной комнате. Пусть жестко, но без храпа.
(Современные ремарки на полях)
Оглядываясь на не столь далекое прошлое, хотя для кого-то, кто родился в том году и том месяце и кому уже 30, - весьма далекое прошлое, поражаешься несоответствию происходящего в стране с обыденной жизнью людей, эту страну населяющих. Москва и провинция. Союзные республики и центр. "Колбасные электрички" и скудеющие витрины гастрономов. Масса открываемой заново литературы, которая томилась в застенках СПЕЦХРАНА. Появление первых кооперативных издательств.
Самые продвинутые комсомольцы, ставшие впоследствии "элитой российского бизнеса" делают первоначальный капитал на перепродаже персональных компьютеров. Видеосалоны пока еще не получили широкого хождения. Просмотры "мягкого порно" и гангстерских фильмов проходят в полузакрытом режиме, скорее среди "своих". Еще не забыты сроки полученные за показ в узком кругу "Эмманюэль" и "Греческой смоковницы".
Скоро все это будет поставлено на коммерческую основу. А пока "Правда" публикует скучнейшие, не располагающие к дискуссиям "размышлизмы" партийных публицистов и верховного ареопага. Во всем двойственность. Хотя перемен уже ждут очень многие, за исключением, может быть, наших престарелых газетных руководителей, членов "бредколлегии", которые имеют каждый свой кусочек привилегий согласно партийной табели о рангах.
Но вулкан проснулся. Сколько же пройдет времени до его извержения?
С утра была несколько волнительная ситуация с увольнениями. Нужно, конечно, чем-то жертвовать.
Завтрак - солдатский.
В редакции - моя дежурная неделя. Но я на сборах. Так что вести номер от секретариата будет Сэм или сам шеф Володя Червяков.
А у нас очередная лекция.
Вчера нас "обкурили" какой-то вонючей дрянью, проверка противогазов на живых людях, офицерах флота, мать их...
Потом мы отстрелялись. И я даже разок попал в "восьмерку".
Выиграл "морской бой" у "морского карьериста" Жени К.
Лектор читает лекцию, а офицеры спят.
Зрелище очаровательное.
Потом эти ****и проснулись и стали сверкать вопросами в духе гласности и перестройки.
Лектору полный ****ец!
Женя К. молчал.
В 17.00 парни ушли в первое увольнение.
Вчера слегка отдохнули, распивая водочку из заварного чайника. Лучше бы конечно без оного. Потому как выпили на копейку, а вони на рубль.
Завтрак гадкий.
Смотрим по телику "Жизнь Клима Самгина" и ждем своей очереди "увольнения на берег". Надо же мне было так вляпаться в эти сборы. Больше в военкомат ни ногой. Пусть ведут под конвоем.
А сериал вполне приличный.
Помню на последнем курсе эту горьковскую махину едва осилил. Хотя, это мое мнение, "Клим Самгин" - лучшее, что написал совсем не пролетарский писатель Пешков (он же Иегудиил Хламида и позднее Горький Максим).
После "увольнения на берег" и встречи с семьей вернулся к месту "морской службы" в "Тушинский экипаж".
Мальчик мой слегка подрос. Все острее осознаешь, какое же это счастье иметь такого малыша.
Сейчас идет лекция. Парт-полит. работа. Тоска.
Нужно начинать худеть. Диетировать. Недоедать. Только не на сборах
Здесь мы начинаем привыкать друг к другу. Знакомиться. Возможно, обрастем некоторыми новыми знакомствами.
"Офицеры запаса" клюют как ястребки политработника.
В обществе негатив и раздрай. Боюсь, перестройке скоро будет шандец.
Лекции следуют одна за другой. Маразм нон-стоп.
Говорят о дисциплине, а ее нет
Нету! У нас анархия ускорения.
Был в увольнении. А здесь маразм продолжается.
Куда-то подевалась моя джинсовая роба.
Придется искать. Хуже если она совсем пропала. Я к ней привык.
Ванечка ночью плакал, возможно, приснилось что-то страшное. Теперь начинаю сознавать, как это можно - жить детьми!
В мире: острое противостояние после статьи в "Правде". (Главный идеолог перестройки Александр Яковлев ответил (анонимно, конечно) на публикацию письма Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами" в "Совроське"). Горбачев в Ташкенте общался с Наджибуллой. Сказал ему, что в мае мы начинаем выводить войска из Афгана. Неужели этой войне приходит конец? То ли Горби исправляет роковую ошибку, то ли капитулирует?
А в редакции нашей болотце, как это было и раньше.
Простыл и засопливел. Пришел домой ночевать. Главное не расклеиться еще больше. На пока это все. Продолжаю читать "Жизнь и судьбу" Гроссмана. Чтение вязкое. Не будь роман под запретом, кто бы его читал?
Весна капризна. Солнышко. Снег. Слякоть. В деревне Пинягино делали военно-морскую газету. Ситуация смешная и одновременно бардачная.
Все время ощущаю весеннюю усталость.
В экипаже ЧП. Застрелили матроса. Случайно, конечно. Но случайность дикая.
Завтра вечером иду в увольнение.
В Женеве подписали документы по Афгану. Мы должны уйти, начиная с 15 мая этого года и до 15 февраля будущего года.
Уходим…
Мы - из Афгана, вьетнамцы - из Камбоджи…