Глава 76, О Третьей любви, Париже и бессоннице

Моей жене, влюбленной в Париж, посвящается



Автор, как и положено нам, классикам, написал в свое время рассказ о Первой любви, вызвавший большой интерес у читающей публики по всему миру. Решив встать в фарватер этого выдающегося литературного произведения, автор написал рассказ о Второй любви, тепло принятый критикой, и цитируемый ныне литературоведами наряду с другими знаменитыми шедеврами, вышедшими из-под моего пера.
Автор уже было взялся за рассказ о Третьей любви, осознав, что дело пошло, однако вовремя спохватился – этак ведь и до Двадцать Четвертой любви можно добраться, а там, глядишь, и сериальная жизнь начнется. Контракты с Netflix, HBO, - времени для творчества совсем не останется. Режиссеры начнут круги нарезать, в light-room звать, актриски-нимфетки за автографом забегать, романы закрутятся, отношения, секс-скандалы, обвинения в домогательствах. Дети будут коситься, прокуроры нервы мотать, адвокаты деньги вытягивать, супруга может сделать попытку перестать готовить яичницу с мацой по воскресеньям, теща, почуяв широкими ноздрями запах жареного, примчится из своего Израиля.
Поэтому автор принял непростое решение написать рассказ не о любви, а об одном городе, с которым она ассоциируется. И это, разумеется, Париж.

Перед тем, как взяться за перо, я, разумеется, просмотрел некое количество путеводителей и гидов по Парижу. Многие были очень даже ничего, но страдали тем, что предназначались какой-то абстрактной аудитории, которой просто надо рассказать из какого места лучше делать селфи с Эйфелевой башней, как попасть в стоковые магазины, и где находятся общественные уборные.
Другая часть путеводителей, более серьезных, при всем уважении, страдают от самолюбования тех, кто их писал. Демонстрация высочайшего уровня знания каждого переулка, осыпание читающего датами начала очередной чумы, цифрами пострадавших во время товарищеских недоразумений гугенотов и католиков, именами многочисленных дофинов, принцев, герцогов, баронов, их друзей, подруг, внебрачных детей, любовниц и массажисток, производит положительное впечатление, но не соотносится с возможностями человеческого организма по восприятию информации.
Еще сформировалась такая область в местном краеведческом бизнесе – «Париж Эрнеста Хемингуэя», «По следам «Трех мушкетеров»», «Ремарк и Париж», «Париж Вуди Алена» (для тех, кто не умеет читать) и «Париж Пифа и Геркулеса» (для тех, кто и кино смотреть не умеет).
Это приблизительно, как экскурсия по Иерусалиму о пути Иисуса сами знаете куда.
С такими путеводителями, как и с дорогой Иисуса, есть другая засада, - там, конечно, можно найти узнаваемые места, но все эти замечательные люди жили не в этом городе. Автор не откроет Америки, что город – это не стены, дома, церкви и дворцы. Точнее, не только и не столько это. Город – это люди. Париж времен молодости Хемингуэя, или когда здесь Ленин устраивал батл с Троцким, а уж тем более, времен, когда шпаги мушкетеров скрестились однажды у монастыря Дешо, имеет очень вялое отношение к Парижу сегодняшнего дня.
В Царском селе, помимо общеизвестного Екатерининского дворца, буквально в метрах пятистах от него, имеется великолепный Александровский дворец. В нем, кстати, жил последний русский Император.
Дворец был, как положено, раз десять разграблен, - революция, большевики, коммунисты, потом немцы. Здесь жила жена культурного Наркома Луначарского, квартировал дом отдыха НКВД, детский дом, региональное отделение Гестапо, чего только в нем не было. Так вот, уже в наше время, во дворце работает выставка «Воспоминания в Александровском дворце». В основном, фотографии. Дворца нет.
Сегодняшний Париж, — это выставка «Воспоминания в Париже».
Париж – это город-призрак, город-воспоминание. Современный Париж имеет такое же слабое отношение даже к городу, который был двадцать, пятьдесят, или сто лет назад, как и сегодняшний Петербург к Ленинграду советских времен и блестящему Петербургу 19-го века.
В современном Париже довольно грязно, мало еврофранцузов, много арабофранцузов, афрофранцузов, укрофранцузов, и так далее. Также, как в петербургском метро сейчас – Алайский рынок города-героя Ташкента. И с этим ничего не поделаешь.
Для чего обычно люди едут в Париж? Они просто едут в Париж. Они что-то слышали, видели на картинках Эйфелеву башню, ели французскую булку. Еще они знают про высокую моду и хотят романтики.
Самый тяжелый вопрос. Если человек не читал Илью Эренбурга, Маяковского, Карамзина, Александра Дюма, в конце концов. Не знает, кто такие Вольтер, Рембо, Верлен, Франсуа Вийон, в общем является обычным современным человеком с высшим образованием.
Имеет ли ему смысл ехать в Париж?
Я много раз слышал от побывавших в Париже недовольство путешествием. Они рассказывают про мусульманский город, довольно грязный, дорогой, переполненный туристами, с недостатком общественных лотрин.
И действительно. Съесть багет с камамбером, андуйетом и зеленью, под песни Азнавура, гораздо лучше в отеле «Париж» Лас-Вегаса. Там красиво и идеально чисто. Интерьеры сделаны под самые известные уголки Парижа. Мальчики в беретах и девочки в национальной одежде разносят блюда французской кухни, молодое Божеле и эльзасское пиво льется рекой. С лотринами тоже все в порядке, писсуары расписаны цветами французского национального флага. К тому же, все говорят по-английски, не надо напрягаться, подбирая с шестой попытки французское слово.
Да и вообще, с точки зрения удобства туристического времяпрепровождения, что может быть лучше Сингапура, Вегаса или Дубай? На худой конец, какого-нибудь Диснейленда, впрочем, он в Париже тоже есть.
Но я все же убежден, в Париж стоит ехать всем.
Я так говорю вовсе не потому, что боюсь обвинений в снобизме. Просто мне верится, - от этого живого фильма «Воспоминания в Париже», каждый может вынести что-то свое.
На взгляд вашего автора, у почти всех людей, побывавших здесь, появляется свой Париж.
У кого-то это запахи багетов, кофе, круассанов в шесть утра, у кого-то – книжный магазин «Шекспир и Ко», что держит внук Уолта Уитмена, найдутся влюбившиеся без памяти в универмаг «Самаритянка» («Samaritaine»), в прогулки по Булонскому лесу, вечерние огни Елисейских Полей, неожиданные вернисажи современного искусства, фотовыставки на решетках Люксембургского Сада.
Мне сложно комментировать людей, недовольных своим путешествием в Париж. Наверное, проще всего предположить отсутствие в их жизни чего-то важного – любви, книг, мыслей. Но, если честно, всё это ерунда. Слегка перефразируя Раневскую, просто Париж сам решает, кому ему понравиться, а кому нет.
Я бывал в Париже десятки раз, но не имел счастья в нем жить. В моих скромных заметках я вовсе не собираюсь вступать в соревнование с авторами, прожившими в этом городе целую жизнь. Повторить подвиг разведчика и написать сто тысяче первый, но уже «правильный» путеводитель по Парижу в мои планы точно не входит.
Тут другое.
По сочетанию обстоятельств, я не имею возможности поехать в Париж в ближайшие годы, поэтому часто брожу по нему бессонными ночами, вспоминая полюбившиеся места, запахи, цвет Сены зимой, когда смотришь на нее с Нового моста, вкус терпкого дешевого вина из уличной кафешки.
Эти ночные бродилки привели меня к мысли, что их стоит изложить на бумаге. С одной стороны, есть надежда, что это кому-то пригодится в постижении города-мечты. С другой, что более существенно, поможет мне избавиться от ностальгических приступов и размышлять по ночам о чем-то более уместном, молодых женщинах, например.
 
Начнем с Правил пользования Парижем.
1. Когда вы начинаете знакомиться с Парижем, не изображайте из себя парижанина. Это бессмысленно, вы – не парижанин. И я тоже. Наверное, к сожалению.
2. С собой надо иметь небольшой, но сильный бинокль, или монокуляр. Не надо таскать на шее артиллерийский бинокль дедушки, но и театрального от бабушки недостаточно. Бинокль позволит вам увидеть потрясающие барельефы, фрагменты витражей в старых церквях, не прорываться сквозь толпы китайцев, что-нибудь рассмотреть.
3. В Париже надо иметь возможность минимум раз пять в день, а лучше еще чаще, присаживаться в уличных кафе, ресторанах, заказывать себе бокал красного вина, тарелочку с нарезанным багетом и кофе. Это освобождает от необходимости искать общественные туалеты, устраняет безумную усталость от впечатлений, и дает возможность посидеть за столиком, понаблюдать за жизнью города.
4. В Париже можно не ходить в Лувр. Мона Лиза, конечно, хорошая девушка, но портретик маленький, висит в зале за стеклом толщиной с броню в тяжелом танке «Абрамс», толпы азиатских любителей большого искусства пытаются сделать групповые селфи со вспышками, и сильно ругаются между собой, как воробьи перед Пирамидой. Если все же решились на Лувр, то на этот день ничего больше не планируйте, и к основным шедеврам не подходите, там и так есть что посмотреть.
5. В Париже надо спокойно и вкусно пообедать и поужинать. Обязательно с устрицами и белым холодным вином. Вина должно быть побольше. Очень рекомендую фондю. Остановиться, выпить бокал вина можно везде. Обедать, ужинать, есть фондю, где попало, особенно в туристических местах — это не промах. Это преступление. Я могу подсказать, пара нормальных мест будет указана ниже. На то, чтобы нормально поесть, планируйте часа полтора-два.
6. В Париж надо приезжать либо одному, либо с хорошим другом (друзьями), либо с человеком, которого любишь. Приезжать в Париж, чтобы «восстанавливать отношения», «осуществлять перезагрузку», «освежать чувства», «попытаться понять», а уж тем более «поближе познакомиться», нельзя категорически. Для этого всего езжайте в Бодрум. Или вообще, осуществляйте эти дерзкие планы по месту постоянного проживания.
7. В Париже нельзя пялиться в мобильный телефон, читать смски, и уж тем более, на них отвечать. Оставьте это для других городов. Если так уж надо, вернитесь вечером на полчаса раньше в гостиницу и пишите, если сможете, конечно.
8. Нельзя пытаться увидеть и обежать всё. Попытайтесь поймать «фишку», влюбиться в город. Для этого надо отбросить «планов громадьё», и просто дышать, гулять и чувствовать.
9. В Париже можно не ходить в Музей Орсе. В нем почти также, как и в Лувре. Только очередь на вход еще длиннее. Вообще, если приехали ненадолго, ни в какие музеи можно не ходить.
10. В Париже не надо таскать на себе огромный фотоаппарат, если вы не фанатик этого дела. Он будет вас тяготить и мешать чувствовать город. Лучше записывайте впечатления в блокнот за бокалом вина, делайте зарисовки на память.
11. Перед посещением Парижа следует перечитать «Праздник, который всегда с тобой» Хемингуэя, «Три Мушкетера» Дюма, стихи Верлена в переводах Брюсова и Эренбурга, самого Эренбурга, где он пишет о Париже, "Последнее танго в Париже" Роберта Элли, «Триумфальную Арку» Ремарка, мемуары «На берегах Сены» Ирины Одоевцевой. Или еще что-нибудь, на ваш выбор.
12. В Париж можно и нужно приезжать во все времена года, но особенно хорошо весной, когда цветут каштаны. Да и зимой, когда холодно и малолюдно, здесь просто замечательно. Самое спорное время для туризма – лето. Жара, толпы народа, хотя и в этом можно найти свое очарование.
13. Зимой обязательно покупайте на улице жареные каштаны, это тоже вкус Парижа.
14. Ешьте с утра на ходу багеты с сырами, колбасами, зеленью и помидорками. Пейте кофе с круассанами, намазывайте их маслом и малиновым вареньем. Не бойтесь потолстеть, потом разберетесь с диетами!
15. Выучите две сотни французских слов и двадцать-тридцать основных выражений, чтобы делать заказ в ресторане. Это даст вам совершенно потрясающее ощущение причастности к Парижу!
16. Подходите на набережных к букинистам, скрывающим сокровища в железных ящиках с замочками от почты. Купите у них несколько оригинальных иллюстраций, или просто парижских журнальчиков начала – середины 20-го века. Найдите там какую-нибудь петитную барышню с губками бантиком, призывающую отдыхать только в Алжире. Заключите картинку в рамку под стекло, это будет прекрасная память о Париже.
17. Когда будете гулять по набережным, заглядывайте в «припаркованные» дебаркадеры – плавучие домики. В них более чем приличные комнаты, порой видны хорошо мебелированные гостиные, зимние садики, спальни с «двойным светом». Хотя есть и «бедняцкие» лодки.



Бродилка 1. Риволи, Латинский квартал

Мы начнем ее с Вандомской Площади.
Площадь названа именем внебрачного сына Генриха IV от одной из его фавориток. Звали сыночка Сезар де Вандом. Этот господин, больше известный как Герцог Вандомский, сводный брат Людовика XIII, активно интриговал против кардинала Ришелье и, думаю, был хорошо знаком с Атосом, Портосом и Арамисом, если бы они существовали, конечно.
Если стоять спиной к улице Риволи, то по левую руку на Вандомской Площади расположен отель «Риц» («Rits)- одна из самых роскошных гостиниц города. Отель с конца 70-х годов принадлежит Мохамеду аль-Файеду, папе Доди аль-Файеда, покойного ухажера принцессы Дианы. Ему, впрочем, в Париже много чего принадлежит. Доди и Диана в ту роковую ночь выехали именно из отеля Риц.
В этом отеле останавливались Хемингуэй, Скотт Фицжеральд, Чарли Чаплин, Марсель Пруст, Марлен Дитрих, Грета Гарбо. Коко Шанель прожила в «Риц» почти 40 лет.
В подвале «Риц» были найдены два сундука с записными книжками Хемингуэя, писатель считал их утраченными. Из этих записных книжек он воссоздал «Праздник, который всегда с тобой», изданный уже после его смерти. Бар в отеле называется «Хемингуэй». Сюда можно зайти, сразу узнаете интерьеры из фильмов – «Как украсть миллион», «Фантомас», «Любовь после полудня», «Трое волхвов», можно продолжать бесконечно.
Эти же интерьеры прекрасно описаны у Ремарка в «Жизнь взаймы» и у Агаты Кристи в «Тайне «Голубого поезда»».
На Вандомской площади в 206-м доме раньше был семейный пансион, в котором Тургенев писал «Отцы и Дети». Там же останавливался Лев Толстой. С утра мыслитель совершал ежедневное восхождение на Вандомскую колонну, осматривал местность, а потом в сапогах, рубахе на выпуск, поглаживая бороду, отправлялся на прогулку по бульварам.
Здесь расположена штаб-квартира «Шанель», кстати крышечка "Шанель №5" повторяет очертания Вандомской площади.
На 13-м доме можно найти мраморный эталон метра, его велел поставить Конвент, когда вводил метрическую систему, чтобы парижане могли около него стоять и нарезать себе палки для измерения длины.
Здания под номерами 17 и 19 принадлежали членам богатейшего рода Кроз;, Антуану и его зятю, графу д’Эврё. Брат Антуана Кроз;, Пьер, занимался меценатством и владел крупнейшей коллекцией картин и рисунков. В 1772 году Екатерине II, благодаря посредничеству Дени Дидро, удалось выкупить большую часть полотен коллекционера, договорившись с его наследниками. Так, недавно учреждённый тогда Эрмитаж, пополнился живописными творениями мастеров Франции, Италии, Голландии XVI-XVIII веков.
Вообще, обычные экскурсоводы любят рассказывать, что барельефы на Вандомской колонне, и чуть ли не сама колонна выплавлена из трофейных орудий и пушек. Звучит впечатляюще, но является полной ерундой. В колонне изнутри лестница. Есть легенда, что там наверху случайно на ночь заперли американскую туристку, она кричала всю ночь, и не была услышана. Париж не любит Америку и американцев. Это правда. Здесь даже Макдональдсов, во-первых, мало, а во-вторых, они мимикрировали в пейзаж улиц, не выделяются большой буквой «М» и другими органолептическими признаками. Парижане убеждены, что американцы не умеют жить. Если чуть поскрести, то у французов все, кроме них, не умеют жить, а не только американцы. Может они не так уж и не правы. «Умение жить» – культовое понятие французов, этому следует посвятить целый научный трактат.
Теперь мы уйдем с Вандомской площади и пойдем налево по улице Риволи. Там будет куча лавок, борющихся за выживание путем попытки продажи американским туристам китайских Эйфелевых башен, турецких платочков со словом “Paris”, а также магнитов неизвестной этиологии. Кстати, при прогулке по Риволи берегите карманы и сумки – здесь работают выдающиеся воры. 
Улица Риволи была названа в честь одной из первых побед Наполеона под соответствующим местечком.
На другой стороне Риволи тянутся сады Тюильри.
Их вместе с дворцом Тюильри построила Екатерина Медичи, по отзывам современников, они были прекрасны. Большой любитель этого дела (садоводства) Людовик XIV довел сады до совершенства, но во время Парижской коммуны бушующие толпы дворец Тюильри полностью уничтожили, а потом еще и сожгли.
Нет того, чтобы превратить дворец, как предложил один более современный бизнесмен, в апарт-отель. Один садик и остался, его остатками, точнее останками, теперь можно любоваться.
Если не обращать внимание на афрофранцузов, аравийских французов, укрофранцузов и русофранцузов, разложенные на картонках фальшивые сумки «Дольче Габбана», очки «Версаче» и презервативы в форме Эйфелевой башни, то вокруг пруда есть впечатляющая коллекция скульптуры разных эпох.
Там в садике еще затесался Музей «Оранжери» с Ренуаром, Сезанном, Утрилло и абсолютным шедевром Клода Моне «Цветы на воде».
Значит, мы, держась за карманы, бредем дальше по улице Риволи, наблюдая за деятельностью многочисленных лавок, а на другой стороне, сады Тюильри заканчиваются, и постепенно проступает профиль Лувра. Первое здание этого безумного по масштабам дворцового комплекса - Музей Декоративного искусства.
А на нашей стороне, тем временем, мы выходим к памятнику Жанне Д’Арк. Он находится на площади Пирамид, смотреть на него неудобно из-за постоянного трафика. Жанна на лошади, вся в доспехах, очень целеустремленно смотрит вперед, высоко подняв вымпел. Весь памятник, включая лошадь, покрыт золотом.
Именно в этом месте, по слухам, Жанна была ранена во время осады Парижа. Знаю, что это, наверное, совершенно не связанные вещи, но памятник у меня почему-то вызывает ассоциации с памятником Суворову перед Троицким мостом в Питере, стоящим спиной к Марсову полю. Бронзовый Суворов, хоть и не покрыт золотом, и не на коне, но тоже не имеет отношения к своей реальной внешности, одет в римские доспехи, и похож на бога войны Марса.
А мы не переходим дорогу к Лувру, а продолжаем идти по улице Риволи. По левую сторону появится площадь Пале-Рояль.
Дворец Пале-Рояль построил для себя тот самый кардинал Ришелье из «Трех Мушкетеров», потом в нем жила Анна Австрийская с сыночком - юным Людовиком XIV. Через какое-то время во дворец заселился кардинал Мазарини, тщательно описанный в «Двадцать лет спустя».
Когда Король-Солнце (Людовик XIV) подрос, он подарил Пале-Рояль своему брату – Филиппу Орлеанскому (а вот брат автора ему ничего не подарил), но с условием - подселил в один из флигелей дворца свою любовницу Луизу де Лавальер. И его можно понять - удобство прежде всего, шаговая доступность, не ездить же к женщине в Бирюлево.
Кстати, кто не читал о герцогине де Лавальер, очень рекомендую. Девушка была хромая (упала с лошади), со следами оспы на лице, и вообще никакими выдающимися внешними данными не отличалась. Зато у нее было потрясающее чувство юмора. Людовик осыпал ее бриллиантами, из его рук она получила герцогство и аж два баронства. Вот, что значит умение улыбаться.
Внутри дворца при Ришелье был построен театр, который тогда называли театром Пале-Рояль. Первую пьесу, что там играли, написал, между прочим, сам Великий кардинал, но вышла она по понятным причинам под чужим авторством. После смерти Ришелье уже Орлеанские отдали театр Мольеру. Этот театр сыграл роль в мировой культуре не меньшую, чем лондонский «Глобус».
В конце 18-го века потомок владельцев дворца герцог Шартрский занялся коммерцией и застроил сад домами с аркадами. Все первые этажи ушли в аренду, там были открыты торговые лавки, кафе, рестораны, игорные заведения, и, что самое главное, публичные дома. Девочки из Пале-Рояля считались лучшими в Париже, кто только не выражал восторг от посещения здешних заведений.
Карамзин, например, был в полном восхищении от Пале-Рояля, считал его центром вселенной под названием «Париж», писал восторженные письма на родину. Видимо, зашел, проказник, в один из веселых подъездов.
Реконструкция площади герцога Шартрского была высоко оценена коммунарами - его казнили, а дворец национализировали. Но этим дело не кончилось, этот дворец потом постоянно передавали туда-сюда, пока, в конце концов, чуткие к справедливости сердца коммунаров не выдержали, и они его все-таки сожгли.
Позже дворец как-то восстановили, но с тех пор там совсем скучно – в нем разместили Госсовет.
Кстати, в Пале-Рояле во время русской оккупации Парижа, после победы над Наполеоном, располагался Дом Офицеров, у входа развевался Российский флаг.   
В сад Пале-Рояля стоит зайти, он чуточку в глубине, после площади. Для центра Парижа здесь довольно спокойно, нет беснующихся туристических толп, можно найти скамеечку в относительно тихом месте, посидеть и подумать о театре Мольера, о пьесах «Тартюф», «Мещанин во дворянстве», «Дон-Жуан». О героях Мольера, стирающих грани между правдой и ложью, добром и злом. Особенно актуален Тартюф, просто удивительно точное описание одного известного современного персонажа.
Это хорошее место. Здесь, с видом на этот сад, жила танцовщица, ставшая писательницей - Колетт. Когда у автора было плохое настроение, он всегда читал ее новеллы. А биография этой дамы вообще постоянно вызывает желание сказать - «Нет, ну перестаньте, этого не может быть».
Здесь, сидя на лавочке, стоит попробовать представить себе эти места во времена Ришелье, Людовиков XIII и XIV, герцогини де Лавальер, Мольера, Карамзина. А еще Бальзака, описавшего в «Шагреневой коже» здешние игорные дома, офицеров русской армии, многим из которых по-французски говорить было гораздо удобнее, чем по-русски, прекрасную Колетт, бегущую от Фронды Анну Австрийскую. Все это происходило совсем рядом, буквально, в паре десятков метров от вашей скамейки.
Впрочем, нам уже пора двигаться дальше.
Башня Сен-Жак и скверик вокруг нее – одно из самых высоких сооружений средневекового Парижа, все что осталось от когда-то построенной гильдией мясников церкви. Церковь, как положено, разворовали и разобрали на камни неистовые товарищи во время французской революции.
Здесь похоронен Николя Фламель, наверное, самый упоминаемый в литературе алхимик с головокружительной биографией, его труды переводил на английский сам Исаак Ньютон. Говорят, Фламель таки нашел рецепт философского камня, сейчас он опубликован в интернете для всех желающих. Удивляюсь, почему люди не пользуются, я вот воспользовался, получил золота, вложился в недвижимость, всем рекомендую. Кстати, дом Фламеля сохранился, он считается самым старым в Париже, находится по адресу ул. Монмаренси 51, - запомнить легко, так звали собачку в «Трое в одной лодке…», а «51» - год, когда родители зачали Ладим Ладимыча, да продлит всемогущий Аллах его годы, а если что, да ниспошлет Аллах взамен этого горя, благо нам.
На башню Сен-Жак бегал вниз-вверх Паскаль, проводил свои опыты с давлением, при этом от этой беготни не оздоровился, и рано умер. Я, например, всегда считал, что кроме вреда, занятия физкультурой ничего не приносят. Зато Паскаль придумал гидравлический пресс, и написал, что ничего хорошего в идее первородного греха нет, за что ему мы все безумно благодарны. Особенно за второе.
Еще совсем немного по улице Риволи, и мы выходим на площадь Отель-Де-Виль.
Здесь раньше была Гревская площадь, помните галантерейщик г-н Бонасье в «Трех Мушкетерах», когда его везли в карете, льстил себе идеей, что его казнят на Гревской площади, а потом пришел к выводу, что он не дорос до этой чести, и его жизнь закончится, как у всех представителей простонародья, у Трагуарского креста.
Гревская площадь – не очень хорошее место Парижа. Здесь по распоряжению папы Григория IX сожгли 20 телег с рукописными Талмудами, изъятыми у парижских евреев, потом жгли и самих евреев, варили заживо еретиков и фальшивомонетчиков, четвертовали, вешали, колесовали. А вот аристократам, в виде исключения, всего на всего, отрубали головы, что было изысканным проявлением гуманизма тех времен. Помните фильм «Картуш» с Бельмондо? Так вот, настоящего Картуша казнили именно здесь, на Гревской площади.
Сам Отель-Де-Виль – это городская Мэрия. Фасад очень занимателен, на нем огромное количество статуй известных людей Франции. Здесь можно найти и Вольтера, Делакруа, Руссо, Фуко, Сен-Симона, Камю… Советую захватить бинокль, здание, действительно, крайне необычное, особенно с вечерней подсветкой.
С площади Отель-Де-Виль выходим, наконец, на набережную Сены, которая в этом месте пересекается с «Дорогой Помпиду» (я не шучу, название такое), и идем к мосту д’Арколь, вспоминая бессмертный анекдот «Не… Помпиду» и самого президента Жоржа Помпиду эпохи Леонида Ильича.
Я все же решусь рассказать для тех, кто не в курсе, этот старинный советский анекдот на тему тягостного ожидания ухода в страну Вечной Охоты тогдашнего великого и несменяемого руководителя – товарища Брежнева.
Человек в метро тянет шею, чтоб разглядеть огромный черный заголовок в газете на коленках у пассажира на соседнем сиденье. Тот замечает это, отрывается от газеты и успокаивает: "Да не, не... Помпиду...".
Помпиду принадлежит весьма актуальная мысль
«Есть три пути к разорению: женщины, скачки и доверие к экспертам. Первый из них самый приятный, второй — самый быстрый, зато третий — самый надежный».
Мост д’Арколь соединяет площадь Отель-Де-Виль с островом Сите. Для не парижан – это такой остров, обмываемый со всех сторон Сеной, типа острова на Москва-реке, где конфетная фабрика «Эйнем», ныне «Красный Октябрь». Правда, на Москва-реке остров искусственный, как и многое другое, впрочем, это тема отдельного разговора.
Идти надо прямо, никуда не сворачивая, и выходим к Нотр-Даму. Рассказывать о соборе после Гюго не возьмется даже ваш любимый автор, но советы есть. Если получится, стоит подняться по лестнице наверх, хотя за это взимаются какие-то деньги. При входе особенно тщательно берегите карманы, и осмотрите экспозицию по истории строительства Мечети, тьфу, Собора, если она еще жива.
Воспользуйтесь биноклем, чтобы рассмотреть внешнее убранство, там арки, сделанные еще в самом начале 13-го века, над арками галерея Царей из Ветхого завета. Их сбросили во время революции, но один из горожан выкупил статуи, якобы для фундамента своего дома, а на самом деле, захоронил с почестями. Их недавно, уже в 70-х годах двадцатого века, нашли, выкопали и водрузили на место. Еще очень интересно рассмотреть Химер, защищающих от духов, Апостолов и крылатых Тельцов. Химеры удивительно напоминают некоторых современных политических персонажей.
Внутреннее убранство, особенно витражи, тоже лучше видно с биноклем.
Не знаю, открыли ли собор после пожара, но и снаружи, как говорил один из моих знакомых, «тут все серьезно».
На площади перед Собором находится «Нулевой километр Франции». Можно встать и подумать о том, что именно отсюда начиналось многое, из считающегося сегодня естественными поведенческими и культурными кодами.
Тут во многом возникли представления о прекрасном, общечеловеческие ценности, то, что сегодня принимается за разумное и даже просто нормальное. Например, есть ножом и вилкой.
Именно Франция, на протяжении многих веков, рассказывала всем, как жить.
Как любят напоминать французы, английский король Ричард Львиное Сердце, тот самый, от даты рождения которого в Англии отсчитывают понятие “From the beginning of the years” («Испокон веков»), не говорил по-английски. Он знал только французский. То есть, когда от его крика приседали кони, то кричал он на французском языке.
Да и у наших, российских царей, с русским языком было неважно.
Перейдя Сену через мостик О’Дубль, мы уходим с острова Сите и опять идем прямо, погружаясь в улочки и домики Латинского Квартала. Название происходит от того, что студенты и профессора, находящегося здесь университета Сорбонна, общались в старые времена на латыни.
Справа от нас сразу будет маленькая церковь Сен-Жюльен-ле-Повр. На самом деле, она совсем старая, строить ее начали, по-моему, в 12-м веке, она многое повидала за отчетный период. Очень рекомендую зайти, подумать о своем. После громады и роскоши Нотр-Дама, место – что надо.
Если брести вправо, можно по набережной, можно по улочкам, мы выйдем на бульвар Сен-Мишель – главную улицу Латинского Квартала.
Тут следует кое-что пояснить.
Дело в том, что по рассказам очевидцев, средневековый Париж зрелищем был привлекательным весьма относительно. В общем, если не считать нескольких мест обитания Королей, их близких знакомых и родственников, всё остальное выглядело, как и в других средневековых городах. Никакой обычной для нас инфраструктуры, канализации, водопровода. Нечистоты лились рекой прямо на улицы, никого это особо не заботило, навоз просто отгребали в сторону, мусор вывозили на большие праздники со страшными скандалами. Короче, пахло не фиалками.
Об этом писал Карамзин в своих записках, а Зюскинд посвятил запахам Парижа целый скандальный роман «Парфюмер».
Ну так вот, город постепенно перестраивали. Дома сносили целыми улицами, ликвидировали уличные рынки (почти все), скотобойни.
Но настоящая городская революция, как бы к ней не относиться, произошла при Наполеоне III, уже в середине 19-го века. Префект департамента Сены, барон Осман, получил от Императора неограниченные полномочия, и начал перестраивать город. По происхождению он был вовсе не турок, как некоторые думают, а немец – Хаусман, сын военного комиссара при Наполеоне I.
Осман буквально снес весь старый Париж, прорубал бульвары, проспекты, превратил в парк в Булонский лес, создавал нормальную городскую инфраструктуру, строил современные для 19-го века здания с окнами в пол, высокими потолками, эркерами, водопроводом, канализацией. Организовал освещение городских улиц, парков, площадей.
В целом, многие кварталы Санкт-Петербурга похожи на парижские, та же городская роскошь 19-го века.
Но при этом, сам средневековый город (я про Париж), почти не сохранился.
Избежали тотального разрушения лишь отдельные улочки и дома. Почувствовать себя в атмосфере, где жили Д’Артаньян, Портос, Атос и Арамис, можно разве что в Латинском Квартале и его окрестностях.
Если и есть какие-то знакомые нам по роману названия (улица Могильщиков, улица Феру, улица Старой Голубятни), то самих домов и реальных улиц, к сожалению, нет.
Но представлять себе звон шпаг, цокот несущихся лошадей, бегущую, подобрав платье, очаровательную Констанцию Бонасье, надо именно здесь, в Латинском квартале.
К сожалению, не сохранился и кабачок «Сосновая шишка», где пировали мушкетеры. Есть очень трогательный рассказ Сергея Довлатова «Двести франков с процентами» о том, как Александр Дюма расплатился с хозяином этого заведения бессмертием. Обязательно прочитайте, если не читали!
Побродив по замысловатым улочкам Латинского Квартала, надо выйти все же на бульвар Сен-Мишель. Это будет вторая главная улица этого квартала после достаточно широкой улицы Сен-Жак.
Прогуляться по бульвару Сен-Мишель вообще очень приятно, там много молодежи, все же рядом некогда самый известный и престижный университет мира – Сорбонна.
Во дворе Сорбонны имеется часовня, в которой можно увидеть надгробие того самого, великого и могучего кардинала Ришелье. Здесь же похоронены многие представители этого рода, в том числе Эммануэль-Арман Ришелье, тот самый, что был губернатором Одессы до победы над Наполеоном. Памятник ему одесситы зовут «дюком» (герцог), он стоит в Одессе над Потемкинской лестницей и застенчиво смотрит в морскую даль.
Почти перед тем, как бульвар Сен-Мишель закончится, слева - очень приятная площадь Сорбонны, с фонтанчиком и, как правило, стайками симпатичных девушек вокруг. Ими, как и фонтанчиком, тоже стоит полюбоваться.
Через один блок по бульвару Сен-Мишель поворачиваем влево, идем по улице Суфло и видим Пантеон, собственно архитектором Суфло и построенном.
Когда-то на улице Суфло была гостиница, в которую приехала отдохнуть от лишений и тягот Санкт-Петербургской жизни Аполлинария Суслова, любовница Достоевского. Поленька собиралась в Париже, ну а где же еще, дождаться Федор Михайловича. Кстати, если кто не в курсе, Достоевский был на 21 год ее старше – очко, однако, как любил говорить в казино сам великий писатель, солнце русской прозы. Потом любящие сердца намеревались отправится не то в Германию, не то в Италию, я подзабыл. Но здесь, на улице Суфло, вышла незадача.
Поля встретила студента-медика Сальвадора и со страстью отдалась ему. Ну а что вы хотите, - бульвар Сен-Мишель, Сорбонна рядом, девочке двадцать с небольшим.
А тут как раз Достоевский нагрянул, правда в другую гостиницу. Ну, Поля отправляет ему письмо – так, мол, и так, поздно приехал, опоздал, прощай навеки. По дороге писателя о новом романе предупредить не удалось – с мобильной связью тогда еще было не так хорошо.
Тут накладка - от Сальвадора письмо приходит, - заболел тифом, видеть меня нельзя, умираю, и вообще, собираюсь уезжать из Парижа. Поля в полном расстройстве пошла побродить по бульвару Сен-Мишель, попить кофейку, да и встретила там своего Сальвадора в окружении девушек и друзей-студентов в добром здравии и прекрасном настроении.
Девушка промаялась ночь в слезах, решила отомстить и пригласила Достоевского, как большого специалиста в этой области, обсудить детали мщения неверному Сальвадору. Федор Михайлович Поленьку по-мужски успокоил, и они таки отправились в Италию, или Германию, я, кажется, жаловался, что точно не помню. Но там уже любовники замучили друг друга по-взрослому. В итоге, красавица вернулась одна на улицу Суфло, и ушла в полный загул. Исходя из записей в девичьем дневничке, - решительно и упорно искала замену Сальвадору - англичанин, валлах, грузин, лейб-медик…
Сам Федор Михайлович, тоже вернулся, но в Питер и, несмотря на возраст, времени не терял, женился на Анечке Сниткиной, но отношения с Полей, кстати, не прервал, - хороша была, чертовка.
У Поли еще много интересного потом было, но я и так сильно отвлекся, вернемся к Пантеону, месту захоронения великих сынов Франции.
В Пантеоне находятся гробницы с прахом Вольтера, Руссо, Мирабо, Марата, Гюго, Золя, героев наполеоновских войн, Пьера и Мари Кюри и многих других.
Внутри подвешен маятник Фуко, наглядно демонстрирующий вращение Земли, за его работой непременно стоит понаблюдать.
Когда-то такой же маятник был в Исаакиевском Соборе в Петербурге, но Православная церковь, недовольная ни скоростью вращения Земли, ни самим фактом вращения, ни, тем более, формой этого небесного тела, маятник убрала.
После посещения Пантеона нам надо совершить следующий пешеходный маневр. Пантеон нужно обойти справа, если стоять лицом к главному входу, потом двигаться прямо, пройти через скверик, принять чуть-чуть вправо, пройти через крошечную площадь имени Эммануэля Левина (еврейского мудреца, философа, профессора Сорбонны, человека невероятной биографии, автора интереснейших мыслей о том, где был Б-г в Аушвице), потом пройти по ул. Бленвиль, и выйти на маленькую площадь Контрескарп. На самом деле, всё это совсем рядом, от Пантеона – буквально метров двести, я дольше рассказывал.
На площади Контрескарп маленький фонтанчик, скамеечки около него. Можно посидеть, вспомнить «Праздник, который всегда с тобой», даже найти веранду комнаты, где жил Хемингуэй. Вообще, все вокруг не изменилось и очень узнаваемо. Это потрясающее место, рекомендую. Хотя, как и тогда, много голубиного помета, постелите газетку.
От площади идет знаменитая улица Муфтар. Это одна из немногих сохранившихся улиц средневекового Парижа. По ней стоит спуститься до крошечного рынка, на улице много маленьких сувенирных лавок, но интересных, не как на Риволи, магазин сыров, где все хочется попробовать и купить. Именно здесь, на этой улице, в одном из ресторанчиков, стоит заказать фондю. И не торопясь, обстоятельно, с вином, насладиться этим блюдом так же, как это делал Хемингуэй. Хотя, если честно, я люблю перед фондю выпить рюмку водки.
Здесь, в ресторанчике на улице Муфтар, и закончилась наша первая бродилка.

Бродилка 2. Люксембургский сад

Сегодня будет день отдыха. Мы начнем наш маршрут с бульвара Сен-Мишель, но сворачивать на улицу Суфло к Пантеону не будем, а пойдем прямо, и выйдем к Люксембургскому саду.
В Люксембургском саду стоит посмотреть старинную детскую карусель, которую описывал Рильке, театр Петрушки, оранжереи и пасеку, предназначенную когда-то для обеспечения медом королевского двора.
Обязательно нужно поуправлять корабликами (их можно взять напрокат), понаблюдать за играющими в бочче, это такая игра, металлическими или пластмассовыми шарами.
Надо посидеть на разбросанных повсюду стульях, или скамейках. Неподалеку от входа со стороны Латинского квартала есть маленькое историческое кафе. Там стоит попробовать Сьюз (Suze). Это такой аперитив, горький и освежающий. Считается, что хорош для пищеварения. Об истории его создания много легенд, рассказывать их лень, но лучшего места, чем здесь, под каштанами, чтобы им насладиться, вряд ли можно найти. Очень рекомендую пить с черным крепким кофе, но ни в коем случае не добавляйте в кофе сахар, а тем более молоко. Заказывайте сразу двойную порцию! Я про Сьюз, если что.
Рядом с кафешкой открытая веранда, на ней очень часто выступают духовые оркестры, иногда можно увидеть какую-нибудь студенческую антрепризу. Не забываем, Сорбонна в двух шагах!
В Люксембургском саду стоит подремать около фонтана, вспоминая, или даже тихонько слушая Джо Дассена «Люксембургский сад».
Когда гуляете по аллеям, просто представьте, что здесь прохаживались Дидро, Руссо, Мопассан, вообще, кто здесь только не гулял.
Люксембургский сад любил Мандельштам, он жил в двух шагах, на улице Сорбонны.
Очень рекомендую захватить с собой несколько стихотворений Рембо в переводах Брюсова, Эренбурга, Анненского. Прочитать их нужно именно здесь, представить, как Верлен и семнадцатилетний Рембо бегали по дорожкам этого сада. Если будет возможность, пересмотрите фильм «Полное затмение» Агнешки Холланд.
Еще в Люксембургском саду потрясающе слушать Эдит Пиаф.
Люксембургский дворец, в котором ныне заседает Сенат, это вообще-то загородный дворец Марии Медичи, она построила его вместе с Люксембургским садом после убийства мужа – Генриха IV, которое, судя по всему, сама и устроила. Девушка, в смысле Медичи, на беду супруга, была вспыльчивая. К тому же, глубоко погрязла в отношениях с Кончино Кончини, которого, впрочем, ее же сын потом и убил. Однако, мы опять отвлекаемся.
Нагуляв аппетит в Люксембургском саду, надо найти выход на улицу Вавен (Rue Vavin), он находится в противоположном конце парка от входа Сен-Мишель. Кстати, неподалеку от этого выхода можно посмотреть статую Свободы, не выезжая в Нью-Йорк.
Вавен — это совсем неширокая улица, если идти, никуда не сворачивая, то вы попадете на бульвар Распай. Переходите на другую сторону бульвара, поворачивайте налево и пройдите по Распай всего один блок. Это совсем-совсем рядом. Вы находитесь на пересечении бульвара Распай и бульвара Монпарнас. На вашей стороне ресторан «Ротонда». Вам – туда.
Когда-то это была дешевая кафешка, сейчас – нормальный, не слишком дорогой, но и не дешевый парижский ресторан.
В стародавние уже времена, владелец кафешки Виктор Либён брал всего 10 су за сытный завтрак, на который придумал подавать луковый суп. Он верил, что бедняки принесут ему славу. А еще выписывал для них русские и немецкие газеты.
Модильяни, Дерен, Вламинк, Пикассо и Сутин частенько проводили в Ротонде целый день. За его столиками любили сиживать Ленин, Красин, Троцкий.
Ленин и Троцкий дискуссировали часами, зачастую мешая другим посетителям. Троцкий однажды устроил такое собрание, что разнимать участников приехала полиция.
Пикассо, Шагал, Лежер, Кандинский, Аполлинер, Модильяни не только просто сидели здесь, но и написали портреты почти всех знаменитых посетителей (иногда на бумажных салфетках).
Простой российский еврей Хаим Сутин, создал здесь работы, которые сейчас стоят десятки, если не сотни миллионов долларов.
В Ротонде любили проводить время Дягилев, Сергей Прокофьев, Игорь Стравинский, Макс Волошин, Анна Ахматова, Нижинский.
Жорж Сименон здесь писал свои детективы, Генри Миллер – новеллы. Луи Арагон просто заходил поесть. Коко Шанель именно в Ротонде познакомилась со своим спонсором и начала путь в мир высокой моды.
Алексей Толстой однажды послал в «Ротонду» открытку для Ильи Эренбурга. Вместо фамилии он написал «Плохо причесанному господину». Эренбург открытку получил.
Вообще, если представить себе мемориальные таблички размером с подставку для кофейной чашки, то ими можно было бы обклеить всю «Ротонду» в два слоя.
Думаю, что здесь стоит взять устриц и обязательно луковый суп. Тот самый, что тут ели все, вечно голодные посетители. И конечно же вина, и побольше. А читать здесь стоит газету, или какую-то очень-очень любимую книжку.
И никуда в этот день больше идти не надо.
В «Ротонде», как и в Париже, не следует торопиться.

Бродилка 3 Монмартр

Сегодня мы отправимся к Монмартру.
Маршрут начинается от станции метро «Бланш». Расположена станция на бульваре Клиши, в двух шагах от кабаре «Мулен Руж».
В «Мулен Руж», кстати, стоит зайти, посмотреть шоу. Это уже давно сильно американизированное мероприятие, но сделано неплохо. Перед посещением очень рекомендую заглянуть в любое заведение вокруг и выпить пару рюмок коньяка. Можно и в самом «Мулен Руж», но будет дорого. Билеты надо покупать заранее в интернете, как и почти все сейчас. Постарайтесь зайти в кабаре пораньше, погулять по фойе и залу, попробовать ощутить старую атмосферу, когда все это было не американским цирком, а местом, где творил Тулуз-Лотрек, Чарльз Мортон. Именно здесь танцовщица Ла Гулю с подружками впервые исполнила Канкан. Вращаясь в танце, Ла Гулю отводила ногу в сторону, потом брала ее за пятку и поднимала над головой. А затем с душераздирающим криком и хохотом падала на шпагат.
Музыку для Канкана сочинил живший в Париже немецкий еврей Жак Оффенбах, точнее, это были аккорды к последней сцене его мюзикла «Орфей в аду», что шел тогда на Елисейских полях, но ему об этом рассказать постеснялись. То есть, попросту, музыку украли.
Позже появился номер с огромным аквариумом и змеями, другие знаменитые картины шоу. В креслах кабаре отдыхали Ив Монтан, Эдит Пиаф, бесконечное число знаменитостей со всего света.
«Красная Мельница» была открыта, как и Эйфелева башня, к Всемирной выставке 1889 года, Франция приурочила ее к 100-летию взятия Бастилии. На самом деле, было построено великое множество интересных объектов, невероятной красоты павильоны разных стран, которые после выставки разобрали и снесли.
Назначение «Мулен Руж» было в развлечении гостей выставки и создании у них духоподъемного настроения.
Кстати, одним из основных объектов внимания гостей выставки и фаворитом посещаемости стала «Негритянская деревня», куда свезли четыреста коренных обитателей многочисленных французских колоний. «Человеческие зоопарки» были крайне популярны в конце 19-го века и просуществовали аж до 1958-го года, - уже спутники летали.
Помните, капитана Врунгеля у Андрея Некрасова пригласили в Сиднее в музей, где ему показали модель утконоса, дикую собаку Динго и загончик с живым папуасом, который там работал папуасом, но денег не хватало, и папуас по совместительству сторожил городской сад.
Впрочем, уже лет через пятьдесят, в Париже можно будет открывать «Белую деревню», хотя, где они возьмут к тому времени четыреста белых французов – непонятно.
Кабаре «Мулен Руж» расположилось у подножия холма Монмартр, здесь когда-то были кварталы красных фонарей, и знакомые по многочисленным романам и мемуарам места – улица Пигаль, бульвар Клиши.
Жорж Санд тут снимала квартиру с Шопеном, здесь жила знаменитая куртизанка Апполония Сабатье (помогавшая справляться с нервами Бодлеру, Флоберу и Готье одновременно), ее рисовал, в частности, Гюстав Курбе, а уроки вокала она брала у самого Берлиоза, демонстрируя ему, в свою очередь, некоторые другие умения, от описания которых, автор, пожалуй, воздержится.
Вообще, девочки из местных борделей были не только предметом интереса, но и бесконечным источником вдохновения для огромного числа поэтов, писателей, художников и скульпторов, селившихся неподалеку. Можно, конечно, слово «вдохновение» заменить на другое, но это уже дело вкуса.
Помимо куртизанок, как теперь говорят, «на районе» присутствовали девочки рангом пониже – «лоретки» (их так называли из-за церкви Нотр-Дам де Лорет), потом они получили прозвище «гризетки» («серые», то есть скучные).
Здесь, на площади Пигаль, пела, и не только пела, юная Эдит Пиаф. Кстати, если кто не в курсе, тоже девушка непростой судьбы, она вообще, бедная, просто выросла в публичном доме, у тетки.
Если чуть покрутиться в районе бульвара Клиши, улицы Пигаль, улицы Бланш, то даму на вечер и приключения найти можно, но удовольствие всё это – весьма относительное. Довольно грязно, кругом - непонятно чем живущие секс-шопы, какие-то псевдо-театры для туристов, не попавших в «Мулен Руж», пип-шоу, не к ночи будь сказано, трещащая неоновая реклама из 70-х, отели с почасовой оплатой. 
Отсюда, если честно, очень хочется уйти, что мы и сделаем.
Нам предстоит восхождение на Монмартр. Я всегда это делал так: просто из любого места идем вверх, по произвольной улице. Если устали, можно прогуляться вбок, без потери высоты, а потом опять вверх. Также поступаем со ступеньками, если будут встречаться. На фуникулер садиться не надо, на мой взгляд, он только портит ощущения от холма. Во время подъема будет очень много интересных парижских уголков, мансарды художников, ресторанчики (некоторые чудесные), пивные, сувенирные лавки, иконописные виды с лестницами и прячущимися от туристических взглядов садиками.
В конечном итоге, вы выйдете к смотровой площадке и роскошной Базилике Сакре-Кёр.
Изначально на Монмартре было римское поселение. Первому епископу Парижа оппозиционеру Дионисию и двум его друзьям за христианские проповеди в 272 году отрубили голову («новичок» тогда еще не был разработан). Он обмыл отрубленную голову в ближайшем ручейке и, держа ее в руках, пошел прогуляться. При этом рот отрубленной головы продолжал исправно читать молитву. Пройдя с ней где-то километров шесть, Дионисий почувствовал себя неважно, упал и все же умер. Эти печальные события происходили на Монмартре, верующих история епископа очень тронула, и они посещали холм толпами.
В 1814 году холмом над Парижем завладели русские войска под командованием генерала Ланжерона из армии Блюхера. Александр Ланжерон это тот самый, что потом был генерал-губернатором Бессарабии, все его знают, потому что его именем назван знаменитый пляж в Одессе, а вот Гебхард Блюхер к Василию Блюхеру, забитому насмерть в Лубянке сталинскому маршалу, отношения не имеет.
После взятия Монмартра, Париж оказался у русских как на ладони, его можно было обстреливать из пушек, город пал.
С тех пор, к стене одного из ресторанов Монмартра прикреплена мемориальная табличка: «30 марта 1814 здесь казаки впервые потребовали, чтобы их обслуживали быстрее, откуда и пошло название "бистро" (искажённое „Быстро!“).
Итак, мы вышли к смотровой площадке и Базилике Сакре-Кёр.
Со смотровой площадки открывается лучший в здешних местах вид на Париж. Очень рекомендую. Можно посидеть на ступеньках, выпить по паре стаканчиков красного вина, поглядеть вдаль. Вино и багет рекомендую зацепить в каком-нибудь из многочисленных магазинчиков на завершающей стадии подъема.
Здесь, на лестнице, часто кто-нибудь выступает – уличные музыканты, фокусники, акробаты, вообще, все время происходит что-то интересное. Здесь любят делать предложение, обмениваться кольцами, целоваться, пить пиво (как такое можно делать в Париже, столице вин, скажите на милость?!), показывать вдаль пальцами, встречать рассвет.
Зайдите в Сакре-Кёр. Это грандиозно. Как можно было построить такое? Здесь, в Базилике, много «самого большого в мире» (на самом деле, не совсем так, но экскурсоводы любят приврать, для пущего эффекта). Колокол на 20 тонн, отлитый в красивейшем городке Франции – Анси, от всей души рекомендую побывать, орган с потрясающим голосом, высота самого храма, внутреннее убранство, всё впечатляет.
Снаружи храма имеются две статуи – Жанна и Людовик Святой. Их вам будет трудно не заметить, хотя если постараетесь, вам это может удастся.
Обойдите Сакре-Кёр и чуточку спуститесь. Здесь совсем рядом спряталась совершенно потрясающая по ощущениям церковь Святого Петра, площадь перед которой названа именем Жана Маре, помните Фантомаса?
И еще чуть ниже, выходим на площадь Тертр.
Я недавно рассказывал, что к стене одного из ресторанов привинчена табличка, что именно здесь русские офицеры кричали «бистро!»? Так вот, он находится как раз на этой площади, называется «Матушка Катрин».
На этой площади сидят художники, пытаются продать туристам свою нетленку. Во многих путеводителях сказано, что они все «ничего», потому что рисовать на этой площади можно только членам местного «Союза Художников», попасть в который, якобы, очень сложно. Может оно и так, но ничего хорошего, что хотелось бы повесить на стенку, я там не видел. Все это гораздо ближе к штампам с рынка города-героя Гуанчжоу.
На площади интересно либо рано утром, либо поздно вечером, когда толп уже нет, становятся слышны шаги, может моросить дождик. Здесь когда-то жили Утрилло, Ван Гог и Дега, кто здесь только не жил, даже Пикассо.
Раньше в каждом первом заведении в районе площади Тертр бойко торговали абсентом. Так что на многих картинах из главных музеев мира, эта площадь присутствует, но через слегка поплывший зеленый оттенок.
Заказывать здесь обед я бы не стал – уж очень индустриально, а вот посидеть за бокалом «Перно» и чашкой кофе очень даже стоит, - атмосфера потрясающая, ты будто сидишь внутри какой-то картины, висящей в музее, и смотришь на толпы рассматривающих тебя посетителей.
Здесь, на этой площади, которую многие возвышенные барышни считают красивейшей в мире, мы, пожалуй, и закончим сегодняшнюю прогулку.
Да, забыл! Сюда, на площадь Тертр, в 1898 году, прямо на Рождество, Луи Рено поднялся на своей мотоколяске, открыв большой французский автопром. Но к возвышенным барышням это событие тоже имеет отношение, как говорила Эллочка Людоедка, «Поедем на авто?!».

Бродилка 4 Площадь Согласия, Елисейские Поля

Сегодняшнее путешествие мы опять начнем на Вандомской площади, но в отличие от предыдущего похода, после осмотра скромного отеля «Ритц», не будем возвращаться на Риволи. Мы пройдем Вандомскую площадь насквозь, далее прямо, никуда не сворачивая, идем по улице Де Ла Пе. Раньше она называлась улицей Наполеона, но после визита русской армии в Париж, ее переименовали в «улицу Мира» («Де Ла Пе»). По-моему, очень по-нашему.
На улице ужасно дорогие магазины, в том числе, знаменитый на весь мир бутик «Картье», непременно загляните сюда, купите что-нибудь на память о Париже. Вот Доди с принцессой Дианой были завсегдатаями этого магазинчика, и их можно понять, - от любимого отеля два шага.
Улица Мира выведет нас к грандиозному зданию главной парижской оперы - Гарнье (Grand Opera). Очень рекомендую не ограничиваться осмотром этого чуда снаружи, но и потратиться, купить билеты и побывать внутри. Туда теоретически есть экскурсии.
Я не собираюсь утомлять вас списком тех, кто выступал на сцене и сидел в ложах этого регионального учреждения культуры, но здесь лучшая в мире библиотека музыкальных произведений, а интерьеры вестибюля парадной лестницы, танцевального и театрального фойе, зрительного зала, украшены таким числом скульптур и выдающихся произведений живописи, что имеет смысл прийти как можно раньше до начала представления. Во всех помещениях, интерьерах – потрясающий дух зрелой роскоши конца 19-го века.
И из цикла «а может быть вы не знаете» - плафон, после труднейших переговоров, в 1963 году расписывал 77-летний Марк Шагал. Добрая половина росписи плафона посвящена операм Стравинского, Чайковского, Мусоргского. Этот шедевр, площадью 220 квадратных метров, по-моему, не имеет себе равных. Лично министр культуры Франции того времени Андре Мальро, сам выдающийся писатель, философ, культуролог, герой войны и друг де Голля, упрашивал Шагала взяться за работу.
Ну и из цикла «вам будет интересно» - в фундаменте оперы расположены колоссальные резервуары с водой. Они, с одной стороны, дают дополнительную остойчивость зданию, с другой, - являются собственным источником воды в случае пожара, чтобы не зависеть от городского водопровода.
Нам надо уже как-то оторваться от этого очага культуры и пройти к другому. Площадь Оперы пересекает бульвар Капуцинок. Если пойти по нему вправо, то в доме 14 - тот самый первый в мире кинотеатр, где братья Люмьер провели свою премьеру. Помните советский фильм с Караченцевым «Человек с бульвара Капуцинов»? Так вот, в названии ошибка, на самом деле «Капуцинок», здесь когда-то был монастырь именно капуцинок.
На самом деле, на бульваре Капуцинок есть куда более интересное место. Это дом 35. В 1874 году в нем состоялась выставка «Анонимного общества», после которой мир узнал импрессионизм и фамилии - Ренуар, Сислей, Моне, Сезанн, Писсарро, Дега.
А вот около 28-го дома стоит посидеть и выпить бокал вина. Здесь – культовый концертный зал «Олимпия». В записях концертов отсюда, на трещащих магнитофонных записях, мы слышали голоса Эдит Пиаф, Джо Дассена, Мирей Матье, Грегори Лемаршаля, Фрэнка Синатры, Луи Армстронга…
Я не буду вас возвращать к Опере Гарнье, просто, пока не забыл, - вокруг оперы район больших бульваров: Итальянский, Осман (имени того самого немца, что бульвары и пробивал), бульвар Монмартр. Все эти бульвары роскошны, имеют свою индивидуальность, тут банки, магазины, конечно же, рестораны, места для отдыха.
Если вдруг слишком увлеклись 19-м веком, в минуте от Оперы к вашим услугам Apple Store и Старбакс.
И еще. Напротив Оперы, на бульваре Осман – местный ГУМ (для петербуржцев, «Гостиный двор») - «Галери Лафайетт». Здесь на Рождество ставят самую красивую елку в Париже.
Совсем небольшая прогулка по бульвару Капуцинов заканчивается у одной из основных парижских достопримечательностей – церкви Мадлен.
Первое впечатление – что католики перестроили храм Юпитера под христианскую церковь. Огромный, на весь район, прямоугольник с колоннами по периметру. Мало того, версию о храме Юпитера можно услышать от некоторых местных «знатоков». На самом деле, эту церковь начал строить еще Людовик XIV, потом дело не заладилось. Уже Наполеон пожелал сделать храм прославления французской армии, потом ее решили превратить в железнодорожный вокзал, даже стали подводить рельсы, но как-то все же достроили и освятили.
Внутреннее убранство стоит осмотреть, особенно скульптуру «Вознесение Магдалины».
Здесь же, на площади Мадлен, знаменитый цветочный рынок и самые роскошные в Париже общественные туалеты, с интерьерами самого начала 19-го века. Зайдите непременно, тем более, наша прогулка может затянуться.   
Теперь нам предстоит пройти по довольно короткой Королевской улице (улица Руаль), которая идет от Мадлен, и мы выходим на площадь Конкордия, то есть площадь Согласия.
Ну, согласия эта площадь насмотрелась немало. Начнем с того, что именно тут стояла гильотина, на которой сначала казнили короля Людовика XVI и королеву Марию-Антуанетту, затем Шарлоту Кордэ (убийцу Марата), а в следующем 1794 году — Дантона, Робеспьера и других революционеров. При том, что сама площадь изначально была имени Людовика XV, с большой конной статуей последнего.
Посреди площади вы сразу увидите вывезенный из Египта обелиск весом в 220 тонн. Он мирно простоял 3500 лет около храма Рамсеса II в Луксоре, простоял бы еще столько же, но не тут-то было, - вывезли французы «подарочек» в 19-м веке. С другой стороны, тема нам знакомая. Как теперь говорят, время было такое, суровое было время. Сфинксы на Университетской набережной в Петербурге тоже, заметим, не сами по себе туда прискакали.
Обходим площадь Конкордия справа и впереди у нас – местный «Новый Арбат». Он тут называется «Елисейские поля». Начинаем прогулку под песенку Джо Дассена «Елисейские поля». Вдали видна Триумфальная арка, в ее сторону, по правой стороне и движемся (не торопясь!). В начале будет парковая зона, потом магазинная. Здесь, особенно в выходные дни, открыто много тусовочных мест, бары, какие-то дансинги, кинотеатры.
Прямо посередине магазинной зоны - знаменитое кабаре «Лидо». На мой взгляд, оно если и уступает «Мулен Руж», то не сильно. Заказывайте столик не слишком близко к сцене, а то придется задирать голову, а девочки временами ведут себя с попадающимися под горячую руку, точнее ногу, посетителями, чересчур эксцентрично.
На другой стороне Елисейских полей шоу-магазины концепт-каров «Рено» и «Пежо» - стоит заглянуть.
В доме 63 имеется ресторан «Леон». Это вообще-то сетевой бельгийский ресторан, по парижским понятиям, да еще для такого места, недорогой. В основном меню – мидии с разными соусами и жареная картошка. С оригинальным бельгийским пивом получается очень хорошо.
Мидии подают в кастрюльках, порции изрядные, только вот мест часто нет, но метрдотели берут взятки – где-то 10-20 евро и столик найдется.
Наверное, это элементарно, Ватсон, но прогулку надо организовывать так, чтобы оказаться на Елисейских полях вечером, после захода солнца.
Особенно здорово здесь в Рождество, в парковой части, - ярмарки, духовые оркестры, украшенные елки.
Елисейские поля считаются главной улицей Парижа, на ней и расположен Елисейский дворец – официальная резиденция французского Президента. Посетить его (не Президента, дворец, разумеется), если вы туда не приглашены для вручения ордена Почетного Легиона, или не приехали в третью субботу сентября (когда пускают всех), не получится.
У этого дворца долгая история, в нескромных интерьерах, например, квартировала Маркиза Де Помпадур, любовница Людовика XV, а вот ваш автор в нем не только не жил, но и вообще не был. Его обошла честь стать кавалером главного французского ордена, а в третьи выходные сентября он всегда был занят другими делами, например, находился на сборе плодов картофеля, в молодые годы.
Пофланировав по Новому Арбату туда-сюда, а потом обратно, насмотревшись на людей, показав себя, сделав классическую фотографию с центра наземного перехода, когда телефон почти у мостовой, можно продолжить прогулку.
Сворачиваем на улицу Георга V и идем по ней.
Ну что сказать. Здесь все «дорохо-бохато». Любуемся домами, где живут простые парижане, чугунные решетки на воротах, Роллс-Ройсы с птичками, водители в восьмигранных шапочках и костюмах с галунами.
По левую сторону будет еще одно знаменитое кабаре – «Сrazy Horse». Оно считается самым спорным и вызывающим из местных заведений культуры. Здесь нет масштаба и грохота Мулен Руж и Лидо, они пытаются «взять другим». Если есть возможность, то побывать стоит. Но это уже не «массовое» мероприятие, если на вас не будет костюма, или хотя бы smart casual, а на даме платья, будете чувствовать себя неуютно.
После «Лидо» или «Сrazy Horse», пройдите по Георга V до набережной, там, у моста Альма прекрасный ресторанчик с видом на Эйфелеву башню. Можно перекусить, если проголодались, или просто заказать вина и любоваться мигающим в ночи символом Парижа, и корабликами, плывущими по Сене. Здесь мы и закончим день, поскольку уже поздно, и вы, скорее всего, в костюме, дама в платье, бродить в таком виде все равно неудобно.
 
Бродилка 5. Площадь Бастилии, квартал Маре (Le Marais), Сен-Поль

Мы начнем сегодня бродить с площади Бастилии. Я не буду занудствовать, рассказывать вам про эти местные «Кресты» («Лефортово», «Бутырку», «Петропавловку»), кому что больше нравится. О Бастилии, думаю, так или иначе, все знают. Кто здесь только не сидел, даже Вольтер умудрился побывать, чуть не два раза, кажется.
Посреди площади, на которой когда-то стояло это пенитенциарное учреждение, теперь можно обнаружить «Июльскую колонну» с «Гением свободы» наверху. Можно разглядеть с биноклем, что «Гений свободы» — это крылатый мужчина с факелом свободы. Девушкам он обычно очень нравится, хотя крылья некоторых все же смущают – непонятно, как его положить на спину.
На площади Бастилии сейчас расположилась Новая сцена парижской оперы. Сцена очень технологичная, там внутри все красиво, модно, молодежно. Вашего автора как-то отвели туда что-то послушать, цены на билеты были космические, а он в тепле и удобстве великолепного кресла преступно заснул, и, несмотря на все принимаемые меры, разбудили его лишь заключительные аккорды и громкие крики «Браво!». Это навело автора на мысль, что кресла в оперных залах не должны быть все же настолько мягкими, как на этой Новой сцене.
Просто для того, чтобы у вас «связался город». В Первой бродилке мы долго шли по Риволи. Так вот, если бы дошли до конца, то как раз уперлись бы в площадь Бастилии и Оперу. В самом конце путешествия Риволи превращается в улицу Сент-Антуан.
Если вы пройдете по Сент-Антуан от площади Бастилии буквально пару шагов, то увидите памятник Бомарше. Помните у Пушкина, -
«Коль мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку,
Иль перечти "Женитьбу Фигаро"».
Хотя, некоторые считают, что настоящий текст был:
«Ты мрачен,
Покури гашиш,
Иль перечти "Женитьбу Фигаро"».
Тем не менее, про "Женитьбу Фигаро" есть в обоих вариантах, а с тезисом я искренне согласен, - абсолютно культовый юмор Бомарше неподражаем.
Пройдите еще чуточку по Сент-Антуан и сворачивайте вправо. Вы попали на площадь Вогезов, ее еще называют площадь Вож, Королевская площадь. Здесь множество памятников, длинная история, вы можете про эту площадь и места вокруг нее почитать в Википедии и вполне обойтись без меня.
 Главное – здесь мало туристов, фонтаны, очень чисто, почти нет афрофранцузов и арабофранцузов, не пристают с требованием купить китайскую модель Эйфелевой башни, а еще на этой площади жил Виктор Гюго и писал «Отверженные». В его квартиру можно заглянуть, не упускайте эту возможность! Кстати, прямо в доме, где жил Гюго, пара кафе, одно из них, не поверите, так и называется - «Гюго», вполне рекомендую.
Пройдем еще дальше, по улице Сент-Антуан, и сворачиваем направо на улицу де Севинье. Идем по ней и доходим до музея Карнавале.
Вы знаете, мои дорогие, я на вашей стороне. Мы, северные сиднейцы, люди, конечно, диковатые, и считаем, что уехать из Парижа, не повидав Лувр или Музей Орсэ, вполне возможно. Просто в мире очень много мест, где можно получить культурную инъекцию, а на сам Париж времени всегда мало.
Но вот обойти музей Карнавале нельзя никак. Этот музей, кстати, раньше он был бесплатным, а сейчас не знаю, - настоящий роскошный чулан, в котором можно и нужно копаться вечность. Барон Осман нещадно уничтожал средневековый город, но огромное количество вещей, во спасение, свезли сюда.
Здесь саквояж хирурга 13-го века, монеты, замки, ключи и бляхи надзирателей из Бастилии, здесь платья и одежда разных времен, кухонная утварь, коллекция потрясающей мебели - шикарные письменные столы, расписные комоды, кровати, сундуки, декорированные серебром, украшенные гобеленами будуары…. Воссоздана армейская лавка эпохи Наполеона, лавки ювелиров, шляпные салоны, обувные мастерские и салоны дамского нижнего белья.
Очень интересная коллекция живописи с видами потаенных уголков Парижа разных эпох, бытовыми сценками, праздничными торжествами парижан.
А еще в музее Карнавале воссозданы интерьеры, в которых жили и работали некоторые известные горожане.
Магазин в зеленых тонах с цветными витражными стеклами – это точно сделанная реставраторами ювелирная лавка мастера Фуке. Этот удивительный ювелир стал знаменитостью в начале XIX века. Тут столько деталей, что даже непонятно, сколько времени ушло на эту «живую картину».
Полностью вывезен сюда кабинет Марселя Пруста, где он создал свою семитомную эпопею.
Можно своими глазами увидеть салон маркизы де Помпадур, помните, той самой любовницы Людовика XV, что жила в Елисейском дворце, ну и в других приличных местах.
Здесь можно узнать, что именно она ввела в обиход дам всего мира чулки, подвязки, завела моду на маленькие сумочки – ридикюли, что обычные женские каблучки сейчас – это ее нововведение, а бокалы для шампанского в виде тюльпана – точный слепок груди маркизы де Помпадур.
Но центр экспозиции – это 22 зала, посвященные главной обитательнице Карнавале – знаменитой мадам де Севинье.
Эта аристократка 17-го века 25 лет писала в Прованс дочери и оставила после себя больше тысячи писем, которые были, по сути, случайно найдены.
Они оказались абсолютным и недосягаемым шедевром эпистолярного жанра. Это вперемешку анекдоты, путевые заметки, светские сплетни, философские размышления и литературная критика. Тут путешествия, еда, сон, болезни, рассказы об общении с августейшими особами, журналистские репортажи о судебных процессах и событиях при дворце.   
С этими письмами, изданными в десяти томах, работали и работают буквально все французские и не только французские писатели, историки, журналисты. Не говоря уже об обычных любителях исторической прозы.
Ее перу принадлежит остроумная фраза: «Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак». Интерьер ее комнаты сохранен до мельчайших деталей. Письменный стол, за которым писала мадам, за эти века не покидал стен особняка.
Около Особняка Карнавале время от времени проводятся праздники письменного общения. Актеры читают на них знаменитые письма, букинисты продают книги – на столиках лежат перья, чернила, конверты, воск и печати: садись, пиши письмо. Смысл праздника ясен: жаль будет, если люди разучатся писать письма.
В Музее Карнавале можно провести не один день, но, когда-то вы вырвитесь из него. И вокруг вас – один из более-менее сохранившихся средневековых мест Парижа – квартал Маре. Тут прекрасные особняки, дома, старые рынки (например, рынок Красных Детей), деревня Сен-Поль (в нее лучше попасть в субботу, на атмосферу блошиного рынка!).
Просто побродите по кварталу Маре, здесь много кофеен с пирожными, - берите эклеры и корзиночки с марципанами. И сразу по несколько штук. И еще. Здесь относительно мало туристов, зацените, куда я вас привел! Даже музей Карнавале – любимый музей именно парижан, а не китайских групповых поклонников искусства.
Здесь автор с вами расстанется. В квартале Маре с особняками и пирожными вы разберетесь и без меня, до завтра.
Да, чуть не забыл! Не уходите из квартала, пока не посмотрите церковь Сен-Поль-Сен-Луи.
Во-первых, здесь был похоронен Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль» - любимейшая книга автора, во-вторых, Сен-Поль-Сен-Луи потрясающее произведение зодчества (высота – 60 метров!), а внутри, как зайдете, висят Делакруа, Корнель, Лефевр.
Найти церковь легко, надо вернуться обратно на Сент-Антуан, пройти по ней еще чуть-чуть, она находится как раз там, где Сент-Антуан переходит в Риволи.
Ну, теперь окончательно, пока!

Бродилка 6. Острова, набережные Эйфелева башня

Вы не поверите, но мы опять начнем с площади Бастилии, где нет следов Бастилии, но отправимся не по улице Сент-Антуан (продолжение Риволи!), а по бульвару Генриха IV, в сторону Сены. Перед самой рекой справа есть маленький скверик Анри-Галли, где таки есть следы Бастилии. Тут можно посмотреть на фундамент башни с саркастичным названием «Башня Свободы», именно в ней сидел нами всеми любимый Маркиз де Сад.
Перед нами мост Сюлли, состоящий из двух пролетов, нам нужен только первый. Он ведет нас на второй остров на Сене после Сите, - остров Сен-Луи. Чуть углубившись, попадаешь в какую-то немыслимую для Парижа тишину, это чем-то напоминает момент, когда, отойдя от Ленинского проспекта (я о Москве) пятьдесят метров, заходишь в Нескучный сад. Тишина здесь порой, особенно к сумеркам, бывает просто звенящая, а нарушает ее лишь голоса экскурсоводов с корабликов, проплывающих по Сене.
Остров довольно маленький, я не буду мучить вас навигацией – поверни направо, пройди квартал… Главная улица – Святого Людовика, на удивление деревенская. С одной стороны, «дорохо-бохато», с другой – булочная, почта, бакалея, церковь… Сен-Луи долгие века был этаким придатком к королевскому Сите. Здесь паслись коровки, жили крестьяне и прислуга, обслуживавшая обитателей Сите. Застраивать его начали только в 17-м веке, атмосфера которого здесь очень даже чувствуется. Самое главное, что надо увидеть на острове – отель Ламбер. Побродите вокруг него, почитайте историю в Wiki, он сейчас принадлежит семье Ротшильдов, что ему пошло явно на пользу. Но, если не увидите Ламбер, а просто погуляете по этому тишайшему месту в Париже, тоже ничего страшного, главное тут – атмосфера.
Переходим по мосту Сен-Луи на Сите и пройдемся до его другой оконечности.
Там по дороге будет много всего красивого, в том числе великий Нотр-Дам, в котором мы побывали в первой бродилке. Я предлагаю держаться левой набережной, она называется «Набережная Орфевр», и примыкает к корпусам уголовной полиции, французскому Скотленд Ярду. Помните, комиссар Мегре бежал по ней к себе на работу?
Выходим по набережной к памятнику Генриху IV. Король стоит на настоящей «стрелке», как на носу корабля, это и есть «Стрелка острова Сите».
Отсюда, как со стрелки Васильевского острова, открывается потрясающий вид – вода, Лувр, купола… Именно с этого места, начался Париж, да и вся Франция.
Париж, кстати, когда-то, в древние времена, назывался Лютеция, от греческого «белый». Рабле предполагал, что название шло «от белых ляжек местных дам».
Здесь же очень любимый парижанами «Новый мост». Новый он, конечно, относительно, его построили, по-моему, аж в 16-м веке, но красив необыкновенно.
Я предлагаю на нем постоять, но не переходить, а пойти обратно по набережной Орфевр до моста Сент-Мишель, и вот по нему уже выбраться с острова.
Мы окажемся на площади Сен-Мишель с фонтаном, - место встреч, наподобие памятника Пушкину в Москве, или колоннаде на Маяковке.
Отсюда надо чуточку пройти по знакомому нам бульвару Сен-Мишель, главной улице Латинского квартала (помните, она идет до Люксембургского сада?), до бульвара Сен-Жермен. Многие полагают, что бульвар Сен-Жермен – красивейшая улица Парижа. Лично мне больше нравится Муфта, но это личное.
На пересечении бульваров Сен-Жермен и Сен-Мишель имеется Музей средневековья Клуни, но главное, здесь имеется реконструированный средневековый сад. Прямо посередине Латинского квартала! С аптекарским огородом, лечебными растениями, что требовались медикам из Сорбонны лет пятьсот назад, цветами и гербариями. Если попадете в Париж летом, или осенью, вам сюда! Ощущения – потрясающие.
Когда вырвитесь из сада, вам налево по бульвару Сен-Жермен. Пройдите совсем немного до улицы де ля Монтань. Мы ищем адрес: 11, rue de la Montagne-Ste-Genevi;ve.
В этом доме, доме 11, долгие годы находился магазин и издательство Имка-Пресс (YMCA).
С 1921-го года Имка издавала книги на русском языке. Именно это издательство напечатало «Архипелаг Гулаг», здесь выходили Бунин, Бердяев, Шмелев, Цветаева, десятки имен, принесших славу русской культуре. Сейчас, конечно, эпоха закрытия книжных магазинов и издательств, но даже, если на этом месте, ко времени вашего путешествия в Париж, будет шаурма, сюда все равно надо подойти и постоять несколько минут, поблагодарить мысленно Бердяева, Морозова, Струве... Это люди, возглавлявшие, точнее, тянувшие Имку.
Теперь, чтобы не путаться, лучше вернемся на бульвар Сен-Жермен и пойдем обратно, в сторону Клуни. Дальше гуляем по Сен-Жермен до аббатства Сен-Жермен-де-пре.
Вообще, вне рамок сегодняшнего путешествия, бульвар Сен-Жермен заслуживает того, чтобы пройтись по нему из конца в конец, да еще и не один раз. Это очаровательно-буржуазное место, красивые дома, роскошные квартиры, много хорошо одетых людей. Вечером можно увидеть и господ с тростью.
От аббатства Сен-Жермен-де-пре осталась одна церковь, но в нее стоит зайти – она самая старая в Париже. Построена между X-XI веками, хотя сам монастырь был основан не то в V, не то в VI веке.
Здесь похоронен сам епископ Герман (Жермен) еще в VI веке, польские и литовские короли, философ и великий математик Декарт, подаривший девятиклассникам координаты, переменные и функции. А взрослым дядям и тетям понятие рефлексов и многое другое.
Слева от аббатства бульвар Сен-Жермен пересекает улица Бонопарта. Здесь имеется сразу три кафе - «Два Маго», «Флор» и «Липп». Это место – что-то вроде пересечения бульваров Распай и Монпарнас, помните? Это из второй Бродилки.
В «Два Маго» на кожаных диванах любил сидеть Набоков, у этого кафе есть собственная литературная премия.
Во «Флор» заглядывали Катрин Денев, Карл Лагерфельд, Бриджит Бардо, Аль Пачино, когда-то это было излюбленным местом Жан-Поль Сартра.
А вот в «Липп» Хемингуэй написал «Прощай оружие», сюда захаживал Ив Монтан, а Марка Шагала именно здесь упрашивали взяться за роспись плафона Оперы Гранье.
Я рекомендую зайти именно в «Липп», здесь еще замечательно красивый интерьер.
Буквально в двух шагах, дальше по бульвару Сен-Жермен, в 184-м доме, еще одно намоленное место – Французское географическое общество, первое подобное учреждение в мире. Именно здесь, в этом здании, было принято решение построить Панамский канал.
Нам надо чуточку вернуться по Сен-Жермен, дойти до улицы де Сен, и идти по ней, пока не покажется институт Франции, купола которого мы видели со стрелки острова Сите.
Институт Франции – это некий культурно-просветительский центр, включающий в себя и Академию наук, и Институт французского языка, ценнейшую библиотеку, и многое другое.
Это место тесно связано с Кардиналом Мазарини, здесь находится его гробница, библиотека носит его имя, стоит памятник Мазарини.
У Дюма в «Двадцать лет спустя» Мазарини - этакий жадный и скаредный итальяшка, залезший в постель к Анне Австрийской, дорвавшийся до казны и власти.
Может оно и так, но Мазарини оставил два миллиона ливров своего состояния для строительства коллежа и библиотеки при нем, куда он передал личное собрание совершенно бесценных книг и рукописей. В любом случае, такой поступок многое окупает.
В библиотеку Мазарини можно попасть, туда есть экскурсии, и это точно стоит потраченного времени.
Институт Франции своим фасадом выходит на мост Искусств. Этот мост имеет деревянный настил. Дойдите до середины и прилягте на скамейку, или прямо на настил, посмотрите на небо, посидите здесь, выпейте вина из припасенной фляжки. Это правильное место, чтобы ощутить Париж.
С этого моста лучший вид на остров Сите, на набережные, на Лувр, мост, кстати, туда и ведет. Но мы возвращаемся по нему обратно и идем дальше, вдоль Сены, по набережным.
Нас ждет относительно длинный, но невероятно красивый путь, можно останавливаться, смотреть мосты, первая набережная – Малакэ, потом Вольтера, потом Анатоля Франса. На другой стороне Сены – уже знакомые места - Лувр, сады Тюильри, площадь Согласия.
На набережной Анатоля Франса вы пройдете мимо (или не пройдете мимо) музея Орсе.
Я не знаю, как сейчас, но раньше туда нужно было стоять часа три-четыре. Может сейчас можно купить билеты на конкретное время, не знаю. Но коллекция там невероятная, это правда. Если решитесь – то на целый день, если не два.
На всякий случай расскажу, что вокзал, а Орсе – здание вокзала, не дал разрушить тот самый президент Помпиду. Он вообще был большим ценителем современного искусства, и построил еще один культовый музей, куда имеет не меньше смысла пойти, чем в Орсе – Центр Помпиду.
Следующее здание после Орсе – Дворец Ордена Почетного легиона, куда автор не оказал чести вступить, соответственно, всегда проходил мимо.
Следующая набережная – д’Орсэ, она идет после моста Согласия (Конкордия).
В середине этой набережной, на нашей стороне, берет начало Зеленая зона, эспланада, ведущая к культовому комплексу сооружений не только Парижа, но и всей Франции – Дому Инвалидов.
Через Сену в этом месте перекинут мост Александра III. С него и начнем.
Этот мост подарил Парижу вовсе не Александра III, как некоторые думают, а Николай II, просто назвал его в честь папы. Мост имеет высоту всего несколько метров, чтобы не заслонять панораму Елисейских полей, что на тот момент было выдающимся инженерным достижением. Мост, действительно красив, и богато украшен, многие эксперты считают его самым красивым в Париже. Справедливости ради, надо сказать, что в ответ Париж подарил Санкт-Петербургу Троицкий мост, еще более сложный с инженерной точки зрения.
Однако, вам к Дому Инвалидов, или к Отелю Инвалидов, как здесь говорят.
На самом деле, что делать с солдатами и офицерами, ставшими инвалидами и обузой для родни, при ее наличии, тема вечная и по сей день актуальная.
Людовика XIV тоже смущали толпы оборванцев в истрепанной военной форме, - результатом многочисленных военных конфликтов. Они попрошайничали, воровали, сбивались в шайки, часто, обладая боевым опытом, грабили народ тихими французскими ночами.
Он решил построить грандиозную по размерам богадельню, где устроить все на военный манер, с распорядком дня, посещением церкви, строевыми походами в сортир, столовой и обеспечением обитателей несложной работой (в основном, починкой солдатской одежды).
И построил. Несмотря на то, что попасть в богадельню было трудно, она мгновенно оказалась переполненной. Запреты на алкоголь, женщин, карты, кости, насаждение строжайшей дисциплины, инвалиды вели себя плохо. По Парижу ползли небезосновательные слухи, что казармы активно посещаются веселыми девицами, а вино льется там рекой. Борьба с инвалидами растянулась на столетия.
Тем не менее, Людовика XIV, да и все последующие монархи, довольно щедро финансировали увечных солдат, не особо обращая внимания на их шалости, считая это делом чести.
На территории комплекса, кратко называемого «Дом Инвалидов», ныне находится, наверное, лучший в мире музей истории оружия и армии, от древних времен до наших дней. Рыцарские доспехи, все мыслимые виды холодного и огнестрельного оружия, восковые фигуры в обмундировании разных эпох, огромное число знамен, макетов разных битв, оловянных солдатиков, картин с батальными сценами, личные вещи великих полководцев, - здесь точно есть на что посмотреть.
Собор Святого Людовика – главный элемент комплекса, описывать собор не буду, сами увидите. Высота купола со шпилем – 107 метров. Андре Моруа считал, что, если вы хотите понять сущность французского искусства, вам надо сюда, в Собор Дома Инвалидов.
На территории Дома Инвалидов, в Пантеоне военных похоронено множество военачальников, в том числе, здесь находится впечатляющая гробница Наполеона.
Если со временем плохо, то можно ограничиться посещением Собора Святого Людовика и могилы Наполеона, а доспехи и оружие, конечно, не в таком объеме и виде, посмотреть в других местах.
А нам надо вернуться на набережную, к мосту Александра III и продолжить путь по набережной д’Орсэ, пока она не перейдет в набережную Бранли.
Исключительно для связи города. Помните, вы отдыхали в этом месте, на другой стороне Сены, у моста Альма, после прогулки по улице Георга V от Елисейских полей, любуясь Эйфелевой башней?
Итак, мы проходим набережную Бранли. Впереди, трудно не заметить, – Эйфелева башня.
Пространство сзади нее – Марсово поле.
Это одно из самых, если не самое туристическое место Парижа. Толпы народа, продавцы всего, что можно продать, гиды с флажками и зонтиками, крики потерявшихся детей, полицейские наряды, всё, как положено.
Я рассказывал, что Эйфелеву башню построили к Всемирной выставке 1889 года вместе со множеством разных павильонов, но не разобрали.
Парижане того времени, как известно, башню не любили, но обустроенный здесь ресторан быстро вошел в моду. Пообедать на большой высоте с видом на Париж считалось забавным, тем более обстановка был совершенно иной, - много столиков стояло на открытом пространстве, захватывало дух. Многие мужчины на спор стали ходить по перилам, пугая и привлекая внимание юных дам, декадентствующей молодежи понравилось расставаться с жизнью именно здесь, испытывая на прощание восторг свободного падения.
Мопассан полюбил проводить время в этом ресторане, поскольку, как он говорил, Эйфелева башня – единственное место в Париже, откуда ее не видно.
Сейчас поедание стандартных обедов в ресторане на нижнем уровне входит в программу всех туристических групп, им это вместе с посещением «Мулен Руж» продают еще в Шанхае или Токио. Даже не вздумайте там обедать, или, чего доброго, ужинать.
Стоит ли вообще подыматься на «Старую даму»? И когда? Вечером, посмотреть на огоньки, утром, днем?
Смотровая площадка на самом верху маленькая, из интересного там только крошечная квартирка инженера Эйфеля, которую он себе оборудовал для экспериментов. Квартирка на высоте 300 метров. Он в нее никого не пускал, кроме пары друзей, включая Эдисона.
Да, кстати, именно из-за работ Эдисона башню не разобрали, появился беспроводной телеграф и оказалось, что сооружение можно использовать в качестве антенны. Да и парижане начали потихоньку привыкать.
Основная площадка на втором уровне обнесена сеткой, сами понимаете почему, «непосредственно общаться с городом» через сетку не так приятно. На этом уровне есть «второй этаж», оттуда видно лучше, но вниз посмотреть не удастся.
На мой взгляд, все еще зависит от количества народа. Если сейчас можно купить билеты онлайн на конкретное время, и не стоять в очереди, то подняться стоит. Если нет, то провести в этом колхозе бесценные полдня – не вижу смысла.
Конечно, лучше всего подгадать перед закатом, тогда можно и городом полюбоваться, и огоньками. Если нет, мне кажется, лучше все же днем, ощутить масштаб Парижа и объединить районы, что уже знакомы.
И еще. Не подымайтесь в туман, особенно вечерний, и зимой в ветер. Наверху в такие дни просто нечего делать.
Около Эйфелевой башни пристань, на которой можно сесть на кораблик, покататься по Сене. А вот это – обязательно, и в любую погоду! Снизу, с реки, город почему-то воспринимается по-другому. Летом на Сене разбивают городские пляжи с шезлонгами, зонтиками и привозным белым песком, парижанки загорают не только там, - на гранитных набережных, балконах, крышах. Очень много очаровательных сценок столичной жизни. 
Мир, особенно, когда проплываешь мимо острова Сен-Луи, возвращается на десятилетия, а то и столетия назад. И еще пахнет парижской речной водой, это удивительный запах.
Прогулки по Сене – просто непременно.
Около пристани с корабликами мы с вами и распрощаемся.

На этом мои ночные бродилки и заканчиваются.

Иногда я еще захаживаю в отдельные места – Тринити, к арене для гладиаторских развлечений, Булонский лес с лодочками, гуляю по отдельным улочкам и бульварам на Монпарнасе…
Париж напоминает китайскую шкатулку. С одной стороны, это довольно маленький город, его историческая часть существенно меньше, например, Петербургской.
Практически в любое место исторического Парижа без особых усилий можно дойти пешком.
С другой стороны, каждое здание, каждая улица, каждый уголок – это бесконечное число имен, судеб, биографий. Очень сложно найти знаковую фигуру, чья судьба не была бы в какой-то период связана с Парижем.
Как только ты начинаешь хоть про что-то думать, остановиться невозможно, одно тянет за собой другое, бессонница углубляется. Мелькают любимые писатели, художники, великие философы, знакомые мелодии, заварные пирожные, модели машин и разрезы на платьях – все это Париж.
Когда я писал этот текст, приходилось постоянно останавливаться, ограничивая себя, чтобы не получился скучный трактат, а не маленькая инструкция по пользованию удивительным городом, в котором я не жил, но умудрился полюбить.
У вашего любимого автора есть хороший приятель, доктор. Узнав о моих ночных походах по Парижу, он выписал мне недавно новейшее снотворное, кстати, весьма небюджетное, аж 70 долларов за двадцать таблеток. Обещал, что с этим средством мои путешествия прекратятся. Но будучи человеком любопытным, и тоже любящим Париж, просил все же начать прием чудодейственного препарата по окончании этого рассказа.
Так что сегодня – или посплю, или еще раз заскочу в Собор Сент-Трините.

18.08.2023