— Вам знакомы эти предметы Георгий Николаевич..?— Следователь сузил глаза пытаясь внимательнее рассмотреть реакцию собеседника. Георгий, стрелянный воробей, ответил сходу, не задумываясь...
— Нет, откуда мне знать, что лежит у человека в машине с которым ты не виделся сто лет, пусть даже если это твой друг детства.
— А скажите мне Георгий Николаевич , среди друзей Захарова был еще человек, кроме вас, по имени Гоша..?
— Ну точно не скажу, были еще пару Игорей: Болдырев и Филимонов, а что?
— А как он к ним обращался, как звал?
— При мне он их называл Фил да Балда, а как обращался не помню может Гарик, а может Гоша...
— Они живы, вы сегодня с ними общаетесь?
— Я и раньше с ними не общался, это были его друзья не мои, а живы или нет не знаю, Балда вроде помер.
— А как так получилось, друзья вашего закадычного друга , жили в одном поселке и не общались ?
— Совхоз был поделен на новые и старые дома, они жили в новых я в старых, у них свои друзья у меня свои, а потом Захаров начал очень рано бухать, они все были старше и ему со мной стало неинтересно вот и все...— Следователь выдвинул ящик стола, достал из него конверт и положил перед собеседником.
— Прочитайте Георгий Николаевич и постарайтесь определить Захаров ли это писал и точно ли вам предназначалась эта записка. Георгий взял конверт на котором карандашом убористыми почти печатными буквами было написано «В случае чего передать вещи Гоше».
Конверт был вскрыт, отогнув уголок и вытащив небольшой тетрадный листок, поправив очки он прочитал текст написанный тем же Тимкиным почерком «Гошь извини, долго искал твой телефон , а заехать все ни как не досуг, со мной тут какая то чертовщина происходит, во всяком случае, если помнишь, это твое, сам теперь с ними и разбирайся. Тимоха.» Георгий отложил записку в сторону, спина стала липкая и он поёжился, что сразу заметил следак.
— Что с вами Георгий Николаевич, все в порядке, может водички..?
— Нет спасибо, спина побаливает, протрузии, а может уже и грыжа образовалась...
— Что ж вы так себя не бережете. Ну что, узнаете почерк друга, письмо вам предназначено или нет?
— Да, писал вроде Захаров, а мне или нет точно не скажу, не уверен...
— Почему?
— Потому что, я не понимаю, «от слова совсем» о чем здесь речь.
Поверженный, как когда-то в славном и далёком сорок пятом, немец, через неделю отъехал в кОму, а вскоре и вообще благополучно отстегнулся, пополнив своей нелепой смертью и без того обширный список покойников страшного большого дома Пржевальского.
Видимо был и скандал связанный с этим событием, где то в дипломатической сфере на уровне обмена специалистами, но на судьбы ребятишек он ни как не повлиял, так как тетка Каширина вскоре от своих слов отказалась, сославшись на плохое зрение, может не желая портить жизни детям, а скорее всего получив некий «подарок» от уважаемых в совхозе людей. В общем, списали все на несчастный случай, упал кирпич на голову и упал, нехера лазить по развалинам, а с сумкой он был или без, да какая разница, может он ее раньше потерял, а то что вспомнил про нее в машине «скорой», так с пробитым черепом и не такое можно себе придумать, теперь он на том свете не спросишь, если конечно ...
Продолжение...