Это начальная глава недописанной поэмы о становлении и деяниях Петра Первого.
Нашел в столе, написано было более полувека назад. Потом отвлекла работа, учеба, семья. Сейчас прочитал, вспомнил. Стало самому интересно, вот и разместил.
Вы трубите трубы, барабаны бейте
Пусть литавры громко разнесут окрест.
За моря и горы, чрез леса и долы
Эту песню громкую, о деяньях дерзостных,
О трудах неслыханных, и делах невиданных
Всколыхнувших разом, закруживших вихрем,
После дрёмы долгой и истомы горькой,
Всю страну огромную и народ великий.
Где найти ту силу окрылить и поднять,
Этот сказ былинный о делах Петра.
Вы трубите трубы, барабаны бейте!
Пусть пред нами станет тех времен пора.
В лихолетье дальнее и года дремучие
Скрытое веками, под покровом лет.
Со боярской думою, всей страной огромной,
Милостию божьей, правил русский царь.
Хитрость и коварство, прятал под личиною,
Доброты и ласки, гнев в себе храня.
За что слыл тишайшим, человече подлый
Алексей Михайлович – царь Руси всея!
Ратными походами, сечами, да битвами,
Частыми посольствами, да дарами знатными
Сберегал незыблемость рубежей своих.
Во палатах каменных, цену знал застолью.
Под звук рога, в чащах и зеленых рощах
Тешился охотою со своею свитою.
Чтил заветы отчие, свято верил в бога,
Без благословения не вершил дела.
Только словно кара, за деянья подлые,
За грехи земные и порочный нрав,
Следовали рядом, ровно призрак злобный.
Нездоровы чадушки у него рождались,
Не было приемника умного и здравого.
Федор и Иванушка – слабы деревца,
Хвори да болезни поселились в тело им,
Не спокойно на сердце у царя отца.
И молился истово, во спасенье господа,
Самодержец грозный перед алтарем.
Бил поклонов множество, призывал апостолов,
Ниспослать наследника в государев дом.
Или глас услышан был, иль пришла пора,
Только в срок положенный царица родила.
В царские покои, радостную весть
Слуги, няньки, прочие поспешают несть.
- «Счастливо от бремени разрешилась матушка,
Сыном и наследником, награжден ты батюшка.
Звездочеты на небе углядели - долюшку,
Славные победы на военном поприще,
Под счастливым знаменьем – славы ярки всполохи.
Супостатов стяги, брошенные под ноги».
Со великой радостью, царь не в силах справиться,
С колоколен звоны, в майском небе плавятся.
По такому случаю - все долги прощаются,
С ссылок и узилищ души возвращаются.
К государевым хоромам, сквозь ворота, арки
На носилках, в коробах, во сафьянах ярких,
Чужестранные послы и бояре, и купцы
Понесли и повезли дороги подарки.
Беден ты или богат, окажи почтение…
Царь сегодня очень рад – родом продолжения.
Всяк стремится первым влезть, преданность представить,
Тот алмазы, этот лесть в золотой оправе.
А Москва шумела, веселилась, пела.
Вкруг Кремля, на весь мир расшумелась гульба,
Вдоль стены, над водой раскатилась пальба.
Льются вина рекой, пляшут старый и млад,
Ходуном заходил взбаламученный град.
Неумолчный гомон, скоморохи. Драки,
Горожане, даже - чернецы-монахи.
Толпами на улице в пьяном раже кружатся.
Это в сказках быстро пролетает время,
На земле под солнцем жизнь шла чередом.
Во престольный праздник, подобрали имя
Выбрав покровителя – нарекли Петром.
В честь свята угодника, на больши дела,
Толковать по-гречески – «камень иль скала».
С той поры три года канули в лета,
Прошумели осени, подошли снега,
Вскоре после святок, в долгу зимнюю ночь,
Государя батюшку одолела хворь.
Старший, слабый Федор, взял корону, трон
Под боярским оком, шесть лет правил он.
Хорошо ли, плохо ли, то друга строка,
Но всходила звездочка, младшего – Петра.
Не годами, днями рос царевич креп,
Точно, во кадушке поднимался хлеб.
Словно бы внимая стонам всей Руси
От земли от солнца набирался сил.
Боек, непоседлив, все узнать спешит
От надзора нянек вечно убежит.
То присев у лужи, по воде круги,
С берега, на берег гонит корабли.
Иль верхом на палке, по тропе пылит,
Даренною саблей, рубит лопухи.
Как-то раз, преследуя травяную рать,
Мимо церкви отроку выдалось скакать,
Деревянный конь под ним, цокот языком,
Разошелся - удал, только пыль столбом.
В стороне от храма, прямо на пути,
Сел убогий в шрамах и не обойти.
На плечах залатанный рейтарский мундир.
Вместо рук, под тряпицей страшные культи.
Рядом малый в рубище, грыз краюхи горб,
Лапотки истоптаны, посошок затерт.
- «Уступить дорогу царевым войскам!
Ишь, расселись подлые. Вот я вам задам».
Щеки розовеют, рдеют как морковь,
Половецким луком изогнулась бровь.
- «Я царевич – Петр, или не видать?
На конюшни, в тюрьмы вас велю сослать».
Пацана глазенки без боязни зрят:
- «Мало, что ли места, глянь каков солдат».
Медленно поднялся, кулаченки сжал
- «За себя ответим, не таких видал.
На царя не больно, что-то ты похож,
А вот этого изведать от меня не хошь?»
Петухами заходили, тумаки в запасе.
Еще малость и друг, друга в драке изукрасят.
Глянул старый воин и меж ними встал:
- «Ты почто обидеть нас, этак пожелал?
Не ярись по малому с измальства сынок.
Отдал за Отечество всё, что только, мог.
Со отцом твоим храбрым воином,
От Смоленских лесов до Полонии.
Много сечь, боев воевать ходил,
Под одной трубой и с врагом одним
И всё ладно б шло, и отвага есть,
Подошли враги в один день не счесть,
Из полночных стран, с моря хладного,
До чужой земли руки жадные.
На щитах, плащах стоит знак чудной,
Под короной лев раскрыл рот срамной.
Злым огнем мечом разметали нас
Там в одной из битв встретил горький час.
С этим светом простился, отчаялся.
Что увижу родных и не думал уж».
Позабыл царевич с чем вперед спешил
Рядом на земь сел и доспех сложил.
Петр в не в рот глядит, каждо слово ждет,
А калека сказ не спеша ведет.
- «Пронеслось сражение грохотом и звоном
Уйма битых, раненных полегла под стоны.
Ночью девки, бабы с ближних деревень,
Подбирали дышащих, и несли к себе.
В косых, древних избах, крохою последней,
Поднимали на ноги… Ты царевич верь мне.
Сколи дней без памяти и в бреду метался,
Только чудом верно и живым остался.
И когда с палат на земь твердо стал
По дворам, углам, я друзей набрал.
Рыбарей от вод, хлеборей с полей,
Мужиков от жен и отцов семей.
Созывал, скликал на святы дела
Многослезный край, мать - земля звала.
Поводил ватагу во лесах, лугах.
Долго средь захватчиков сеял смерть и страх.
Но в один из дней, дать ответ пришлось,
Как котят слепых взяли в темну ночь,
Повязали во сне, вероломной толпой,
Под мушкетным стволом повели всех гурьбой
В стару крепость, за рвы, во холодный острог
Со решеткой вверху и на страже курок…»
- «Что царевич притих или я утомил,
Ветер всё уж унес, как туман от воды.
Стали суд рядить, да о чем там речь,
Всё одно у них одно голова со плеч.
Вдруг поднялся один и такое сказал,
Что у нас по спине холодок пробежал.
- «Ну, почто нам жизнь сих разбойников,
Отпустил бы их на все стороны,
А что б знали все, как идти на нас,
Отрубить им длань, не потом - сейчас!
Вожаку ж в пример и на долги дни
Не одну отсечь. Обе, две руки.
Дабы, помнил сам и другим сказал,
Что б никто на нас злобы не поднял».
- «Порешили так, повели, на двор.
Там палач стоит перед ним топор.
И в последний раз от плеча до ворота,
Рукой рвал сатин, словно ворога.
Хриплым треском плача, лопнула рубаха,
Подошел и сам руки клал на плаху.
Закачался помост, свет ушел из глаз.
Как спустился вниз, не припомню враз.
На восход пошел в свете – темени
Где родился, рос, к свому племени.
Дни смешались в один, над дорогами.
Видел лютых людей, но не трогали.
Выходили волки и глядели в след
Зверь, на что жесток, а не тронул, нет.
Голод, холод знал, да всего хлебнул,
До ноздрей познал, почем лиха пуд.
Сколько лет прошло, да и что там срок,
Был один тогда, а теперь сынок,
Или друг, иль брат, не сказать спроста.
Звать его Бажен - круглый сирота.
Вырастет и воином станет не последним
К голоду и холоду он не привередлив.
Славная порука для меня была,
Ты возьми его на больши дела,
Хоть казни теперь не сойду с пути
Об одном прошу, за всё отомсти
Подрастайте скорей, набирайтесь сил,
Да гоните врагов со родной земли.
Не за ради ран своих, свеев бить зову,
Не обиды для, что в себе ношу.
А, за ради слез вдов, детей сирот,
А, за ради тех, кто в земле сырой!
Продолжение отдельных глав: -
http://proza.ru/2023/05/20/1619; http://proza.ru/2022/01/19/2003; http://proza.ru/2022/03/25/1672; http://proza.ru/2022/01/08/81