Когда всё открылось, мне стало на удивление, свободнее на душе. Не было желания обсуждать услышанное, просто хотелось забыть. Игорь смог задеть каждого, и по лицам родных людей я смогла прочитать, что они в замешательстве. Даже Виктор, который только что выместил свой гнев на сыне, стоял столбом и думал, что ему обычно не свойственно. Первым моим порывом стало — выйти и вдохнуть свежего воздуха, но я почему-то стояла рядом с Русланом и рассматривала всех. Ждала, пока кто-то что-то скажет, самой начинать беседу мне не хотелось. Большим потрясением стала новость о моих забытых годах детства. Аварию, восстановление и прочее я не помнила. Пыталась, погружала разум в прошлое, но хоть убей, ничего, ноль, пустота. А ведь и правда моим первым воспоминанием стала встреча с отцом, то есть Макаром Крамским. Это единственное, что я могу утверждать точно, а в остальном Игорь мог солгать, да только мама и Макар подтвердили всё своим поведением. Руслан видимо не понимал о чём речь, выглядел он потрясенно, как и я. Радует, что хоть в чём-то мы с ним в пролёте, а то обычно он знает больше меня.
— Ребятки у меня время поджимает, может, отпустите, — без тени смущения влез Игорь, поигрывая бровями. — Обещаю всем купить по шоколадке. Правда лет так через десять, когда Максим Романов сдохнет.
— Я бы на вашем месте не кричал об этом при всех, — осадил его Макар Владимирович.
— Тю, что мне терять? Я итак впросак попал, сижу, страдаю от неразделённой любви отца к сыну, мордобой терплю, по-моему, я заслужил отсрочку, отпустите Макар Владимирович, а я вам позже солью все, что знаю о Романовых и их делишках, — разговорился Игорь, и чувствовал себя во всей нашей огромной разношерстной компании как свой.
— Идея заманчивая, но твоё место за решёткой мальчик, — снисходительно похлопал его по плечу Макар, — понимаю твою боль и печаль по матери. Все мы дети, пока наши родители живы, тебе пришлось вырасти раньше положенного срока. И отчасти конечно виной тому Виктор, поэтому тебя понять можно. Дело в другом. Ты посягнул на жизнь моей дочери, я не прощаю такое, пойми ты всего лишь пешка в лапах Максима Романова, придёт и черёд его нахального сыночка, я и ему крылья оборву рано или поздно.
— А вы оратор Макар Владимирович, жаль мы не в пьесе, вы бы стали моим любимым героем, — деланно опечалился парень.
— Странный комплимент, но спасибо, я впечатлён твоей открытостью, — добро улыбнулся ему Крамской, — полиция уже в пути. Осталось недолго.
— Замечательно, — поднял большой палец вверх Игорь, — но я волнуюсь о другом, боюсь, что люди Романова явятся за мной раньше полиции.
— Захлопните уже его…— начал было Руслан, хотел подойти и лично закрыть рот разговорчивому парню, но выстрел на улице заставил его отступить.
— Что происходит? — взвизгнула мама, закрыла уши и уселась на пол, будто на нас летели снаряды.
— Мама, — подбежала я к ней и обняла, — всё будет хорошо, всё будет хорошо, — повторяла я, как заведённая не веря в свои слова. Выстрелы и меня напугали. Честно я, так же как и мама хотела упасть, но не успела, испугалась за неё и кинулась обнимать.
— Наташа не уходи, нас всех убьют, Виктор сделай что-нибудь, — кричала истерично мама. На глазах её начали появляться слёзы, а для себя я решила, мне нельзя дать слабину. Я обязана защитить маму, я буду сильной рядом с ней.
— Что там? — выкрикнул Макар Владимирович, в отличии от нас с мамой, он выглядел уверенно и раздосадовано.
В кабинет ворвался охранник, парень выглядел напугано, и никак не мог отдышаться.
— Там люди с оружием Макар Владимирович, ребята не дают им пройти внутрь, что прикажете делать? — всё-таки смог выговорить он.
Крамской старший задумался, Руслан подошёл к отцу и что-то шёпотом спросил, но тот отрицательно покачал головой. А мы с мамой сжались сильнее. Я боялась, что Руслан полезет в пекло, боялась и за Макара Владимировича, пусть он не мой родной отец, но он вырастил меня, и я благодарна ему за всё. А ещё он является папой моего любимого человека, я не хочу, чтобы Руслан страдал, я не выдержу.
— Они здесь по душу Гаврилова, — подал голос Игорь, явно насмешливый.
Братец так и ждал, пока его отцу снесут голову. Я тоже не расположена на дружеские беседы с Виктором, но смерти ему точно не желала. Даже самый ужасный человек порой её не заслуживает. После смерти ничего нет, соответственно и наказания как такого. Мне кажется, человек совершивший кучу преступлений обязан ответить перед судом человеческим. Мы не были «там» мы не знаем как «там», поэтому надо наказывать людей, давая им возможность прожить свою никчёмную жизнь в тюрьме.
— Я выйду, — на удивление всех вызвался Виктор, и даже прошествовал до двери ведущей вон из кабинета Макара. — Они мне ничего не сделают, а то так и будем сидеть тут и сопли жевать.
— Правильно, иди, — ехидно выплюнул Игорь, в предвкушении. Игорь точно знал, что Виктора ждёт смерть. Да все знали, но верить не хотели.
— Замолчи сосунок, тебе слова не давали, я не трус в отличии от тебя, — кинул ему Виктор и открыл дверь.
— Стой, — подошёл к нему Макар Владимирович и положил ладонь на плечо, — мы же оба понимаем, чем всё кончится? Ты осознаешь всю подноготную?
— Я не дурак Макар, и не надо меня жалеть, мы с тобой не друзья, — скинул он руку Крамского, — следи за своим сыном, видишь, во что мой превратился?
Игорь усмехнулся, и подмигнул Макару Крамскому, когда тот обернулся.
Мои глаза метались от одного к другому. Но больше всего меня волновал Руслан, выглядел он слишком спокойно для такой нелепой ситуации. Стоял у окна и посматривал в него, не боясь словить пулю в лоб.
— Я выйду, и Макс угомонится, — выдал что-то похожее на улыбку Виктор, и покинул кабинет.
Мама в панике бросилась за ним, я кое-как смогла удержать её.
— Наташа, останься с матерью здесь, а мы выйдем и переговорим с Романовым, — кивнул он Руслану и Игорю, — за мной.
— Нет, — вскочила я.
Во мне что-то надломилось. Случилось то, чего я так боялась. Я не могу потерять Руслана и во второй раз, моё сердце остановится навечно.
— Руслан нет, — умоляюще простонала я, оставила рыдающую мать, и подошла к парню.
Макар, двое высоких парней, и Игорь вышли, оставив нас одних. В углу слышалось хныканье мамы. Она сжимала в руках красный шарф и не могла прекратить плакать. А Руслан приблизился ко мне взял за руки, провёл ладонью по щеке, и поцеловал.
— Всё будет хорошо, им не нужен я, обещаю, не влипну в неприятности, которые придётся разруливать тебе, — с полуулыбкой просил парень.
Я мелко закивала, и он ещё раз поцеловав меня в щеку, ушёл следом за отцом и остальными. На дрожащих ногах я вернулась к маме, помогла ей встать и усадила на диван. Она покачивалась взад вперёд, что-то бубня себе под нос. Я мало разбирала, что говорила мать, сама была на иголках, постоянно старалась увидеть хоть что-нибудь через окно. Отвратительно, высокий забор скрывал от меня разборки, происходящие вне двора. Так и порывалась выбежать из дома и проверить, как идут переговоры.
«И как же всё до этого дошло Наташа? Буквально пару месяцев назад твоя жизнь казалась самой простой, обычной. Училась, ходила в кино с подругой, иногда посещала вечеринки, ждала из армии парня, которого и не любила вовсе, потом влюбилась по-настоящему. Влюбилась в преподавателя, как наивно. Потом он оказался братом, а следом «умер». Теперь вот он передо мной, и снова невезенье, какая-то мафия, Игорь, да что вообще случилось с этим миром? Он обезумел? Или ты обезумела? Остановите планету, я больше не могу на ней нормально существовать, она заставляет меня переживать то, что я не хотела бы. И никогда не пожелала такое врагу. За полгода я пережила слишком многое, люди порой за всю жизнь такое не переживают!»
Я накрыла лоб прохладной ладонью, и попыталась успокоиться, ничего страшного не произойдёт, они поговорят, выяснят важные аспекты и мирно разойдутся. И стоило мне себя успокоить мыслями о мире, на улице раздался очередной выстрел. Мама как ненормальная сорвалась с места и побежала раздетая к выходу. Я, не теряя времени, последовала за ней.
— Витя, — выкрикивала она по дороге имя Гаврилова, словно почувствовав.
— Мама остановись, — просила я нагоняя её, но она отказывалась слушаться.
Открыв высокую калитку, мама упала на колени перед телом на дороге. Я резко затормозил рядом с ней. Руслан, встретившись со мной глазами, вдруг испугался.
— Ты что тут забыла? — фыркнул он на меня.
— Я… Мама…— не могла я нормально ответить, поэтому общалась жестами, указывая, а рыдающую женщину, потерявшую любимого. — Они.… Это он?
— Он.
Шок, охвативший меня, маму и возможно нескольких мужчин из компании, прервал Игорь. Его недовольное выражение лица говорило само за себя.
— По договору Мария Столярова тоже должна отправиться к праотцам, — ткнул он пальцем в небо как бы намекая.
— Что? — выкрикнула я, услышав то, что он уготовил моей маме.
Вырвавшись из сильных рук Руслана, я бросилась защищать мать всем телом. Крамской только выругался, но не сделал ни шагу. Вообще никто не делал лишних телодвижений.
— Не смейте трогать мою маму, — обняла я её снова как тогда при первом выстреле, — я вам не позволю.
— Наташа, — ядовито выговорил моё имя Игорь, — отойди, я итак тебя с трудом выторговал, не делай все мои усилия напрасными.
— Пошёл ты к чёрту, — выплюнула я.
— Наташа, он прав, иди ко мне, — как маленькому ребёнку протянул мне ладонь Руслан.
— Наташа вернись в дом, — потребовал более жестко Макар Владимирович.
Я знала, что все они правы, но видеть слёзы матери стало для меня невыносимо. Я чувствовала каждое её вздрагивание, как своё собственное. Я тоже теряла Руслана, но мне недовелось узреть такой кошмар воочию. Виктор, несомненно, ужасный тип, но и его кто-то любил, например мама.
— Уберите девку, — склонил на голову на бок парень лет тридцати со шрамом на брови, — Максим Николаевич ради бизнеса не тронет её. А мне всё равно, я могу.
— Хватит Дензиров, мы поняли, — постарался умерить пыл бандита Макар Крамской.
— Мне нравится, когда вы послушны Макар Владимирович, но не нравится, когда в дело влезают девочки с такими надменными речами. Шавок нужно отстреливать, — вынес вердикт Дензиров.
— Вы её не тронете, опустите оружие, — требовательно надавил на них Игорь.
— Правда? Знаешь Игорь, мне всё равно кому череп простреливать, тем более ты взбесил Максима Николаевича, а я, понимаешь ли, предан своей стае, — направил на Игоря оружие Дензиров, и ухмыльнувшись высунув язык и закрыв один глаз, прицелился.
Крепче прижав маму, рыдающую над телом Виктора, я зажмурилась, ожидая самого страшного. Теперь на моих глазах убьют человека. И где черти носят нашу доблестную полицию?