Бойкот. 2 глава. Подстава.
После уроков спешащую домой Юлю догнала одноклассница:
- Торопишься?
- Да, мне сегодня надо пораньше.
- Правда? А я тоже в той стороне живу. Как раз по пути, - приветливо улыбалась девочка. – Меня Анфиса зовут. Фамилия Тарасенко. А тебя Юля. Я помню, – говорила она, заглядывая в глаза и улыбаясь. - Красивая у тебя коса.
- Да? А мне не нравится. Устала уже от неё. Хотела бы сделать волосы по плечи, как у тебя, да родители не разрешают.
- А я подстриглась, не спрашивая. И покрасилась. Это ведь не мой цвет волос, – приподнимая от корней волосы, показывала Анфиса, - Это перекись.
- Меня бы родители убили за это, - улыбнулась Юля.
- Меня нет.
- Ты здесь с первого класса учишься?
- Да. Нас здесь мало с первого класса: я, Оксанка Шрамко, Артём Старовойнов, Фаина Османова, Эльза Миллер, Нуркул Ниязбеков, - вспоминала Анфиса, загибая пальцы руки.
"Какая легкая и приветливая девочка, - думала Юля. - Такая красивая и обаятельная! Никогда не видела, чтобы веснушки так украшали девочку! Просто, солнечный человечек! И мягко так говорит. Только вот, глаза красит слишком ярко. Как мама ей разрешает?! Мне бы моя не разрешила даже ресницы подкрасить.".
Подходя к перекрёстку, Анфиса замедлила шаг:
– Как тебе наша классная?
- Не знаю. Я с ней ещё близко не общалась.
- Мы все её не любим. Глупая какая-то, с таким вздёрнутым, как у клоуна, носом. – Анфиса пальцем подняла нос кверху, сделав смешную рожицу, и рассмеялась.
- Мы все зовём её просто Марфа. Чётко, да? Марина Фёдоровна - Мар-фа. Ха-ха-ха.
На светофоре загорелся красный свет, они остановились.
- А что ты скажешь о том, как она преподаёт? Ужас какой-то! Правда? Гундит что-то там себе под нос.
- Да, скучновато, - согласилась Юля.
- Да? Я тоже так думаю. Скучно. Слушать противно. Всем не нравится. Всем! И, вообще, какая-то она вся не пойми какая. Недотёпистая. И одевается как-то нелепо. Уже хотя бы посмотрела журналы мод, что ли.
- А ты тоже так далеко живёшь? – переключила Юля не очень приятную тему, собираясь переходить дорогу.
- Нет. Просто, сегодня прогулялась с тобой подальше, - Анфиса весело размахивала портфелем. – Ну, всё. Мне налево, тебе прямо. Пока!
«Как быстро Анфиса распрощалась, - подумала Юля. – Может, ей что-то не понравилось? Налетела, как ветер и так же быстро убежала. Только, вроде, разговорились…».
А на следующий день после уроков Юлю вызвала классная руководительница:
- Скажи-ка, дорогая, что тебе не нравится в моих уроках?
- Мне? – Юля широко раскрыла глаза. – С чего Вы взяли?
- Ну, насколько я знаю, ты чем-то недовольна. Я, вообще, многих вещей не ожидала от тебя, девочка. Давай-ка пригласи свою маму.
- А что случилось? Оценки у меня нормальные…
- Мне есть, о чём с ней поговорить! – голос классной сорвался на визг.
***
- Юля, как ты могла? – пришедшая из школы мама проводила беседу с дочерью.
- Я не понимаю, что я такого сделала? – Юля с удивлением смотрела на мать.
- Ты ведь знаешь, что обсуждать людей, тем более, учителей, нехорошо.
- Да, что случилось-то? – Юля непонимающе прорывалась сквозь проповедь мамы.
- Ты зачем назвала Марфой свою учительницу? Почему высмеивала её внешность и то, как она одевается? Разве это прилично?!
- Но, это не мои слова! Это Тарасенко рассказывала, какая у них классная!
- Да?! – пришёл черёд удивляться маме. – А ты зачем поддерживала разговор?
- Ничего я не поддерживала. Просто, мы шли вместе.
- А ты зачем пошла с ней? Поболтать, пообсуждать учителей?
- Да, почему пообсуждать?! Просто, ей было со мной по пути, она пошла рядом.
- Да, похоже, эта девочка ещё тот фрукт, - мама подошла к окну и задумалась, глядя куда-то вдаль. – В общем, эта твоя Тарасенко, или как её, подошла к вашей учительнице и сказала, что ты назвала её Марфой, сказала, что она ведёт неинтересные уроки, одевается, как пугало, да и сама похожа на клоуна.
- Да, ты что?! – У Юли захватило дыхание. – Но, разве такое бывает?! Как это можно свои слова выдать за слова другого человека?! И зачем?!
- Вот, видишь, доча, оказывается, бывает. Слова той ученицы о тебе поддержали её подружки по классу. И теперь классная руководительница требует, чтобы ты перед ней извинилась. Причём, перед всем классом.
- Я не буду извиняться! – воскликнула Юля. – Мне не за что!
- Я понимаю…, понимаю… - медленно повторяла мама, - Я сама схожу к ней и разберусь. А ты больше ни с кем не общайся. Не надо. Вон у тебя есть Земфира, с ней и дружи.
- И с ней не буду. Нет у меня больше подруги.
- Да? Почему?
- Она больно толкнула меня локтем на комсомольском собрании за то, что я сказала правду мальчишкам. Она сказала, что я сволочь. И взгляд у неё был такой... злой и просто страшный. Как будто она ненавидит меня: «В чужой котелок своей ложкой не лезь!».
- Тааак, - пристально глядя на Юлю, задумчиво произнесла мама. - А что ты сказала на комсомольском собрании?
- Понимаешь, все так кривлялись и ломались на собрании. Даже классная говорила, вроде, всё правильно, но как будто просто так, никто её не слушал. И наша комсорг Оксана тоже стояла у доски и томно закатывала глазки перед мальчишками: «Ну, что вы? Хи-хи. Не надо было сбегать. Хи-хи», - изобразила Юля Оксану. - А пацаны стояли и ухмылялись у доски. Всем было видно, что им по барабану. Я не понимаю, зачем надо было тогда, вообще, проводить собрание? Какие они комсомольцы?!
Мама смотрела на Юлю и внимательно слушала её.
- Ну, я встала и сказала, что не понимаю, почему секретарь комсомольской организации хихикает и кокетничает, а мальчишки хотя бы для начала сходили и посмотрели, чему будут учить на комбинате профориентации, а потом уже сачковали, если не понравится. – продолжала Юля. - Там ведь и на водителей учат, и на парикмахеров, и на швей, и на телеграфистов, и каких только там профессий нет! Знаешь, мам, как там интересно! Мы даже с Земфиркой метались и не знали, что выбрать. Хотелось все сразу профессии получить: и стрижки делать научиться, и шить, как в ателье, и готовить торты, и азбуку Морзе выучить, и права получить!
- Ну, а мальчишки?
- Мальчишки ничего. Слушали, что я говорю. Они нисколько не обиделись! Наоборот! Как будто до них что-то дошло. По крайней мере, до Старовойнова. А вот девчонки… Они повернулись и с такой ненавистью смотрели на меня! Как будто я им что-то сделала. Но от Земфирки я такого совсем не ожидала.
Мать вздохнула и задумчиво покачала головой.
- И, вообще, мама, она забирает у меня меня! Я теперь рядом с ней теряюсь и становлюсь никем. Просто, нулём!
- Как это?
- Когда к нам подходят учителя, она становится такой скромной пай-девочкой, хлопает глазами, пожимает плечиками, говорит таким голоском... Скорее встаёт рядом со мной. Как будто мы не поссорились и продолжаем дружить. И я чувствую, что она начинает говорить моими словами, моей интонацией, а я стою рядом с ней как ноль, как будто, меня нет. А Валентина Ивановна, учительница по литературе, нам говорит: «Вы одни, девочки, такие хорошие в этом классе. Остальные - это просто ужасно. Все сынки и доченьки министров. Земфирка стоит, руки так стеснительно сложила, хлопает ресницами. А я-то знаю, что она, как только отойдёт в сторону, так тут же голос у неё меняется, она начинает материться, как они, и противно так хохотать. – Юля замолчала, вспоминая развязный смех и жеманство подруги. - Не знаю... Противно это всё.
- Нда, … - покачала головой мама, - Ну, значит, будешь теперь одна. Приглядись, какие девочки есть хорошие. Не может же быть, чтобы все были такие, как Тарасенко. А в чужой котелок, и в самом деле, своей ложкой не лезь. Или, может, перейдёшь обратно в свою школу? Теперь ваша классная Изольда Тихоновна и завуч Клавдия Максимовна в школе больше не работают.
- Я знаю. Я встретила на улице Анну Ильиничну, завуча по учебной части, она просила меня вернуться. Сказала, что их больше нет.
- Ну, так, может, вернёшься?
- Нет, - Юля отрицательно покачала головой. – Я не смогу вернуться. Как я посмотрю ребятам в глаза? Ушла, так ушла.
- Ну, хорошо, доча. Только, ты не рассказывай ничего отцу. А то он сильно переживать будет.
***
Продолжение: http://proza.ru/2023/08/18/356