91. Ярость http://proza.ru/2023/08/15/1505
Уронив меч, Гоннар бросился к Чернаве. Лицо ее уже залила смертельная бледность, но взгляд, устремленный на Гоннара, сохранял искру жизни. Судорожно вздохнув, она прошептала: «Я успела». Потом у нее пошла горлом кровь. Девушка хотела еще что-то добавить, однако Гоннар уже не разобрал ее слов. Он упал на колени и схватил ее за руку. Рука была безжизненна. Тогда он вырвал копье из раны и прижался ухом к ее груди. Сердце не билось. Чернава умерла.
Потрясенный, он всматривался в лицо любимой, с ужасом отмечая, как заостряются ее черты и как методичная, холодная работа смерти стирает дорогой образ и уносит его в небытие. Ее раскосые глаза, в которые он никогда не мог наглядеться, ее жадные губы, от которых невозможно было оторваться, все неповторимое своеобразие ее лица уходило от него, оставляя в сердце зияющую пустоту. Ибо кем и когда сможет возместить он эту потерю? Несколько минут Гоннар оставался неподвижен, переживая величайшую, ничем не замутненную скорбь в своей жизни. Ощущение безмерности утраты было настолько острым, что, казалось, сердце его не выдержит и разорвется на куски. И тут, словно спасая его от рокового безумия из подсознания всплыл образ Межамира. Гоннар вскочил на ноги и огляделся. Мысль, что он сидит здесь в бездействии, в то время как убийца укрывается от возмездия, ужаснула его. И в то же время она стала его спасением. Горе, боль утраты внезапно как бы отдалились. Всем существом овладело одно единственное стремление: он должен разыскать Межамира и убить его!
Гоннар обтер окровавленное лезвие меча и вложил его в ножны. Поднял валявшуюся возле окна секиру и быстрым шагом вышел из комнаты на черную лестницу. Межамира нигде не было. По идее он мог скрыться куда угодно или даже покинуть терем (в конце концов сегодня был день его свадьбы). Но Гоннар знал, что никуда тот не пойдет. Убив своими руками любимую женщину, конунг испытал потрясение ничуть не меньшее чем то, которое пережил он сам. И теперь должен искать уединения и безмолвия.
Молодой воранг вышел в коридор первого этажа и направился к покоям Межамира. Навстречу ему попалась стайка служанок, которые о чем-то весело переговаривались. При появлении Гоннара смех и разговоры мгновенно стихли. Прижавшись к стене, они с ужасом проводили его взглядами. Безмолвный, бледный, весь залитый своей и чужой кровью он прошел мимо них словно призрак погибели или ангел смерти, приближающейся к намеченной жертве. Потом ему попались навстречу три куна. Не ускоряя шага, Гоннар двинулся прямо на них, заставил расступиться и пропустить. Никто из кунов, словно повинуясь наложенному на них заклятью, не подумал остановить его или задать вопрос.
Он подошел к покоям Межамира и толкнул дверь. Она была заперта изнутри. Гоннар отступил на шаг. Скинул секиру с плеча. И с размаха всадил ее в широкую сосновую доску рядом с замком. Верхний край лезвия пробил древесину и вошел в нее до самого обуха. Гоннар налег здоровым плечом на топорище, используя его как рычаг. Послышался треск. По поверхности доски пробежала узкая щель. Гоннар вырвал топор, вновь размахнулся и у всадил его на пол пальца правее. Снова раздался треск. Длинная щепка отлетела в сторону. Пять или шесть следующих ударов расширили и углубили образовавшуюся щель. Наконец доска разошлась по всей длине. Ударом ноги Гоннар вышиб ее из пазов, быстро просунул руку, нащупал засов и сдвинул его в сторону. В эту минуту он не думал об опасности: о том, что Межамир может отрубить ему кисть или пустить в него стрелу. Им овладела та сверхчеловеческая ярость, которая сродни божественной одержимости.
Дверь распахнулась, и он шагнул внутрь. Межамир ждал его в углу комнаты, загородившись широким столом. В левой руке у него был небольшой круглый щит, в правой – меч. Однако Гоннар не обратил внимания на оружие. Он впился взглядом в лицо конунга. Глаза у того лихорадочно блестели. И, несмотря на выражение отчаянной решимости, воранг ощутил страх, который владел убийцей. Этот человек знал, что он обречен, что он, как в прямом, так и в переносном смысле сам загнал себя в угол, откуда для него уже нет спасения.
Той же размеренной походкой, которой он шел по коридору, Гоннар двинулся на врага. Межамир стоял, стиснув в руке рукоять меча. Никто из них не проронил ни слова. Не доходя трех шагов до противника, Гоннар неожиданно размахнулся и метнул ему в лицо свой топор. Коннунг судорожно загородился щитом. Секира вонзилась справа от умбона и глубоко увязла в древесине. Воранг сделал два быстрых шага и ударом ноги опрокинул стол. Враг был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Меч, в мгновение ока извлеченный из ножен, взметнулся вверх и готов был опуститься на его голову. Гоннар не отрывал глаз от Межамира, всем существом ощущая охвативший того ужас… И в этот момент за его спиной раздался спокойный и властный голос:
- Прекратите немедленно! Бросьте оружие. Неповиновение грозит вам карой, как убийцам.
Это был Годамир. Гоннар узнал его, прежде чем повернул голову. Конунг стоял в дверях, положив свою руку на рукоять меча. За его спиной толпились воины – его собственные и ханские.
- Этот человек убийца! – воскликнул Гоннар. – Он убил…
Тут голос его сорвался. Но он взял себя в руки и продолжал:
- Он убил дочь ярла Славяты, хотя она не угрожала ему ни словом, ни делом. Он убил ее безоружную. По всем законам божеским и человеческим его смерть в поединке не будет считаться убийством. Он вновь занес свой меч.
- Бросьте оружие! – вновь потребовал Годамир. – Я приказываю!
- Конечно, брат, - торопливо произнес Межамир. – Я сделаю все, как ты скажешь.
И он кинул на пол свой меч.
- Поединок закончился, Гоннар, - другим голосом, в котором слышалось искреннее сочувствие, - произнес конунг. – Если ты сейчас не остановишься, то убьешь безоружного. Убьешь сына кагана и наследника престола. Не делай этого!
- Рука Гоннара опустилась.
- Но это убийца! – повторил он с отчаянием. – Гнусный убийца! Его злодеяние не имеет оправдания.
- Я знаю! – со вздохом отозвался Годамир и устремил на Межамира тяжелый взгляд. – Но допустить самосуда не могу. Я сам разберу это дело и вынесу свой приговор. Сын Осломысла, ты согласен с этим?
- Да, брат, - быстро закивал головой Межамир, с опаской поглядывая на меч в руках своего соперника. – Я готов подчиниться твоему суду. Обещаю принять твой приговор, каким бы суровым он не был. Я обещаю!
- А ты, сын Фруди, - спросил Годамир, - готов подчиниться решению своего конунга?
- Да, государь, - упавшим голосом ответил Гоннар. – Я передаю этого негодяя, застигнутого на месте преступления, в твои руки. Я принимаю твой суд и готов подчиниться твоему приговору.
Он вложил меч в ножны, повернулся спиной к Межамиру и пошел прочь из комнаты.
Стоявшие в дверях расступились, пропуская его.
93. Утро рокового дня http://proza.ru/2023/09/04/299
«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294