Из записок автора
Апрель -86
Вышел на работу. Но не работалось. Так, - целый день проболтался без толку, впрочем как и вся редакция, которая впала в ступор из-за ухода Данилы на пенсию.
Девочки мои в театре, а на улице весна, и оттого возможно усталость во мне.
В «СИ» прежнее болото, прикрытое флёром или ряской самоуспокоенности. Отдел медленно, но однозначно деградирует вместе с Артемовым и Ломко.
Строительство в доме продолжается. Звонил Бронислав М. Хочет передать сотрудничество со мной Владимиру Цветову. Думаю ничего из этого не получится, поскольку Бронислав был мне дружествен, а Владимир Цветов – чужд. Нужно напоследок сварганить для Бронислава пару комментариев.
На службе пока что неопределенность. И тишина.
Тем не менее Червяков собирается в Уганду, а Иорданский уезжает в Италию. Загранкомандировки руководящего состава идут своим чередом.
Пасмурно. Идет дождь. Монотонный. Шелестят колеса по мокрому асфальту..
С новым главредом Федоровым напряженка в редакции как-то спала. Это несомненно хорошо. Единственное чего не хватает, так это свободных денег. Но похоже, что период финансовой стабильности наступит ещё очень нескоро, если вообще наступит. Но всегда нужно оставаться оптимистом и верить в лучшее.
С утра – летучка. Потом визит в «СИ», потом «дольче фарниенте», чтение подборки по культуре, обед и потом вьетнамская зарисовка №1. Хочу сделать в ближайшие дни ещё две. Нужно стряхивать с себя летаргию «фарниенте», которая на мой взгляд беспредельно затянулась.
На новой службе я по-прежнему «чужак», но это и хорошо, ибо если придется с ней прощаться, не будет привязанностей и сожалений.
Для меня лучше всего сохранение существующего «status quo». Говорил по телефону с «мистером Ли». Весьма мило. Малышка Люси всегда открыта для любовных занятий.
Завтра нужно сработать еще кусочек Вьетнама и что-нибудь на «боковик». Поискать тему для «Собеседника» и что-нибудь для «КП».
Сегодня, несмотря на то, что был день большого засыла, всё же заставил себя сделать ещё один кусочек вьетнамских заметок. Завтра триптих нужно завершить. Тогда буду считать эту неделю прожитой не напрасно.
Сейчас, главное – «раскочегариться».
А Ливию снова бомбили.
А у нас оказывается кончились все деньги. Безденежье раздражает. Хотя умом понимаю, что вины здесь ничьей нет.
Сегодня вечером нужно сработать три страницы «гневной публицистики», трудно и боязно, но для «Собеседника» хочется сделать хорошо. Паша продолжает мастерить стеллаж.
В «Собеседнике» тиснули мой комментарий. Это приятно. Впереди вьетнамские праздники. Могут сложиться две публикации по этому информационному поводу – в «селе» и «индуське»…
Последний день рабочей недели. Крутиться сегодня придется много. Тем более, что у Червякова начинается «хуторской сезон». Так что привыкать к самостоятельному принятию решений по секретариату мне необходимо. И ещё озаботиться пишмашинкой, чтобы стучать на ней всякую мелочевку.
В стране произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС.
О ней мы узнали только после майских праздников…
(Май – 86)
Не люблю праздники с самого детства. Не знаю почему.
В них всегда никакой искренности.
Школьниками нас гоняли на репетиции грядущих демонстраций. Называлось это «маршировками». Час стоим, потом пятиминутная короткая перебежка, снова час стоим…
Единственная радость не сидеть на уроках.
В университете никто на демонстрации не напрягал. Отбирали лучших, а лучшим я никогда не был. Сам по себе.
На ЦТ обычно на праздники выпадали дежурства. Начиная с дальневосточных выпусков программы «Время» страна бодро шагала в Первомай.
Но в этот раз все было как-то по иному. Бодрячества стало поменьше, хотя демонстрации шли своим чередом, даже в Киеве и Минске. А в это время на Чернобыльской АЭС облучались пожарные. Погибали десятки ликвидаторов аварии и сотни еще умрут от «лучевой» болезни.
Но мы пребывали в неведении.
Ни о какой гласности речи быть не могло. А между тем… разрушение 26 апреля 1986 года четвёртого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции, носило взрывной характер, реактор был полностью разрушен, и в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ.
И по сей день эта авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю атомной энергетики, как по количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу.
В ликвидации последствий аварии были задействованы более 600 тыс. человек.
В отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, взрыв напоминал очень мощную «грязную бомбу» — основным поражающим фактором стало радиоактивное заражение.
Существуют по крайней мере два различных подхода к объяснению причин чернобыльской аварии, которые можно назвать официальными, а также несколько альтернативных версий разной степени достоверности.
Государственная комиссия, сформированная в СССР для расследования причин катастрофы, возложила основную ответственность за неё на оперативный персонал и руководство ЧАЭС.
МАГАТЭ создало свою консультативную группу, известную как Консультативный комитет по вопросам ядерной безопасности, который на основании материалов, предоставленных советской стороной, и устных высказываний специалистов (делегацию советских специалистов возглавил В. А. Легасов, первый заместитель директора ИАЭ имени И. В. Курчатова) в своём отчёте 1986 года также в целом поддержал эту точку зрения.
Однако в 1991 году комиссия Госатомнадзора СССР заново рассмотрела этот вопрос и пришла к заключению, что «начавшаяся из-за действий оперативного персонала Чернобыльская авария приобрела неадекватные им катастрофические масштабы вследствие неудовлетворительной конструкции реактора». Кроме того, комиссия проанализировала действовавшие на момент аварии нормативные документы и не подтвердила некоторые из ранее выдвигавшихся в адрес персонала станции обвинений.
О чернобыльской катастрофе написаны сотни статей и монографий. Поэтому не стану пересказывать уже известное. А неизвестного тоже по сей день хватает.
Но ГЛАВНОЕ – мы и сейчас продолжаем вязнуть в болоте пропагандистской оголтелой лжи, которой нас щедро потчуют государственные или около того телеканалы и интернет-порталы.
Первое сообщение об аварии на Чернобыльской АЭС появилось в наших СМИ 27 апреля, через 36 часов после взрыва на четвёртом реакторе. Диктор припятской радиотрансляционной сети сообщил о сборе и временной эвакуации жителей города.
28 апреля 1986 года в 21:00 ТАСС передаёт краткое информационное сообщение: «На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Поврежден один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего».
После оценки масштабов радиоактивного загрязнения стало понятно, что потребуется эвакуация города Припять, которая была проведена 27 апреля. В первые дни после аварии было эвакуировано население 10-километровой зоны. В последующие дни было эвакуировано население других населённых пунктов 30-километровой зоны. Запрещалось брать с собой вещи, детские игрушки и тому подобное, многие были эвакуированы в домашней одежде. Чтобы не раздувать панику, сообщалось, что эвакуированные вернутся домой через три дня. Домашних животных с собой брать не разрешали.
В то время, как многие иностранные средства массовой информации говорили об угрозе для жизни людей, а на экранах телевизоров демонстрировалась карта воздушных потоков в Центральной и Восточной Европе, в Киеве и других городах Украины и Белоруссии проводились праздничные демонстрации и гуляния, посвящённые Первомаю. Лица, ответственные за утаивание информации, объясняли впоследствии своё решение необходимостью предотвратить панику среди населения. Первый секретарь КПУ В. В. Щербицкий, организовавший проведение в Киеве первомайской демонстрации по указанию М. С. Горбачёва, даже привёл на парад своих внуков.
Несвоевременность, неполнота и противоречивость официальной информации о катастрофе породили множество независимых интерпретаций. Иногда жертвами трагедии считают не только граждан, умерших сразу после аварии, но и жителей прилегающих областей, которые вышли на первомайскую демонстрацию, не зная об аварии. При таком подсчёте, чернобыльская катастрофа значительно превосходит атомную бомбардировку Хиросимы по числу пострадавших.
По данным ВОЗ, представленным в 2005 году, в результате аварии на Чернобыльской АЭС в конечном счёте могло погибнуть в общей сложности до 4000 человек.
«Всё, что происходило на ЧАЭС, было для населения покрыто тайной, - вспоминает житель Киева. - А с первых дней катастрофы в Киеве и Чернобыле был сосредоточен весь научный потенциал страны, в том числе такие авторитеты, как академики Легасов, Велихов и другие. 2 мая в Киев прилетели председатель Совета Министров СССР Н. Рыжков и секретарь ЦК КПСС Е. Лигачёв. Сначала специалисты, по-видимому, сами не могли определить реальную степень опасности. А когда это было установлено, они не раскрыли всю правду, значительно преуменьшая масштабы аварии и её последствия. Таковы были традиции советского руководства.
1 мая по настоянию Москвы в Киеве прошла Первомайская демонстрация. До 30 апреля радиация в Киев практически не проникала, ветер дул на северо-запад, на Белоруссию. И только в канун праздника, во второй половине дня ветер повернул на юго-запад, накрыв радиационным облаком Киев и демонстрантов.
Между тем, в городе начала нарастать паника. Поливочные машины круглосуточно мыли улицы. Люди начали штурмовать поезда, стремясь выехать из Киева».
Именно в эти трагические дни автор отчего-то надолго закрыл блокнот с дневниковыми записями. И не потому, что так на него подействовала чернобыльская катастрофа – первая в ряду грядущих катаклизмов горбачевской «катастройки».
Тогда еще не были в ходу термины «перестройка», «гласность», «ускорение». Всё шло как-то по наезженной колее. Такая вот серая рутина повседневности.
Продолжалось сближение с Анголой, чему в немалой степени способствовал визит ангольского лидера душ Сантуша. На полигоне Капустин Яр к великой радости буржуев уничтожали последние ракеты РСД -10(СС-20).
Ракетный щит Родины оставался без «сатаны». Но Михаил Сергеевич был щедр на подобные «подарки» западным волкам в овечьей шкуре.
«Мы мирные люди», а потому «наш ракетный бронепоезд» - под нож!
Но среднестатистического обывателя это мало трогало. «Сатана», не «Сатана». Какая разница. Чернобыль как преддверие Апокалипсиса куда реальнее.
Монотонность бытия внезапно всколыхнул «бунт киношников».
«13 мая 1986 года в Большом Кремлевском дворце в присутствии высших лиц государства в торжественной обстановке открылся V съезд кинематографистов СССР. Поверхностному взгляду ничто не предвещало бури, однако она разыгралась. Впервые в истории взбунтовались работники творческого труда, и этот бунт до сих пор оценивается без полутонов: одними – как акт освобождения, другими – как бесовской шабаш...
Для массового взрыва недовольства кинематографистов требовался реальный толчок снизу. И он был сделан 8 апреля 1986 года на заседании секции критики СК СССР, которой предстояло сделать простейшее дело: дружно проголосовать за список делегатов предстоящего V съезда кинематографистов, подготовленный партийной группой. Привычная формальная процедура, уже более полувека шедшая без единого сбоя на бесчисленных «выборных» собраниях советских трудящихся.
И вдруг совершенно неожиданно тихий киновед Владимир Божович предложил добавить в список для голосования еще двух человек. Поскольку число делегатов от критиков было строго ограничено, это означало первые в стране свободные выборы. Шок был настолько велик, что испытанное партийное руководство не нашло что возразить. Посыпались новые кандидатуры, и в результате тайного голосования на съезд не были избраны четверо официальных лиц – ректор ВГИК, директор ВНИИК и главреды главных киножурналов.
Скандальная новость мгновенно облетела московское отделение союза. На последующем заседании режиссеров выборы пошли по «критическому» сценарию, и делегатские мандаты не достались столпам советского кино – Сергею Бондарчуку, Станиславу Ростоцкому и самому председателю СК Льву Кулиджанову.
К слову, история эта повторилась на заседании режиссерской гильдии СК в ноябре 2008 года, когда таким же образом, хотя и в отсутствие формального кворума, не прошел в делегаты VIII съезда кинематографистов России председатель СК Никита Михалков. Но он, в отличие от своего предшественника, не смирился с сигналом, что его время кончилось, и посредством чрезвычайных мер восстановил пошатнувшуюся было вертикаль личной власти.
Потерпев поражение на первичных выборах, партийцы в 86-м году попытались исправить свою ошибку на съезде, предложив не ограничивать состав избираемого правления, чтобы провести в правление «киногенералов», но их попытку сорвали бросившиеся на трибуну Сергей Соловьев и Борис Васильев, который даже выкрикнул: «Хватит быть рабами!»...
V съезд кинематографистов свое дело сделал: осудил административно-командный способ кинопроизводства, привел к руководству кинематографом реформистскую команду во главе с Элемом Климовым и подал стране пример гражданского общественного поведения. Цензура была упразднена, студии получили самостоятельность, запрещенные фильмы сняты с «полки», а на экранах появились фильмы на такие темы, о которых раньше и подумать было страшно. Советское кино из сугубо государственного дела стало превращаться в общественно-государственное...
Как признался в 2001 году Элем Климов, «мы работали ради свободы. А свобода – благо даже в том случае, когда не все ее плоды сладки на вкус».
Сергей СОЛОВЬЕВ, режиссер, первый секретарь правления Союза кинематографистов России с 1992 по 1998 годы:
- V съезд есть съезд серединный. Много чего было до него и многое было после. Самым главным последствием этого съезда лично для меня было то, что я впервые почувствовал, что свобода слова дарована каждому человеку от Бога. Эти последствия я ощущал, снимая и "Ассу", и все последующие свои картины вплоть до последней. Отвратительный внутренний цензор умер во мне прямо во время этого съезда.
Андрей Плахов:
...Это была последняя модернистская акция перед тотальным нашествием на Россию постмодернизма. И это же — первая из оранжевых революций. Поскольку позднее я был свидетелем другой, киевской, могу констатировать явное типологическое сходство. Здесь был свой Майдан, прямо на территории Кремля, не расходившийся до утра, пока члены счётной комиссии, пряча ужас в глазах, бегали к начальству в попытках скрыть страшную правду. Здесь был саспенс.
...Революция на Пятом съезде освободила кинематограф от догм и запретов. И она обеспечила как минимум десятилетие практически неограниченной свободы. Как ею воспользовались кинематографисты, привыкшие творить в позиции перманентного сопротивления или в попытках обмануть цензуру — другой вопрос.
...Если бы не Пятый съезд, не было бы поколения кинематографистов, делающих сегодня свободное, социально ответственное кино, не было бы целой когорты авторитетных имён, не складывалась бы, хотя и в муках, новая российская киноиндустрия.
Благодаря Климову и с санкции Александра Яковлева на съезде показывают антитоталитарный фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», созданный, как позже выразится Горбачев, «под прикрытием Шеварднадзе», тогда – первого секретаря ЦК Компартии Грузии. С 1984 года фильм лежит на полке. «Покаяние» становится одним из главных символов перестройки, давших начало дискуссиям о советском прошлом. Образ главного героя, сыгранного Автандилом Махарадзе, внешне воплощает в себе и Берию, и Гитлера, и Муссолини. Фраза «К чему дорога, если она не приводит к храму?» становится крылатой.
На том же съезде Союза учреждена комиссия, которая решит судьбу и других запрещенных ранее фильмов, – «Агония» Элема Климова, «Проверка на дорогах» Алексея Германа, «Тема» Глеба Панфилова.
Историк Рой Медведев отмечает, что помимо Дома кино «Покаяние» показывали также на закрытых и полузакрытых просмотрах в Доме журналиста, в Доме театральных работников и в Доме литераторов. А ровно через полгода после первого показа на съезде кинематографистов, 13 ноября, «Покаяние» выходит в широкий прокат. Создатели проекта «Хроника. Твоя история» говорят о беспрецедентном прокате — он вышел в 1200 копиях, его посмотрели 13,6 млн. зрителей. В 1987-м фильм получил Гран-при Каннского кинофестиваля».
(Из записок автора)
Монотонность бытия и работы не дают пищи для размышлений. Да и событий не особо много. Разве что Иришка завершила очередной учебный год.
Хотя авария на Чернобыльской АЭС – катастрофа вселенского масштаба.