Давыдовы-2 Часть 9 (продолжение)
=======================
Дед Василий Абакумович Давыдов после смерти жены Анны Емельяновны жил с семьей сына Ивана.
Из воспоминаний родных и близких известно, что он был добрый и мягкий по характеру, очень любил поговорить не спеша.
Родственники и односельчане всегда знали, что если дед Василий Абакумович, который всегда ездил на телеге, а зимой на санях, встретится с кем-нибудь по дороге, то его лошадь сама остановится перед прохожим и будет стоять до тех пор, пока дед не расспросит и не поговорит с человеком.
Видимо, лощадь привыкла к тому, что нужно остановиться и дождаться пока он не поговорит и не закончит разговора, и никакими силами и уговорами нельзя было принудить лошадь сдвинуться с места, такое вот было у них «понимание друг друга».
Дед Василий не торопясь доставал кисет с табачком, приветливо улыбался и непременно спрашивал:
– Откель будешь? Какой губернии? Не из Нижегородских, случаем?
Переговорив и выкурив «козью ножку» он отправлялся далее, по делам. Один из всей семьи он истинно верил в бога и приучал своих детей и внуков соблюдать пост и молиться. Сам возил ребятишек в церковь в Шелаболиху и рассказывал им много разных историй, как на церковные, так и на бытовые, жизненные темы. Дети любили деда Василия и слушали его с интересом и любовью, и слушались его.
Дети Степаниды и Ивана
1. Самая старшая дочь Ивана и Степаниды – Прасковья Ивановна Давыдова (в замужестве – Гуляева), тихая и неприметная, красивая, добрая и очень смиренная женщина.
Возможно, она и мечтала о многом, но довольствовалась тем, что имела, не рвалась и не стремилась любыми средствами и любой ценой добыть достаток для семьи, а все свои переживания, то за мужа Леонтия Сергеевича Гуляева, то за своих четверых детей, носила глубоко в своём сердце. И когда Леонтий – красивый, умный и весёлый, но, частенько, резкий и непредсказуемый в своих действиях, в 1953 году неожиданно покончил жизнь самоубийством, её разум помутился.
По версии Натальи Михайловны Брюшковой: «Скорее всего, его гибель была связана и с кардинальными переменами, происходящими в тот год (после смерти Сталина): Леонтий был в ряду первых организаторов сельсоветов, участник ВОВ, после войны работал председателем Шелаболихинского сельсовета и вдруг был уволен и переведен чуть ли не «конюхом»… Возможно, это и сыграло свою трагическую роль в его судьбе…»
А по версии среднего сына Леонтия – Фёдора Леонтьевича: «Он (Леонтий Сергеевич) до фронта был бригадиром тракторной бригады. А с фронта в 1945-м пришёл, так немного погодя его назначили председателем сельского Совета в Шелаболихе.
Он был в авторитете, уважали его в районе. Отец работал председателем до 53 года. А потом, что-то получилось не так. Его в конюхи перевели. А он был своенравный, посчитал это за насмешку и ... ушёл из жизни. Он хоть и малограмотный был, но дело знал хорошо, организатор был добрый, да и уважали его люди!
Тут большая вина была секретаря райкома!
Отец прямой был, что видел то и говорил, вот такие, как секретарь райкома, его и боялись. У этого секретаря райкома был на откорме в Ине, в Овинской его личный скот, на хозяйственном содержании, он щупальца там порядком пустил. А отец это дело пронюхал. Да ещё узнал, что в посёлке Плотниково его скот пасся. А фамилия того секретаря была... Кузнецов, да – Кузнецов. А отец прямой был и никого не боялся! Вот и начали против него шпильки вставлять...»
Прасковья и Леонтий до случившегося жили в одном доме с семьёй младшего сына. И только после того, как у их сына Георгия (Геннадия) и его жены Зинаиды родился в том же 1953 году сын Слава, а потом через три с половиной года второй сын Вова, боль потери у Прасковьи чуть улеглась, смягченная заботами о внуках, но полностью болезнь вызванная стрессом так и не прошла до конца её жизни. А прожила Прасковья Ивановна долгую жизнь (умерла в мае 1990 года в возрасте – 86 лет), но светлых годков в её жизни набиралось не так уж и много.
Но именно она, Прасковья, не бойкая и полностью неграмотная, в отличие от своих младших сестер, родила четверых самых умных и самых красивых в родне детей от безумно любимого своего мужа Леонтия Сергеевича: Николая Леонтьевича, Федора Леонтьевича, Георгия Леонтьевича и Марию Леонтьевну (в замужестве Трошина), которые составляли ядро рода, его центр, сберегающий родословные связи нескольких поколений, имеющих самое прямое касательство к роду Давыдовых.
2. Вторым ребенком в семье была Анастасия Ивановна (в замужестве Мишкина).
В отличие от Прасковьи, Тася была светлее, ярче, очень бойкая и хитрая. Хоть и малограмотная, но она была как раз из тех, о ком говорят: «умеет взять жизнь за рога», поэтому она и вышла замуж в семью с хорошим достатком, потом перенесла все тяготы судьбы «раскулаченных», но сумела выстоять и, имея прирожденное «дипломатическое» чутье к получению выгоды, выбрала верное направление и помогла своему мужу стать шахтером, чтобы семья была обеспечена необходимым, хорошим достатком.
Благодаря тому, что она сама хорошо шила, Таисия смогла кое-что скопить «на старость» и в приданное своей единственной дочери Марии. К сожалению, она не дожила до старости по причине заболевания раком.
3. Третьей была Полина Ивановна «большая» (в замужестве – Нехорошева).
Она выросла какой-то неприметной, слишком простой и непосредственной: действовала без раздумий и сомнений, по своему внутреннему ощущению, жила в вечной нужде и бедности, хоть и трудилась очень много.
Без малой хитринки и всегда открытая людям, она готова была поделиться с ними последним, что у неё было, и никогда не жаловалась на жизнь и не роптала о тяжелой судьбине, а всегда казалась веселой и жизнерадостной.
Рано потеряв мужа, погибшего на фронте, Полина осталась с тремя сыновьями «на руках» (Анатолий, Николай и Виктор) и, работая, с утра и дотемна в колхозе, она не могла обеспечить им необходимый догляд и нормальное воспитание. И, видимо, только судьба хранила их. Все они выросли нормальными порядочными людьми. Обзавелись семьями, но жили в разных сторонах страны: Анатолий на Сахалине, Николай в Барнауле, а Виктор в Анжерке Кемеровской области.
(продолжение следует)