[Рассказ не является "фанфиком" или "анимэ-сториз", хотя, безусловно, и начинается с погружения читателя в "японский мир".]
Предыдущие части:
1. http://proza.ru/2023/07/27/698
2. http://proza.ru/2023/07/28/1196
3. http://proza.ru/2023/08/03/550
4. http://proza.ru/2023/08/09/970
-5-
В центре мраморной залы стоял огромный овальный стол. За ним восседали пять Старейшин, Индра, Император, Сафеда, Аруна и Ура. Все судьи были вынуждены принять облик, воспринимаемый Урой. Очевидно, именно по причине «ментальной отсталости» человеческой девчонки её личное присутствие на слушании и было изначально необязательным. Но теперь ради неё столь важным господам пришлось «влезать» в материальную шкуру – и это вызывало обоснованное раздражение. Сама же Ура была зачем-то накрепко пристегнута к своему креслу ремнями. Можно подумать, ей хватило бы ума разбуяниться в присутствии столь грозного общества! Однако, как видно, присутствующие были не очень-то высокого мнения об умственных способностях субедара.
На столе лежала плоская, как блюдо, подставка-транслятор, над которой уже висела готовая к работе стеклянная сфера-визуализатор. Но пока в ней плавали лишь искривлённые отражения присутствующих. Судьи жарко спорили между собой. В споре не принимала участия только Аруна-банна: она молча сидела с надменно-скучающи лицом.
- …она напоила Князя своей дрянной кровью! Это же самые настоящие – кровные узы!..
- Хангор, перво-наперво, она спасла его, и ты это прекрасно знаешь. – Индра сидел, сцепив руки в замок. Тон Хранителя Равновесия был спокоен, и только частое вздымание жаберных дуг на ящеровой шее выдавало его волнение. – Предлагаю, пока мы не просмотрели все показания очевидцев, воздержаться от каких-либо обвинений против субедара. Кстати, один из очевидцев – это твой, Хангор, закадычный друг и личный телохранитель. Или же ты Лиа-Ши тоже не доверяешь?..
Нарак грозно уставился на Индру. Но тут заговорила Белая Сафеда. Это был тот редкий случай, когда Кипенная с лёгким сердцем принимала сторону Императора и Старейшин – для неё мир в Мирах тоже был важнее одной-единственной жизни человеческой девчонки.
- Индра, не защищай преступницу только потому, что считаешь её своей дочерью! Она нарушила устав Третьей спиры и совершила массовое убийство. К тому же погиб Чёрный Рыцарь, и ЧУТЬ не погиб Сумеречный Князь.
- Правила спиры допускают убийство, если оно необходимо для защиты объекта охраны или же других невинных существ, – напомнил ей Индра. – А на счёт покушения на жизни Нараков – то это ещё нужно доказать.
Кроя уткнулась в него своим извечно отрешенным взглядом. Ей было непонятно, ради чего Зверь старается оспорить очевидную волю Совета. По её мнению, не стоила субедар таких усилий, пускай даже девчонка и была Знающей и Слушающей.
Хранитель Равновесия выдержал взгляд Дэвы, самодовольно хмыкнул, и, не получив дальнейших возражений, обратился к остальным судьям:
- Предлагаю, всё же ознакомиться с показаниями очевидцев.
Старейшины переглянулись между собой, обменялись мыслями, и синхронно кивнули Индре. Тот вынул из кармана три одинаковые пластины-накопители, сложил их перед собой стопкой.
- Начнем с записи воспоминаний хавильдара Четвёртой спиры. – Он взял верхнюю пластину, вложил её в паз на подставке-трансляторе. Вокруг сферы тут же возникло объемное изображение. – До определенного момента визуальное сопровождение будет, потом придется довольствоваться только звуком. Напомню: Ярослава не переносит вида насилия и крови, поэтому вынуждена будет закрыть глаза. Самого боя хавильдар тоже не наблюдала, но его мы посмотрим позже из глаз Черного Рыцаря.
На залу обрушился шум дождя – воспоминания Яры начинались с момента прощания сестёр в подворотне. Как и обещал Хранитель Равновесия, после снятия защитного барьера судьи могли довольствоваться лишь звуком, но и этого хватало с лихвой. Было очевидно, что Старейшинам очень не правилось столь подробное разбирательство дела субедара. Тем более, что с каждой секундой это самое дело начинало играть совершенно ненужными и даже вредоносными красками. Известие же о самовольном появление на охранительном задании «братика-Фугеши» и вовсе вызвало «взрыв» негодования; а уж решение Рюу-Джи посвятить рядовых Экилибров в тайну рождения Ворона и подавно!
Индра не позволил разразиться скандалу. Он заменил пластину с воспоминаниями, и сфера-визуализатор вновь ожила.
- Теперь поглядим на воспоминания Лиа-Ши. Уверен, нас ждёт захватывающее зрелище, – прокомментировал Хранитель равновесия.
Судьи смотрели воспоминания Чёрного Рыцаря молча. Индра нарочно «пропустил» подготовку к бою и диалог Лиа-Ши с Урой, а заодно «вырезал» из сцены с «Дайджи» упоминание про некую «любовь». Вообще, из воспоминаний и Яры, и Лиа-Ши, каким-то образом, пропали даже малейшие упоминания об «изменившемся» мороке Равновесия и причастности Князя Зидхора к покушению на Ворона… В итоге никто из судей так и не узнал, что хранилище Равновесия было выведено из строя, а в рядах высших Экилибров завёлся предатель.
Атмосфера в зале потяжелела. Ситуация становилась всё сложнее. Особенно скверно дело обстояло с неожиданно проявившимися «вампирскими» способностями Знающей и Слушающей – они уже никак не вмещались в понятие «чуть превышенные способности».
Тишину нарушил один из Старейшин:
- По последним данным Четвертой спиры чёрная кровь – это ни что иное, как гибрид, а именно: генетический паразит искусственного происхождения. Гибрид действует медленно, заставляет жертву терпеть жуткие боли. И чем сильнее организм и Разум, тем дольше они могут противостоять гибриду. НО! Чем дольше жертва противится отраве, тем бОльшие мучения испытывает. И всё равно итог один – смерть.
- Если уж разговор зашёл о чёрной крови, – встрял Хранитель Равновесия, – давайте-ка посмотрим заключительное воспоминание. На этот раз показания нам предоставил сотрудник зала приёма. Он был свидетелем того, как субедар исцелила Сумеречного Князя своей кровью, – Индра специально сделал нажим на последние слова.
И вновь сфера получила пластину с воспоминаниями, и опять судьи погрузились в просмотр; и снова присутствующие увидели моментальную регенерацию субедара, а вместе с ней исцеление и преображение молодого Князя… Император отстукивал пальцами нарочно звучную дробь, Сафеда поправляла идеально сидящий на ней наряд, Старейшины переглядывались между собой и только Аруна продолжала изображать совершеннейшее безразличие.
Всё время судебного разбирательства, Ура искоса подглядывала за своей начальницей. Но та сидела с непроницаемым лицом и на свою подчинённую внимания не обращала. Глупо было надеяться, что Аруна, если она замешана в заговоре, с лёгкостью выдаст себя. Однако ж, каждый раз, когда сфера показывала моментальную регенерацию Уры с помощью ядовитой крови, на субедара глядела не только Аруна, но и всё собрание. Но взгляд начальницы чем-то неумолимо отличался от взгляда остальных судей. Или же Уре это только мерещилось?..
Воспоминания Нарда закончились до того, как лекарь предложил Уре свою помощь в побеге, и, соответственно, до появления в зале приёма Тоуда-банна. Индра вновь очень ловко подсунул судьям именно те свидетельства, которые полностью снимали с Уры все подозрения и обвинения, но, как показалось субедару, ещё больше запутывали обстоятельства покушения на сына Императора.
Что же до самого Индры, то он был до крайности доволен собой!
Сфера-визуализатор наконец потухла, и очередной Старейшина взял слово:
- Князю очень повезло, что он ещё не прошёл обряд Посвящения, поэтому гибрид и не убил его моментально. К тому же хавильдар Четвёртый спиры – отличная целительница. Она искусно «поддержала» Князя. Это позволило «продержаться» ему до крови подсудимой. И теперь Князь спит. Он полностью восстановился, но Четвертая спира не может его разбудить. Тоуд предполагает, что его сознание находится в каком-то другом пространстве, не доступном даже для медиумов.
- Что такого мой сын мог набраться из её крови? – Император смерил свой гнев, но на Уру пока смотреть не желал.
- Неизвестно, – ответил тот же Старейшина. – Одно Тоуд выяснил наверняка: крови подсудимой в Князе нет. Она полностью растворилась, как будто бы её там никогда и не было. Но формально это не отменяет кровного обета…
Индра бросил короткий взгляд на Уру. Теперь что-то странное промелькнуло уже и на самом дне сиреневых глаз: ни то тревога, ни то недоумение… Зверь словно бы пытался рассмотреть в названной дочери что-то доселе им не замеченное. Вмести с ним на субедара смотрела и Белая Сафеда. Её-то что заинтересовало в человеческой девчонке, которой совсем недавно она готова была пожертвовать ради сохранения баланса в Мирах?..
За окном слышался мелодичный перезвон стеклянных листьев местной диковинки флоры. Дерево даая заслужено считалось всемирным чудом, и даже не из-за восхитительного весеннего перевоплощения игольчатых листьев в стеклянные гирлянды сосулек, а за то бесконечное разнообразие мелодий, которое рождало дерево на ветру. Имя «даая» в переводе с языка аборигенов означало «поющая с ветром». Более подходящего названия для «музыкального» дерева и представить себе было сложно.
- Мда-а, – протянул другой Старейшина. – Ко всему прочему, ещё и Полный спектр… Что будем решать?
Присутствующим было ясно: предоставленных Индрой доказательств было достаточно для того, чтобы, если уж не снять начисто обвинения с обеих девушек-Экилибров, то для назначения дополнительного расследования – точно!
- Я за очевидное снятие всех обвинений, – самодовольно провозгласил Индра.
- Пусть разбудит сына, и проваливает на все четыре стороны, – буркнул Император.
- Не так быстро, Хранители! – вдруг подала голос Аруна. – Судьбу своих подчиненных я буду решать сама. А ты, Индра, лучше разберись с Рюу-Джи. Его естество уже ни в какие рамки не запихнуть!
- И каков же твой вердикт, Аруна? – изумился Индра.
- Я – за наказание. Может кое-кому и удалось «отмыть» субедара от обвинения в покушении на жизни обоих Нараков, но напомню: она нарушила устав спиры, убив живых существ, пускай и незарегистрированных. А разговоры про «необходимость» – всего лишь оправдание! – Саманъя казалась бесстрастной, но Ура могла поклясться, что эта стерва сейчас просто упивается моментом.
- И какую же меру ты предлагаешь? – осведомился Император. Он тоже был удивлён поведением Аруны, которая, по идее, должна рьяней всех защищать свою подчинённую.
- Забытье! – отрезала Банна.
Индра помрачнел. Старейшины зароптали. Забытье – ужаснейшее из наказаний: осужденный погружался в искусственный сон, наполненный самыми худшими его кошмарами. И спасение Сумеречного Князя, пускай даже ценой убийства отряда незарегистрированных мутантов и вынужденного «завязывания» кровных уз, явно не заслуживало такой жуткой кары!
- И на какой же срок? – поинтересовался Индра.
- Я думаю, лет пять-шесть хватит. Ладно, пусть будет пять, – великодушно согласилась Аруна.
Индра застонал в голос. Он ожидал от капризной Саманъи чего угодно, но только не такого!
- Аруна, ты сошла с ума! – вступилась уже Сафеда. – Через пять лет забытья твоя субедар превратится в желе, и будет не способна даже ложку самостоятельно держать. Даже более выносливые создания не выдерживают забытья.
- Да это немыслимо! – воскликнул один из Старейшин. Теперь его голос гремел на всё здание департамента: – В прошлый раз за «убийство по необходимости», ты, Аруна, приговорила своего же подчинённого к месяцу ссылки в долину водопадов, и ещё к месяцу не допуска к оперативной работе – иначе говоря, к двум месяцам отпуска! Что же изменилось сейчас?!
- Я – Саманъя спиры! Субедар знала, на что шла, когда записывалась ко мне! – рявкнула Аруна, сбрасывая маску безразличия.
- Так ты личные счёты вздумала сводить?! – Император медленно поднимался с кресла. Зал суда стал погружаться во мрак, за окном закричали чёрные птицы – верные и вечные спутники Сумеречного владыки. – А может ты знала, куда отправляешь субедара?..
- Что?! – взвилась с места Аруна. Кресло её рухнуло на пол, оставив на полированном до зеркального блеска паркете уродливые царапины. Банна грохнула по столу кулаками. – Да как ты смеешь? Ты… Из-за твоих любовных похождений мы вынуждены сейчас тут сидеть в тесных телах и разбирать дело о покушении на твоего уб…
Тьма плотной стеной окружила Аруну.
- Ну, договаривай!.. – материальное тело Императора стало распадаться, являя истинный Морок внутренней природы Хангора.
Договорить Аруна не успела. Индра встал и поднял руку, призывая всех к тишине.
- Хватит. Будь по-твоему, Аруна.
Сафеда отвернулась, чтобы не смотреть на муки Индры.
- Пять лет, так пять лет, – продолжал Зверь. – Но не больше! И учти: пять лет, исходя из сроков жизни человека, а не твоих! Слышишь, Аруна?..
- Хорошо, но я сама буду творить забытье, – предупредила Банна. – Если есть желающие поприсутствовать, милости прошу.
- Нет уж, увольте! – ответил за всех присутствующих один из Старейшин.
***
Ура сидела в одиночной камере, как особо опасный преступник, и всеми силами старалась не впасть в отчаяние. Через каких-то шесть часов её жизнь закончится! По крайней мере, её сознательная часть… История Миров знавала немногих счастливчиков, кто, проведя наедине со своими собственными кошмарами несколько лет, возвращался в реальность с почти неповрежденным разумом. Вот именно, «почти»! После забытья бедолаги годами проходили всяческие курсы терапий и реабилитаций, чтобы их истерзанная Душа хоть как-то ожила. Но, как признавались специалисты Четвёртой спиры, все процедуры были малоэффективны – после забытья Душа запускала необратимый процесс саморазрушения, а целительство лишь замедляло его.
Ах, если бы только Великая Матерь сжалилась и изничтожила своей силой заговор этой ведьмы Аруны. Но Жива молчала, никак не намекая на возможную помощь.
Учитель Вьяр всегда говорил, что даже в самых сложных жизненных ситуациях Хозяйка Судеб вплетает золотую нить радости в полотно судьбы, и, мол, только эта самая нить и способна вывести страждущего из тьмы печали на свет радости. Надо только суметь её увидеть. Субедар изо всех сил старалась разглядеть заветную нить в своём предстоящем забытье, но ничего не выходило.
Но больше своей собственной судьбы Уру тревожила сейчас судьба Князя. Как так вышло, что он впал в летаргию именно после девичьей крови? Разум подталкивал к одной невероятной мысли. Однако это противоречило известным постулатам. И всё же… Жива ведь сама учила, что возможности и закономерности нельзя ограничивать научными теориями. Все науки – лишь воображаемые суждения. А воображение, как известно, не имеет границ, также, как и возможности Разума и Души. Следовательно, можно допустить, что кровь Уры не просто растворилась в Князе, а стала с ней единым целым! Подумаешь, мудрецы считают, что это невозможно, но ведь и Князь сам по себе уникален – он отпрыск Императора и Жрицы. Он – чёрно-белый Ворон!
Интересно, как его по-настоящему зовут? Ведь по традиции имя должно отражать будущую силу владельца. «Ворон» – это лишь прозвище. Хотя даже при частичном перевоплощении Князь и впрямь походил на некую птицу. К тому же, чёрные птицы – вечные спутники Императора, и ещё неизвестно, какова истинная форма самого Хангора. Возможно, Князь действительно унаследовал облик своего отца. Вот только множество глаз были ничерта не птичьи – в них были Месяцы-Луны. Но ведь и защитный браслет мальчишки состоит из птиц и лунных крестов…
Ура по привычке потянулась к поясу за костяной трубкой. Пальцы ухватили пустоту. Субедар недовольно поморщилась: проклятье, весь курительный набор остался у Ярославы в сумочке-переноске.
Тогда, если субедар права в своих рассуждениях, возможно ли, что Ворон не просто уснул, а каким-то образом попал в Библиотеку познания? Но ведь буквально ещё позавчера Князь не знал, какой путь ему следует выбрать – путь Света или Морока. А теперь, напившись крови с Полным спектром, он наверняка отринет обе противоположные Силы. А раз так, добудиться Сумеречного мальчишку известными способами не получится – сейчас следует уповать лишь на его жажду познания. Иначе Князю ни за что не выбраться из Лабиринта забвения.
Внезапно невидимые замки заскрежетали, засовы лязгнули и в камеру вошел сухоньких, приземистый старичок-йог с совершенно лысым, выпуклым черепом и несколькими парами костлявых рук. Дедок был высшим Асуром – столь же древним, наверное, как все Миры. Йог, не смотря на своё явно высокое происхождение, был в заплатанном, потрёпанном наряде, какой пришёлся бы впору разве что бродяге или попрошайке.
Сморчок вкатил за собой громоздкий, видавший виды чемодан-мастерскую. Ура хмыкнула: теперь ясно, что это за чудо-йог такой: очевидно, кто-то очень влиятельный сильно «обеспокоен» судьбой необычной человеческой девчонки, раз прислал к ней столь уважаемого Банна. Дело в том, что мастеров в искусстве ритуального рисунка было раз-два и обчёлся – они, подобно Оракулу, могли видеть судьбы существ, однако ж смели идти против неё, вплоть до кардинального вмешательства. Сии искусники самовольно выбирали и отображали на «клиентах» узоры согласно конкретной ситуации, и при это не слушали никого: ни Хранителей, ни Совет Старейшин. Возможно, именно поэтому к их услугам обращались редко, так сказать, в особых случаях, когда древнего искусства требовали некие традиции или даже законы. И, вероятно, именно для обязательного «клеймения» особо опасной преступницы и был сейчас призван старый мастер.
- Ну что ж, барышня, – заблеял йог, – раз уж вы у нас серьёзно провинились, мне велено оставить на ваших тонких, а заодно и материальном телах соответствующие знаки отличия. Милейший, – обратился дедок уже к тюремщику, – вы можете идти. Ваше присутствие более не обязательно.
- Не положено, мастер! – отрезал охранник.
- Вы не поняли меня, голубчик, это приказ! – с трудом верилось, что этот милый сморчок был способен на такой жёсткий тон.
- Но… – пытался оправдаться тюремщик.
- Вон! – скомандовал мастер.
Охранник резко согнулся в поклоне, словно сзади его треснули по затылку, и вылетел вон из камеры. Дождавшись, когда дверь за ним закроется на все засовы, старичок взобрался на свой чемодан, уселся на нём в немыслимую позу и сочувственно вздохнул.
- Дитя моё, как же тебя так угораздило?
От столь резкой смены интонаций Ура нервно дернула уголком рта, соображая, что же ответить на столь неожиданный вопрос.
- Да ты садись, дитя. На вот…
Одной из рук йог вынул из кармана своего халата обыкновенный резиновый мячик, что-то шепнул над ним и бросил игрушку под ноги Уре. Игрушка вмиг разбухла и превратилась в пуфик.
- Старость – не радость. А тут – раз! И сиди-отдыхай сколько душе угодно.
- Мне кажется, вы не совсем обычный старик, – хмыкнула Ура.
Мастер заулыбался.
- Вопросы простоты и сложности оставим ученым. Ты, дитя моё, лучше другое скажи: как тебе хватило ума пойти на это задание? Объяснила бы Индре, к кому тебя отправляют, он бы непременно что-нибудь придумал! – И тут же добавил невпопад: – Ты пока раздевайся по пояс. Надо поглядеть, где и какой знак на тебе поставить. Не стесняйся. Меня уже давно не впечатляют прелести девиц, даже самых очаровательных.
- Да я, собственно, и не знала, куда и к кому меня отправляют. А даже если б и знала, это ничего бы не изменило. Я же присягу давала… – оправдывалась Ура. Она всё старалась расстегнуть крепежи защитного костюма, но замки никак не поддавались – кровь «дождевых» воинов подпортила детали механизма.
- Ах, кстати! Тебе ж гостинец передали… – порывшись одной из рук за пазухой, мастер впихнул Уре свёрток. В нём оказались: курительная трубка, мешочек с красным орехом и зажигалка. Ура в изумлении уставилась на «гостинцы». Кому рассказать, что такой именитый мастер «подрабатывает» почтальоном!
А дедок всё блеял:
- Мы с твоим дедом Вьяром тоже когда-то в молодости лихо куролесили!.. Таких шалопаев, как мы, наверняка и по сей день во всём Среднемирье на сыщешь. А сколько раз Совет пытался нас изловить… Не перечесть! Думаю, некоторые Старейшины ещё поминают нас… Эх, молодость-молодость!..
Ура едва слышно застонала: теперь понятно, откуда взялись и «особое» отношение, и «гостинцы с воли»!
Между тем замки наконец отщёлкнулись, и субедар стянула костюм по пояс. Мастер же, захваченный своими воспоминаниями, обходил Уру по кругу, выискивая место для «отличительной» метки. Но вдруг замолк на полуслове и замаха всеми руками, как многокрылая мельница.
- Откуда ЭТО у тебя? – наконец выговорил ошалело йог. – Я про татуировку…
- Ну… – замялась субедар. Очень непросто ей давались рассказы о прошлой, «человеческой» жизни. Руки автоматически набили бочонок трубки красной стружкой; Ура раскурила орех и лишь тогда ответила: – Когда-то давно, после моей клинической смерти, этот знак появился на мне сам собой. Теперь, как видите, приходится прятать…
- Аруна-банн видела?
- Не думаю, – покачала головой Ура, выдохнув клуб красного дыма. – Давайте посчитаем это совпадением…
- Совпадений не бывает, милая! – отрезал мастер. – И тебе это должно быть известно лучше всех, Знающая и Слушающая!
- Тогда тем более: Саманъе про это знать не обязательно, – хмуро отозвалась Ура.
Дедок закряхтел.
- Что же мне с тобой, дитя, делать? – он провел множеством пальцев по татуировке. – Такие метки нельзя портить. Да у меня и не получится… Как же быть?
Йог «вырастил» для себя из мячика пуфик, уселся на него напротив Уры, прикрыл морщинистые веки и погрузился в медитативное раздумье.
***
После долгих раздумий, старый мастер приказал Уре одеться и подставить ему запястья. Дедок всеми своими руками, как жонглёр, принялся орудовать гнутыми иголками и зубчатыми дощечками, ведя работу сразу на обеих рука Экилибра; он настолько погрузился в свою работу, что за все время не произнес ни единого слова, только иногда кряхтел и «выкидывал» в стороны руки и ноги, разминая затекшие члены.
Время тянулось бесконечно долго. Кровь вперемешку с чернилами расползалась по ладоням и пальцам. Ура старалась не подглядывать, но на запястьях уже достаточно чётко просматривались два витиеватых «браслета».
Вот йог отложил инструменты, потянулся, хрустя старыми косточками, и звучно выдохнул:
- Фух, всё!
- Что это, мастер? – удивлённо рассматривала запястья Ура.
- Как и было предписано, твой «знак отличия», – старик хитро улыбнулся. Пояснять свою работу он, видно, не считал нужным.
Субедар встала, обтёрла липкие ладони о защитный костюм; под разводами крови и чернил виднелись удивительные узоры татуировок-близнецов. Пуфик, на котором Ура сидела, тотчас же превратился обратно в мячик.
- Спасибо, – сказала Ура, возвращая игрушку йогу.
- ЖИва позволит, ещё свидимся, – ответил добродушно старик.
- Скажите, мастер, – помедлив всё же решилась на вопрос субедар, – кто вас прислал ко мне: дед Вьяр, Индра или, может?..
Йог неопределённо хмыкнул. Он собрал инструменты в ящик, «сдул» свой пуфик, рассовал оба мячика по карманам халата и постучал в тюремную дверь.
- Дитя, как твоё настоящее имя? – внезапно спросил мастер.
От неожиданности Ура вздрогнула, мотнула отрицательно головой и не ответила. Старик пожевал морщинистые губы, но допытываться не стал. В замках тем временем загрохотали ключи, залязгали засовы, и всё тот же громила-охранник пригласил йога на выход.
Глядя в закрывшуюся дверь, Ура раскурила последнюю оставшуюся в мешочке щепотку ореха. Угольки тлели быстро. «Настоящее имя». Субедар горько усмехнулась. Настоящее имя до сих пор вызывает тяжкие воспоминания о прошлом. Видно, не пришло ещё время «вспоминать» его.
И тут дверь опять загрохотала и залязгала. На сей раз вместо тюремщика явился «безликий» конвоир.
- На выход! – скомандовал он.
***
Динамик в медкабинете предписал Уре переодеться в больничную пижаму и лечь на кушетку. Вот-вот должен был прийти медиум, чтобы погрузить преступницу в продолжительный сон, а уж потом сюда торжественно явится Аруна-банна и исполнит свой же приговор.
Ура буквально трясло от волнения: руки никак не могли совладать с костюмом и пижамой, к тому же глаза то и дело подёргивались влажной пеленой. Вероятно, если бы все биоритмы давно и надёжно не были подчинены воле субедара, она наверняка б уже лишилась чувств от волнения; Уре казалось, что к горлу то и дело подкатывает забытое ощущение склизкого кома, который совершенно невозможно сглотнуть, сколько не пытайся. В голове, как назло, было гулко и пусто: ни одна мысль, даже самая неуместная, не желала отвлечь хозяйку от грядущей трагедии.
В конце концов, переодевшись, Экилибр села на кушетку и стала ждать медиума. Она бездумно пыталась отковырять от своих запястий кровь и краску, дабы напоследок всё же узнать, чем отметил «особо опасную преступницу» старый мастер-йог. Но пальцы не слушались, и Ура просто сцепила руки в замок, чтоб хоть так найти им место. Удивительно, насколько сознание способно порой растянуть время. Особенно в ожидании неизбежного.
Вскоре, за дверью послышались возня и писк считывающих датчиков. Ура вся подобралась, позабыв, как дышать; в ушах зазвенело так, что все внешние звуки будто бы растворились в небытие. Ну вот и все! Дверь отъехала в стенной паз и… Экилибр обмерла. На пороге стояла она сама! Двойник был в больничной пижаме и смотрел на себя настоящую немигающими глазами.
- Ну что, уже готова к мучительной пытке? – спросил близнец, не открывая рта.
Однако ж голос куклы был до боли знакомым.
- По-моему, кошмары уже начались, – ответила Ура, борясь со «звенящим» слухом.
Из-за спины куклы выглянул Индра.
- Так я и знала! Твои шуточки…
Хранитель Равновесия прошествовал со своей ношей через кабинет, уложил двойника дочери на кушетку, придал ему естественный вид спящего человека.
- Шуток сейчас не будет, – отчеканил он. – Нужно немедленно уходить. Аруна вот-вот будет здесь.
Ура всё ещё сидела в отупенье, не в силах пошевелиться. Но времени на ласковое приведение дочери в чувство у Индры не было: он схватил Уру за руку и потащил к выходу.
- А как же приговор? – упиралась та ногами в пол. – Что будет, если твоё вмешательство вскроется? Я так не могу!..
- Ещё как можешь! Сейчас не до твоей принципиальности! – рассердился Индра. Он буквально втолкнул ноги дочери в её же ботинки и, особо не церемонясь, закинул упрямицу себе на плечо, и замерцал.
Если Рюу-Джад-Лау, мерцая, просто быстро передвигался в пространстве, то Индре было подвластно мастерство «шагового» телепорта. Хранитель Равновесия был способен повторить мерцание четыре раза подряд, с броском примерно в двадцать километров за раз; и Хранителя, в отличии от Дракона, было невозможно отследить, так как у него просто не было пути перемещения, а имелись только начальная и конечная точка входа-выхода в пространство. Однако преодолеть барьер Миров Индра не мог.
А вот старый Вьяр, в отличии от сына, мог полностью игнорировать пределы Миров, что являлось высшим искусством «шагового» мерцания. К тому же учитель был способен совершить пять «шагов» подряд, с удалением за каждое мерцание примерно в тридцать-сорок километров.
Однако ж, если сравнивать всех трёх мастеров, то у Рюу-Джи, по мнению Уры, всё же имелось одно неоспоримое преимущество: он мог мерцать непрерывно долго. Дракон был способен бесконечно растягивать для себя пространство Мира, в котором находится. Но в этот момент искривление материи вокруг него становилось просто чудовищным, и, наверное, никто, кроме Рюу-Джад-Лау, не смог бы выдержать подобной нагрузки ни на ментальное, ни тем более на физическое тело. Впрочем, выносливость входила в сущность Дракона, и он с легкостью мог подстроиться под любое искривление даже в пространственных тоннелях.
Когда же обстоятельства не требовали мерцания, высшие Экилибры пользовались обычными стационарными либо мобильными порталами. Что же касается Императора и Сафеды, то их способности к телепортации были не известны. По крайней мере, информации об этом в общественном доступе не было. Также её почему-то не было и в Библиотеке познания. Но по косвенным признакам можно было предположить, что какими-то мерцательными талантами и Хангор, и Кроя всё же обладали. Скорее всего, мерцанием владели и другие высшие Девы и Нараки. Однако и про них тоже ничего никто не знал. Считалось, что такие индивидуумы – тайное оружие Сил. И только Равновесие не боялось разглашать «стратегическую» информацию, вероятно, полагая, что мерцание – ничто, по сравнению, например, с драконьей силой Рую-Джад-Лау.
Но мерцание было «развлечением» высших существ. Для остальных же имелся и более простой способ: скольжение по нитям Души. Конечно же такой способ нельзя было отнести к полноценному мерцанию, но всё же и он позволял «шагнуть» примерно на сотню метров, пускай и в отдельно взятом Мире. И для скольжения не требовалось «вторгаться» в целостность Миров, – нужно было лишь видеть нити Души того существа или предмета, возле которого хотелось оказаться. И если хотя бы одна нить объекта совпадала с нитями желающего, то усилием Разума можно было осуществить «шаг». Собственно, именно так и поступил Лиа-Ши перед атакой на «дождевое» войско.
И вот совсем иначе дело обстояло с Урой…
Если бы субедар не знала, в чем «фокус» мерцания, то подумала бы, что с помощью своего Полного спектра, она также, как и Рыцарь, просто «шагнула» вдоль нитей Души «дождевых» воинов, и таким образом переместилась в пространстве. Вот только видеть нити мироздания Ура не может, а в тот момент она всего лишь пожелала оказаться в определённой точке и даже успела сделала шаг в ту сторону. И тогда пространство вокруг субедара растянулось, будто резина, и её моментально выбросило именно туда, куда и требовалось! Конечно же в тех обстоятельствах раздумывать о произошедшем было некогда, а потом и вовсе всё перевернулось с ног на голову. Да и, к счастью, занятый боем Чёрный Рыцарь не обратил на случившееся никакого внимания, потому-то и в его воспоминаниях ничего подобного не отразилось.
Но Ура-то помнила и свои ощущения, и сам «шаг». И это было захватывающе! Вот только рассказывать кому-либо об этом пока не стоило: пади потом докажи, что не умела мерцать до того дня. Тем более что по давней традиции все Экилибры, владеющие мастерством мерцая, были на учёте. Не хотелось и думать, что было б, если выяснилось, по чьей воле Урсула и Князь перенеслись в приёмный зал Четвертой спиры… А что было бы, вскройся техническая неисправность пневмоцикла?.. Ведь Урсула лишь обнаружила место разлома в материи, а дальше всё произошло само собой: вероятно под воздействием стрессовых обстоятельств Ура вновь осуществила мерцание. Но уже по туннелю между Мирами! А природные червоточины работают не так – между их «входом» и «выходом» нет полёта по межпространственному тоннелю. И «простого» объяснения у случившегося нет.
Да и объяснять пока ничего никому не хотелось. Одного инцидента с чёрной кровью было более чем достаточно, чтобы «вляпать» себя по самые уши в неприятности. Чего только стоил взгляд Индры на заседании суда: он смотрел на Уру, как на лабораторную мышь, показавшую неожиданно хорошие результаты!
Нет уж, дудки! Ура твердо решила, что пока сохранит очередной «внезапный» дар в тайне. Тем более что надо было для начала разобраться в его природе и приспособиться к нему, а уж потом «хвастаться».
***
Три «шага», и лаборатория Четвертой спиры осталась далеко в прошлом. Индра спустил Уру с плеча и тяжело вздохнул. Ночной воздух и музыка чудесной дааи кружили голову.
- Фух, давненько я не мерцал, – пожаловался Хранитель равновесия.
- Зачем?.. – поджав губы, спросила Ура. Не верилось, что ещё несколько минут назад она думала, что сознательная часть её жизни вот-вот закончится. Ура едва не расплакалась.
- Ну-ну! – Индра обнял её за плечи. – Как же я мог допустить, чтобы у моей дочери отобрали её многомудрый разум. А ведь я тебе говорил: сиди себе в аналитическом отделе, если уж так неможется вести себя, как подобает благородной Банне, – кудахтал самоназначенный папаша, явно ещё надеясь отговорить Уру от службы. – Ну или путешествовала бы себе по интересным местам с исследовательскими группами, собирала б этнографические материалы, раз уж без дела не можешь. И, кстати, ты же знаешь: тебе, как дочери Хранителя Равновесия, самой полагается охрана…
- Я не… – начала было субедар, стараясь не разрыдаться и одновременно высвободиться из крепких отцовских объятий.
- Ещё как моя, – словно маленькой девочке объяснял Индра. – А теперь и не только моя. Сегодня у тебя появился ещё один отец… И даже мать!..
- Что за чушь ты городишь?!
- Ну, вы с Хангором и Кроей теперь вроде как кровники…
- Что?! – задохнулась Ура и вновь попыталась оттолкнуть от себя самопровозглашённого папашу.
- Но это всё потом! Сейчас главное спрятать тебя понадежнее, – серьёзно сказал Индра и, наконец, выпустил дочь из объятий.
Он достал из кармана шёлкового халата пространственные часы; в них обрисовались обитаемые Миры с метками координат и астрономическим ходом времени. Банн пробурчал себе что-то под нос, покивал своим мыслям, затем взял Уру за руку и потащил в сторону леса.
- Так! Через несколько часов Четвертая спира отправляет свою экспедицию в поселение менталистов третьей параллели Равновесия, – затараторил Индра. – Ты пройдешь через портал вместе с ними. Инструкцию о дальнейшем месте и условиях обитания получишь чуть позже – Тоуд обеспечит твою легенду. Анкхи дает тебе разрешение на проживание в Мире без официальной записи в её регистрационной картотеке. Лисица сама лично выпишет тебе сопроводительную бумагу на случай проверки…
Ура послушно шагала за Банном уткнувшись взглядом в его спину. События развивались слишком быстро, и субедар просто не поспевала за ними. Почему ей все помогают? Только ли из-за несправедливого приговора? А может дело в игре Индры в папашу? А как же тогда Яра, что будет с ней?..
Подслушав мысли дочери, Саманъя успокоил:
- О Ярославе не беспокойся, Тоуд её в обиду никому не даст. Тем более Яра теперь ещё и под «личной защитой» Черного Рыцаря, – он хитро усмехнулся. – Также мы все единодушно решили, что с этого дня и до окончания срока приговора только Яра будет иметь право навещать тебя, разумеется, секретно. Тоуд и Анкхи дадут ей соответствующие разрешения.
Индра свернул с тропинки и направился к показавшейся между деревьями поляне.
- Ты должна перестать существовать на пять лет, – продолжал объяснять Банн. – За оставшееся до отправления экспедиции время надо успеть тебя худо-бедно собрать, проинструктировать и при этом не попасться никому на глаза.
- Сейчас-то куда? – вяло спросила Ура.
- К Рюу-Джад-Лау в резиденцию. Из нее – ни ногой! Напишешь, что тебе потребуется в дороге – мы сами всё соберём! Да, кстати, во избежание очередного покушения, Князь также был перемещен в резиденцию Дракона. Сейчас бедный мальчик совершенно беззащитен, и дом Рюу-Джи для него, пожалуй, самое безопасное место во всех Мирах. – Индра через плечо глянул на дочь. – Может тебе удастся разбудить Князя? Ведь, по-моему, ты знаешь, что с ним произошло?..
- Догадываюсь, – неопределенно пожала плечами Ура.
Посреди поляны стоял старый, заросший мхом и вьюном, каменный портал. Символы, высеченные Бог знает когда, слабо светились, отражая лунный свет. Силы уже почти покинули древние камни, и вскоре портал станет совсем бесполезным. Да и теперь-то его использовали нечасто – мало ли сломается в самый неподходящий момент.
- На редкость чудесный вечер! – Индра сладко потянулся, любуясь глубоким звёздным небом.
- Да уж, не то слово, – хмыкнула в сторону Ура.
____________________
Продолжение: http://proza.ru/2023/08/22/659
Или читайте книгу целиком на Литрес и других электронных библиотеках: поиск по названию и автору.