Следующий этаж напомнил мне коридор больницы. Стены здесь были противного грязно-персикового цвета, а пол — бетонный и пыльный, как в гараже. Вверху, прямо над цифрами «-30», горела тусклая жёлтая лампа без абажура, заросшая паутиной. Мы по привычке постучали в правую дверь. Никто не ответил, и мы вошли сами.
Квартира начиналась с длинного закоулистого, казалось бы, бесконечного коридора. На первый взгляд, комнаты тут отсутствовали вовсе. На протяжении всего коридора в стенах виднелись ниши разных форм и размеров. В них стояли различные непредсказуемые предметы. Заглянув в одну из них, я увидел разбитую кружку из квартиры с голубым попугаем. В другой я нашёл старый ботинок без шнурков, в следующей лежала кучка снега. Также нам попался засохший цветок, чья-то расчёска без зубцов, подушка, морской песок с ракушками. В одной из круглых ниш, размером с велосипедное колесо, я нашёл недоеденный бутерброд с колбасой и горчицей. В шестиугольной нише торчала ветка, на ней еле держалось маленькое гнездо с голубыми яйцами. Я поднял Катерменша на руки, что бы он смог это увидеть. А в одной из квадратных ниш я заметил окно или картину — мне не удалось понять, что именно, но там был изображён берег реки, домик и лес. Когда я подошёл к ней ближе, картина отдалилась, но стоило мне отойти, как картина наоборот стала больше! В верхней части стены я услышал, крик чаек и плеск моря, но так и не смог ничего увидеть, потому что ниша с загадочным морем находилась слишком высоко. На полу, от самого порога двери начиналась и уходила вдаль коридора невероятно длинная полосатая дорожка. Имела ли она конец, нам предстояло выяснить. Дорожка скрывалась из вида в закоулках зигзагообразного коридора.
Мы шли так долго, что у нас устали ноги, а коридор никак не кончался. Когда мне надоело разглядывать всякую ерунду, стоявшую в стенах, я стал рассматривать коврик и считать разноцветные полоски. Дорожка была связана из разного рода ниток: красных махровых, тонких зелёный, пушистых белых, кучерявых, колючих шерстяных, проволокообразных с блестящим вкраплением, узелковых, толстых шнурковых. Время от времени я наклонялся и щупал коврик рукой.
— Тысяча двести двадцать четыре, тысяча двести двадцать пять… — я наконец остановился, потому что дорожка закончилась.
Мы подняли головы вверх и увидели, что перед нами стоит высоченный табурет на железных ножках. На него вела высокая лестница с деревянными ступеньками. Ступеньки были выкрашены в разные цвета. На табурете, словно на вершине горы, сидела маленькая женщина, поросшая шерстью, как мышь. Волосы на её голове торчали метлой, на руках виднелись длиннющие когти. Лицо у неё было такое крошечное, что его нельзя было разглядеть издалека. Заметив нас, женщина вскочила со стула и бросилась навстречу. Чем ниже женщина спускалась, тем больше она становилась! Она росла и всё больше делалась похожей на какого-то страшного свирепого зверя. Ей до нас оставалось уже несколько ступенек.
— Она хочет нас съесть! — крикнул Катерменш и бросился бежать обратно по коридору.
Я тоже побежал. Женщина спрыгнула, на пол и понеслась за нами во всю прыть. Все ближе и ближе слышались её огромные прыжки: казалось, она вот-вот нас настигнет. Коридор всё не кончался, а сил оставалось всё меньше. И вдруг, я услышал грохот позади себя. Оказалось, женщина-мышь споткнулась о складку на коврике и упала. Я резко остановился и оглянулся: женщина ползала на четвереньках и что-то искала. Она нюхала вокруг себя, как собака и елозила руками по полу.
— Она слепая! Она выронила свои зубы, не дай ей найти их! — закричал Катерменш.
Я упал на четвереньки и начал собирать по ворсистой дорожке рассыпавшиеся зубы. Женщина нашла пару штук и воткнула себе в рот. Я собрал остальные и, сложив их в карман шорт, бросился бежать. Но женщина-мышь сдаваться не собиралась. Она вцепилась когтями в коврик и резко потянула его на себя. Катерменш и я покатились кувырком. Женщина-мышь снова чуть было не схватила нас, но мы успели увернуться в сторону. Не оглядываясь, человек-кот и я добежали до выхода. Закрывая дверь, я видел, как женщина несётся по коридору, свирепо раскрыв рот, в котором торчало всего два зуба. Я захлопнул дверь прямо перед её носом.
— Скорее бежим! — Катерменш рванул по лестнице на следующий этаж.