Натурализм и благополучие. Томас В. Кларк
Уголовное правосудие
Рассмотрев глобальные эгалитарные смыслы, мы можем теперь говорить о преимуществах, которые дает принятие социальной политики, соответствующей натурализму. Особо актуальными являются две области политики: уголовное право и социальная справедливость. Тщательный анализ причин и следствий человеческих действий сокращает многие оправдания наказания и социального неравенства, помогая создать менее карательное, более справедливое общество, которое увеличивает возможности для личного и коллективного процветания (Clark 2004).
Против возмездия
Как могло бы измениться наше отношение к уголовным преступникам, если бы мы приняли научно обоснованное мнение о том, что они не могли бы поступить иначе, учитывая их генетику, воспитание и ситуацию, в которой они совершили преступление? Возможно, мы увидим, что им, в конечном счете, не повезло в их биологических, экологических и ситуационных обстоятельствах; но, даже при всей нашей удаче, мы тоже можем стоять на скамье подсудимых. Учитывая его обстоятельства, убийца не мог бы действовать иным образом, и в этом случае причинная ответственность за преступление распределяется на факторы, не относящиеся к личности (но конечно же включая личность). Это осознание помогает подорвать главную мотивацию наказания: преступник заслуживает страданий, потому что он мог поступить иначе, но просто решил не делать этого.
Это карательное обоснование наказания — страдание заслужено и поэтому должно быть причинено независимо от того, приносит ли оно какую-либо пользу правонарушителю или обществу — лишается своей психологической основы, как только мы понимаем, что преступник ни в коем случае не создан самим собой, а скорее является результатом в значительной степени детерминированной причинной цепи. Мы больше не можем выделить агента как в конечном счете заслуживающего порицания и, следовательно, заслуживающего страданий; скорее он всего лишь возможная причина преступления. Это, в свою очередь, вызывает реакцию смягчения: наши карательные эмоции ослабляются, когда мы видим, что преступник не мог поступить иначе; скорее, множество исторических и ситуационных факторов определяли преступника и преступление.
Прощение и примирение
Наши карательные наклонности достаточно естественны, но мы не должны отдавать им приоритетное место в нашей эмоциональной экономике. В самом деле, отказ от возмездия дает большие преимущества. Поняв причинные факторы, которые объясняют поведение обидчика, мы с большей вероятностью поднимемся над желанием мести, желанием, которое умаляет нас своим узким, агрессивным стремлением к оправданию и своей потребностью в страданиях другого человека. Отпустив это желание, когда мы видим признаки того, что преступник искренне сожалеет о причиненном им вреде, мы окажемся в гораздо лучшем положении, прощая. Таким образом, прощение открывает возможность для примирения и реинтеграции правонарушителя в общество, а также возможность для жертв восстановить свои невозмутимость, сострадание и самоконтроль в служении целям, более продуктивным, чем возмездие (McCullough 2008).
Реформа уголовного правосудия
Вопрос возмездия также может играть центральную роль в реформе уголовного правосудия. Условия содержания в тюрьмах, особенно в США, часто предназначены для максимального ухудшения состояния и лишений на том основании, что преступники просто получают то, что они заслуживают, например, если их изнасиловали, избили или содержали в одиночном заключении. Но когда наказание лишено возмездия, его цели сводятся к сдерживанию, реабилитации, реституции, общественной безопасности и моральной реформе. В таком случае причинение вреда, лишение свободы и смерть правонарушителя могут быть оправданы только тем, служит ли это указанным целям. И часто это не так: суровые тюремные условия с большей вероятностью нанесут дополнительный вред заключенным, чем принесут моральные или социальные улучшения. Они также неэффективны в сдерживании тех, кому нечего терять (каждое совершенное преступление означает отказ от сдерживания), но с большей вероятностью способствуют преступности и узаконивают агрессию. Отказ от карательных излишеств, оправдываемых возмездием, и реформирование системы уголовного правосудия с целью сосредоточения внимания на реабилитации, реформировании и восстановлении общества, а не на наказании, принесут пользу как правонарушителю, так и сообществу, в которое он, вероятно, вернется (Gilligan 2001, Clark 2005). Однако такие реформы всегда должны уважать автономию и основные права человека осужденных, чтобы исцеление реабилитацией не оказалось хуже, чем болезнь деструктивности — это ярко показано в фильме Стэнли Кубрика «Заводной апельсин».
Умение бороться с преступностью
Третье преимущество признания того, что правонарушители полностью обусловлены своим характером и поведением, заключается в том, что мы становимся более умными в отношении преступлений, стремясь предотвратить их, устраняя криминогенные условия. Нет никакой существенной загадки в том, почему происходят уголовные и моральные преступления, только дефицит знаний и внимания к их причинам, дефицит, поощряемый мифом о том, что люди каким-то образом преодолевают причинно-следственные связи в своем характере и выборе. Откажитесь от этого мифа, и тогда дурное деяние станет неудачей не из-за беспричинной воли отдельного человека, а из-за нашей (обусловленной) коллективной воли расследовать и устранять фундаментальные основы преступления. И действительно, нас можно заставить стать более активными в предупреждении преступности, продвигая научно обоснованное понимание того, что поведение и воля сами по себе полностью обусловлены. Увидев, что люди полностью зависят от биологических и экологических условий, мы сможем выйти за рамки возмездия и получить экономические и социальные выгоды от применения подхода к преступности, ориентированного на общественное здоровье и профилактику, в отличие от карательного, постфактум, подхода, какой применяется в настоящее время.
сл. стр. http://proza.ru/2023/08/15/1233