Натурализм и благополучие. Томас В. Кларк
Максимизация автономии
Поскольку натурализм бросает вызов ограничениям свободы совести и убеждений, часто ассоциируемым со сверхъестественными религиями и неэмпирическими идеологиями, он освобождает разум для исследования мира, ограниченный только требованием доказательств. Обесценивая традиционные религиозные оправдания запретов на определенное поведение, он расширяет доступные варианты, когда сталкивается с важным жизненным выбором: кого выбирать в партнеры, рожать ли детей, когда и как умереть, и, помимо личного, существом какого сорта мы можем захотеть стать, и в каком мире. Таким образом, натурализм может помочь максимизировать личную и коллективную автономию.
Бросить вызов авторитету
Наука бросает серьезный вызов аргументам от авторитетов в обосновании убеждений: ничто не является правдой просто потому, что религиозный лидер или текст утверждает, что это так, а только потому, что коллективное предприятие по установлению фактов и построению теории делает это наиболее правдоподобным заключением. Научный подход немедленно освобождает нас от любых требований верить в то, что нам передали — церковью, политической партией или другим предполагаемым авторитетом — как якобы неопровержимый взгляд на реальность. Мы можем и должны скептически относиться к заявлениям о существовании душ, богов, чудес, противопричинной свободной воли, паранормальных, божественных законов и целей, и жизни после смерти. В песне из мюзикла Гершвина «Порги и Бесс» замечательно говорится: «То, что ты можешь прочесть в Библии — это не обязательно так»*. Когда сверхъестественное, а также законы и предписания, основанные на неэмпирических представлениях о мире, не принимаются во внимание, ограничения на поведение, связанные с такими представлениями, перестают быть разумными.
*перевод песни взят отсюда: Перевод песен / It ain't necessarily so / Порги и Бесс (bananan.org)
(прим. переводчика)
Секс, брак, рождение и смерть
Свобода от неэмпирических утверждений о том, что является истинным и морально допустимым, приносит нам пользу, расширяя доступный выбор для личной самореализации. Хотя некоторые традиционные религии по-прежнему считают гомосексуализм греховным и «неестественным», нет натуралистических оправданий дискриминации геев или транссексуалов. Таким образом, брак и другие права распространяются на права всех сексуальных ориентаций, что резко расширяет личные свободы значительной части человечества. Не принимая во внимание религиозные запреты на контрацепцию и аборты, но принимая всерьез любые светские, основанные на доказательствах аргументы против них (Wenz 1992, Clark 2007b), мы свободнее выбирать, рожать ли ребенка и когда, надо ли исправлять или предотвращать врожденные дефекты. насколько позволяют технологии, и положить ли конец нежелательной беременности до того, как человек появится на свет. Поскольку при натурализме нет божественно установленного требования для нас страдать от боли или необратимого слабоумия (например, вызванного болезнью Альцгеймера) до тех пор, пока, наконец, не придет смерть, мы обретаем автономию в конце жизни, имея больше возможностей выбирать время и способ нашего ухода.
Трансгуманизм
Поскольку не существует неприкосновенной души или нематериальной сущности, которые определяют человека, и поскольку как вид мы являемся результатом естественного отбора, а не Божьего плана, нет никакого сверхъестественного запрета на то, чтобы взять под свой контроль нашу биологическую судьбу. Мы вольны решать коллективно, перестраивать наши тела или нет, возможно, объединяясь с машинами, чтобы удовлетворить наши желания и амбиции (More and Vita-More 2013). Конечно, также нет требования, чтобы мы предпринимали какие-либо подобные прометеевские трансгуманистические преобразования. Но поскольку возможность есть, это тоже добавляет нам свободы. Такая свобода, возможно, не единственное благо, учитывая, что мы не можем предвидеть всех последствий, приступая к модернизации тела; но, настаивает натуралист, лучше решать сложные вопросы, чем искать убежища в иллюзорных ограничениях. Принятие на себя ответственности за нашу собственную природу — одна из самых сложных проблем, которые представляет натурализм, и это добавляет измерение интереса к жизни, отсутствующее в некоторых традиционных взглядах на мир.
Натурализм и плюралистическое государство
Поскольку натурализм не апеллирует к потусторонним или сектантским оправданиям политики, касающейся того, что мы можем или не можем делать, он в целом соответствует требованию, характерному для либеральных демократий, таких как Соединенные Штаты, что есть светские, мирские оправдания для такой политики. Это означает, что натурализм по своей природе дружелюбен к плюралистическим обществам, которые позволяют придерживаться широкого диапазона мировоззрений, в отличие от некоторых его теистических и неэмпирических соперников на рынке убеждений. И действительно, рост плюралистического государства тесно связан с вызовом науки идеологическому оправданию авторитарных режимов, запрещающих свободу религии (Dacey, 2008). Если вы цените разделение церкви и государства, разнообразие верований, право на самоуправление, надлежащую правовую процедуру светского — не религиозного или сектантского — закона и равную защиту в соответствии с этим законом, то натурализм является вашим союзником. Но, конечно, плюралистическое государство, правильно задуманное, не сделает сам натурализм необходимой верой, поскольку это ограничит свободу совести, которую так высоко ценят как натуралисты, так и поклонники сверхъестественного.
сл. стр. http://proza.ru/2023/08/15/1223