Они встретились в кафе втроем: Наташа и две ее одноклассницы, Оля и Аня. Наташа прийти согласилась легко, хотя, когда узнала, что девчонки хотят отмечать пятилетие окончания школы – поморщилась. Она и думать забыла о тех взбалмошных годах, остепенилась. Закончила медицинский колледж, успела поработать провизором, теперь планировала устроиться в крупную фармацевтическую компанию – вопрос был в стадии решения.
Девчонки возбужденно разговаривали, вспоминали, делились своими успехами.
– Натка, ты – и вдруг фармацевт? – удивилась Аня. – Ты же в химии была дуб дубом!
– Действительно, – поддержала Оля. – Галина тебя вытягивала из последних сил.
– Ну, не знаю, – ответила Наташа. При воспоминании о Галине Романовне у нее мурашки поползли по затылку, но она нарочно улыбнулась. – А может, у меня талант прорезался! Вы разве не помните? Я даже выпускной экзамен по химии неплохо сдала, повезло: попался единственный выученный мной билет. А то бы я аттестат никогда не получила!
Одноклассницы переглянулись.
– Ты что, правда ничего не знаешь? – спросила Аня.
Оля тоже смотрела удивленно.
– А что такое?
– Вот это да! Как можно быть в двадцать с лишним такой наивной? Галина тебе специально подсунула этот билет.
– Что?! В жизни не поверю.
– Ты мне сама сказала, что седьмой выучила! – обиделась Аня. – А Галина спросила у меня про тебя, ну я ей и сказала. Не знаю как, но она тебе именно этот билет подсунула.
– Да она меня ненавидела! – воскликнула Наташа.
– Ты совсем глупая? Она и математичку, и физика подговорила, чтобы тебя не топили на выпускных.
– Наташка, чего ты? – спросила Оля. – Галина самая классная в школе училка! Мы все знали, она нам всем помогала. Она не могла никого ненавидеть, что ты выдумываешь? Она нас всех любила и защищала перед директором. Странно, что ты этого не знала.
Одноклассницы потрясенно смотрели на Наташу. А она ничего не понимала.
– Не может быть.
Наташа вспомнила классную руководительницу, Галину Романовну, и уже не мурашки побежали по коже – судорога перехватила горло. Наташа, рослая и тяжелая на руку с первых классов, в школе никого не боялась: она дралась отчаянно, как спецназовец, мальчишки ее боялись, учителя называли проклятием школы. Отличные отметки у нее были только по физкультуре. Директор и завуч заплакали от радости, когда Наташа закончила школу. Если нужно было хулиганку успокоить, звали Галину Романовну. Она приходила, презрительно качала головой, взгляд черных глаз учительницы пронзал девочку насквозь. «Петрова! – резко командовала она. – Иди за мной!» А в классе смотрела на нее с жалостью, как на умственно отсталого ребенка.
Галина Романовна, учительница химии, часто оставляла Наташу Петрову после уроков, вдалбливала ей про органические и неорганические вещества, валентность, таблицу элементов. Наташа тупо слушала и ничего не понимала. При виде химички у нее на нервной почве пропадало обоняние, она переставала чувствовать запахи. Родители водили ее к врачу, та произносила непонятные слова «синдром» и «аносмия», советовала перевести в другую школу. Но родители не могли: это было невозможно по разным причинам.
Наташа поднесла ко рту чашку кофе и с ужасом почувствовала, что синдром возвращается. От одних лишь воспоминаний? Ну вот, только этого не хватало. Теперь несколько часов любая еда будет безвкусной, как вата, а аромат кофе она не сможет отличить от запаха бензина!
– Наташ, ты не веришь, что ли? Спорим на что угодно, – сказала Оля. – Пойдем завтра в гости к Галине, и мы тебе докажем.
– К ней? Вы смерти моей хотите?
– Да брось ты! Мы уже были у нее с несколькими ребятами, она радовалась. Ты же не трусиха?
Наташа сжала зубы. Все годы после школы она не знала страха, любое препятствие встречала с удовольствием бойца: ах, ты так, а я тебя вот эдак! Школа с пугающей училкой осталась далеко позади и навсегда, как ей казалось. Значит, не навсегда? Значит, надо вернуться к своему страху? Это вызов, а раз так – надо принять.
– Ладно. Пойду.
При входе в квартиру Галины Романовны девушка испугалась, что снова не будет чувствовать запахи. И действительно, от испуга обоняние вроде бы ослабело. Но она решила не поддаваться, улыбалась против воли.
– Проходите, девочки, – радостно приговаривала Галина Романовна. – Давайте ваши куртки. Нет, я сама! Проходите. Вот молодцы, что пришли! Прошу сразу к столу.
– Как, опять на кухню? – посмеивалась Аня. – А как же фигура?
– Как хотите. Но учтите, я ждала вас и готовила, накрыла целую поляну! Голодными вас не отпущу!
Ее голос вовсе не был резким, а взгляд не пронизывал насквозь. Хозяйка улыбалась, по очереди рассматривая бывших своих учениц, и от ее глаз лучами расходились добрые веселые морщинки. Странно, Наташа их раньше не замечала.
– Мы точно никаких ваших планов не нарушили, Галина Романовна? – спросила Оля.
– Наоборот! Приходите, когда угодно, приводите всех остальных. Потому что вы – моя радость. Мне очень приятно всех вас видеть! Хотите, пятилетие вашего окончания у меня и отметим. Наташа, что молчишь? Расскажи, как твои дела.
Запинаясь, Наталья скупо начала рассказывать о себе. Аня ее перебила:
– Галиночка Романовна, она скромная. Знаете, что Натка у нас выдающийся фармацевт?
– Ага! – подхватила Оля. – Прямо властелин медикаментов!
– Вы издеваетесь, – улыбнулась Наташа.
Ее скованность начала проходить. Кажется, все рассказанное девчонками оказалось правдой. Действительно, как можно было быть в школе такой слепой?
Наташа искоса посмотрела на учительницу и спросила:
– А вас не удивляет, что я, которую вы оставляли после уроков, теперь такой знаток химии?
– Совсем не удивляет. – Галина Романовна пожала плечами. – Я всегда знала, что ты способная.
– Откуда? – не удержалась от вопроса Наташа.
Хозяйка улыбнулась.
– Какая же я была бы учительница, если бы не знала все про своих учеников? Да вы ешьте, не стесняйтесь!
Две девушки уже давно наполнили свои тарелки. Наташа оглядела стол. Сырный салат с чесноком, а вот этот – с имбирем и розмарином. А вот это что такое, ага, запеченная с горчицей баранья нога. Запахи включились еще сильнее, чем обычно. Она вдыхала и чувствовала каждый нюанс, каждую пахучую молекулу. И жизнь была прекрасна.
Галина Романовна смотрела на девушек счастливыми глазами.
– А у меня к чаю есть еще торт с клювой и киви, – сказала она.
– О, нет! – театрально воскликнула Аня и застонала. – Почему раньше не предупредили?! Я лопну!
Наташа чувствовала себя уютно, как дома. Было немного стыдно за свою детскую слепоту. Галина Романовна излучала такое радушие и тепло, что не почувствовать этого мог только камень. А может, Наташа тогда, в школе, и была камнем? И только учительница знала, что этот камень – драгоценный, надо лишь знать, как его обработать. А камню обидно, он ведь не знает, что его обрабатывают для его же пользы.
– Галина Романовна, – тихо сказала она. – Извините, что я такой глупой была.
– Ну что ты! – махнула рукой учительница. – Не переживай. Ты в своей жизни еще не раз будешь глупой. Да и я тоже.
– А как вы? – запоздало поинтересовалась Наташа. – Как у вас дела, какие проблемы?
Оказывается, у бывшей классной руководительницы все хорошо, дочка вышла замуж и уехала далеко, пишет, по скайпу иногда звонит, пришлось компьютер на старости лет освоить. Так что проблем нет. Ну, вот разве что сосед снизу любит по ночам телевизор громко включать.
– Но я привыкла, – улыбалась Галина Романовна, – иногда только уши приходится затыкать.
Наташа задумалась и медленно сказала.
– Ничего, Галина Романовна, а может, он больше не будет громко включать.
«Как только попрощаемся, – подумала она, – зайду в нижнюю квартиру, и...»
Она сжала зубы. Ей хотелось Галину Романовну защитить от всего на свете.
От всего, конечно, не защитишь. Так не бывает.
Но можно ведь постараться.