Самым сложным прошлым вечером было оставить Полину одну. Кирилл хотел быть рядом, оправдать себя в глазах девушки, но понимал всё бессмысленно. Она сама должна решить как для неё лучше. Принять его и его недостатки или же оттолкнуть навсегда и забыть как о страшном сне. Будь он на её месте, выбрал бы второй вариант. Он казался намного логичнее первого. Как можно принять такое? Вывалил на несчастную Полину целый ушат грязи из прошлого, а теперь надеялся, что она с высоты своей наивности и доброты поймёт и не осудит? Чушь полнейшая. Полина умная, она поступит правильно, и не станет тонуть в этом бесконечном болоте вместе с ним.
Откровение Кирилла стало признанием. Он сдался, бороться с тем, с чем невозможно выматывало. В первую очередь Романов признался самому себе, в том, что испытывает некое влечение и слабость перед Полиной. Далось с трудом, но продержи он это ещё какое-то время в себе, точно взорвался бы, и тогда ничем хорошим такое не могло обернуться.
Правильно ли он поступил, и поняла ли Полина смысл сего признания, Кирилл знать не мог. Он дал ей время, оно-то всё и расставит по своим местам. Романов готов к любому исходу, как и всегда. Выбора нет, придётся довериться судьбе. А она как все знают, любит действовать наугад. Как упадёт карта, так и будет.
О прошлом вечере думать стало невыносимо, и Кирилл до этого рассматривающий улицу отвернулся от окна. «Люди, люди, — думал он, — кругом один люди!» С недавних пор в каждом прохожем он стал видеть опасность. Оставаться холоднокровным становилось всё сложнее. Либо же это наступала оттепель. Максим Николаевич умер несколько месяцев назад, и только сейчас он полностью признал, что отец не вернётся и не накажет. Руки потихоньку развязывались.
В кабинет постучались. Романов постарался прийти в привычное ему состояние и пригласил войти пришедшего. Тот, кто открыл дверь, соизволил явиться только через два дня. Ну, хоть так, мог и вовсе сбежать.
Тихими шагами Беляков приблизился к столу Кирилла, и поздоровался, не поднимая глаз. Парня, однако, потешило подобное, неужели и у предателей есть совесть?
— Долго вы ехали ко мне Сергей Данилович, — уселся Кирилл в своё мягкое чёрное кресло, — пробки, наверное?
— Простите Кирилл Максимович, я собирался с духом, — сглотнул Беляков, а лицо его побелело как мел. Ещё немного и тот мог рухнуть замертво.
— Присаживайтесь, вы уже не столь молоды, чтобы стоять весь наш грядущий долгий разговор, — ладонью он указал на стул напротив.
— Благодарю, — кивнул Беляков и сразу же присел. Выглядел он всё хуже.
— Я вас слушаю.
Сергей Данилович сгорбился, глаза опустил и стал готовиться к расправе над собой. Но перед этим начал говорить:
— Вы в курсе пропажи Щукина?
— Отдалённо. Не вникал в детали, — соврал Романов.
— Кирилл Максимович это всё он. Я клянусь, только выполнил приказ. Простите меня, — Беляков был готов свернуться в клубок и заплакать.
— Какой приказ?
— Расстрелять оранжерею. Я знаю, что вы знаете. Простите меня, я покаялся бы раньше, но боялся, что Щукин вернётся и… Простите идиота. Не спускайте на меня псов Максима, я обещаю, больше никогда не полезу в подобные грязные дела. Да и в принципе уволюсь, если вы потребуете.
— Ты много бессмыслицы наговорил, теперь всё подробно и по порядку, и тогда когда я увижу всю картину целиком, решу, как поступить с тобой, — спокойно попросил он Сергея Даниловича. Видел состояние бывшего друга отца, и понимал, если надавит и будет жёстким, тот не расколется. Замкнётся больше, и уж точно ничего из него будет не вытянуть.
— Хорошо, — сжал он идеально выглаженные брюки в кулаки, — позвольте начать с самого начало.
— Да, давай. — Кириллу была важна каждая мелочь. Пусть Сергей Данилович болтает, может, выболтает то, о чём он сам не догадывался. Мало ли какие ещё секреты между ним и Щукиным.
— Всё началось с Полины Агаповой и её отца полицейского Ильи Гончарова.
Романов чуть «челюсть не обронил». Гончаров, точно, и как он мог не заметить очевидного? Беляков словно услышав поспешил ответить на немой вопрос:
— У вас тогда было куча проблем, и вы совершенно не видели деталей. Максим оставил бизнес в ужасном состоянии. Щукин надеялся, что он достанется именно нам с ним. Вернее, наверное, больше ему. Оставались некие проблемы с законом, Гончаров занимался делом наших парней. Щукин и воспользовался этим. Придумал план: устраивать вам с Полиной Агаповой случайные встречи, и тем самым сближая. Позже ваша привязанность друг к другу должна была сыграть важную роль.
— Почему у отца и дочери разные фамилии? — задал волнующий его вопрос Кирилл.
— Мы пытались выяснить, но ничего не накопали. Уверен дело в её матери. По всей видимости, Гончаров не был женат на матери Полины официально. — Выдал версию Беляков.
— Мамочка Полины, точно, кто она? Я ведь так и не смог ничего путного на неё найти, уж вы-то с Щукиным должны были постараться, — постепенно спокойствие которое сопровождало Романова стало отступать, уступая место гневу.
— Женщина вышла замуж, сменила фамилию и уехала из города. Правда, я не знаю, что там да как на самом деле, — казалось, Беляков уменьшился на несколько размеров. Выглядел он подавлено.
— Коварная леди, — оценил уровень скрытности Кирилл, — лучше, чем ты и твой дружок работает.
Беляков поведал все, что было связано с Полиной и её отцом. Так же припомнил все встречи между Кириллом и девушкой организованные им и Щукиным.
— Мне нужен ключ от кабинета Щукина, — вскочил с места Романов, и обошёл стол, чтобы нагнуться к Белякову и подействовать на него как хищник на добычу.
— У меня его нет. Откуда?
— Живо ключ, — повысил голос Романов, да настолько громко, что в кабинет вбежал Леонид.
— Всё нормально? — встревоженно осмотрел он Кирилла и его жертву.
— Не лезь, — было адресовано Лёне, а следом он снова обратился к Белякову, — ты мне всё скажешь. Иначе я спущу на тебя самую мою любимую собаку. Надеюсь, тебе дорога твоя пустая голова? — и Романов демонстративно постучал двумя пальцами по виску мужчины.
Беляков смолчал. Он совсем застыл, и боялся даже пошевелиться, не то чтобы слово из себя выдавить.
— Ладно, молчи, — оставив перепуганного Сергея Даниловича, Романов пустился вон из своего кабинета, оттолкнув по пути Лёню, и направился к двери подписанной как «директор Щукин С.М.»
Ни у кого не оказалось запасного ключа, Степан Михайлович всё предусмотрел, и тогда Кирилл не жалея себя выбил дверь собственным плечом. Леонид, Беляков и другие работники казались взволнованными и следили за действиями своего начальника.
— Скотина думал я не войду, — оказавшись внутри Романов, стряхнул с пиджака невидимую пыль, и отправился прямиком к столу.
— Кирилл Максимович вам помочь, — появилась из неоткуда молоденькая девушка секретарь.
— Вышла вон, — указал он ей на взломанную дверь, и девушка мигом исчезла. Никому не хотелось попадаться под горячую руку Романова.
— Что происходит? — шептал кто-то в коридоре.
— Не понимаю, всё нормально было.
— Может Степан Михайлович что-то натворил?
— Боже, какой кошмар!
Переговоры в коридоре заставляли Кирилла больше злиться, но времени на эмоции нет, надо срочно найти хоть что-нибудь в проклятом кабинете Щукина. Не просто так ведь директор запирает дверь, не отдавая никому запасные ключи.
В столе ничего обнаружить не удалось, сейф не открыть, а вот длинный шкаф во всю стену дал свои плоды. На одной из скрытых полок, Кирилл смог углядеть важные документы, по причине которых в компании не хватало денег. Хитрый Щукин успел прикарманить огромную сумму при жизни Максима Романова, а при недолгом управлении Кирилла, и вовсе обнаглел. Миллион за миллионом уходили ему в карман. Читая один лист бумаги за другим, Кирилл начинал понимать, насколько же был самонадеян и глуп. Столько денег ушло в личное пользование Щукиным, не сосчитать, а теперь когда тот на хапался сбежал.
— Беляков, — выкрикнул он, подзывая к себе «главного помощника дьявола».
— Д-да, Кирилл Максимович, — подбежал мужчина, и зажмурился. Его частенько раньше за провинность Макс бил по щеке, да настолько сильно, что синим ходил неделю. Чтобы все как Романов-старший считал «видели твой позор бродяга».
— Чего скукожился? Думаешь, убью тебя на месте? — Кирилл усмехнулся, — я руки пачкать не люблю. Хотя признай сам, стоило бы выбить из тебя всю дурь, которой ты пропитан с ног до головы.
— В-вы, п-правы, — заикался Беляков, — умоляю п-простите меня.
— Что ещё?
— Что?
— Что ещё ты и твой друг скрывали? — сначала спокойно, а потом снова с криком выдал Романов, — Отвечай скотина!
— Н-ничего больше, п-простите, — не мог остановиться Сергей Данилович, и повторял слова о прощении в каждом своём ответе.
— Ты уверен? — отбросил на пустующий стол все документы Кирилл, и приблизился к Белякову схватил того ладонью за щёки, отчего губы его сложились в трубочку.
— Клянусь, Кирилл Максимович, я ничего не знаю, — из глаз Сергея Даниловича покатились крупные слёзы. Взрослый мужчина настолько боялся расправы над собой, что не сдержался и рыдал как ребёнок.
— Клянёшься?
Тот мелко закивал.
— Что стоят твои клятвы Беляков? Ни-че-го! — Отпустил его Кирилл, отвернулся и опёрся обеими руками о стол. — Ты уволен. Собирай манатки и катись к чёрту на рога. Проваливай, пока я не передумал, вещи заберешь, когда меня не будет в офисе или попросишь кого-нибудь собрать и передать. Если увижу тебя на горизонте ещё раз, пеняй на себя, — не оборачиваясь, поведал он участь Белякова.
— С-спасибо Кирилл Максимович, — обрадованный Сергей Данилович даже поклонился в благодарность за помилование. Будь перед ним Максим Романов, тело бы его не нашли. Беляков выбежал из кабинета и пропал с радаров.
Кирилл выровнялся, и обернулся к своим работникам. Все стояли и не могли отвести глаз от происходящего.
— Представление окончено, живо за работу, — похлопал он в ладоши, и подозвал к себе Леонида.
Водитель закрыл дверь и вошёл в кабинет.
— Мягко ты с ним, — указал он пальцем на дверь, намекая на Белякова.
— Пусть уходит, я устрою ему «райскую жизнь». Будет дворы подметать, на большее надежды дать не могу, — взгляд Кирилл снова зацепился за разбросанные бумаги.
— Сильно Щукин тебя «нагрел»?
— Ощутимо. Ничего найду, всю душу вытрясу. Так легко как Беляков он не отделается.
Леонид понимающе закивал.
— У меня есть мысль, — делая вид, что читает документ, произнёс Кирилл, — кажется, Щукин убил полицейского. Отца Полины.
— С чего такая уверенность?
— По рассказам Белякова Щукин поехал за Гончаровым вслед, чтобы убрать какого-то свидетеля. Вот тебе и повод.
— Щукин трус, как он посмел бы? — не верилось Леониду, он считал, что сотворив такое, Степан Михайлович совершил самую огромную глупость в своей жизни. Логичнее всего было бы продолжать высасывать деньги из компании, и жить припеваючи, чем рисковать, пожить пару лет на широкую ногу, а потом остаться ни с чем.
— Всё что можно он выжал из компании, оставалось прикрыть свой тыл, избавившись от Гончарова. — Размышлял Кирилл. — Но тогда зачем ему сводить меня и Полину? Тупик какой-то.
— Насколько я понял, он собирался управлять вами с Гончаровым посредством угроз Полине или как-то так, — напомнил ему Лёня.
— Это да, но убив полицейского им особо не поуправляешь.
— Но есть ты Кир, тобой бы он и манипулировал. Видимо у мужика что-то пошло не по плану, и пришлось импровизировать на ходу, — выдал здравую мысль Леонид. — Я всё равно не верю, что Щукин идиот, и подставил сам себя. Столько лет обманывать твоего отца а потом и тебя, чтобы так просто слиться? Скорее он нанял кого-то вроде Дензи для такого дела, чем ехал бы сам.
— Надо разобраться, иначе никак, — усталость вдруг нахлынула, и Кирилл опустил голову. Проблем в его жизни не только не убавилось, а наоборот к имеющимся прибавилось ещё сверху.