Мне иногда не верится, что я теперешний, и я моего раннего детства – это одно и то же; так за прошедшие 80 лет все вокруг изменилось.
Москва современная не только выглядит, но и слышится совсем по-другому, чем тогда. Сейчас звуковой фон представляет собой низкий гул автомобильного движения, доносящийся с магистральных улиц; в сороковые же годы он состоял из хаотической смеси сигналов тысяч автомобильных клаксонов, ибо их применение тогда не было запрещено. На этот шум накладывались паровозные гудки разнообразной тональности и длительности, доносившиеся с железнодорожных вокзалов.
Сейчас с проходящей под окнами улицы долетает лишь шум моторов проезжающих по ней грузовых машин, а когда я был ребенком, то, отходя ко сну, долго прислушивался к цоканью копыт и дребезжанию телеги, проезжавшей по булыжной мостовой Малого Козихинского переулка, которые возникали на повороте с Малой Бронной, потом плавно нарастали при приближении экипажа к нашему дому, затем ослабевали, прекращаясь по выезде телеги в Трехпрудный переулок. Конечно, урча мотором и хрумкая шинами по булыжнику, проезжали и автомобили, но он промчался, и нет его, а лошадку все слышно и слышно…
Те звуки, которые можно было услышать, выйдя из дома, тоже больше сейчас не встречаются, например, чириканье воробьев, стайки которых садились на тротуары, и что-то там поклевывали. Нет больше в Москве воробьев: куда же они подевались?
Декабрь 2022 года