100 лет со дня рождения моего отца, гвардии капитана запаса Ивана П. Щербакова
(28.10.1923-10.06.1964 гг.)
Фрагмент из рассказа "Василек Тевтонский Бантик"
...Ранним сельским утром можно замереть от неписаной красоты. На деревенской улице тишина, спокойствие, пасторальная свежесть. Лёгкий ветерок слегка треплет яркие листочки на ветвях берёз. Приятная прохлада позволяет дышать полной грудью. Наяву ощущение бодрости.
Солнце еще не поднялось достаточно высоко, не разогрело землю, поэтому на траве акварельными переливами блестят хрусталики влаги. На просёлочной дороге обильная роса старательно прибила густую пыль.
Поднебесье мирно отсвечивает голубым разливанным морем. Белесые облачка, не спеша, кротко уплывают за окоём соседнего лесочка.
Возле излучины местной речушки слегка седоватый туманец. Просыпается сосновый лес на песчаных дюнах.
В кустах ракитника легкомысленно цвиркают безвестные пичужки. Они пока ещё посвистывают вполголоса — это потому что деревенские петухи до сих пор не ожили после дремотной ночи.
Потихоньку всё вокруг неспешно оживает. Просыпаясь, утренняя радость с востока раскрашивает в пурпурные цвета небольшие кучевые барашки — свет планетного торжества.
Где-то недалече по-хозяйски громогласно залаяла дворовая собака. В окнах ближайших домов раздвинулись тюлевые занавески.
Солнышко начало подниматься выше и выше, стало теплее — начинается новый день, подающий большие надежды.
В райской природе ничто не предвещает бури. Значит, всё лучшее у нас впереди, каждому желающему будет подарено счастье, покой, свершится изумительной приятности волшебство.
Всеобщая утренняя радость просыпается, вступает в свои права и золотит незабываемое великолепие неподражаемой стороны.
Утро всегда несет в себе некую новизну: начинается очередной этап в жизни. Протяни руку — рядышком множество возможностей творить великие дела. Самое главное, пока бьётся сердце, — надежда на благоприятный исход греет душу.
По своему усмотрению хозяйка-природа в предрассветные мгновения сказочно благоприятно расположена к царю природы — человеку.
Мирная, дивная, сказочная пора — продолжение доброго сна. Божественная природа как на картинке, хороша и прекрасна. Неужели добро сильнее войн и зла?
...Бах!
Оглушающий грохот, разрывающий барабанные перепонки, вспорол предрассветную тишину.
Ещё залп!
Панцеры произвели всего два смачных вы-стрела осколочными, а уже три сгрудившиеся сорокапятки были разорваны в клочья и разбросаны по сторонам придорожной канавы.
К прицелу четвёртой припал Неверов.
Первый подкалиберный снаряд «прощай, Родина», высекая искры, чиркнул сбоку по «тигру».
Расчёт быстро закинул в зев казённика второй подкалиберный боеприпас.
Секунда… Вторая… Третья…
Я зажмурился, ожидая скорой смерти, выплеснутой огнём из танковой пушки. Однако хлёсткие, рокочущие оплеухи противоборствующих артиллерийских систем прозвучали одновременно.
Дуплет! Ужасающий рокот! Искрящийся всполох до всходящего солнца!
Предрассветный гром сносил «крышу». Ухнуло так, что волосы зашевелились на голове, вершины деревьев склонились до земли.
Взорванная, растерзанная на молекулы пушчонка с кусками человеческого мяса разлетелась по зеленеющей травке на пустыре. Но и «тигр» Т-6 тоже был ранен. Чудовищная бронированная громадина с разбитой в клочья гусеницей вертелась вокруг своей оси.
Другое страшилище с чёрными крестами без колебаний намерилось размозжить в щепки временный капонир и посекундно с лязгом, скрипом, грохотом уничтожало расстояние между противоборствующими сторонами.
На этот раз, чья возьмёт? Неужто кранты и свидание с преисподней гарантированы? Мама родная, а если конец?
Видно, сильно контуженный Чулкин тряс разбитой головой. Из его ушей текла кровь, осыпанное пылью грязное лицо — перекошено. Ничего не соображая, он уставился на второй идущий навстречу танк и вдруг вытащил скрюченными пальцами из кобуры свой табельный ТТ:
— Пехота, к бою! Приготовиться. Срочно ко мне, подрасстрельные ублюдки! — скрипя зубами, скомандовал лейтенант.
Однако только сейчас, придя в сознание, краском понял, что фрагменты тел именно его бойцов разбросаны по округе.
К пехотному командиру подполз чудом оставшийся в живых прилично контуженный Коновалов и стал трясущимися руками спешно открывать испачканный грязью брезентовый ранец. На свет появились бутылки с зажигательной смесью.
Одна, две, три… Целых восемь штук зажигательных коктейлей Молотова!
— В карманы, сука! Делай, как говорю, зараза! Мать твою! Суй за пазуху зажигалки, падла! — брызгая слюной, заорал на бывшего майора взводный и со всего маху врезал в голову кулаком со сжатой в нём рукоятью пистолета.
Закопчённое порохом лицо штрафника скривилось от боли, из рассечённой раны на виске брызнул пульсирующий фонтанчик крови.
Стало ясно, что Коновалову осталось жить на грешной земле какие-то мгновения. Невероятно. Бесчеловечно. Мороз по коже.
Ужасающе жутко. До слёз стало жалко разжалованного командира, ныне последнего внештатного защитника заградотряда.
Вдруг, в скоротечной схватке возникла чудовищная нелепость. Между лейтенантом и бывшим майором неожиданно встал… Василёк!
— Назад, скотина! Вали отсюда, гадина! Пристрелю, свинья латышская! — заорал Чулкин благим матом на переводчика.
Как ни странно, Василёк не испугался, а с неохотой попятился, прикрывая своим телом Коновалова. Ситуация не позволяла ломаться, строить из себя целку, манерничать. Лейтенант больше не колебался.
Выстрел размозжил славную голову миролюбиво настроенного Василька. Отвалив в сторону вялое, безжизненное тело тевтонского отпрыска, взводный пинком кирзового сапога вытолкнул бывшего майора из укрытия.
— Вперёд на танк, мразь поганая! Искупи провинность перед Родиной, подлюка.
Поджигай «тигру», Коновалов!
Ну же, ну… Кому грю, поджигай «тигру»!
Поджигай, сука!
Вперёд, Коновалов!
Штрафник замер в полупозиции. Видимо, больше для храбрости напоследок решил запихнуть в лёгкие как можно больше кислорода.
Последний вздох — то ли для успокоения совести, то ли для того, чтобы белковый факел горел лучше, на славу сдобренный железными опилками, денатуратом, бензином с жидким дёгтем.
— Падла! Вперёд, ничтожество!
Коновалов тварь, поджигай!
Жги «тигру», сукин кот!
Вперёд, Коновалов!
В беспощадном бою не скрыть уходящую в пятки душу. Схватка срывает полумаску, напускную храбрость, показную удаль. Фальш не держится под свинцовым огнём.
Мужество или совсем покидает трухнувшую личность, или проявляется во всей полноте только в смертельном поединке, где находят своё предельное выражение присущие человеку качества.
У штрафника жизнь числилась государственной собственностью, ценою не дороже пары-тройки пятаков в базарный день. Сейчас наступил момент истины — схватка не на жизнь, а насмерть. Подними силы, защити страну, братишка!
Чему быть, того не миновать. У тебя самоотверженность, самоотречение, самопожертвование сплелись воедино.
Ты не оставил на растерзание товарищей за спиной — честь, хвала и слава тебе. В доли секунды прими единственно верное решение. Даже если погибнешь, выйди победителем. Иначе будет считаться, что жизнь прожита зря.
Это ужасные мгновения…
Это не для человека, только не сломайся...
Это на грани небеспредельных сил…
Немеют пальцы на руках, деревенеют подошвы вспухших ног, тело покалывает стальными иголками, на искусанных губах розовая пена — жутко, задохнулся от натуги…
Надеяться не на кого...
Минута ада... Если придётся, умри деловито, неприхотливо, беспечно. С лёгкостью умри, с честью, как привык по жизни делать рутинное военное дело. Пусть не дрогнет рука, бывший офицер Красной армии…
Прощай Коновалов, земля пухом и благодарная память потомков.
...Ездовой Колчин притащил из колодца в оцинкованном ведре холодную ключевую водицу. Ошарашенные скоротечным противоборством бойцы хотели, не хотели, а прикладывались к шайке глотнуть родниковой живительной влаги.
Все действующие лица смертельной драмы, так или иначе, стремились промочить пересохшее горло, полной грудью заглотнуть воздух, наполненный радостью победы.
Чулкин жадно пил из алюминиевого котелка. Руки у него тряслись, и большая часть студёной жидкости не попадая в рот, заливала на груди грязную, пропылённую гимнастёрку.
Губы триумфатора расплывались до законопачен-ных канонадой слуховых органов чувств. Он нервно смеялся от души, тыльной стороной ладони беспрестанно вытирал обкусанные до крови губы.
По всей вероятности, лейтенант никак не мог прийти в себя от случившейся трагедии. Младший офицер был вполне счастлив до глубины души тем, что остался жив. Вне сомнений, голимая правда, в этом случае цель оправдывала средства. Без всяких заклинаний победитель, он и в Курляндии на коне героем будет. Аксиома.
А в моей голове набатом громыхали колокола и пронзительно звенели тучи комаров: «З-з-з-з…» Душа противилась, очень не хотелось опускать глаза и смотреть под ноги...