Он заворочался во сне и вдруг почувствовал, что рядом кто-то есть. В окно пробивался слабый утренний свет. Антон повернулся и увидел Дашу, прижимавшуюся к нему. От его движения она проснулась. Потёрла кулачками глаза.
- Доброе утро, Игорь!
- Доброе утро! – ответил он. – Как ты себя чувствуешь?
- Мышцы болят. В остальном всё в порядке.
- А голова? Не болит? Не кружится?
- Не волнуйся. Всё хорошо.
Он облегчённо вздохнул.
- Слава Богу!
Она смущённо улыбнулась.
- Я напугала тебя вчера?
- Больше, чем медведь, - признался Антон. – Твоё состояние было примерно таким же, как в день нашей первой встречи.
Даша зябко передёрнула плечами.
- Я думала, что умру от страха, - она крепче прижалась к Антону. – Теперь ты убедился, какой страшный зверь – медведь?
- Страшными зверьми оказались люди, - сказал он. – А мишка нас спас. Мы должны быть ему благодарны.
- Ты так рассуждаешь потому, что не мы попались ему под горячую лапу, - возразила Даша.
- Однако он нам больше не опасен. А вот те двуногие звери сюда скоро вернутся. И не одни. Поэтому нам желательно поскорее убраться отсюда.
- Будем строить плот?
- Нет. Пойдём пешком в твою деревеньку. Теперь у нас есть карта и компас. Но о делах чуть позже. Сначала надо подкрепиться.
Они выбрались из постели. Позавтракали олениной с бульоном, которую Антон сварил вчера, когда женщина спала. Потом на трофейной карте стали искать деревню, в которой проживала Даша. После долгих поисков, раздумий и сомнений она твёрдо ткнула пальцем в небольшой населённый пункт возле озерка.
- Здесь!
Домик Паши Коржина обнаружить на карте им не удалось, но злополучная поляна была помечена маркером. Прикинув расстояние, Антон озадаченно воскликнул:
- Ого! Далековато придётся топать. Километров тридцать пять – не меньше.
- Это напрямую тридцать пять, - сказала Даша. – А в реальности нам придётся пройти все пятьдесят.
Такая информация не внушала оптимизма. Но выбирать не приходилось. Толмачёв рассчитал азимут и по компасу определил направление. Даша занялась пропитанием. Она сильно зажарила оленье мясо, чтобы долго не портилось. Из вещей тщательно выбрали самые необходимые и уложили в рюкзаки. Наконец привели в порядок оружие и отправились в путь.
Когда беглецы покидали охотничий домик, уже совсем рассвело. Обстоятельства для выхода были не самые подходящие. Погода стояла неласковая. Дул холодный ветер. Небо затянулось тёмными, почти чёрными тучами. В любой момент мог политься дождь. Ноги болели и плохо слушались после вчерашней беготни. Но оставаться далее было нельзя. Несомненно, уже вчера руководству области доложили о случившемся. Такая информация не могла пройти мимо Борщова. Умный и крайне осторожный Александр Михайлович наверняка выпытал у участников событий все обстоятельства происшествия и сделал соответствующие выводы. А это означало, что он теперь уверен или почти уверен в том, что его закадычный враг остался жив. Появления здесь «группы товарищей» во главе с заместителем губернатора следовало ожидать в самое ближайшее время. Потому было решено первую часть пути пройти максимально, насколько хватит сил.
Даша оказалась права: реальная протяжённость маршрута была значительно больше, нежели расстояние между двумя точками на карте, пересчитанное в соответствии с масштабом. Время от времени приходилось петлять, обходя заросли завалы, холмы, овраги. Антон корректировал движение по компасу. Даша поглядывала на него с ласковой улыбкой. У неё включился свой внутренний компас. Разгорячённые движением тела постепенно перестали ощущать последствия вчерашних нагрузок.
Прошло чуть более полутора часов с начала движения, как Даша вдруг остановилась и подняла указательный палец, требуя тишины. Толмачёв стал рядом, вопросительно глядя на неё. Напряжённо вслушиваясь в пространство, женщина сказала:
- Похоже на шум мотора. Кажется, к нам летят гости.
Антон пока ничего не мог расслышать, но не сомневался, что невидимый отсюда вертолёт уже спешит к месту трагических событий.
- Следовало бы выйти раньше, - сказал он. – Ещё до рассвета. Мы потеряли много времени. Но, увы, на то были причины. Надо хотя бы ускорить шаг.
- Да, следует поторопиться, - согласилась Даша. – Небо затянуто тучами. Не знаешь, чего ждать от них: то ли дождя, то ли снега.
- Уж лучше дождя.
- Ты шутишь? – спросила она удивлённо.
- Ничуть. В состав группы могли включить кинолога с собакой. Если так оно и есть, то дождь не позволит собаке взять след. А на снегу наши следы и без собаки нетрудно будет обнаружить.
В глазах женщины мелькнул испуг.
- На тебя могут устроить охоту с собакой? Мне страшно.
- Мне тоже страшно, Дашенька, - сказал Антон. – Потому что охоту могут устроить на нас обоих. Тебя захотят убрать как нежеланного свидетеля. А вот этого я допустить не могу.
Теперь уже и он слышал в небе вертолётный треск. Скоро железная птица сядет на поляну, и начнётся суматошная работа. Как далеко намерены зайти прибывшие люди в своих действиях? Об этом оставалось только гадать. Одно было несомненно: следовало уходить как можно быстрее и как можно дальше. Продолжив путь, беглецы ускорили шаг. Близость опасности, приобретшей вполне реальные черты, придала им сил. Время от времени они останавливались и прислушивались: нет ли погони? Но пока в лесу было тихо.
После полудня полил дождь. Сначала лениво и неторопливо, словно раздумывая, стоит ли попусту расходовать воду накануне зимы, он с лёгким шелестом стал ронять водяные капли. Но постепенно набирая силу, вдруг обрушился на землю коротким, но плотным ливнем. Переждав непогоду под пышным кедром, Антон и Даша продолжили свой путь. Как ни пытались они уберечься от водяных потоков, выйти сухими из убежища им не удалось. Избавив путников от опасности быть найденными по следу, дождь создал им много дополнительных трудностей. Идти по сырой и грязной почве было нелегко. Намокшая одежда прилипала к телу, охлаждала его.
К вечеру путники выбились из сил. Требовался продолжительный отдых. Они остановились на небольшой прогалине. Присев на поваленное дерево, впервые за весь путь спокойно, не на ходу, покушали. Даша потрогала подол своей юбки.
- Одежда не просохла, - посетовала она. – И ноги промокли.
- Я разведу костёр, - сказал Антон. – Обсушимся.
- Думаешь, уже не опасно?
- Думаю, что нет. Мы ушли достаточно далеко. Да и вряд ли нас стали бы искать по всей тайге. А вот риск подхватить простуду достаточно велик. Кажется, у меня тоже ноги мокрые.
После короткого отдыха они принялись собирать хворост и коряги, поднять которые им было по силам. Короткий ливень намочил древесину, но не успел пропитать её влагой. Сложили костёр. Антон положил снизу таблетку уротропина и зажёг её. Сухое горючее быстро разожгло хворост, и очень скоро дерево весело затрещало в языках пламени. По противоположным сторонам костра беглецы соорудили из хвороста два ложа. Материала потребовалось большое количество, поэтому сооружение лежанок отняло много времени. Закончив дела, они, совершенно обессиленные, уселись на свои лежанки, чтобы отдохнуть, согреться и обсохнуть.
Антон с трудом стянул с ног кирзовые сапоги, тяжёлые от впитавшейся влаги.
«Эх, ты, пижон городской! – подосадовал он на себя. – Что тебе мешало ещё дома намазать сапоги кремом, да погуще? Ведь даже не подумал об этом».
Плотные шерстяные носки были влажными наполовину – от мыска до середины стопы. А вместо пяток – две большие дыры. Хорошо ещё, что догадался взять с собой сменную пару.
Даша сняла ботинки, поставила их к огню. Носки отжала и повесила на две воткнутые в землю жёрдочки. От носков и обуви очень скоро повалил пар. Антон вновь почувствовал досаду, смешанную со стыдом. Дальний путь по холодной осенней тайге Даша преодолевала в лёгких ботинках и тонких носках. Да ещё основательно промокших. Ведь в лес она уходила в начале сентября и в солнечную тёплую погоду, не предполагая, что её поход за грибами растянется на несколько недель. А он не проявил к ней должного внимания. И теперь она сидела на ложе из хвороста, придвинув к огню побелевшие от холода ступни.
Вечером тучи разошлись. На тёмном небосводе яркими точками засияли звёзды. Резко похолодало. Спать решили по очереди. Поскольку Даша накануне крепко выспалась, первую очередь сна она уступила Антону. Он передал ей фонарь. А сам улёгся на жёсткую, не слишком удобную лежанку спиной к костру. Тепло огня быстро согрело спину. Но сон не шёл. Антон повернулся на другой бок, но так стало ещё хуже. После долгих попыток найти удобное положение и уснуть он поднялся и с досадой сказал:
- Ничего не получается со сном. Это похоже на издевательство.
- Такое бывает, когда слишком переутомишься, - сказала Даша. – Постарайся успокоиться и ни о чём не думать.
- Вряд ли поможет. Придётся мне первому подежурить.
Он тяжело поднялся. Теперь первая половина ночи была под его контролем. Даша расположилась на своей лежанке и, кажется, сразу уснула. Антон сидел по другую сторону костра, глядя на огонь. И вдруг почувствовал, что его клонит в сон. Он тряхнул головой, прогоняя дремоту, но этого действия хватило ненадолго. Глаза вновь начинали слипаться. Спать хотелось нестерпимо. Антон натянул на ноги ещё не просохшие сапоги, встал и принялся шагать по небольшой поляне из стороны в сторону, почти непрерывно зевая. Очень скоро у него иссякли силы. Уставшее тело настоятельно требовало отдыха. Он присел на корточки, прислонившись спиной к стволу сосны, чтобы немного передохнуть. Душу раздирала обида: на себя – за то, что не мог уснуть вовремя; на сон, который не приходил, когда его ждали, и нагло одолевал, когда это было совсем некстати; на сырость и ночной холод; на подлых толстосумов, из-за которых пришлось срочно бежать из тёплого и уютного домика; и, конечно же, на подлеца Борщова, по вине которого все эти беды обрушились на Антона.
Мысли путались, приобретая всё более фантастический характер. В реальную картину ночной тайги с костром посередине небольшой полянки стали вплетаться странные нездешние существа. Они обращали на себя его внимание, лезли с глупыми советами и не давали сосредоточиться на размышлениях, которые в тот момент Антон считал самыми важными: кто больше всех виноват в его неприятностях? Он обругал существа грубыми словами. Они обиделись и убежали. Но спокойно подумать так и не удалось. Деревья внезапно расступились, и на полянку вышел тролль – жуткого вида и огромных размеров. Тяжело ступая, он подошёл к Толмачёву, склонился над ним и сказал неожиданно знакомым голосом:
«Дурак ты, Антоша! Набитый дурак! Считаешь, что я причинил тебе много зла? Ошибаешься, дружок. Ох, как ошибаешься! Я тебе ещё столько бед принесу, что ты сам поймёшь: все предыдущие неприятности – сущий пустяк».
Он захохотал так громко, что с деревьев посыпалась хвоя. Но ни его страшный вид, ни громоподобный смех, ни угрозы не испугали Антона. Он гордо поднялся и сказал сердито:
«Да тише ты! Чего разорался? Дашу разбудишь».
Эти слова рассмешили тролля ещё больше. В его хохоте появились визгливые нотки.
«Надо же: «Дашу разбудишь»! – повторил он за Антоном, покатываясь со смеху. – Нет, дорогой Антоша, вас уже никто и ничто не разбудит. Спите спокойно, дорогие товарищи! Земля вам пухом!».
Тролль взмахнул руками, и на полянку со всех сторон посыпались высоченные сосны, пихты, ели.
Антон проснулся и резко вскочил на ноги. В тот же момент поблизости в темноту метнулись две чёрные тени. Дрожащими от волнения руками он зажёг фонарь и стал высвечивать ту сторону леса, где только что скрылись неизвестные сущности. Разглядеть он никого не смог, но четыре жёлто-зелёных глаза засветились в темноте, отражая свет фонаря. Антон бросил фонарь и схватил карабин. Но теперь светящиеся цели растворились в ночной тьме.
- Это волки, - послышался голос Даши.
Она сидела на лежанке и смотрела на него.
- Прости, я уснул и едва не погубил нас, - сказал Антон.
- Всё не так страшно, - ответила она и ободряюще улыбнулась. – В это время года волки не слишком голодны и не очень опасны.
- И всё же я не имел права подвергать твою жизнь опасности.
- Я у костра. Они сюда не сунулись бы, - Даша поднялась, подошла к Антону. – Тебе надо поспать, Игорь. Иди. Я подежурю.
Толмачёв вернулся на свою лежанку. Снова он лежал с закрытыми глазами спиной к костру и проклинал сон, который опять куда-то запропастился. С этим горьким чувством несправедливости Антон уснул.