Людовик ХIV и Мольер

               
                Он будет великим королем: он никогда 
                не говорит того, что думает.
                Мазарини о юном Людовике ХIV.

 
        Однажды король Франции Людовик XIV спросил знаменитого поэта Николу
      Буало,  что он думает о его стихах. Буало оказался смелее, чем Пастернак в
      беседе со Сталиным в аналогичном случае:
        - Государь, для вас нет ничего невозможного, вам захотелось написать
      плохие стихи, и это вам блистательно удалось.

        - А кем может гордиться Франция? - поинтересовался Король-Солнце.
        - Мольером, сир!

      И в подтверждение - Буало продекламировал отрывок*  из монолога Тартюфа**
      (пытавшегося соблазнить жену своего благодетеля):

                Как я ни набожен, но всё же я мужчина.
                И сила ваших чар, поверьте, такова,
                Что разум уступил законам естества.

                Отринув суету для радости небесной,
                Я всё ж, сударыня, не ангел бестелесный.
                Но, осудив меня за дерзость, часть вины
                На вашу красоту вы возложить должны:

                Она мной сразу же навеки совладела,
                Вам помыслы мои принадлежат всецело;
                Сей безмятежный взор и дивное чело
                Пронзили сердце мне, оно изнемогло.

                К молитвам и посту прибег я, но напрасно,
                Я думал об одном: о, как она прекрасна!
                Мой каждый вздох и взгляд твердили это вам,
                И вот я наконец доверился словам.

                Но если тронут вас нижайшие моленья
                И вы подарите свои благоволенья
                Мне, недостойному и жалкому рабу,
                Заоблак вознеся ничтожную судьбу,

                Вам преданность явлю я, мой кумир бесценный,
                Какой не видели доныне во вселенной.***


       - А как насчёт изысканного комплемента? - спросил самый могущественный во
     всей Европе король.
       - Пожалуйста, ваше величество (из "Мнимого больного" Мольера):

            
        Сударыня, подобно тому, как статуя Мемнона издавала гармоничный звук,
                когда солнечные лучи озаряли её,
        Так и я преисполнен сладостным восторгом,
                когда восходит солнце вашей красоты.


        Луи тронули строки мастера! А после краткого пересказа "Смешных жеманниц"
     - король расхохотался, и пригласил Мольера в, созданный им,
     блистательный Версаль. Стол был накрыт на двоих! И, в присутствии своей
     свиты, стоящей рядом,  дал ему придворную должность.
        Без покровительства Луи ХIV - церковь не позволила бы хоронить Мольера на
     территории кладбища Пер-Лашез: она хотела - за оградой и без креста.
       
        В Версальском дворце много роскошных залов, но жемчужиной среди них
     является Зеркальная галерея - длиной 73 м, шириной 10.5 м, высотой 12,3 м с
     20-тью хрустальными люстрами, 17-тью огромными окнами с видом на фонтаны
     парка, и большими зеркалами на стене напротив окон.
        Вольтер называет эпоху правления Людовика ХIV золотым в истории Франции.
        Шато - так с любовью называют парижане Версаль - входит в 100 великих
     чудес света. Его ежегодно посещают 16 млн человек, а Лувр - 10 млн.


     ___________________________________________________


     * - Перевод Михаила Донского (1913 -1996).

     ** - Этот отрывок невольно напоминает
     образ Демона: "Отныне яд коварной лести/ Ничей уж не встревожит ум.". Но в
     "Лермонтовской энциклопедии" нигде не упоминается Мольер. Наверное он не
     успел прочесть "Тартюф".
 
     *** - Образ Тартюфа оживает и когда мы вспоминаем проникновение: Распутина в
     семью Николая II, или - Николая I в семью Пушкина,
     или - Тургенева в семью Полины Виардо, или Печорина - в отношения
     Грушницкого с княжной Мери...


     На фото: за столом сидят - слева Людовик ХIV, справа Мольер (он сидит на
     табуретке, как предписано правилами этикета версальского двора) за ним стоит
     глава королевских мушкетёров - д'Артаньян. Автор картины "Людовик ХIV и
     Мольер" (1862) - Жан-Леон Жером.