Пребывая в состоянии нервного расстройства и тревожного напряжения ещё
минут двадцать, Людмила Викторовна, наконец, достаточно успокоилась встала с
дивана и отправилась в палату подруг, надеясь что назначенные ей Раисе укол,
облегчающий дыхание и улучшающий работу сердца, а также кислородная подушка,
уже подействовали.
Так оно и случилось. Раиса не заснула и даже не дремала, а немного ожила.
Людмила Викторовна подумала, что перед её уходом домой с дежурства, Раи-
се потребуется всё повторить, чтобы она дотянула до прихода после литургии в
больничной церкви священника, и он её причастил последний раз в жизни.
Раиса кивнула ей головой и дала Зое знак начинать. Врач села на свой стул
и сразу почувствовала, "холодное облако" коснувшееся её ног, как тогда, ког-
да она узнала о смерти Александра своей "любви до гроба" к которому стреми-
лась её душа.
- Людмила, ты знаешь, как плохи наши дела и нам нельзя больше тянуть вре-
мя,- начала Зоя.
-Не надо, Зоя,-прервала её Раиса. - Через это пройдут все в своё время.
-Давай к делу. Людмила в конце концов должна получить освобождение от
своих страхов и опасений. У неё впереди долгая жизнь. Зачем ей продолжать тя-
нуть на себе груз прошлых ошибок. Пожелаем ей счастливого пути. Жизнь земная
и так коротка...
-Хорошо,- сказала Зоя,- тогда слушайте, что мне стало известно. Однажды
пришла навестить меня моя старшая дочь, живущая сейчас в моей первой кварти-
ре. Прямо напротив нас раньше жила Тамара - дочь директора крупного завода
со своим красавцем мужем - Володей, который нам с тобой , Людмила, хорошо из-
вестен по автошколе, где мы учились для получения прав на вождения личного
автомобиля.
-Своей внешней красотой, остроумием, умением подать себя, как много зна-
ющего он увлёк тебя, как ночную бабочку на свет. По твоей наивности от моло-
дых лет, это было так заметно, что над тобой шутили все кому не лень, и в
первую очередь сам Володя, называя бегающей за ним собачонкой. Я пыталась
предупредить тебя, зная его высокомерный характер, потом как оказалось и
мстительный, но всё было напрасно.
-Как-то мы с Володей возвращались домой из автошколы вместе, мы ведь со-
ди, он совсем уж неприлично отозвался о тебе. Я сильно разозлилась и сказала
ему, что он когда-нибудь плохо кончит. Я могу позвонить Людмиле и передать ей
твои высказывания в её адрес. Она девушка не глупая, учится лучше всех, сим-
патичная, даже очень и имеет приданное лучше, чем у твоей жены. Я тогда и по-
думать не могла, что он сказанное мной когда-то использует, тем более увидев
в моём блокноте твой телефон и запомнив его.
-В твоём увлечении им не было ничего удивительного. Сам директор, отец
Томы, потакал ему - простому рабочему, тянул за уши вверх на мастера, обещая
подарить свой автомобиль, но Володя ,похоже, трудом брезговал, чем вызывал
неприязнь у брата Томы Геннадия, он же начальник цеха, где работал Володя.
Геннадий искренне считал Володю "моральным уродом" и терпел исключитель-
но ради сестры и матери, помешанных на нём. И это при том, что сам Володя ве-
личал жену страхолюдной дылдой и тоже терпел ради материальных благ, в част-
ности обещанного автомобиля, о котором страстно мечтал.
Неожиданно для всех, а самому Володе и на ум не приходило, после какого-
то банкета умирает отец Тамары, далеко не старый и ещё полный сил. Последст-
вия этого события были для Володи катастрофичны. Геннадий, сильно не любивший
Володю, забирает себе автомобиль ,обещанный мужу сестры их отцом, но не ус-
певший на него оформить документально.
Володя впадает в неистовый гнев. Ненависть ко всему "коварному" семейс-
тву запредельная. Больше всех достаётся жене Томе. Оскорбления сыплются на её
голову ежедневно. Особенно напирает Володя на её внешние данные, что делает
её недостойной такого мужа, как он. И это следовало бы принять во внимание
всем её "подлым" родичам и ублажать его пожизненно.
На каком-то этапе разборок Тома, собравшись с духом и жалея себя, выго-
няет горячо любимого мужа из своей квартиры в никуда, как бешённую собаку
прямо на ночь глядя. Володя отправляется в заводское общежитие, где когда-то
был в фаворе у обслуживающего персонала, попутно вспоминает о тебе, в полной
уверенности нерушимости твоих чувств к нему и твоём хорошем приданном, и тоже
с автомобилем, о чём я ему с дуру проговорилась.
-После изгнания Володи связь с ним у меня прервалась и я не знала о том,
что он звонил тебе и ты с ним встречалась какое-то время. Я бы обязательно
вмешалась. Это было опасным приключением для тебя. Он бросил работу и жил
какими-то махинациями, к чему был, очевидно, склонен, так как иметь всё сразу,
не горбиться на трудовом фронте крепко засело в его голове. При его красоте и
сообразительности пахать за станком и пачкать руки для него было неприемлемо.
-На твоё счастье у тебя хватила ума и хорошего воспитания, чтобы распоз-
нать в обаятельной наружности суть негодного человека, от которого надо дер-
жаться подальше и отказаться от него. Однако, Володя не понял окончательности
твоего правильного решения, считая это досадной ошибкой и продолжил свои по-
пытки добраться для твоего привлекательного для него наследства, как первона-
чального капитала, держа тебя в положении безвольной обслуги, мирящейся со
всеми выкрутасами красавца мужа. Таково было его представление о тебе, выне-
сенное им из нашего пребывания в автошколе.
-Я не исключаю, что твои хождения с ним по театрам, экскурсиям и прочие
романтическое времяпровождение было за его нетрудовые доходы?
Людмила Викторовна молчала, так как близость развязки сделала любые от-
веты или оправдания бессмысленными. Она, не шевелясь, замерла в ожидании кон-
ца истории. А Зоя продолжила.
-Как и следовало ожидать, его криминальные похождения закончились судом
и тюремным проком на пять лет. Деталей дела я не знаю, но как мы с матерью То-
мы поняли - дело шло об ограблениях им с подельниками валютных магазинов с
очень дорогими вещами.
Один годик ему скосили, как отцу малолетнего ребёнка, о чём Володя пока-
янно просил суд, смягчив сердца судей сплошь из женщин своей трагической кра-
сотой. Другой год ему простили за хорошее поведение , обходительность и умение
нравиться даже тюремному персоналу. Наконец, он вышел на свободу без особого
урона для своего здоровья и красоты, как ему казалось и, потерпев полный отво-
рот от ворот у бывшей жены Томы, нашедшей своё счастье с Фёдором, пошел высле-
живать тебя. Всё остальное тебе известно... Это туберкулёз, неожиданно обнару-
женный при оформлении в общежитие, которым он заразился от новенького сокамер-
ника, лечение в тубдиспансере, сожительница Марина, привлечённая его красотой,
с которой он познакомился при лечении и взявшая его как бесплатного квартиран-
та к себе на квартиру. и, наконец, твоя случайная и последняя встреча с ним в
общественном транспорте, где ты еле узнала его, но была испугана лютой нена-
вистью, исходившей из его лихорадочно блестевших глаз, когда, по твоим словам,
он увидел обручальное кольцо на твоей руке. Он прекрасно знал, что после Мари-
ны, больной в добавок к туберкулёзу циррозом печени - он ничего не поимеет,
её квартира усилиями её бывшего мужа уже переписана на двух общих с ним детей
и живших с матерью своего отца в другом городе. А потому житие с Мариной был
для Володи пустым номером лоторейного билета. Ты же застряла в старых девах,
почти до тридцати лет и он об этом знал, теша себя надеждой добиться своего.
И вдруг всё рухнуло.- Зоя замолчала, сделав для себя передышку и мельком
взглянув на свою бывшую по автошколе подругу. Реакция врача была никакой. Она
просто не понимала к чему Зоя клонит, к тому же тревожность, мелкими волнами
накатывающаяся на неё, спутывала её мысли и она застыла в одной позе. Так ей
было легче.
-Теперь слушай, о чём рассказала мне дочь и что случилось через три или
четыре месяца после того , как ты видела Володю последний раз в общественном
транспорте. Кто-то постучал в квартиру, где я жила раньше, а Володя был моим
соседом. Вышла моя старшая дочь. На пороге стояла страшная женщина с желтыми
глазами, жутко худая, с серого цвета лицом и раздутым животом. В руках она
жала какой-то лист с машинным текстом и печатью внизу. Вверху был штамп.
-Держите, это свидетельство о смерти,- сказала она хриплым голосом.- Мне
нужны деньги на похороны. - Где мне их взять. Я сама больная, а он мне чужой.
-Ничего не понимая и даже немного испугавшись, дочь взяла лист и прочита-
ла заключения о смерти в исходе туберкулёза нашего бывшего соседа. Это не ко
мне, сказала она и позвонила в квартиру напротив, где жила Зинаида Петровна ,а
покойник был её бывшим зятем. А новым мужем её дочери Тамары уже давно был
Фёдор. Тётя Зина, говорит дочь, тут женщина принесла справку о смерти вашего
зятя, ей деньги на похороны нужны. Зинаида Петровна побелела, ноги у неё под-
косились, она стала оседать и слабым голосом шепчет - федечка мой, Федя...
Дочка едва успела её подхватить и поставить на ноги.
-Да не Фёдор это ваш, а Володя. Фёдор жив и здоров. Простите меня дуру,
напугала вас почём зря,- стала она успокаивать Зинаиду Петровну, повела в ком-
нату и усадила на диван.- Читайте, это Володя...
Женщина с желтыми глаза вошла следом за ними. Стоит возле Зинаиды Петров-
ны и всё скрипит, дескать деньги давать будете, я едва на ногах стою. Та с
трудом поднялась и говорит, ах ты беда какая, с чего это он, ведь совсем моло-
дой... Как это могло случиться? Ничем не болел, берёг себя...
-Да кто его знает,- со злостью ответила желтоглазая и тощая незнакомка.
Всё было нормально. Пошёл куда-то, потом вернулся никакой, лёг на кровать и
отказался есть, только воду иногда пил. От лекарств отказался и перестал
вставать. Я соседку позвала посмотреть, что мне делать. Она говорит, в психуш-
ку его и кормить насильно. Вызывай скорую помощь. А Володя услышал и шепчет,
только посмейте, я в окно выброшусь. Так и остался лежать и вроде бы отходить
стал, но сильно ослаб. А тут, как назло, эпидемия гриппа. Я магазин ходила и
заразилась, а Володя от меня. Еле еле очухалась. Володя лежит, ни на что не
жалуется, а утром я к нему подошла, а он уже холодный. Диагноз поставили пнев-
мония. В морге он, пятая горбольница. Деньги будете давать? Я сама еле живая.
-Деньги...деньги,- засуетилась Зинаида Петровна, заливаясь слезами.-Сей-
час, сейчас буду искать... себе на похороны откладывала...
-Какие деньги! - закричала моя дочь.- Звоните своему сыну Геннадию. Он
всё устроит. Давайте номер телефона - я позвоню, вы уже сами ничего не
не соображаете.
-Геннадий сразу ответил и потребовал не отпускать эту даму до его приез-
да. Ему нужно непременно забрать у неё свидетельство о смерти своего недруга
и первого мужа своей сестры, сам факт существования которого угрожал спокойст-
вию всей семьи. С Мариной известной ему "дамой" он расплатиться сам.
А Марина в это время висела над душой Зинаиды Петровны, требуя деньги,
которые хозяйка всё-таки дала ей, но дочь не заметила, так как говорила по те-
лефону с Геннадием. Марина в мгновения ока спрятала деньги в сумку, имевшуюся
при ней. В этот момент быстро вошёл Геннадий и сразу к Марине за свидетельст-
вом о смерти Володи, так сразу решающего все проблемы и избавляющего от тре-
вог и страха разоблачения его родную сестру, похоронившую своего первого мужа
за несколько лет до этого реального события, в чём уверила своего второго мужа
Фёдора.
Марина, получив от Геннадия ещё что-то в конверте и со словами - берите
эту бумагу, она мне не нужна и, даром что смертельно больная, стремительно
исчезла из квартиры Зинаиды Петровны , почти столкнувшись на лестнице с Томой,
тоже спешившей к матери по звонку брата.
Отшатнувшись в сторону от жуткого вида незнакомки, первый раз в жизни
увиденной ей, но почуяв, что это имеет к ней прямое отношение, Тома буквально
вбежала в квартиру матери, где уже был и её брат Геннадий, держа в руках
неожиданно свалившееся на него свидетельство о смерти человека всегда раздра-
жавшего его. Геннадий был, как обычно, собранный и деловой, а в голове у не-
го уж выстраивались в последовательности действия по окончательному захороне-
нию мучительного для всех и беспокоящего дела.
Конечно, не обошлось и без небольшого скандала, устроенной Томой, когда
Зинаида Петровна, не совсем пришедшая в себя, проговорилась ,что дала деньги,
теперь уже известной Марине и, всхлипывая пояснила, что Маринка приютила Воло-
дю и он умер в человеческих условиях, а не как бомж.
-Мама! -вскрикнула Тамара.- Кому ты дала деньги? Ты хоть хорошо разгля-
дела её? На кого она похожа! Она же конченная алкашка! Она же эти деньги про-
пьёт!
Неожиданно за мать заступился Геннадий и урезонил сестру, справедливо за-
метив, что деньги не главное в этой жизни. Дескать, Марина по состоянию здо-
ровья не успеет пропить все деньги, но еще останется её родственникам на похо-
роны самой Марины. И это будет справедливо, так как благодаря ей Володя долго
не тревожил их и, особенно, дорогого для них Фёдора разоблачением о его, Воло-
ди, мнимой на тот момент смерти.
-И, кстати,- обратился к сестре Геннадий,- маме нашей ещё и семидесяти
нет. Рано ей думать о деньгах на похороны. А мы с тобой на что? Ты главный
бухгалтер, я - зам директора. Зарплата у нас дай Бог каждому. Неужели мы мать
не похороним, когда придёт время. Мама пусть живёт спокойно и со своим любимым
внучком Колечкой общается, пока он не вырастет. Потом получит образование,
женится - вот тогда и думает что время настало.
Зоя, утомлённая длинным рассказом, наконец замолчала. Раиса тоже лежала
молча, держа на груди кислородную подушку. Людмила Викторовна подняла голову.
Лицо её было печальным и мокрым от набегающих слёз. Она смотрела мимо подруг
куда-то за невидимый горизонт прошедшей жизни и неведомо, чего ей хотелось там
увидеть - то ли обещанные Володей чудеса природы с прудами и лягушатами на
листьях водяных растениях, то ли далёкую лазурную бухточку, насквозь просве-
ченную солнечными лучами в окружении скал, на вершинах которых сидели чайки,
куда коварно завлёк её Володя с дурными намерениями. Но ничего у него не полу-
чилось, напрасно старался. То ли видела она себя в чудесном платье с красав-
цем Володей в фойе театра на гастролях столичной оперы и балета и на них все
обращали внимание. Теперь всё всё ушло за горизонт - и горечь разочарования
нём, и раскаяние в своём безрассудстве, и жалость к его загубленной им нап-
расно своей жизни.
-Разве я этого хотела? -сказала она, обращаясь к кому-то за горизонтом.-
Но он ничего не ответил, а может не хотел , или не спешил с ответом.
-Конечно, не этого,- ответила за ушедшего Раиса. - но он сам выбрал этот
путь в никуда - просто заблудился. А ты ,Людмила, не смогла стать ему провод-
ником, а точнее не была к этому готова. Твоим проводником стал по Божьей
к тебе милости твой муж -Саша. Но ничего не бывает случайным. Возможно там Во-
лоде потребуется твоя помощь. И не вини себя, как Зоя, за то, что показала ему
твой телефон. Не обращаясь с любовью и верой к Источнику Жизни - нельзя найти
единственно верный путь. Но нам даётся право ходатайствовать за тех, кто за-
блудился, ошибся выбором в надежде на милосердие Создателя.
-Хочешь ли ты, Зоя, ещё что-нибудь сказать Людмиле?
-Людмила,- обратилась к ней Зоя, - я вижу, известие о смерти Володи тебя
не очень обрадовало. Этого и следовало ожидать. Нам всем было не по себе. Ведь
все, а не только ты, хотели избавиться от него, боялись, что он нарушит их
покой, как не излечимо душевно больной, которого никто не хочет иметь в доме.
А вот теперь , кроме жалости к нему, ничего не чувствуем. И зачем именно ему
досталась такая внешняя красота, смущая многих? Даже у Геннадия, не терпевше-
го его, появились добрые чувства. Он организовал похороны по высшему классу,
как бывшего работника своего цеха, деньги взял из кассы взаимопомощи и свои
вложил . Помянул с тётками из бухгалтерии и общежития, которые обожали его.
А фёдора ни во что не посвящал и не тревожил. Говорил, дескать для Колечки
старался. Мальчик вырастит, всё равно узнает, кто его отец , на могилку сходит
и порадуется, какой красавец был его папа, а он на него похож. А остальное
знать ему не нужно. Вот и конец. Больше мне сказать нечего. - Зоя замолчала и
вопросительно посмотрела на Раису.
- Людмила, подойдите ко мне,- совсем уж слабым голосом попросила Раиса.
-Врач встала и медленно подошла, скованная величественноЙ торжествен-
ностью последних минут их земного общения. Даже если Раиса и доживёт до ут-
реннего причащения, они больше не увидятся в этой жизни.
-Людмила, помните вы говорили - брат вашей любви Александра Анатолий в
должности ректора предлагал вам читать лекции по темам вашей кандидатской дис-
сертации, но вы отказались из-за тяжелых переживаний после смерти Александра.
-Да,- удивившись, подтвердила врач.- С чего это Раиса подняла эту тему
До этого ли ей сейчас на пороге перехода в Вечность? -подумала она про себя.
- Я думаю это у вас хорошо получится. Ваши рассказы нам с Зоей очень по-
могли и отвлекли от болезни. Вы сможете прекрасно изложить любой материал и
студенты будут вами довольны. - неожиданно для врача окрепшим голосом заявила
Раиса и даже одобрительно улыбнулась.
-Поразительно ,Раиса, как вам удаётся всегда угадывать наперёд?- воск-
ликнула врач, действительно восхищенная способностью Раисы открывать ей то, о
чём она сама думала. В нашем университете открыт филиал мединститута, где мож-
но было бы преподавать не покидая свою семью.
-Я давно уже поняла, что это самое подходящее для вас занятие. Вы ведь
держитесь на ночных дежурствах ради Зои, чтобы поддержать её? Но вы уже свой
долг выполнили и теперь делайте шаг вперёд к своему призванию,- твердо сказала
Раиса. - Сейчас я прощаюсь с вами,- она взяла руку врача и слегка сжала её.-
Спасибо вам за всё.
-А как же Зоя? - встревожилась Людмила Викторовна.- Она не сможет без
вас! - она посмотрела на Зою, но та погрузилась в глубокий сон и ничего не
слышала.- И слава Богу. Зачем ей преждевременное страдание.
-Об этом не беспокойтесь,- спокойно ответила Раиса.- Мы расстаёмся не на
долго, не более чем на пару дней. По возможности постарайтесь быть рядом. Ей
будет трудно, но потом мы с ней опять вместе. Хочу предупредить - последнее
ваше дежурство с ней будет очень тяжёлым, но надо потерпеть ради пользы для
Зои. А для чего - поймёте позже. А теперь идите, отдохните и домой. Скоро
вашей смене конец. И еще раз прощайте...
Людмила Викторовна, наклонившись, поцеловала Раису в лоб и быстрым шагом
покинула палату и, сдав смену, ушла домой ни с кем уже не прощаясь, на что у
неё не было никаких сил.
продолжение в главе 39. "Покайтесь, ибо пришло время".