Она выглядела потерянной и одинокой, ей необходимо было чьё-то плечо, чтобы выплакаться, как следует, и продолжить жить дальше. Такие люди как Полина не должны страдать и переживать боль от потери близких. Мир её не достоин. Её место где-нибудь там, где нет душевных терзаний, вокруг лишь тихие поля с яркими лучами восходящего солнца и запах росы утром. Именно этими убеждениями руководствовался Кирилл, когда успокаивал девушку, прижимая к своей груди. Не теми, которые шептали ему на ухо «обними её, ты ведь скучал».
Ему пришлось пойти на те меры, обычно которые он старался обходить стороной. Терпеть их не мог не по отношению к себе, ни к другим. Но за Полину было отчего-то страшно, и он не мог пренебречь её здоровьем. Кириллу, как и немногочисленным её близким, казалось, что Полина не сможет выдержать подобное в одиночку, и ей нужна психологическая поддержка. Романов отправил своего человека, чтобы он присмотрел за ней, осторожно, дабы она не заметила. Но казалось, Поля и так никого вокруг не замечала.
Когда Кириллу позвонил тот самый человек, парень сразу сорвался с места и помчался к Полине. Не понимая чем помочь ей, он стоял рядом и молчал. Женские слёзы, (да и в принципе любые слёзы) парень воспринимал как катастрофу. Что говорить? Что делать? Как успокоить и привести человека в норму? Вопросы, на которые он никак не мог найти правильный ответ.
Романов не сразу просёк, что на самом деле Полина не плакала вовсе. Она рыдала, но почему-то без слёз. В его практике, это что-то неизведанное и ещё более пугающее. Если слёзы можно утереть с щёк, то как поступать в ситуации когда их не наблюдается?
Подул сильный ветер, для конца весны и начала лета, он казался слишком холодным. Волны на длинной реке усиливались, а тучи закрыли солнце, обещая в скором времен пролиться яростным ливнем. Где-то вдалеке послышались раскаты грома.
Кирилл аккуратно отстранился от Полины, и узрел её равнодушные глаза. Она снова смотрела куда-то вдаль, мимо него. Парню захотелось обернуться, мало ли что там, но он сдержался. Не хотелось выглядеть перед ней параноиком.
— Как ты Полина? Пришла в себя? Больше не станешь ругаться на меня? — чтобы заглянуть ей в глаза ему потребовалось немного наклонить голову, но девушка не позволила Романову вторгнуться в её личное пространство снова. Или душу.
— Я не ругалась, — отвела она глаза и стала смотреть на бурную речку.
Обычно парень никогда не терялся, и всегда знал, как и когда нужно, что сказать, но Полина сбивала с толку, постоянно. Понимала ли она это, он не знал.
— Может мне отвезти тебя домой? — он взглянул на небо, — скоро начнётся дождь.
— Я не хочу домой, — обняла саму себя девушка, и снова всхлипнула.
— А куда ты хочешь? Я отвезу, куда пожелаешь.
— Никуда не хочу.
«Приехали» — нервно подумал Романов. Он мог поспорить с другом, подраться с врагом, уломать партнёра подписать договор, но неподвластной для него стала какая-то случайно встреченная возле университета, где он раньше имел честь учиться, девушка по имени Полина Агапова.
— Полина, — подошёл он к ней, и попытался быть мягким, говорил тихо и с расстановками в нужных местах, — просто скажи, как я могу помочь. Знаешь, я могу многое, ты даже не представляешь спектр моих возможностей. Но признаться рядом с тобой он, то есть спектр возможностей разлетается как разбитое стекло. Я чувствую себя растеряно, хотя раньше никогда таким не страдал. Всегда принимал взвешенные решения, и был уверен, что думаю в правильном направлении.
Кирилл внезапно замолчал. Девушка действовала на него совершенно иррационально. Никогда он не позволял себе много болтать о такой вот чепухе. Романов считал это уделом людей с нормальными родителями, детством, друзьями и прочим. Сам всегда просчитывал в уме как бы вовремя увернуться от очередного выпада Максима Николаевича и выйти из конфликта с ним хотя бы живым, не обязательно здоровым.
— Я тоже чувствую себя странно, — призналась девушка, наконец, обернувшись к нему, — ты и твоя фамилия постоянно крутитесь в моей голове.
Романов усмехнулся. Не собирался намерено это делать, но так получилось. Полина удивила его.
— Чем тебе не угодила моя фамилия?
Она пожала плечами.
— Звучит так словно ты царских кровей. А я обычная девушка, привыкла к обычным людям. Ты необычный. — Заключила Полина.
— Поверь, я совершенно обычный, — приложил он раскрытую ладонь к грудной клетке, — из крови и плоти. Прямо, как и ты. Вот можешь потрогать и убедиться сама. И навскидку, у меня в роду нет царевичей Романовых.
Полина внезапно засмеялась. Тихо, с придыханием, прикрыв ротик ладошками. Серые глаза девушки сразу засверкали каким-то необычным внутренним светом. Казалось бы, даже грозовые тучи испугались его, и стали медленно плыть восвояси.
— А ветер не унимается, — припомнил парень, не обращая внимания на её смех. Нет, он, конечно, показался ему милым, но если Кирилл продолжит о нём думать сорвётся и натворит что-то, с чем потом хрен разберёшься. — Давай всё-таки сядем в машину?
— Тебе не нравится здесь? — зачем-то сделала она шаг на встречу к Кириллу.
Первой мыслью стало отойти, чтобы не стеснять её, но ведь Полина сама подошла, а он отступать не привык.
— Мне нравится, но если один нюанс, я ненавижу холод.
— Почему? Мне всегда становится лучше в прохладе, и думается проще, — вдохнула она прохладный воздух, с таким наслаждением, с которым обычно вдыхают аромат горячего кофе утром.
— Не все люди одинаковые. Стоит, научиться принимать сей факт.
Романов не понял как, но Полине удалось вывести его на мгновение, но он почти сразу опомнился.
— В прочем ты ещё молода, научишься.
— Конечно, — с долей сарказма согласилась девушка. — Ладно, ты предлагал мне сесть в машину? Актуально?
— Само собой, — пропустил он вперёд даму, а сам последовал за ней.
Как джентльмен он открыл перед ней переднюю дверь автомобиля и приглашающе кивнул.
— Я думала, ты так поступаешь только на глазах у высокопоставленных чудиков, — улыбнулась Полина, но жест оценила по достоинству.
— Настроение хорошее. Пользуйся, пока оно не пропало.
— Благодарю, а где твой водитель? — заметила она, что соседнее место пустует.
— Выходной.
Полина ничего не ответила и села в автомобиль. Кирилл закрыл её дверь и направился к своему водительскому месту. Не успев сесть, он почувствовал вибрацию в кармане пиджака. Кирилл достал телефон, и жестом показал Полине, что, мол, срочный вызов, надо ответить. Она кивнула и уложила голову на бок.
Удивлению Романова не было придела, звонивший раньше никогда не делал это первый. На экране ответвилась кличка местного стрелка Дензирова.
— И что тебе от меня понадобилось? — спросил он сам себя, и ответил стрелку. — Слушаю.
— Приветствую господин Романов, как жизнь ваша нелёгкая? — в своей излюбленной манере начал Дензи.
— Ты позвонил меня позлить?
— Нет, дело чрезвычайной важности, и я считаю, оно не требует отлагательств, — уже серьёзнее произнёс стрелок.
— Что за дело? — мельком Романов поглядывал на несчастную Полину, прикрывшую глаза, словно уснула.
— Беляков. Помнишь это маленькое пухлое создание, по виду которого не сразу можно сказать, что он больной ублюдок?
— Дальше, — раздражённо потребовал Кирилл.
— В общем, — снова посерьезнел Дензи, — он заказал мне тебя и твою дамочку.
Романов закашлялся.
— Прости, можешь повторить?
— Беляков набрал мне пару недель назад, — с памятью у Дензирова всегда было не очень хорошо, всегда мог выдать только примерные даты, — и отдал приказ расстрелять оранжерею Вячеслава Романова, где находился ты и твоя подруга. Сразу я отказывался, не понимал, зачем деду взбрело такое в голову, а потом он смог убедить меня, что именно тебе самому это надо. Якобы приказ отдал ты, — и Дензи пояснил всё, с точностью как оно происходило. Если на числа памяти у него не было, то события он помнил в деталях. Много читал в детстве и пересказывал, даже тогда когда не просили. Обожал потом в армии травить байки, произошедшие с ним до службы.
Любой не знавший Никиту мог счесть всё сказанное ложью, оно и звучало как ложь, но Кирилл много лет его знал, и не мог не поверить. В своё время Максим Николаевич надрессировал Дензи на верность, после всего одной маленькой лжи. Дензиров запомнил эту историю, но никому кроме Кирилла не рассказывал. Они всегда были что-то вроде братьев по несчастью.
Кирилл знал, что Белякову и Щукину веры нет, но теперь окончательно был в этом убежден.
— Вот же подстилка, — прорычал Романов, Дензи услышал его и расхохотался.
— Кирилл Максимович позволь мне выпотрошить предателя, — кровожадно попросил Никита, явно облизывая губы.
— Нет, — отрезал он, — ты ничего не станешь с ним делать. Даже намекать на предательство не станешь. Услышал Дензи?
Конечно, Кирилл, наверное, должен был отреагировать иначе, злиться, крушить всё вокруг, но он итак знал о сущности Щукина и Белякова, чего теперь беситься? Ему тупо оставалось ждать, когда эти двое предадут, и принять последствия. Да и эмоции Романов всегда умело прятал, никто не мог сразу определить злится он, радуется или ему грустно.
— Насчёт Щуки, он пропал, — заявил Дензи, — я уверен на девяносто девять процентов, что именно он отдал приказ. Проблема в том, что Белочка мог отказаться, но не стал. Белки похожи на крыс, единственно их различие пушистые хвостики. Так и хочется дёрнуть, и вырвать, а потом резать тело пока он в мучениях не откинется…
Услышанное немного отрезвило Кирилла, и он поморщился. Фантазия на убийства у Дензирова всегда работала как часы. Слушать его можно вечно, однако пришло бы время и человека высушившего всё до конца вывернуло бы на изнанку. У них раньше с парнями даже игра была, лично выдуманная Дензи. Он рассказывает все мерзости в подробностях, кто первый сдастся, тот прислуживает остальным неделю.
— Я понял, но стоит перетерпеть, я лично вырву ему хвостик, а пока будь добр помалкивай, — представляя, как Дензи проделывает все, что только что наобещал, Романова передёрнуло.
— Океюшки, я оставлю гей пару тебе, но пообещай, что и я полакомлюсь, — не отставал Дензиров.
— О каких лакомствах речь? Ты не сообщил мне всё сразу, ты наказан Дензи. Будешь нянькой у Ярослава, пока я не решу, что с тобой делать дальше, — выслушивать оправдания Никиты, и его злые шуточки он не стал, сбросил.
Всё сразу так навалилось, что Кирилл вернулся в машину уставший морально настолько, что казалось он, таскал мешки с цементом всю ночь. Включил зажигание, и вдруг к нему обратилась Полина:
— Что с тобой, выглядишь несчастным?
Оказалось, что она не спала, а просто прикрыла веки.
— Всё наладится, не переживай, — успокоил он её, и автомобиль тронулся с места.