Сколько прошло дней с похорон, Полина не помнила. Да и сами похороны тоже. Она не плакала, просто сидела в отцовском кресле и смотрела в одну точку. Если бы в её квартире временно не хозяйничала мать Златы и она сама, Полина наверняка умерла с голоду.
Полина помнила, как очнулась после внезапной потери сознания. Над ней нависал взволнованный Романов, и умолял очнуться. Где-то мелькала Злата, паникующая и требующая о помощи прохожих. Один Лёня казался спокойным. Он достал из аптечки нашатырный спирт и дал Полине вдохнуть резкий запах, от которого её мозги сразу же стали лучше работать. Но стоило ей услышать о смерти отца, девушка сразу погрузилась в вакуум.
Всеми деталями занималась мама Златы, она постаралась помочь подруге своей дочери всем, чем только могла. К сожалению денег, потребовалось больше, чем та рассчитывала, и уже собиралась брать кредит. К счастью ей на помощь вовремя пришёл Кирилл Романов, оплатив большую часть расходов. Злата с подозрением наблюдала за всем происходящим, и не задавала вопросов лишь из-за уважения к Полине.
Прошла неделя как Полина не могла свыкнуться со случившемся. Она постоянно крутила в голове слова друга Ильи Фёдоровича. Многое случалось за время работы в органах, но чтобы её любимого папочку могли убить, Полина никогда не задумывалась. Поверить в такое было невозможно. Он же такой вёрткий, уверенный, смелый, как мог так попасться под пулю?
Полина никак не могла найти свою джинсовку, сегодня на улице было прохладно, и моросил дождик, поэтому она не могла выйти в лёгкой одежде. Пока девушка рылась в своих вещах, в комнату к ней забежала Злата. Подруга не могла понять, что происходит, и как помочь Поле.
— Полин ты что-нибудь потеряла?
— Да, джинсовку, поищи пожалуйста в комоде, — указала она пальцем на него.
Злата приблизилась, боясь спугнуть Полину, вдруг решившую собраться куда-то и уйти. Она впервые за эти дни разговаривала.
— Поль, а куда ты собираешься? Мне пойти с тобой?
— Не-а, не стоит, я хочу прогуляться, — беззаботно отвела девушка, не останавливаясь в своих поисках.
— А если не секрет: куда пойдёшь?
— Боже Злат, что за допрос? — Наконец, обернулась к ней довольно улыбчивая Полина, — просто хочу побыть наедине с собой, гуляя по набережной. Это преступление?
— Нет, но я беспокоюсь, Илья Фёдорович совсем недавно умер, и ты не выглядела хорошо, а сейчас вдруг такая бодрая. Я жду объяснений, — упёрла руки в бока Злата, запутавшись.
— Подышу речным воздухом и вернусь, вот и все объяснения.
— Поль, — протянула она имя подруги, — а ты точно не…
Полина приложила ладонь к губам и выпучила глаза.
— Злат ты спятила? Я, по-твоему, похожа на самоубийцу? — возмутилась она, не понимая, почему подруга такого мнения о ней. — Ответ, по-моему, лежит на поверхности. Как ты и сказала, прошло время, и я хочу постепенно возвращаться в мир. Так можно я найду свою джинсовку?
— Ладно, делай, как знаешь, — сдалась Злата, и вышла из комнаты, направившись к матери, которая готовила ужин.
Найдя джинсовку, Полина ушла из дома. Идти на набережную она не собиралась, её целью был мост на окраине города. Там всегда спокойно и никто не гуляет. Пришлось ехать на автобусе до конечной остановки, чтобы попасть в уединённое место. Раньше когда она была маленькой девочкой, они с отцом любили устраивать на том месте пикники.
Пройдя несколько метров, Полина вышла на старый мост, и оперлась локтями о перила. Речная гладь умиротворяла, хотелось плыть по течению реки и не о чём не думать. Забыться и получать удовольствие от расслабленности. Она посмотрела вниз, и увидела на берегу речки поляну, где папа угощал её бутербродами и газировкой. Полина вдохнула аромат окружающей её среды, и была готова поклясться, что почуяла тот самый запах счастья и безмятежности.
Ладони обхватили перила крепче, и облупившееся синяя краска колола кожу. Подул сильный ветер, но он не обжигал холодом щёки, наоборот, словно гладил по ним. Полина расценила это как знак от её любимого папочки, он передал ей «привет» и просил не волноваться о нём.
Она не могла пообещать забыть. Все прошедшие дни в голове девушки крутились одни и те же вопросы: как произошедшее могло быть несчастным случаем, и как полиция посмела закрыть на это глаза? Официальная версия была следующей: несчастный случай, Илья Фёдорович стрелял в преступника, и пуля его срикошетила, обратно попав ему в голову. Дело закрыли за неимением доказательств чьей-либо вины со стороны. Верила Полина во всё это с трудом. Она прекрасно знала своего отца, и знала о его профессиональных навыках. Илья Фёдорович никогда не промахивался, и знал когда стоит стрелять, а когда нет. Понимал риски, и старался идти путём переговоров с преступниками. И, как правило, у него часто получалось уговорить тех сдаться, если уж так вышло, что они не шли на контакт. За это его уважали в отделе и постоянно награждали премиями.
Полина твёрдо поняла для себя, что за смертью её единственного родного человека стоит кто-то влиятельный, и он не позволит правде выйти наружу.
Злата просила, нет, даже умоляла Полину заплакать, говорила: так сразу станет легче. А что делать, если слёз не было? Когда все друзья Ильи Фёдоровича рыдали над могилой, она стояла с каменным лицом. От жены одного из коллег отца, она услышала в свой адрес укор, мол, смотрите какая бессердечная дочь у Ильи Фёдоровича, не слезинки не обронила. Полина считала не к чему устраивать истерики, только для того чтобы доказать таким вот дамам, что ей ужасно плохо. Она держала всё в себе, и так Поле казалось проще. Раньше девушка никогда не плакала на людях, и теперь не стала.
«Совсем никого не осталось, — подумала она, вглядываясь вдаль, и наблюдая как ветер, несёт волны куда-то за горизонт, касаясь макушек деревьев, — мама бросила ещё в детстве, теперь и ты меня оставил в одиночестве. Гнетущем и разрывающим плоть на части».
Слишком уж оно стало ощутимым в последнее время. Что такое одиночество? Оно ощущается, когда вы ни с кем не разговариваете, когда не можете открыться близкому человеку, когда остаётесь в темноте, не имея шанса выбраться. Сейчас Полина находилась в той самой темноте, и боялась больше всего, что никто не сможет ей помочь. Слишком она затягивает. Стать её частью значит сдаться, а сдаваться Поля не привыкла. Всю жизнь она старалась быть хорошей дочерью для отца, боялась, что раз мать бросила, то и он непременно однажды тоже бросит. Так и вышло. Играть роль «хорошей девочки» бессмысленно, пустая трата времени. Надо быть тем, кем ты себя чувствуешь, и отныне Полина постарается играть по своим собственным правилам. Угождать кому-то значит забыть о себе и своих желаниях. Она забыла и всё равно проиграла.
«Пустая трата времени» — повторила Полина про себя.
— Доброго дня Полина, — послышался знакомый мужской голос за спиной девушки.
Поля обернулась всё так же продолжая держаться за перила. Они были её щитом, она боялась, если отпустит, упадёт в пропасть. А падать пока что было не в её планах.
— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у неё против воли. Полина терпеть не могла, когда кто-то врывался в её мысли так беспардонно.
— Проезжал мимо увидел знакомую фигуру, решил остановиться и убедиться, что не ошибся.
Она прищурилась не веря.
— Из тебя так себе лгун. Ладно, не хочешь говорить не надо. Мне всё равно.
— Ты права, — убрал он замёрзшие руки в карманы чёрных брюк, и подошёл к перилам, встав напротив девушки, — Максим Николаевич так же считал. Надрессировал меня на правду, не умею врать. Извини, всякие глупости лезут в голову. На самом деле я не случайно здесь оказался, хотел выразить свои соболезнования. Понимаю, ты их успела наслушаться за все те дни, но я не мог иначе. У нас не было возможности поговорить, поэтому я тут.
— Спасибо, — привычно выдала она отстранённо.
— Слышал, ты превратилась в молчунью, — улыбнулся он краешком губ, — однако те, кто мне это наговорил, видимо соврали.
— Нет, они правы, я какое-то время старалась уйти в себя, чтобы разобраться, как жить дальше.
— Разобралась?
— Не особо, но думаю, не пропаду, — вернула Полина улыбку.
— Главное держаться, а там уж… — Договорить он не успел, Полина уставилась на парня как на врага, и не собиралась слушать его утешения.
Кто он такой чтобы раздавать ей советы? Зачем явился? Ей и одной не плохо, а жалость свою пусть оставит при себе, она в ней точно не нуждается.
— Уходи Кирилл, — потребовала она жестко, — прошу, не лезь в душу к той, которую знаешь меньше недели. Я не нуждаюсь в покровителях, и да я в курсе того что ты помог нам с деньгами. Не стоит беспокоиться, я верну всё до копейки. Не сразу, но обязательно верну. И да все вещи тоже, они мне не нужны.
— Я понял тебя Полина, не стоит повышать на меня голос, — мягко попросил парень.
— Я не повышаю голос, — не замечая обратного, Поля срывалась на крики, а крики перебивались всхлипами. — Уходи, умоляю. Я не хочу видеть никого рядом с собой, я устала от людей, понимаешь?
— На удивление я понимаю тебя, как никто другой не сможет понять, прошу, не кричи, — приблизился он к ней и осторожно, так чтобы Полина не напугалась и не оттолкнула его приобнял за плечи.
Она не хотела объятий, пыталась вырываться, но хватка Кирилла оказалась каменной. Он держал её уверенно и властно, так что никто иной не смог бы вырвать Полю из рук.
Сопротивления оказались бесполезными, и ощутив аромат бергамота и кедра ставшими такими родными она уткнулась лицом ему в грудь, и стала молча плакать. Она ненавидела реветь на глазах других, но рядом с ним сил держаться просто на просто не осталось. Полина потеряла ориентир позволяющий её боли оставаться внутри запертым, и высвободила её сама того не желая.
Она больше не истерила, даже слёз как таковых не пролила, но хныкать как ребёнок не прекращала. Что в данный момент думал Романов, она понятия не имела, ей был важен сам миг сближения, когда он молча поддерживал её. Куда лучше, чем глупые никому не нужные соболезнования. Сказать можно всё что угодно, а действовать, надо иметь смелость. В смелости Кирилла она ни сколечко не сомневалась, он уверенный в себе парень переживший не чуть не меньше чем сама Полина.