Я снова ночь провел в дороге, и снова встречал утро на ногах, на обочине. Именно здесь я в рассветной тишине я наблюдал воочию охоту какой-то хищной птицы типа коршуна или сапсана. Причем, будущую жертву я заметил раньше, чем будущего убийцу. Где-то слева при полном безветрии зашелестела трава, а минутой позже я увидел небольшого грызуна, крупнее полевки, но меньше городской крысы, буквально метрах в пяти от меня. Одна маленькая головка. И вот когда эта головка кинула взгляд наверх, тогда и я посмотрел. А в небе практически неподвижно висел палач этой мышки, покачиваясь на крыльях. Меня поразило, с какой точностью крылатый охотник определил место, куда надо «упасть». Почти одновременно мышка дернулась через проезжую часть, а коршун сложил крылья и с тихим свистом стал падать в заданную точку — безошибочно. Перед самой землей он расправил крылья, выставил вперед свои лапищи, одновременно с захватом произвел «контрольный» удар в голову жертве и взмыл в небо с добычей. И все это в метрах от меня, такая вот трагедия. Для мышки.
Следующим запоминающимся пунктом этого дня стал перевал Сим — очень любопытное место среди дальнобойщиков. Дорога здесь круто спускалась, к расположенному в низине узкому мосту, проезд по которому осуществлялся в реверсивном режиме. Нам повезло, утром да летом проскочить можно было без труда, а вот по зиме, дальнобойщики рассказывали, здесь можно было простоять и пару дней, если на одном из склонов буксовал коллега. Учитывая такой активный трафик в этом месте, активна была и торговля. Самогонными аппаратами. Да-да, именно ими, различных моделей и различных ценовых категорий, на любой вкус.
К обеду я оказался у Златоуста, где решил немного прогуляться по окрестностям пешком. Вообще, места были очень красивые, я планировал здесь провести свою первую за это путешествие ночь в палатке, но Бог миловал. Чуть позже поймете, что я имею ввиду.
Сам Златоуст оказался небольшим провинциальным городком, тихим и уютным. К своему стыду, только оказавшись в городе я узнал, что здесь находится Национальный Парк «Таганай». Жаль, но в этот раз мой график не позволял мне уделить такой знаменитой достопримечательности положенное время да вдобавок меня расстроила информация о платном размещении там палатки. Потому я двинул обратно к трассе, а по пути, исследуя один из склонов, обнаружил милый лесок и озеро. Именно здесь, подумал я, и будет мой сегодняшний лагерь. Поставил палатку, развел костерок, каши приготовил. Все чин по чину. Угостился земляникой, коей здесь было в изобилии. Даже лег спать и продремал пару часов.
Во мне периодически просыпается удивительная интуиция. В этот раз она меня буквально разбудила. Я открыл глаза, шесть вечера, над горой, где я устроился сумерки. И какое-то свербящее внутри чувство, что надо идти дальше. Вот надо и все тут, совершенно необъяснимо, но очень настойчиво. И я доверился этому чувству. Собрал палатку, вышел на дорогу и двинул в сторону Челябинска. Через какое-то время начался дождь. Затем я простоял под затянутым тучами небом, в неприятной темноте у заправки перед Челябинском, вылавливая машину, которая помогла бы мне преодолеть такой крупный город, минимизируя пеший проход. Сам Челябинск я проехал опять же под дождем, мало что разобрав, а между Челябинском и Копейском шел пешком по частному сектору, пока меня не подобрали молодые люди и не подбросили к АЗС «Газпромнефть» на выезде в сторону Кургана. И вот именно в этой машине из радионовостей я узнал, что в том месте, откуда я так спешно ретировался, вечером... выпал снег. Три сантиметра всего, но снег. Настоящий. В середине июля. У нас, на Северо-Западе тоже бывает морозец в начале лета, но так чтобы в середине июля в широтах намного южнее моих родных выпал снег — стало для меня откровением. Однако, когда я поделился этим с сотрудницами АЗС, они лишь пожали плечами и сказали, что здесь периодически такое случается.
На АЗС я просидел до четырех утра, отогреваясь от вечернего дождя, приводя в порядок свою нехитрую амуницию и анализируя пройденный путь. Проинспектировал свои запасы, пришел к выводу, что на день еще хватит, а вот в Омске необходимо будет пополняться. Записал несколько строк в путевой дневник, который, к сожалению, в дальнейшем не пережил росистого утра на Байкале и сильнейшего ливня под Омском на обратном пути — размок. Выпил кофе, почитал взятую с собой книгу. В четыре утра стартовал в направлении Кургана.
К этому моменту я был уже совершенно уверен, что путешествие мое будет успешным, что я не поверну назад ни в коем случае, что бы ни случилось. Во многом укреплению такой уверенности способствовали водители, с которыми меня сводила дорога — не было ни одного, кто не оценил бы масштаба затеи и не пожелал бы мне удачи. Хотя об одном занимательном случае стоит рассказать.
Это как раз в Златоусте произошло. Мужчина на стареньком «Опеле» подвозил меня до центра Златоуста, всего пять-семь километров, но за это время он успел: обвинить меня в тунеядстве, хотя, разумеется, я был трудоустроен на тот момент и просто вот так решил провести свой отпуск, обвинить Путина в том, что у самого него работы нет и никто его не берет, так как он бывший «силовик», «секретчик», «видит всех насквозь», а этого все боятся, и потому он вынужден... таксовать. После чего немедленно спросил, как же меня кто-то везет, если у меня нет денег. Попытки объяснить, что такое автостоп, что значит «по доброте душевной», что значит «путешествие» и т. п. результата не принесли. Денег я ему тоже не дал ибо подобные расходы в мой бюджет не входили.
К слову, за все путешествие я потратил всего 437 рублей. По большей части, на провизию. Я редко посещал кафе, чтобы перекусить — я спрашивал там воду, иногда зарядить телефон, иногда просто столик, чтобы разложиться со своим. Мне все пару раз отказали в таких мелочах. Нередко меня угощали водители. Разумеется, я всегда, как воспитанный человек, отказывался, но, вы знаете, водители редко в таких случаях принимают отказ. Я и сам как водитель частенько предлагал пассажирам разделить со мной трапезу — это нормально и от подобных трат я явно не обеднею. Очевидно, что и водители, подвозившие меня в этом путешествии, руководствовались именно этой моралью. Забегая далеко вперед, могу сказать, что меня не только угощали обедом или чаем с пирожками, но и баловали гостеприимством, которого лично я никогда не вымаливал, но за которое я всегда был безмерно благодарен. Кто бы что ни говорил, но душа русского человека, к какой бы национальности он себя не приписывал — это ясное небо и огромное поле, где места хватает всем добрым людям, встречающимся у него на пути.
Кстати, на вас совы когда-нибудь нападали ? А вот мой пятый день начался именно с таких впечатлений. Но об этом в следующей главе.