По некоторым данным Мишель Фуко, посмотрев дебют великого Климова не менее 17 раз, выбежал из кинозала, заперся на кафедре и за две бессонные, мучительные ночи настрочил план грандиозного трактата «Надзор и наказание». Такова магическая сила советского искусства.
Цензоры Госкино встретили дипломную работу студента ВГИК сдержанным хохотом про себя и принялись душить в зародыше карьеру молодого наглеца, которому взбрело в голову поставить знак равенства между Диснейлендом и диктатурой. В ситуацию вмешался Хрущев – Первый секретарь восторга не скрыл и заржал в голос. Будто не заметил «Мистера Кукурузу» в кадре, будто не узнал в экранном зеркале знакомое отражение. В общем, Никита Сергеевич потребовал, чтобы народ разделил радость вместе с правителем. Так карьера Элема Климова была спасена в первый раз.
Интересно, может ли сатира не иметь зубов, то есть, не кусать тех, кому она адресована? По странному стечению обстоятельств товарища Хрущева свергли товарищи по партии через 5 (!) дней после выхода «Добро пожаловать» на широкий экран. Иногда искусство берет верх над политикой. Чаще наоборот.
Проба пера будущего главы Союза кинематографистов в спрессованном виде содержит все центральные темы постановщика, главной из которых является процесс обращения догматизма (следование «старым, никем не переписанным инструкциям») в свою противоположность – стихийную анархию. Так правомерно изгнанный из пионерлагеря Костя Иночкин превращается в оппозиционера поневоле, которому суждено стать освободителем детей и взрослых, «царем полей». Те и другие пройдут и прошли соответственно «пытку лагерем», о чем указывает вступительный титр. Освобождение заключается в свободном плавании на соседний остров, в обход железного занавеса, роль которого исполняет волейбольная сетка.
Стоит отметить, что все герои (сторонники веры без доказательств, вожатые, веселые ребята, а также их родители) действуют парадоксальным образом – как бы в рамках и одновременно вопреки закону. По крайней мере, программ по переустройству подконтрольной товарищу Дынину «зоны» никто не строит. Мелюзга просто конкретно реагирует на конкретные вызовы. А ведет их (молодых и старых) невидимая рука рока. Кроноса сожрали Зевс и пятая колонна. Все события, включая миниреволюцию и изгнание «архаичного режима», происходят против воли персонажей необъяснимым и естественным, как пущенная недвижимой статуей стрела, путем. Иррациональное вмешательство судьбы, потустороннего, разлад искусства (вкупе с моралью и правом) и действительности – типичные климовские темы.
Так что высвобождение заключенных из объятий доктрины, неоспоримой и неизвестно кем запущенной, всего лишь следствие развития противоречий, изначально заключенных в самой доктрине. Благодаря наличию барьеров Костя обретает качества Суперпионера – он больше не плавает и даже не ходит по реке, а просто перелетает ее. Способности передаются бабушке Иночкина и таинственному «тринадцатому апостолу» – отовсюду гонимому пареньку с сачком на плече, который (как это обнаружится в финале) жаждал угостить крючком с удочки зрительный зал. Ловил «человеков», значит.
Кинематографический путь Климова повторит мальчишка из «огненной деревни» Флера – от подростка, охочего до забав в стиле поплавать (или партизанить) до изувеченного войной старика. Чем ближе Апокалипсис, тем тише смех. Картины режиссера будут все горше. Милый сердцу абсурд из «Добро пожаловать» уступит место кровавому безумству в искалеченной цензурой «Агонии» и в писанном дьявольскими красками «Иди и смотри».