ЗАПИСКИ ГИПНОЗИТЁРА.
ГЛАВА 11.
Я постарался как можно дольше быть под водой, чтобы достигнуть цели и вынырнуть в своём времени, в своей речке. И когда я вынырнул, я вздохнул воздуха и открыл с волнением глаза. Буквально передо мной, стояла Ксения и с тревогой оглядывалась. Увидев меня, она бросилась мне на шею.
- Дорогой! Я думала ты утонул! Ты напугал меня! Тебя не было почти десять минут! Не делай так больше! - почти кричала она.
- Как десять минут? - воскликнул я.
Я точно знал, что там, куда меня занесло, я пробыл более двух часов.
- Ну почти десять минут...Господи, что это на тебе? А на голове....это что, золото? - воскликнула Ксения, наконец отпустив меня.
- Это...ты не поверишь...я был в древней Греции. Сначала меня приняли за...уж не знаю, за кого, но потчевали, нарядили в свои богатые одежды и надели на голову этот лавровый венок и...кажется он и правда из чистого золота. Надо бы проверить, - ответил я, на её пристальный взгляд.
- Значит...и ты, как Алексей...попал в прошлое? Хотя нет, он то попал в будущее. С ума сойти! Расскажи кому, не поверят! Какой красивый венок. И это, на тебе...это же музейная редкость. Красавец, ничего не скажешь! - наконец расслабившись и оглядывая меня с головы до ног, улыбаясь, произнесла Ксения.
- Ну да...музейная редкость, только...может можно это оставить себе, как ты думаешь? - нерешительно спросил я.
- А на ногах у тебя...это же сандалии. Они из буйловой кожи кажется. Пошли домой, я проголодалась, - сказала Ксения, не отвечая на мой вопрос.
Я понимал, что переплавить венок и продать по частям, было кощунством, даже преступлением, но это же столько денег, чёрт возьми.
- Пошли дорогая, только сниму с себя этот маскарад и надену своё, - ответил я, снимая с себя древнегреческую тогу и сандалии.
- А это, понесу я, - сказала Ксения, с трудом снимая венок с моих густых, длинных, вьющихся волос.
Пока мы шли вдоль речки домой, пока проходили через небольшое поле, Ксения подставляла под лучи солнца венок и любовалась его сиянием.
- Это ручная работа, смотри, здесь, что-то написано, - сказала она, показывая какие-то буквы на внутренней стороне венка.
- Мы же не знаем древнегреческого языка. Давай завернём венок в мою футболку что ли. Не хочу, чтобы его видели у нас в руках. Подумают, что мы его украли, - сказал я, снимая футболку.
Что делать с венком, мы пока не знали, но после ужина долго разглядывали его, пробы конечно на венке не было, но что это чистейшее золото, я не сомневался.
- И всё таки, я думаю, надо сдать это в музей. Как бы нас за этот кусок золота, не посадили, - сказал я.
- Интересно, а сколько он весит? - спросила Ксения.
- Ну...на вес, килограмма два, не меньше, - ответил я, прицениваясь к венку и держа его на руках, чтобы примерно узнать его вес.
Тут в комнату вошёл отец и увидев сверкающий на свету венок, обомлел, остановившись в дверях.
- Боже мой! Что это? Это золото да? Вы что, кого-то ограбили? - воскликнул он, постепенно приходя в себя.
- Пап, ну где и кого мы смогли бы здесь ограбить? И ещё украсть такое? Ты взрослый человек, не видишь, это же реликтовая вещь. Мне дали её под опись, чтобы я её изучил, - ответил я соврав отцу.
Чувствовал я себя конечно паршиво, ложь не любил.
- Аха, кого ты хочешь обмануть? Такую дорогую вещь, под опись? Это же примерно то же, что золотой шлем Александра Македонского. Говори правду сынок, я пойму, я же твой отец, - попросил папа и сел рядом со мной на кровать.
- Что ж, ты сам этого хотел. Только в это ты точно не поверишь, если не поверил в первую версию, - тяжело вздохнув, ответил я.
- И всё же ты попробуй, а я постараюсь понять и помочь тебе, - сказал отец, совершенно серьёзно, будто пытался отмазать меня от ответственности перед законом.
- Пап, это совсем не то, что ты думаешь. Понимаешь...я сегодня нырнул глубоко в реку, ну мы с Ксенией решили искупаться, а когда вынырнул, то...попал в прошлое. В общем, попал в древнюю Грецию, - говорил я, посматривая на реакцию отца.
- Дурак ты Андрей, отцу родному не доверяешь. Ну как хочешь, можешь не рассказывать. Но передачи тебе в тюрьму, мы с матерью не сможем возить, - поднимаясь и разочарованно махая рукой, сказал отец.
- Но это правда, Павел Петрович. Я сама была свидетелем этому. Он нырнул в одних плавках, а вынырнул...вот, посмотрите, - сказала Ксения и показала тогу и сандалии отцу.
- Но это...это же невероятно. Сенсация! Ты должен это рассказать людям, чтобы знали, что существует портал во времени. Значит ты путешественник что ли? С ума сойти! Как в это поверить? Ведь прошлое уже прошло, вот, мы живём сейчас, в настоящем. Ну будущее впереди, но прошлое...оно же уже прошло. Как? Уму непостижимо! - восклицал отец, разглядывая сандалии и тогу.
- Это научно доказано папа, невероятно, но факт. И я счастлив, что являюсь одним из путешествующих во времени. Поверь, это правда и мы не знаем, что делать с этим, - показывая на венок, сказал я.
- Как что делать? В музей надо отнести это тоже! - твёрдо сказал отец, показывая на сандалии и тогу.
- Конечно...мог бы и не спрашивать. Знать бы ещё, как объяснить властям, откуда это у меня... - пробормотал я, зная, насколько честен и добросовестен отец.
- Если научно доказано, что существует портал времени, то тебе должны поверить. Но как ты это увезёшь? Может в Москву везти надо? - спросил отец.
В это время в комнату зашла мама.
- Вы обедать собираетесь? Или... - мама запнулась, увидев у меня в руках венок.
- Я есть хочу. Пойдёмте обедать, - сказала Ксения, вставая.
- А что это такое? Я в кино видела такие венки. Про гладиаторов по моему. А ну-ка, покажи, - сказала мама, не слушая Ксению.
- Мам, давай сначала поедим? - предложил я, чтобы отвлечь её.
- А Вы идите, я стол накрыла, всё готово, - сказала мама, забирая у меня из рук венок.
- Мам, это просто подделка, я должен отвезти этот венок в НИИ, для изучения исторического артефакта., - сказал я, специально применяя слова, не понятные ей.
- Не знаю куда и зачем ты хочешь это применить...но это по моему золото, - сказала мама, разглядывая венок со всех сторон.
- Мама, это музейная вещь, пошли уже, - сказал я, забирая венок из её рук.
- Ну и ладно, музейная так музейная, - вздохнув тяжело, ответила она.
Через день мы собрали вещи, чтобы вернуться в Самару, мама всё хлопотала, складывая нам продукты.
- Да не клади ты столько. Как мы это довезём? Столько банок, зачем? - говорил я, отбирая из сумки всё лишнее.
- Так всё домашнее, своё, небось в магазина;х такого не купишь, - обижалась мама.
Сосед, дядя Валера согласился отвезти нас до области, чтобы там мы могли сесть в рейсовый автобус и доехать до города и пересесть на поезд. Попрощавшись с родителями, мы наконец уехали, договорившись, что они приедут ко дню свадьбы. Дома нас встретили родители Ксении, как оказалось, к свадьбе всё было уже готово и даже приглашены гости. Ребята, с которыми я жил в общежитии, разъехались, а других друзей у меня не было. Но профессора, который преподавал у нас уфологию, я пригласил на свадьбу, он обещал прийти с женой. Неумолимо приближался день свадьбы, оставался один день. Ксения в салоне купила белоснежное платье и туфли, я подобрал для себя чёрный костюм. Про венок мы на время забыли, не до него было.
- Только бы ты на свадьбе не исчез, куда-нибудь в прошлое или будущее, - полу шутя, полу серьёзно сказала Ксения.
- Я постараюсь милая. Правда это от меня не зависит, - улыбнувшись, ответил я.
Как я говорил, шумные посиделки я не любил, но это была наша с Ксенией свадьба, нужно было выглядеть соответственно. Ресторан украсили цветами, шарами и подсветкой, мигающие разными цветами. Свадьба, как обычно проходила шумно и весело, правда до этого мы прогулялись на лимузине по городу, потом только приехали в ресторан. У ресторана нас встречали родители Ксении и приехавшие утром мои родители. Мама почему-то испекла каравай и поставив сверху солонку с солью, заставила нас съесть по кусочку поджаристого каравая, окунув в соль. Мама и Мария Григорьевна прослезились, радуясь за нас. И кажется две свахи подружились. Ведь с утра мама привезла для Марии Григорьевны то, что не забрали мы. Банки с консервацией, творог и сметану, свои пироги и даже молоко. Мария Григорьевна была в восторге. Отец тоже мило разговаривал со Всеволодом Константиновичем и кажется они неплохо поладили. Народу было человек сто двадцать, не больше. Уютный ресторан, гости ели весело разговаривая, пили и танцевали. Желали нам много счастья и побольше детишек, потом кричали, - Горько! Мы с Ксенией обнявшись, целовались, а сидевшие за столами глазели на нас. Состояние, скажу не очень. Но что делать, раз так полагалось. После свадьбы, мои родители приехали вместе с нами на квартиру Ксении. Мария Григорьевна отвела им комнату для гостей, квартира была большая, так что всем место хватило. Почти до двух часов ночи, никто не спал, только Ксения, сказав, что очень устала, ушла в нашу уже теперь комнату. А рано утром, мои родители уехали домой.
- Остались бы ещё на пару дней, куда так спешите? - сказала Мария Григорьевна.
- Вы сами приезжайте. Места у нас очень красивые, никакие курорты не нужны. У нас хозяйство, без присмотра нельзя надолго оставлять. Так что, хорошо Вам оставаться, а нам хорошо доехать до дому, - ответила мама.
Мария Григорьевна тоже собрала для моих родителей гостинцы из продуктов, колбАсы разных сортов и сырЫ, окорок и копчёного гуся, мясные рулеты, конфеты и печенья. Да и в дорогу они вместе с мамой, пожарили котлеты с картошкой, отдельно отварили мяса с овощами...в общем, полный комплект. Всеволод Константинович сам проводил своих сватов до вокзала, уложив вещи в багажник своей машины. Я решил поехать вместе с ними и самолично проводить отца и мать. На вокзале мы крепко обнялись и душевно попрощались. Я помог донести вещи до купе и разместить их. В вагоне я последний раз обнялся с ними и попрощался, сказав, что следующим летом мы приедем все вместе и уже с внуком, хотя я заранее видел, что родится у нас девочка, очень похожая на Ксению. Я устроился работать в институт Уфологии, заниматься гипнозом, времени почти не было. Лишь однажды, как-то пришёл ко мне в кабинет старый наш сотрудник института, профессор Звягинцев и сам попросил провести с ним сеанс гипноза.
- Слышал что ты практикуешь по этой части. Может быть попробуем узнать, кем я был в прошлой жизни? Интересно узнать, каким я был и осталось ли от того моего прошлого, что-нибудь, - сказал профессор.
Я согласился, давно не практиковал, самому стало интересно. Я посадил его на диван и положил руку на его лоб. Профессор был крупного телосложения, лет шестидесяти, седовласый, с волевым лицом и жёстким характером. Он закрыл глаза и долго не говорил. Но я терпеливо влиял на него сосредоточенным взглядом.
- Я в средневековой Англии, служу палачом. Династия Тюдор, король Генрих восьмой жестоко расправляется с предателями, не избегают казни и его жёны, которых обвиняли в измене королю. Будучи сам извращённым деспотом, он не верит никому. Анна де Бейль, его красавица супруга, кажется невиновна, но её никто не слушает, её заточили в башню, где она ожидает смерти. У короля новая пассия и он просто хочет избавиться от своей коронованной супруги, она ему надоела, как любовница, присытилась. Казнь назначена и никто не в силах её отменить. Я выступаю в роли палача. Часто бывает жаль этих людей, идущих на смерть. Перед казнью, приношу молитву Господу нашему, чтобы простил меня за то, что мне приходится отнимать жизни людей. Точу топор, чтобы одним махом можно было отрубить голову осуждённому. Анна де Бейль, гордо поднимается на эшафот, вокруг собрались люди, многим нравится это и они кричат проклятия, многие плачут. Но это не останавливает казнь, женщина что-то говорит людям...
- Меня несправедливо обвинили в измене, мои недруги торжествуют. Но я предана своему королю и супругу и люблю только его, была ему верна и предана душой и телом, - громко говорит она, потом взяла в руки крест, чтобы помолиться.
Я прошу её положить голову на специальный с выемкой станок из мрамора, что она и делает, убрав с шеи красивые пышные волосы. Одним махом я отрубаю ей голову, которая скатывается вниз, крик толпы...и всё кончено. Люди расходятся, как ни в чём не бывало, будто кончилось очередное представление... А мне тяжело, руки будто свинцом налиты, на сердце муторно. Перед глазами образ королевы, её изящная, тонкая шейка и...отрубленная голова. Струйкой стекающаяся кровь...это ужасно. Хочется бросить всё и уйти в монастырь, но это решение может принять лишь король. Я снимаю мантию и сижу в раздумье, сжимая маленький крестик в руке, который подобрал после казни, - долго говорил профессор.
И когда он проснулся и взглянул на меня, я не знал, как ему сказать то, что только что услышал от него. Но мне пришлось это сделать, профессор молча нахмурил своё волевое лицо и ничего не сказав, покинул мой кабинет.
Уехать в экспедицию, как планировал на осень, я не смог. Ксения просила подождать до родов.
- Не оставляй меня сейчас, я хочу, чтобы ты был рядом, когда наш ребёнок появится на свет, - обнимая меня, сказала Ксения.
Мария Григорьевна всячески опекала свою ненаглядную дочь, они вместе ходили по врачам, проходили все назначенные гинекологом обследования, Ксения вечерами просила меня гулять с ней в парке, говоря, что ей надо много ходить на свежем воздухе. Новый год мы встретили дома, в семейном кругу. В конце февраля Ксения родила девочку, со светлыми волосами и голубыми глазами, с ангельским личиком. Я стал папой и радовался, как ребёнок.