Кирилл припарковался, и приглашающе кивнул в сторону оранжереи. Полина, поняв в какое место привёз её парень, широко улыбнулась. Она никогда раньше не посещала подобных мест, но всегда хотела. Глаза девушки горели любопытством и желанием поскорее изучить чудесное место. Они молча проследовали к входу, и когда очутились во власти самых разнообразных видов роз, дух Полины перехватило. Ладонями она прикрыла рот, чтобы не закричать от сия великолепия окружающего их.
Она прошла вперёд и касалась лепестков роз, белых, красных, жёлтых и множества других гибридных. К каким-то из них она наклонялась, чтобы почувствовать аромат, и со стороны это зрелище казалось истинно искусным. Кириллу впервые в жизни захотелось запечатлеть кого-то на фото или на холсте. Рисовать он не умел, но умели другие люди, которым нужно всего-то заплатить за услугу.
— Какая непревзойдённая красота, я ничего подобного раньше не встречала. Почему ты привёз меня сюда? — отвлеклась она от роз, и в пол-оборота повернулась к нему.
Кирилл не знал ответ на её вопрос. Если скажет, что сердце так повелело, она сочтёт его идиотом. Кир сам себя таковым считал.
— Не знаю, само собой вышло.
На его скудный ответ, Поля никак не отреагировала, она будто знала, что ничего путного от него ждать не следует. Девушка прошла вперёд по оранжереи и продолжала любоваться местными красотами. Кирилл шёл позади и изредка поднимал глаза на Полину, чтобы понаблюдать за реакцией. Она ему нравилась, в смысле реакция. Будь он чуть наивнее, чем он есть, и сам не прочь порхать над цветочками и восхищаться их лепестками. Однако имеем что имеем.
— Это ведь оранжерея принадлежит твоей семье верно? — снова обратилась к нему Полина, остановившись и дождавшись его, чтобы сровняться.
— Моему дяде. — Кивнул Романов, и сам невзначай коснулся чёрной розы, единственной в этом месте. Жемчужине среди остальных. — Вячеслав Николаевич был хорошим человеком. Но, увы, судьба всегда жестока к таким людям.
— Что случилось с ним?
— Влюбился, — скривился Кирилл, вспоминать дядю для него всегда было не просто. Единственный человек, по-настоящему любящий его покинул их несколько лет назад.
— Он погиб из-за женщины? — стало интересно Полине, и она сложив руки за спиной взирала на идущего с ней в ногу парня. — Поделишься?
— Я не люблю говорить о смертях, — сказал, как отрезал Кирилл, — но о создании оранжереи расскажу. Как я уже сказал оранжерею, построил мой дядя, он подарил это место своей возлюбленной Яне. Дядя был странным человеком, умеющим дарить свою любовь, и взамен ему почти всегда отвечали, без преувеличения. Единственный кто так и не покорился его обаянию, стал мой отец, но там и говорить не о чем, Максима Николаевича не трогало ничто в жизни.
— Яна тоже любила его?
— Любила, они собирались пожениться, но по кое-каким случившемся обстоятельствам им было не суждено провести всю жизнь вместе. Тогда я совсем потерял смысл существования. Я подумал, раз мой дядя не смог стать счастливым, я и подавно не смогу, — в дарился в воспоминания Кирилл.
Он рассказал лишь часть истории. Кровавые подробности решил опустить, нечего пугать такую как Поля, она чиста и невинна. Пусть и истории слушает чистые и невинные.
На самом деле всё случилось внезапно: Максим Николаевич узнал о возлюбленной своего младшего брата, и поначалу пытался рассорить их угрозами как Вячеславу так и Яне. Но чувства этих двоих оказались настолько крепкими, что никто не мог их разлучить. К несчастью было кое-что, что смогло, и это смерть. Из-за неповиновения Максим Николаевич застрелил Вячеслава на глазах Яны, а следом убили и её, но пулю выпустил один из людей Романова, ибо сам он не желал, чтобы на его руках была грязная кровь. Весть о смерти дяди сильно подкосила Кирилла, ведь Вячеслав был ему больше чем просто дядя. Мужчина смог стать примером парню и вторым отцом, тем, кто научил не стрелять в головы, а беречь то что имеешь. Эту смерть Кирилл поклялся никогда не забывать и не прощать Максиму Николаевичу. Когда Романов умирал, Щукин позвонил Кириллу, чтобы тот попрощался, но парень промолчал, и мысленно послал нерадивого родственника отправляться в ад, где его ждёт личный котёл под названием «братоубийца».
— Надеюсь, что они найдут друг друга в другом мире, и тогда точно не упустят выпавшего шанса, — коснулась плеча Романова Полина, и посмотрела на парня со всей нежностью что прятала.
— Надеюсь, главное, чтобы там, в том мире не было Максима Николаевича Романова, он умел отравить жизнь всем окружающим его людям, — с презрением покосился куда-то в сторону Кирилл.
Чтобы не заострять внимание на тяжёлой для парня темы, Полина постаралась уйти от них.
— Кто ухаживает за всеми этими цветами?
— Специальные работники, конечно, — улыбнулся он, — не мне же надевать перчатки и возиться в грязи. Моё дело вовремя им платить, и пока вроде справляюсь.
— У Романовых ведь несколько подобных оранжерей, — припомнила она информацию, вычитанную из интернета.
— Да, и приходится прилично так разоряться на них. У нас ведь как заведено: человеческая жизнь ничего не значит, а вот цветы достойны мира и покоя.
— Серьёзно? Твой отец настолько жесток?
— Ещё бы, он скорее спасёт умирающий одуванчик, чем ребёнка, допустим, ни капли сострадания, одна сплошная злоба, и меня вырастил по своему образу, — последнее он произнёс настолько тихо, что Полина не уловила слов, завороженная розами.
Пройдясь вперёд, Полина снова заговорила, пока Романов прибывал в прошлом.
— Я должна поблагодарить тебя Кирилл.
— С какой стати? Я ничего не сделал, — удивился он, и сорвал алую розу. — Держи.
— Ты не поранился? — Заволновалась девушка, прикасаясь к его ладони.
— Не стоит так волноваться Полина, я могу сорвать розу так, что не один их шип не поранит меня, — вложил он цветок ей в руку и прошёлся дальше, пока девушка замерла на месте.
«Какая милая, только посмотрите на неё, — подумалось ему с досадой, — так искренне переживать за того кто совсем не понимает доброты. Мир её однажды слопает и не подавится».
Полина нагнала его, встала напротив, посмотрела своими крупными оленьими глазками и уверенно произнесла:
— Ты хороший человек Кирилл, столько раз спасал меня, поэтому мне есть, за что благодарить тебя. Мне жаль, что твоя жизнь оказалась не сахарной, как у многих детей из богатых семей. Но возможно эти испытания будут не напрасны, и ты с достоинством пройдёшь их, я верю в твои силы.
Её громкая без преувеличения речь достала до глубины души парня. Может она права, а может крупно ошибается. Покажет время, он не хотел торопиться и узнавать нового себя. Кирилл отчётливо понял, что рядом с Полиной испытывает необычные ощущения, что-то меняется, и не только нутро, мир вокруг становится светлее. Наверное, это игра его собственного воображения, а если нет? Если Полина всерьёз особенный человек конкретно для него? Такие мысли становятся частыми в его голове, что заставляет Кира содрогаться. Что-то новое, что-то неизведанное, пугающее, опасное. Хочется убежать, зарыться головой в песок и забыть о Полине, о пережитых с ней моментах, однако реальность настигнет в любом случае и ему придётся принять то, что происходит.
Кирилл приблизился к Полине, наклонил голову на бок, и пригляделся. Обычная ведь, такой как Кирилл Романов не мог разглядеть в такой как Полина Агапова ничего заманчивого. Что не так? Что, чёрт возьми, с ней не так? Где он просчитался? Романов привык думать головой, и совсем не помнит какого это чувствовать сердцем. А оно подсказывало, что Поля одна среди толпы готовая слушать его, и давать какие никакие, но советы. Она всегда интересуется им, пусть встреч у них было мало, но какими они были. Яркими, запоминающими и тёплыми. Да именно тёплыми, согревающими лёд во всем теле.
Но как бы ему не хотелось признать свои зарождающиеся чувства, он не мог. Нельзя. У Кирилла ещё много дел. Вытащить брата из тюрьмы, разобраться с Беляковым и Щукиным (оба явно темнят) и месть Крамского никто не отменял. А помимо этих проблем, куча побочных, нет, он не сможет совмещать. Враги обязательно раскопают всё о нём, и случится то что случилось с дядей Кирилла. Он не позволит глупым эмоциям взять вверх над разумом. К дьяволу чувства, их надо давить в зародыше, пока они не навредили обеим сторонам.
— Полина, — собрался он с духом, — Я считаю тебя своим другом. Буду рад, если и ты считаешь так же.
Былой задор и интерес в глазах Полины погас. Так словно только что повсюду были фейерверки, и растаяли, оставив после себя серый след.
— Значит, ты считаешь…
Полина не договорила, стеклянные стены оранжереи рассыпались на миллион осколков, а в парня и девушку, стоявших друг напротив друга полетели яростным пламенем ряд пуль.
Стекло крушилось от одного столкновения с пулями, лепестки роз, стебли так же не выдерживали нападки разлетаясь. Полина инстинктивно закричала, прикрывая лицо руками, а для Кирилла всё произошло будто в замедленной съёмке. Он схватил девушку, обняв за плечи, и вместе с ней рухнул на пол, скрываясь за деревянными тумбами с удобрениями.
Романов продолжал держать свою подругу так крепко как только мог, словно боялся что внезапно может кто-то появиться и отнять её у него. Лицом Полина уткнулась ему в грудь, а руками обхватила за пояс, держала почти с такими же усилиями, как и он. Она не могла успокоиться, плакала, кричала от каждой новой волны, а их было три. Кирилл боялся, от себя не убежать, он не пытался казаться сильнее, чем есть на самом деле, но ради перепуганной Полины сдерживал свои порывы обматерить ублюдков, что позарились на его и её жизнь. Он обязательно выяснит кто этот смельчак, и вырвет тому глотку, а может ещё что-нибудь, Кир пока не определился.
В отличие от Полины Кирилл бывал в таких ситуациях, но привыкнуть к ним не возможно. Сердце вырывалось из груди от каждой пролетевшей мимо пули. Полина несколько раз порывалась бежать, но он знал, им нельзя. Сдвинутся с безопасного места хоть на сантиметр, умрут.
— Боже помоги, — шептала девушка слезы, которой успели пропитать рубашку Романова. — Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Не хочу!
Кирилл гладил её по длинным волосам, и пытался как-то успокоить, что-то говорил, но оно мало помогало. Руки парня тряслись, голос срывался, а глаза он тупо зажмурил, так как боялся посмотреть перед собой.
После третьей волны всё утихло, но Кирилл не собирался выходить так рано, знал, возможно, стрелявшие специально дали им передышку или пытаются выманить. Однажды он по глупости, не зная всех схем стрелков, словил пулю в ногу.
— Закончилось? Кирилл всё закончилось? — Тряслась, похуже него Полина, и пыталась оторваться от груди парня, но он ей не позволил. Рано!
— Подождём Полина, прошу, пожалуйста, — не ради себя, а ради неё умоляюще произнёс Романов.
Она часто закивала, и снова как можно плотнее прижалась к тому, кто защитил её.
Сколько они просидели, сами не знали, но когда к ним подошли люди из секьюрити, Романов решительно поднялся, помогая и Полине. Парень размялся, и всё ещё трясущимися руками влепил одному из них хлёсткую пощёчину.
— Псы, кто позволил напасть на меня? — Впервые закричал он, совсем позабыв о своей спутнице, которая сжалась в комочек и стояла позади парня. — Кто не уследил?
— Кирилл Максимович…
— Что? Что Кирилл Максимович? Ублюдки чуть не убили меня и Полину, вы хоть понимаете чем чревата ваша халатность? — Не мог успокоиться Романов, гнев застилал ему глаза. Страх потихоньку отступал, а на смену ему яростно врывалась в кровь злость.
— Мы вызвали полицию, — вымолвил тот, кому прилетела пощёчина.
Романов всплеснул руками.
— Без моего разрешения? Отлично, только полиции нам для полного счастья не хватало, — упёр он руки в бока, — звоните им, отменяйте вызов, и мне плевать, как они отреагируют.
— Но Кирилл Максимович, как же? В вас ведь стреляли, — вставил второй, тихим голосом.
— Да? А я не заметил. Ты, — кивнул он на первого, — ты видел? В нас действительно стреляли?
— Н-нет Кирилл Максимович, — стушевался мужчина, не понимая, какой из ответов удовлетворит разъярённого начальника.
— Хорошо, умный мальчик, — Кирилл взял недвижимую Полину за руку и повёл её на выход, — приберитесь здесь, и чтобы когда я в следующий раз приехал сюда, всё блестело как в операционной.
— Да, да, — пытались угодить оба мужчины Романову.
Кирилл привёл Полину в рабочий кабинет администратора, и попросил для неё воды. Сотрудники, как только могли, обхаживали гостей, а после Романов приказал им скрыться с глаз. Те, боясь увольнения или чего хуже, умчались прочь по своим делам, оставляя Кира и Полю наедине.
Пока Романов стоял напротив окна и думал о том, как ему найти гадов и расправиться с ними, Полина сидела и по глотку отпивала холодную воду. Одна из сотрудниц принесла аптечку и перебинтовала ей большой палец, стекло задело его, а так же дала успокоительное. Спустя какое-то время они начали действовать, и Поля выглядела куда живее, по крайней мере, лицо не выглядело как белое полотно.
И кто только посчитал себя настолько уверенным, чтобы напасть посреди дня? Кирилл не мог взять в толк. Все его враги хитрые особи, их так просто не поймать. Если бы Крамской действовал таким путём, Романов давно уничтожил его, однако мозг у того хоть и не первой свежести, но ещё варит. «Кто же? Кто же? Кто же?» — не останавливаясь, вертелось на уме.
Мысли прервались совершенно внезапно, Полина подошла к нему и постучала по плечу. Романов обернулся, ему показалось, ей нужна помощь. Девушка выглядела хоть и не бледно, но под глазами откуда-то появились круги, она будто три ночи подряд не смыкала глаз. Он готов был оказать любую помощь, лишь бы Полина вернула на своё милое личико румянец. Ох, как же он ему нравился.
— Что такое? Тебе плохо? Вызвать врача? Может, мне тебя отвезти самому? Полина не молчи, прошу, я с ума сойду, — не на шутку переволновался Романов.
Полина без лишних слов обняла парня, снова, прямо как когда в них стреляли. Он сразу не понял, что произошло, неужели опять стреляют? Но нет, вокруг царила тишина. Кирилл осторожно притронулся к её спине и погладил по ней. Ему стало неудобно, но почему-то приятно. Приятно оттого, что Полина ищет поддержки у него.
— Мне страшно, — пропищала как мышка девушка, боясь повысить голос.
— Не стоит, тот, кто сотворил такое, будет наказан, а до тех пор он не тронет тебя. — Пытался подыскать правильные слова Кирилл. Утешал он так себе.
— А тебя? — отпустила она его, и посмотрела в глаза.
— И меня, конечно.
Услышав нужные в то мгновение слова, Полина вновь уткнулась ему, но теперь в плечо.
Полина попросила Кирилла отвезти её домой, он был категорически не согласен, но всё равно выполнил её просьбу. Ему казалось, девушка станет вздрагивать от каждого шороха, но она держалась молодцом. Так словно и не было ничего, а если и было то во сне, а снов бояться не стоит.
Проводив её до квартиры, он остановился на пороге, и отчего-то опустил глаза в пол. В нём взыграла совесть, как часто любила это делать. Он терпеть её не мог, но избавиться, никак не получалось. Парню всегда было интересно, как с ней боролся отец, но тот секретами не делился, и унёс их все в могилу.
Полина открыла квартиру, и обернулась к парню. Что она могла думать о нём он не знал, но боялся, что скорее всего Полина страшно боится находиться рядом. Теперь-то уж точно они никогда больше не пересекутся. От мысли об этом, сердце Романова кольнуло. Он не хотел прощаться, не хотел вот так расставаться, нота совсем не позитивная.
— Тебе, наверное, будет страшно ночевать дома одной, может быть ты хотела бы поехать ко мне? Я имею ввиду просто переночевать, ничего другого я не… В общем я предлагаю тебе свою помощь, — не смотря на неё и волнуясь от каждого сказанного слова, говорил Кирилл. — Или ты можешь позвонить кому-нибудь, например: своей чудноватой подружке и попросить её переночевать с тобой. Короче прости меня. Если бы я знал, что так всё закончится, то никогда бы не повёз тебя в чёртову оранжерею.
Полина, выслушав его, и не перебивая, вдохнула прохладный воздух, вдруг улыбнулась. Кирилл ждал чего угодно, просьб оставить её навсегда, возможно провалиться сквозь землю, но улыбка? Это вообще нормально в подобной ситуации? Уместно?
— Не беспокойся Кирилл, я справлюсь со своими страхами. Мой папа научил меня, а я отличная ученица. Хотя он мог бы поспорить, — хмыкнула девушка. — Я в порядке. Правда. Я извиняю тебя, не ты же зачинщик всего того ужаса что мы вместе пережили. Знаю, ты станешь отрицать, но я почувствовала, как ты напуган. Спасибо, за то, как ты держался. Будь я парнем, вряд ли смогла. А ты, ты буквально внушил мне одним своим прикосновением, что мы выживем. И мы живы.
— Вот и выговорились, — усмехнулся Романов. Слова Полины подействовали на него отрезвляюще. Они помогли понять, что встреча их и не последняя вовсе.
«Смелая девочка, — подумал Кир, — смелее меня точно!»
— Почему ты заставил своих людей отменить вызов полиции? — нашла, что спросить Полина.
— Хочу разобраться сам. Проблема в том, что полицию можно подкупить, а мне нужна, правда, а не пыль в глаза.
— Ты ведь их найдёшь?
— Непременно. Они заставили тебя пережить такое, и ты думаешь, я спущу им с рук? — Произнёс он вслух, а про себя закончил «я заставлю их харкать кровью».
— Главное, чтобы всё в конечном итоге было по закону, — с явным намёком сказала Полина и улыбнулась.
— Естественно, — согласно кивнул парень.
Они попрощались и разошлись. Перед этим Романов попросил её звонить ему, если ей станет страшно или начнёт происходить что-то подозрительное, по мнению девушки.