Дойти спокойно до машины мы не могли, Руслан постоянно то пытался приобнять меня, то странно улыбался. Я вообще перестала его понимать, такое поведение заставляет меня сомневаться в адекватности парня. Лучше бы он вёл себя как раньше, я возможно скорее тогда смогла забыть. А все двусмысленные намёки заставляют меня гореть со стыда, он был прав я хоть немного, но узнала Рому, а вот Руслан для меня загадка. Поведение его совсем не логичное, по сути, он должен относиться ко мне как к сестре, а ведёт себя совершенно наоборот, словно это его подстёгивает к новым свершениям. Как бы там ни было, я не собираюсь иметь ничего общего с… братом. Об этом даже думать сложно, я и он, родственники, нонсенс.
Крамской проявил галантность и открыл передо мной дверь своей машины. Он будто играет со мной в игру под названием «когда стены Наташи рухнут к ногам Руслана». Никогда, я не позволю. Между нами пропасть, теперь я это отчётливо понимаю, тогда в медпункте он мне, возможно, намекал, а я расценила по-своему, теперь же я поняла всё от и до.
Мы ехали молча ровно до момента звонка на телефон Руслана. Единственное что я успела увидеть на его экране «Тёма». Дружок этого напыщенного индюка вероятнее всего такой же пижон. Руслан не стал томить своего собеседника и сразу ответил довольно приветливым тоном. Надо же этот тип умеет общаться нормально.
«Но только не с тобой!»
— Я тебя слушаю, — ответил он, искоса поглядывая на меня.
Я старалась проявить всё своё равнодушие.
— Что? С ума сошёл у меня тут авария, какие ещё посиделки? Да хоть через год, нет, не знаю, подумаю. Давай удачи.
Договорив с неизвестным мне Тёмой, Руслан посмотрел на меня довольно заинтересованно. Мой холодный взгляд, который я тренировала все выходные взаперти, позабавил его, иначе, зачем он усмехнулся?
«Раздражает».
— Пойдёшь со мной на встречу с друзьями? Как раз узнаешь, кто такой Руслан Крамской, не плохая идея я так считаю, а то ты я сморю, глаз от меня отвести не можешь, — на миг зажмурился он.
— Смотри на дорогу, — посоветовала я, хотя с его опытом он и с закрытыми глазами смог бы её везти, почему-то я была в этом более чем уверена.
— Не волнуйся, в аварию не попадём, — повернул он во двор, где я проживала. — Кстати я всего раз попадал, и то по глупости на мотоцикле перевернулся.
И зачем он мне это рассказывает? Я что просила? Вроде нет, так что лучше молчал бы дальше. На его телефон снова поступил звонок.
«Какой важный человек, посмотрите мобилка так и разрывается».
— Чего тебе? — теперь голос его был грубым.
Странно, но со мной таким тоном он никогда раньше не общался, это было что-то новое, по истине зловещее. Звонивший для него явно другом не был.
— Я сегодня занят.… И завтра занят.… Да Лерочка и послезавтра я тоже занят. Для тебя я занят пожизненно, это всё что ты хотела услышать малышка?
Благодаря хорошему динамику его смартфона, я смогла уловить женский нежный голос, который меня сразу же взбесил. Как какая-то девица смеет ему звонить?
«Тебе-то какое дело? Звонит и звонит, он твой брат, очнись дубина!»
«От ревности всё равно никуда не деться, пока мы так близко друг к другу. Интересно, а ревнует ли он меня?»
— Всё мне некогда, — сбросил он вызов, и отбросил телефон мне на коленки.
Я от неожиданности схватила его в руки. Уставилась на Руслана как идиотка.
— Зачем он мне?
— Выключи, а лучше выброси, достали, — парковался он в этот момент возле моего подъезда.
Выбрасывать я не стала, а выключить не смогла, он оказался заблокированным, поэтому засунула телефон ему в карман кожаной куртки. Он только посмотрел, но ничего не сказал, вышел из машины, а я последовала его примеру. По дороге к подъездной двери, я задала довольно странный вопрос, которого задавать не должна была:
— Кто звонил?
«Ох, уж эта женская любопытство»
«Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!»
— Знакомая, — отмахнулся Руслан, — давай ключи.
— А у меня их нет, — развела я руки в стороны и пожала плечами.
— Здорово, молодец, раньше чего молчала?
— А ты не спрашивал.
— Стой здесь, не смей сбегать, я до машины и обратно, поняла? — погрозил он пальцем.
В голове всплыло воспоминание, где он уходит в свой тачку, чтобы забрать телефон, а я пользуясь моментом сбежала. Тогда я испугалась его напора, и всё ещё любила Даню. От мыслей о Медведеве меня передёрнуло, приставал ко мне, фу! Он много раз звонил мне и писал, но я тактично игнорировала его. Я внутренне чувствовала исходящую от него угрозу, раньше такого не было. Даже встретиться и элементарно закончить наши отношения официально я боялась. Мне постоянно казалось, что он опять набросится на меня со своими поцелуями и намёками на большее. Даня не спросил меня: хочу ли я этого, тем самым оттолкнул и думаю навсегда. Продолжения таких отношений мне не нужно.
Руслан быстро сбегал за своими ключами, и открыл дверь. А ведь точно я совсем забыла, он же поселился ниже этажом, это тоже входило в часть плана папы?
— Пошли, хватит залипать, — подтолкнул он меня, легко прикасаясь к спине.
Пока мы ехали в лифте он вдруг выдал:
— Мы ведь с тобой совсем не знакомы, хотела бы узнать меня настоящего?
— Ты уже спрашивал!
— Я не дурак, помню, но ты мне так и не ответила, — в зелёных глазах поселилась какая-то надежда, которую я прежде не наблюдала.
— Узнаю, по мере общения, не обязательно мне устраивать целую презентацию с рождения до наших дней, я не настолько заинтересована в тебе Руслан, — постаралась я говорить отрешенно, чтобы он вдруг не уловил интереса во мне.
— А в университетском медпункте мне показалось, что наоборот.
Вот гад, да отстань ты от меня, хватит мучить, что я тебе сделала? В лифте стало жарче, память как по заказу подкинула наш первый поцелуй. Я даже голову на холодную стенку лифта положила, чтобы остыть.
— Это было до того как я узнала что мы брат и сестра, — пробубнила я, еле шевеля губами.
— Фе, чушь какая, когда кому такое мешало? Нет серьёзно, мы же не родные, — кажется, его совершенно не волновало наше родство, он поглядывал на меня исподлобья.
— У нас один отец Руслан, и хватит об этом, — я благодарила небеса, когда створки, наконец, открылись, вышла первой, и почувствовала свободу от его гнетущего взгляда.
Встав напротив двери собственной квартиры, я замялась, вспоминая проведённые в ней выходные, сердце заколотилось от страха. Повторять такое не шибко мне хотелось. Рука застыла над звонком, нажать, я была не в силах.
— Руслан я не смогу, Виктор меня снова запрёт, в прошлый раз я чуть не чокнулась там, боюсь представить, что случиться если…
— Я пойду с тобой Наташа.
Я схватилась за него как утопающий за соломинку. С Русланом было не страшно и в огонь прыгнуть, не то чтобы зайти в квартиру, в которой меня поджидает Гаврилов.
— К сожалению, Виктор знает кто я такой, если увидит, не откроет, в прошлый раз мы не хорошо расстались, теперь он будет опасаться меня, — задумался молодой человек, — но, если я не попаду в объектив глазка, а буду рядом, то всё получится.
— Что было в прошлый раз?
— Скажем так, не сошлись характерами, — Руслан по привычке убрал волосы назад, и неуверенно произнёс, — я пообещал его убить, если не увижу тебя в понедельник.
Почему на душе так лихо разлилось тепло? Он ведь про ужасные вещи говорит, угрозы, а я таю как фруктовый лёд на горячем солнышке, при условии, что сейчас уже начало зимы.
— А если откроет моя мама, — отмахнулась я от навящивых мыслей, — почему она тебя не знает? В смысле я о твоём визите тогда когда мы якобы тебя затопили. Она тебя не узнала.
Руслан поморщился от упоминания о моей матери, я сразу не догнала почему.
— Она видела меня всего однажды, тогда мне было семь лет, мама впервые встретилась с той которая пыталась на тот момент увести её мужа, — пояснил он, — в отличии от Марии Столяровой я запомнил каждый сантиметр её лица. Моё личное проклятье, стоит увидеть текст, человека, да что угодно, запоминаю навсегда. Она даже не в курсе, что мы пересекались и не один раз.
Скорее всего мама просто не помнит как выглядит Руслан. Прошло слишком много времени.
Ого, вот это мощная у него карта памяти в голове, почему мне такой великий дар не достался? Запоминаю, как и все до момента, когда мне прекращает быть нужна та или иная информация, потом напрочь забываю. Даже стихи из школьной программы и то забыла, помню только начало.
— А ты умненький мальчик да Русик? — поиграла я бровями, хотелось подколоть его.
— Никогда меня так не называй, — нахмурился Крамской, — либо Рус, либо Руслан. Ещё хоть раз я услышу от тебя «Русик» заставлю пожалеть.
— Какие мы неженки, — закатила я глаза. На самом деле мне нравится называть его полным именем, а это я так чисто ради позлить назвала Русиком.
— Долго ты ещё собираешься языком чесать Натусик? Звони!
— А если он затащит меня внутрь, и ты не успеешь ничего предпринять? — высказала я самый свой страшный страх. Вся эта болтовня не потому, что я так горю желанием с ним вести светскую беседу ни о чём, просто мне жутко увидеть Виктора. Я просто оттягиваю неизбежное.
Руслан встал с краю от двери, рукой пригласительно помахал по направлению к себе и протянул ладонь.
— Давай руку, и звони.
Я послушно нажала на звонок, и схватилась за прохладную ладонь Руслана. Он крепко сжал её, но не настолько, чтобы причинить мне боль. Парень посмотрел на наши скрепленные руки и сам себе улыбнулся, потому что на меня он не смотрел.
С другой стороны послышались шаги, а следом шуршание в замочной скважине. Я инстинктивно сжала руку Крамского сильнее, выражая свою напряжённость. Хотела встретиться с его зелеными, уверенными в себе глазами, но он опустил голову, ожидая пока нам откроют. Один его взгляд может спасти меня от тысячи бед. Дверь распахнулась, и передо мной явился Виктор Гаврилов собственной персоной. Сидит он рядом с ней что ли? Постоянно караулит. Дверной сталкер!
Виктор, увидев меня, сразу начал надвигаться без лишних слов, стоило ему сделать пару шагов ко мне, как между нами материализовался Руслан. На лице Гаврилова отражалось множество эмоций в основном негативных и насмешливых.
— Опять папочка послал? Тебе самому не надоело? Бедняжка Руслан, — покачал головой мамин ухажёр.
Слушать издёвки тюремщика Крамской не стал, оттолкнув того вглубь квартиры он вошёл, а следом и я прошмыгнула, прям как мышка. Молодой человек осмотрелся, что-то отметил для себя и обратился к Виктору:
— Мы здесь, чтобы забрать вещи Наташи, не мешай!
Виктор и выражение «не мешай» противоположные по смыслу, у него, откуда не возьмись в руках появился складной нож. Я вздрогнула.
«Порежет он нас на колбасу Русик и кранты, будем на полочках супермаркета лежать по самой низкой цене».
Мужчина как обезумевший набросился на Крамского, но тот ловко, успел перехватить нож, буквально схватив его остриём в ладонь. Как он смог провернуть такой невероятный по исполнению фокус я не увидела, из-за страха спряталась за крепкой спиной и зажмурилась в надежде на то, что это всё ночной кошмар. Но Виктор профессиональный седельщик хоть и поразился умениям Руслана, не сдал позиции, вырвал нож, порезав тому руку ещё сильнее, даже капли крови начали стекать на чистый пол. Я от испуга отшатнулась назад, ближе к двери, приложила руку ко рту лишь бы не закричать. Мне стало ужасно от того, что я ничего не могу сделать, не могу помочь ему!
Что мне сделать, чтобы его защитить? Броситься на амбразуру? Не вариант, Виктор мужик крепкий отшвырнёт меня, я ударюсь обо что-нибудь, и всё пишите прощальную речь Наталье Столяровой. Я почти взяла себя в руки, и начала приближаться к Руслану, но тот, почуяв мою тупизну, обернулся и зло посмотрел, выставив здоровую руку вперёд, намёк я поняла, он был слишком явным. Его отвлечение помогло Виктору, и он не став дожидаться пока противник обернётся, лихо подскочил и приложил всё тот же окровавленный ножик к горлу Руслана.
— Рус…— начала, было я, что предупредить его, но в любом случае не успела бы.
Я замерла в ожидании дальнейшего развития событий. В отличии от парализующего меня страха, Руслан даже бровью не повёл, словно с ним такое каждый день происходит. Раненной рукой он схватил руку Виктора и сильнее прижал к своему горлу. Ещё чуть-чуть и тонкая кожа на его шее не выдержит напора. Я вздрагивала каждый раз, видя эту картину.
— Смелее Виктор Ильич, режь, попробуй убить меня, Макар с тебя три шкуры сдерёт, на пожизненное сядешь, а потом у кого-нибудь из сокамерников дёрнется рука и он тебя пырнёт по рёбрам, ты этого добиваешься? — самодовольно говорил Руслан, совершенно не боясь последствий.
— Ядовитый же у тебя язычок парень, — поцокал Гаврилов, кажется, растерявшись во второй раз за день, — вылитый Крамской в молодости, такой же горячий характер.
— Не сравнивай нас, ты меня не успел узнать, как следует, — всё ещё вещал Руслан с ножом у горла.
Не знаю, ослабла ли хватка Виктора, но Крамской умудрился больной ладонью снова схватить лезвие вырвать из рук врага и выбросить куда-то на пол.
— Приберись тут, мы пока вещи соберём, — приобнял меня он и повёл в мою спальню. Виктор остался размышлять в коридоре один.
Когда мы вошли в мою спальню, я заметила, как с ладони Руслана стекают крупные капли крови и падают на мой чистый бежевый ковёр. Первым моим порывом стало найти свою мини-аптечку. Она как обычно лежала в шкафу, я достала бинт и обеззараживающее средство, собиралась помочь идиоту, который вовсе себя не бережёт. Крамской замер, разглядывая убранство моей комнаты, да во время заточения я умудрилась превратить её в настоящую потрёпанную камеру. Мама хоть и убрала большую часть, но разрисованные странными рисунками стены так и остались.
— Никогда не пойму современное искусство, — саркастично произнёс мистер, я ничего не боюсь, если надо пролью кровь.
— Это не искусство болван, садись живо, — приказала я, кивая на свою кровать.
— Ну, — протянул он, — к такому я пока не готов.
Мои глаза закатились так, что казалось, ещё немного и выкатятся с противоположной стороны. Шутки у него конечно «топ».
— Сядь я перевяжу рану, — плюхнулась я на мягкое розовое одеяло, — надеюсь, этот психопат не повредил тебе сухожилии.
Для наглядности Руслан сжал и разжал ладонь.
— Вроде нет, — удостоверился он, и из раны сразу полилась очередная порция крови.
— Ты мне весь палас замызгаешь, сядь и заткнись.
— Оу, я нечаянно, — очнулся Руслан, и всё-таки уселся напротив меня, доверив свою раненную ладонь.
Сначала я обработала её, ваты ушло много, слишком глубоко всё же вошёл нож Виктора, а потом и перевязала настолько хорошо, насколько умела.
— Потуже давай, — скомандовал он, иногда морщась от боли. Надо же ему больно, а я думала он Халк. Непобедимый, злой, зелёный, хах, повезло ему глазки-то зелёного цвета.
Его просьбу я перевыполнила, и затянула настолько крепко, что он вздрогнул
— Наташа ты меня убить собралась или спасать? Определись уже!
— Прости-прости, сейчас исправлю, — сразу же я ослабила затянутый бинт.
Закончив с перевязкой, я выбросила в мусорную корзину всю испорченную вату. Задумалась. Почему Руслан назвал отца Макаром? Вообще понятно ведь это имя, но разве он не должен величать его папой? Я никогда в жизни не называла папу по имени, даже когда обижалась. Да и отношения у них достаточно холодные насколько я могу судить. Руслан никогда не ночевал дома вместе с нами, значит ли, что у них нет взаимопонимания? Достав из шкафа чемодан, я обратилась к нему:
— Вы с отцом не ладите?
Руслан, осматривающий свою многострадальную руку, поднял на меня глаза. Его будто спросили не про родственника а, про гнилую картошку.
— Потом как-нибудь расскажу, если мы всё ещё будем вместе, — загадочно улыбнулся он. Я, смутившись таких слов, отвернулась и полезла за одеждой, чтобы сложить её в чемодан, который уже успела разложить прямо на кровати рядом с Русланом.
Пока мы складывали мои шмотки, вернее складывала я, а он лишь изредка подкидывал их мне стоя рядом со шкафом. В основном Крамской бездельничал, осматривал комнату или разглядывал меня. Его пристальный взгляд заставлял краснеть.
«О чём только думаешь Наташа? Собирай скорее вещи и проваливай, пока второй срок не прилетел, а то такими темпами ты Виктора перегонишь».
«Вот бы уметь читать мысли, я с удовольствием порыскала бы в голове этого Чуда-Юдо. Хотя я бы не хотела, чтобы кто-то прочёл мои, там много мусора. Не голова, а сборник бессмыслицы к жизни, не имеющей никакого отношения».
Добравшись до полок с моими любимыми книгами, Руслан притрагивался кончиками пальцев к корешкам.
— Как много любовных романов, — усмехнулся он, — теперь ясно, что в твоей голове госпожа Столярова.
Я когда-нибудь взорвусь от этой «госпожи». Мы что в семнадцатом веке живём или в каком там так называли? Сложив несколько самых любимых платьев, я обернулась к нему, чтобы высказать свое негодование:
— Что хочу то и читаю, тебе вот классика по душе, я же молчу.
Достал он одну книжку и раскрыл на середине и начал зачитывать:
— «Он коснулся моих ног и провёл по ним холодными пальцами, от ощущений я почти поймала ускользающее от напряжения удовольствие», как интересно, — с серьёзным лицом заключил Руслан, глаза его при этом смеялись.
— Не трогай, — подбежала я к нему и вырвала книгу, поставив на место, — таким чёрствым людям как ты не понять.
— Наверное, — согласился он, отвернулся и начал опять разглядывать полку, — я не люблю классику, — подал снова голос, — но уважаю.
— Зачем тогда она в твоей квартире? — вернулась я к делу.
— Отец купил её, обустроил, от меня там разве что присутствие иногда, — разглядывать мои романы он перестал, переключившись на коллекцию игрушек из киндера сюрприза.
А ведь и правда, папа всегда любил классику, у него куча повторяющихся книг, отличались они лишь изданием и новыми обложками. Он книгоман, жуткий причем, никому никогда не даёт даже посмотреть, боится, испачкают или что хуже раскроют и сломают переплёт. Сейчас стою тут и думаю, меня окружали одни сплошные подсказки, а я их не замечала. Вдруг вспомнился эпизод после поцелуя, утром, после душа я подслушала разговор Руслана, и голос из телефона теперь не кажется, таким незнакомым, только где я могла его услышать, не припомню. Понять сразу, что именно в этот день мы с Лизкой звонили Артёму и сопоставить факты я так и не смогла. Он ведь тогда меня поймал. А ведь все могло быть по-другому, будь я настырной, вытащила бы правду в ещё тот день.
«Вот дубина!» — оставалось только хлопнуть с размаху себе по лицу.
«Иногда происходящие с тобой очевидные другим события ты сразу не в силах истолковать как надо, и начинаешь придумывать лишнего, порой даже заходящее за рамки действительности. Так что я выяснила всё в нужное время и в нужном месте. Как бы я могла отреагировать тогда, даже представить сложно. Скорее всего, сочла бы бредом!»
— Может, ты всё-таки передумаешь?
От размышлений меня отвлёк Руслан оказавшийся прямо передо мной.
— Ты о чём? — не сразу поняла я, и отошла назад, стоять в такой близости мне казалось сродни пыткам.
— О моём приглашении, иначе меня Лера на британский флаг порвёт, а она может, — сам с собой согласился он.
— Кто такая Лера?
Имя незнакомой девушки заставило меня триггернуться.
«А ты думаешь, он монах? У него таких Лер *** туча».
— Одна настырная барышня, — вспомнилось ему что-то, и он поёжился. — Какая гадость.
— Хочешь её отвадить?
— В точку.
— Я твоя сестра, не забывайся, — предупредила я.
Он чуть ли трагично не вздохнул услышав от меня «твоя сестра».
— Да как тут забыть, ты ведь постоянно напоминаешь об этом недоразумении! — мои слова выбесили его и Руслан отошёл к окну, на котором прочёл надпись, выведенную чёрный маркером во время пленения. — «Слепые крысы» — это кого ты так окрестила?
— Людей идущих по своим делам, меня заперли, я пытались, как могла докричаться до них. А они оказались равнодушными гадами, — подошла я и попыталась оттереть, получалось с трудом.
— Так ты согласна сестрёнка? — последнее слово он произнёс по слогам.
— Посмотрим, как вести себя будешь, — бросила я затею с оттиранием и вернулась к вещам.
Несколько минут мы помолчали, а потом послышался шум входной двери. Мама поздоровалась с Виктором, и зашуршала пакетами, явно вернувшись из магазина. Глаза мои расширились, мы не общались с уже почти два дня, ком в горле застрял от одной мысли о нашем разговоре. Стало неудобно, я так надеялась уйти отсюда, пока она не вернулась. В отличии от моего растерянного выражения лица, Руслан выглядел решительным, он явно хотел встречи, для этого и попёрся за мной. Парень, сообразив, сразу бросился к выходу из комнаты, а я как отважная леди перекрыла дверь своим телом.