Чувствовала себя сначала отвратительно, но после укола, который сделала мне медсестра, становилось лучше, даже в голове посветлело, и я могла адекватно думать. Увидеть рядом с собой Рому я не ожидала, особенно его изменившееся лицо. Парень пытался скрыть своё волнение под маской холодности, но глаза его выдавали, на зелёной поляне моросил мелкий дождик. Хотелось дотронуться до его лица, возможно даже поцеловать ещё раз, но я не могла позволить себе эту вольность. Между нами стена, и как её разрушить пока на ум мне не приходило. В то, что он случайно меня нашёл, я не поверила, однако не стала приставать до момента пока полностью не приду в себя. Голова кружилась, хорошо хоть в стакане оставалась холодная вода, которую я пила по глотку каждый раз, когда начинало тошнить.
Последний мой вопрос поставил его в тупик, он обдумывал, как правильно мне преподнести ту или иную информацию. И не сразу у него это получилось, Рома отводил глаза, опуская голову.
— Долго мне ждать ответа?
— Наташа ты ударилась головой, когда упала, так что не…
— Хватит! — выставила я руку вперёд.
«Дурой пытается тебя выставить!»
«Или защищает?»
— Что сложного просто мне ответить? Мы с тобой целовались, разве нет? Или я брежу, скажи мне? Какого чёрта я просыпаюсь утром, а ты делаешь вид, словно ничего не было? Если тебе всё это не надо так и скажи мне, я не буду обижаться или расстраиваться, просто не молчи, потому, что я терпеть устала, один сплошной стресс, как же всё надоело, — разнервничалась я, подняла голос, готовая прибить Рому на месте.
Теперь он точно выглядел как загнанный зверь, поднялся со стула, и подошёл к окну, отвернувшись от меня. Я вновь заметила, как Рома трёт переносицу, волнуется, не знает, как найти ко мне подход, чтобы не навредить больше.
«Да уж заботится он о тебе, верь больше».
— Ты хочешь, есть? — внезапно выдал он.
Хотелось треснуть ему по лбу, издевается надо мной я не пойму? Что сложного просто дать, чёртов ответ? Я не прошу его лететь на Марс и создавать там колонии, постепенно даруя новой планете жизнь, всего малюсенький девчачий вопросик.
«КАКОЙ ЖЕ ТЫ ИДИОТ РОМА!»
— Я хочу ответ на свой вопрос, от которого зависит, как будет идти дальше моя жизнь, если ты промолчишь снова, я сама сделаю для себя выводы, — предупредила я присев на кушетке, хотелось сбежать от него, не могу больше сидеть здесь и унижаться, выпрашивая элементарное.
— Хочешь ответ, значит, — обернулся он ко мне, — тогда слушай: вчерашний поцелуй был ошибкой, я поддался на твоё обаяние, понятно? Мне не нужны отношения тем более со студенткой.
Я слушала его с открытым ртом, а он говорил обычным тоном, будто объяснял новую тему. Руки мои тряслись хуже, чем от той дряни, которую я нанюхалась, когда меня тащил человек в маске. Всё что сказал Рома, мне явно не показалось, и не было сном, он говорил серьезно, я ему не нужна!
«Держись, только не реветь, не показывай ему то, как тебя это задело, ты сильная и справишься даже с таким ударом. Выстоим против мерзавца Тихомирова!»
«Разревись специально перед ним, пусть смотрит, какой он подлец, пусть знает, что поступил ужасно, давай отомстим!»
Говорить сразу расхотелось, и да проклятые слёзы собиралась на глазах чтобы пролиться на щёки, но я как могла, держалась. И как только я могла мысль допустить, что, такой как он, мог мне понравится? Неужели я настолько не разбираюсь в людях? Я такая глупая дура! А ведь в тот вечер я чувствовала, как его ко мне тянет, думала, это была взаимность, если бы сомневалась, ни за что на свете не стала бы позволять ему меня целовать. Но почему всё сложилось именно так? Рома не должен был так отвечать, да я была груба с ним, но в душе.… Нельзя позволить себе быть слабой!
— Я не вернусь на пару, — слезла я с кушетки, и незаметно протёрла упавшую слезинку.
— Хорошо, тебя отвезти домой? — будничным тоном спросил парень.
— Себя отвези, — достала телефон и набрала Даню.
— Кому звонишь? — он попытался подойти ближе, но я выставила руку, указывая ему на дистанцию между нами.
— Парню своему, объяснюсь с ним, и возможно он простит меня, — я задумалась, — а если нет, значит, нет!
— Думаю, не стоит ему ничего объяснять, просто умолчи, — посоветовал Рома.
— Иди к чёрту, сама разберусь, как мне поступить. Ты точно мне не советник.
Послышались гудки, и через минуту мне ответили.
— Да моя сладкая, — голос Дани казался грубее обычного, но я сослалась на то, что было утро, может он спросонок, хотя звонил до этого и был готов приехать за мной ко мне домой.
Не обращая внимания на Рому, я вышла из медпункта, даже не обернувшись на него, пусть остается один в своей серой комнате, такой же серой, как и его жизнь. Летела я на всех порах, стены университета давили на меня, словно рухнули все четыре одновременно.
— Дань забери меня, мне плохо, я, кажется, приболела, — говорила я, на ходу приближаясь к выходу.
Оказавшись на улице смогла вдохнуть свежий воздух, который полностью меня отрезвил.
— Ты в универе?
— Да.
— Скоро буду, жди.
Я отключалась. Из аудитории забирать ничего не нужно, поэтому, не желая задерживаться в одном здании вместе с Ромой, я вышла на свежий воздух. На улице стало прохладнее, и только оказавшись под порывами ветра, заметила, что куртки на мне нет. Вспомнив о том, что в гардеробной висит кожанка Тихомирова, я ещё сильнее поёжилась. Опустив глаза ещё и про рубашку вспомнила. Не раздеваться же прямо здесь, на потеху прохожим, вернусь домой, сменю одежду и верну вещь Роме, не задумываясь.
«А можно сжечь её, ну так чисто ради прикола или личного спокойствия».
«Чужие вещи портить нельзя, даже если человек одолживший её тебе мудак!»
Поёжившись на ветру, я поняла, что гордость моя сдаёт позиции, стоять и ждать Даню на таком холоде совсем не хотелось. Руками я приобняла себя за плечи, чёртов Роман Дмитриевич, чтоб вас кошки драли, что же за день такой отвратительный, никакого мне счастья. Теперь ещё и перед Данькой стыдно, неописуемо стыдно, если быть точнее. Я поступила как последняя тварь, надеюсь, он не простит меня ещё и врежет, я заслужила. Зная его он, понятное дело так не поступит, но и простить не простит. Новым порывом ветра принесло несколько капель будущего дождя, даже природа не на моей стороне, проклятье какое-то.
Позади меня хлопнула дверь университета, кто там вышел, и куда шёл для меня не имело никакого значения, я молилась, чтобы Даня приехал поскорее и забрал свою непутёвую подружку в тепло.
«Наивная! Слабохарактерная! Дура!»
Мои плечи накрыли тёплой курткой заботливые чужие руки. Сначала подумалось может это Лизка, но обернувшись я поняла что обманулась, рядом стоял Рома с озадаченным видом. Стоит и пялится, подонок. Да после того что случилось я на его месте на километр не подходила бы к объекту которого раздражаю.
«Уверена что он тебя раздражает, а не наоборот?»
«Уверена, всё, точка!»
— Заболеешь, — только сказал он.
— Тебе-то какое дело? Заболею и чёрт с ним, может я хочу болеть, — выплюнула я эти слова, видеть его не могу, проклятый урод.
— В любом случае куртка не будет лишней, — не стал он реагировать на мои выпады.
Я демонстративно скинула кожанку и та упала на влажный асфальт. Не люблю портить чужие вещи и попадать в подобные ситуации, но сейчас во мне бушевал гнев и обида, поэтому плевать. Снова отвернулась, не желая лицезреть его морду. Возомнил о себе невесть что, сказал бы сразу, но нет, тянул, чтобы больнее ударить со спины. Не надо было меня спасать, надо было бросить, а лучше добить вместе с тем похитителем, хуже точно не было бы.
— Я волнуюсь за тебя Наташа, — поднял он кожанку с асфальта, обошёл меня и встал, напротив, для контакта глаза в глаза.
«Его глаза не поляна с травкой и голубым небом, а самая настоящее болото в котором тонут невинные души, случайно забредшие в те места в надежде узреть красивый пейзаж!»
— ХА, — вырвалось у меня случайно, и так громко, что мне показалось, сам Рома вздрогнул, — не вешай мне лапшу на уши Роман Дмитриевич!
— Хватит так меня называть я…— он осёкся и отступил на пару шагов назад.
— Ты? Договаривай, — упёрлась я и сама теперь приблизилась, а он вновь отступил.
— Ничего, забудь, — отвел он свои зелёные глаза, в которых теперь бушевал самый настоящий смерч.
Больше смотреть на него сил у меня не было, я пошла в сторону парковки, дабы остаться наедине с собой. Шла быстро, не оборачиваясь, не хотела видеть его идущим за мной. На повороте я всё-таки не выдержала и краем глаз заметила пустую дорогу. Он не шёл следом, моё воображение разыгралось и напридумывало себе лишнего.
«Всё-таки надеялась, что пойдёт следом?»
«Конечно, надеялась, хоть я и зла, но если бы он догнал, извинился и сказал что пошутил, и что на самом деле у него есть ко мне чувства, я простила бы. Сначала повыпендривалась, а потом простила. Я же видела, как он смотрит на меня, у него явно ко мне что-то есть, не могу так ошибаться».
Через некоторое время Даня всё же приехал, и выйдя из машины сразу бросился ко мне обнимать. Его тепло быстро согревало меня, и я не осознавая того сама прижалась к надежному источнику солнца. Руки такие надёжные, он никогда не предал бы меня, а я предала его, нет мне прощения. Из глаз покатились непрошенные слёзы, и я быстро вытерла их, не хватало, чтобы тот чьё доверие я предала, волновался из-за меня, я того не стою.
«Какой он хороший, не то, что ты без мозговая кукла!»
Моя судьба Даня, а не этот неприятный человек со странным именем, которое мне к слову никогда не нравилось. Взрослая уже, а всё ною по поводу чужих имён, словно люди сами их себе выбирают.
— Наташка, ты чего раздетая? — оторвался от меня парень, и холод снова окутал мои плечи.
— Утром было тепло, я сглупила короче, не спрашивай, — постаралась я как можно спокойнее ему сказать.
«Солгать!»
— Садись скорее в тачку, поедем тебя греть, кстати, может ты приболела именно из-за пренебрежением верхней одеждой? — предположил он, отрывая передо мной переднюю пассажирскую дверь.
— Может, — не стала я вдаваться в детали, и села.
Даня завёл свою «Ладу», и мы поехали куда-то в неведомое место. Ехали мы молча, я не хотела говорить, а этот чудо-парень понимал меня, и не лез с расспросами. Пока ехали, сначала я рассматривала уличный осенний пейзаж, но когда мне надоело, взглянула на Даню. Рассматривая его профиль, я заметила на скуле небольшой шрам, раньше его не было. Раньше в смысле до армии. Захотелось вдруг разузнать его о другой жизни, в которой меня целый год не было рядом.
— Дань, я должна тебе кое-что сказать, — собралась я сначала объясниться с ним, мне было тяжело на душе, хотя бы один из тяжёлых грузов надо скинуть.
— Скажешь, подожди, — улыбнулся он мне и припарковал машину в одном из дворов, это место я знала плохо. Окраина города, я тут бывала редко, знакомых у меня здесь никогда не водилось.
— Зачем мы тут? — не успела я спросить, как парень накрыл мои губы своими.
Поцелуй выдался страстным, будто ему нужна была живительная вода, и дать её могла только я одна. К моему глубокому огорчению он не был моей живительной водой, и я поняла это почти сразу, как только мы соприкоснулись губами. Я «пила» но не испытывала чувства насыщения, пыталась изо всех возможных в данный момент сил, но не получалось. Мне безумно хотелось получить удовольствие от поцелуя, но я не могла, постоянно вспоминался Рома и его мягкие, но напористые губы.
«Сукин сын».
Даня перешёл в наступление, парень притянул меня к себе сильнее и начал углублять поцелуй, что заставило меня попытаться отстраниться.
«Я должна сказать тебе правду, прошу, позволь!»
Позволять мне он ничего не собирался, его планом было заставить меня полностью ему подчиниться. Руками я пыталась отодвинуть его от себя, нужно было обсудить всё, и только потом переходить к чему-то важному. Для Дани сейчас существовали только мои губы, и он не собирался отрываться от них, правая рука парня скользнула по моей груди, что заставило меня вздохнуть от напряжения. А когда он сжал её, я чуть ли не взвизгнула, хотела ударить Данила, но хватка у него оказалась каменной. Неужели тот, кто мне так нравился, хочет сделать со мной, то на что я не давала согласия? Даня не такой человек. Рома да, вот он бы смог, а потом сделал вид, что ничего не произошло.
— Даня, — смогла я произнести его имя, оторвавшись на секунду от губ парня.
Руки мои упирались ему в плечи, и усиленно давали отпор настолько, насколько это возможно, но он не понимал намёков, а слово вставить я не могла, рот был занят. Я отвечала на его поцелуи, жёсткие, огненные, напористые, но делала это настолько пассивно, что любой другой сдался бы давно и бросил это безрезультатное дело.
— Даня постой, — пыталась я оторваться, и у меня начало получаться.
Молодой человек переместился с губ на шею, и мне стало ещё неприятнее.
— Остановись, я не хочу, — умоляюще выкрикнула я.
Даня, опешив от моего отказа, вдруг отстранился, и посмотрел так, словно я его врагом народа объявила на весь мир, и теперь он проведёт всю оставшуюся жизнь в бегстве или за решёткой.
— Мне надой уйти, — не стала выяснять я обстоятельства дела, просто хотела сбежать, снова, теперь от того с кем как мне казалось я в безопасности.
Выйдя из автомобиля, я почти бежала в сторону пешеходной дороги, где было много людей. В отличии от Ромы, Даня побежал за мной, и я слышала стук его обуви об асфальт. Хотелось прокричать на всю округу, что мне нужна помощь, что я совсем одна. Мама променяла на нового мужика, парень которого я так ждала из армии вернулся совершенно другим, а тот, кто мне вдруг понравился, оказался обманщиком.
— Наташа, — больно схватил меня за локоть Даня и притянул к себе, но не обнял, а стал смотреть чужими глазами.
— Отпусти, я хочу уйти, — попыталась вырваться я, но не получалось.
— Не отпущу, ты мне нужна, понимаешь? Я люблю тебя, ты мой свет, ты моё спасение, я хочу быть с тобой, — почти выкрикивал он, — я боялся, что если надолго пропаду из твоей жизни, ты найдешь себе кого-нибудь. Боялся, и страх оказался ненапрасным, кто он Наташ? Кто этот тип?
Меня парализовано. Как он смог понять, что в моей жизни кто-то появился? Неужели я настолько ужасная актриса?
«Признайся ему сейчас, он поймёт и простит, и возможно вы сможете остаться друзьями».
«Не смей, он в бешенстве разве не видно? Вспомни Наташа, ты хоть раз видела его таким? Нет! Даня никогда не терял над собой контроль. Сейчас ты можешь видеть его настоящего».
— Пожалуйста, — пропищала я.
— Прости, — одёрнул он руку, и на лице парня отобразился весь спектр эмоций. Он жалел о содеянном.
— Поговорим потом, — бросила я, и широким шагом направилась к остановке.
Дальше он к счастью за мной не последовал, за что спасибо ему.
До остановки я так и не дошла, вернее, прошла мимо неё, вспомнила вовремя, что в карманах пусто. Идя по длинной улице и дрожа от холодного ветра, я постоянно оглядывалась, мне казалось, будто кто-то следит за мной. Возможно это бред полнейший, но после произошедшего в университете я тряслась от каждого мужчины, которого встречала. В каждом лице я видела того человека в маске, и трясти начинало ещё больше. День неудач. Телефон в кармане джинс завибрировал, я тут же достала его и увидев на экране номер папы, не медля ответила:
— Привет папочка, как твои дела?
Говоря с отцом, я успокаивалась, даже в детстве, когда мне снились кошмары, именно он успокаивал меня, гладя по волосам и давая конфетку с карамельной начинкой. Рефлексы сохранились до сегодняшних дней, услышав голос папы, я понимала это самая настоящая безопасность, даже если он находился далеко.
— Ты где Наташа? Всё хорошо? Твой голос дрожит.
— Всё отлично, — попыталась скрыть дрожь, и у меня получилось, больше таких вопросов он мне не задавал, — иду домой.
— У тебя разве не должны быть пары? Ты не в университете?
— Я там была, но кое-что произошло, — мой голос вновь дал осечку, мне невероятно хотелось поделиться проблемами с отцом.
— Говори, — потребовал он.
И я рассказала, о мужчине в маске, о том что меня усыпили, и о страхе, даже упомянула Рому завуалированно конечно, чтобы папа не понял, просто назвала его преподавателем.
— Вот ублюдок, — сначала отец сорвался на сердитый бас, но быстро сообразил, что пугать меня сейчас лучше не стоит, и вернул спокойствие в интонации, — я обязательно разберусь. Найду того гада, и он ответит по всей строгости закона, не бойся милая.
— Я тебе верю, — это было правдой.
— Возвращайся домой, и не о чем не думай, не переживай, — попросил он.
Сообщив, что вообще-то я нахожусь на окраине города, и денег у меня с собой нет, отец быстро организовал мне такси, и я спокойно добралась до места, в котором надеялась больше не появляться. К сожалению там всё ещё хранятся мои вещи, и я обязана их забрать. По дороге домой, я приняла окончательное решение, переехать к папе. Об этом его я предупредила, он был не против, как и в прошлый раз.
Пришлось позвонить в дверь собственной квартиры, чтобы меня впустили. На удивление дома оказалась мама, ну и куда же без её личного садиста, этот тоже тут как тут. Встретили они меня круглыми как шары глазами. Внимание на них я старалась не обращать, просто поздоровалась, разулась и пошла в свою спальню. Уже на месте я стала вытаскивать вещи из шкафа, достала чемодан, раскрыла и начала складывать одежду. Забирать все, и сразу было незачем, постепенно я приду к этому, а пока мне просто надо взять вещи первой необходимости.
В комнату нагрянула мама, она выглядела опечаленно, но быстро поменяла выражение лица на недовольство. Молодец всему самому плохому научил её тюремщик, ещё бы, такое запоминается куда быстрее, а вот добро наоборот забывается легко.
— Куда собираешься? — скрестила она руки, на груди перекрыв мне выход.
— Переезжаю к отцу, — спокойно ответила я, ссориться мне с ней в такой день было категорически нельзя. Нужно уйти по-хорошему, без скандалов.
— С ума сошла? Наталья, ты никуда не поедешь, — теперь она упёрла руки в бока, и смотрела недоумевающе, — чем это тебе жизнь с нами не угодила?
Я продолжала собирать вещи, не обращая внимания на все её закидоны.
— Просто хочу пожить с папой, я совершеннолетняя, так что, могу жить вообще где угодно.
— Даже не думай, — разозлилась теперь она по-настоящему.
— Маша, — послышался из коридора голос Виктора.
— Чего тебе? — выкрикнула она ему.
— Иди сюда, — позвал её сожитель, и она сразу же поспешила покинуть мою спальню, прикрыв дверь.
На миг я обрадовалась, что меня оставили в покое и продолжила себе дальше собирать чемодан. Меня отвлек шум двери моей комнаты, её кто-то плотно прикрыл, а потом послышались и звуки поворота ключа. Я бросила к ней и начала долбить, попыталась открыть с помощью ручки, но ничего не выходило.
— Посиди и подумай, кто тебе важнее, — послышался удар ногой о дверь с другой стороны, это был Виктор.
— Открой, — заверещала я не своим голосом, — да кто ты такой? Ты не смеешь меня тут запирать, я сейчас…
Я не договорила, начала в панике искать свой мобильник, но его как назло нигде не было.
«Мать твою, да что же это такое?»
«Ты пленница, смирись!»
Нет, нет, нет, только не так. Всё должно было кончиться хорошо. В конце каждого дня всегда должен наступать мини хэппи-энд, так почему со мной такое не прокатило? Чем я хуже других людей, я не могу быть заперта в собственной комнате без телефона, и как потом оказалось и без интернета, ведь через ноутбук я тоже не смогла ни с кем связаться.
Я бесилась весь оставшийся день, кричала, била кулаками по двери, пыталась привлечь внимание соседей, открывала окно, пыталась звать людей. Но все попытки были смехотворны, люди принимали меня за душевнобольную и просто шли дальше по своим делам. К вечеру я выдохлась, но уснуть так и не смогла.
Суббота прошла с больной головой. Благо мои тюремщики не забыли покормить свою пленницу. Я решила действовать по другой тактике, сидела тихо и мирно, хотя от тишины и тоски я готова была по стенам ползать как в каком-нибудь ужастике. Мой телефон только бы он быть здесь, наверное, там тысяча звонков от Лизки, от папы, возможно, звонил и Даня. Безысходность убивала меня.
«Вот и всё Наташка, ты чокнешься сидеть тут, начнёшь говорить сама с собой, будешь биться об стену башкой с сумасшедшей улыбочкой».
Воскресенье мало чем отличалось от субботы, хотя я и нашла себе дело, перерешала, почти все задали по экономике на год вперёд, а потом взялась за книги. Чтец из меня вышел асовый, бесило абсолютно всё, шрифт не тот, сюжет, страниц много и они слишком жёлтые. Нервозность нарастала с каждой прожитой в тишине минутой.
«Надеюсь, все персонажи покончат с собой, и больше никогда не будут терроризировать умы читателей своей тупизной!»
С этими мыслями я швырнула книгу прямо в окно.
В понедельник мои надзиратели выпустили меня на волю. Тогда я подумала: лучше они этого не делали, жила себе спокойно бы дальше без лишних ответов на вопросы, которые не задавала.