Я забыла зонт, а к вечеру обещали дождь, надо вернуться. Я поворачиваю назад, иду по коридору мимо соседских дверей, нащупывая ключи.
Вещи в квартире не ждут моего возвращения до вечера, они, наверное, погружены в себя, может быть, они сейчас не отражают свет, может быть, их цвет сейчас не такой, какой они показывают мне, и я не узнаю их.
Я открываю дверь в квартиру. Дождь здесь уже начался, с потолка льет летний ливень, где-то грохочет гром, люстра светит ярко, кажется, она никогда не светила так ярко, как сейчас сквозь эти струи, теплые, почти горячие. Лица вещей едва различимы сквозь них.
За окном, за шторой, я знаю, океан, он снился мне ночью. Я слышу его рев, а еще я слышу стук конских копыт и ржание, я знаю, там скачет та черная лошадь, во сне она скакала по черно-белым шахматным клеткам. Иногда у нее человеческое лицо и она смеется человеческим смехом и поет человеческим голосом, но не становится человеком, и в черно-белых плитах открываются бездонные воспаленные глаза и вглядываются в нее, узнавая и не узнавая. Она волна этого океана. Я слышу ее смех сквозь гром, она смеется, чтобы я слышала ее.
Зонт не понадобится - дождь идет здесь, на улице его не будет. Я поеду на автобусе по сухим солнечным улицам, а вечером, когда я вернусь, люстра будет светить привычным светом и все вещи будут отражать ее свет как обычно.