Как я уже писал в других своих воспоминаниях у казаков было весьма своеобразное отношение к вере и священноначалию. С одной стороны ими было сделано очень много по открытию храмов, так как чиновникам не очень хотелось отдавать под церкви землю, которую можно было удачно продать под бизнес и на этом заработать.
Поэтому на первом этапе возрождения храмов требовалось доказать, что на этом месте был в свое время храм и на основании этого можно было рассчитывать на благосклонность чиновников.
Один из них так откровенно и заявил, что сейчас веяние времени поддерживать культовые учреждения потому мы вас и терпим. А придет время позакрываем вас. Можно поблагодарить за откровенность.
И потому казакам приходилось проводить воспитательные беседы с подобными чиновниками. Казаков, не смотря на их бутафорность, чиновники побаивались. Правда среди них были те, кто уже успел побывать в горячих точках и приехали не с пустыми руками.
Но жить полноценной православной жизнью они не хотели. Считали это излишним, раз они родились казаками.
Так же утверждали, что они старообрядцы. Но только один мне был известен казак, который посещал старообрядческий храм. Правда он курил, за что получал постоянно нравоучения от священноначалия и прихожан.
И еще одной причиной они говорили, что казаки всегда сами выбирали себе священство из своих.
Но это было полуправдой. В тех экстремальных условиях границы, им приходилось быть среди не всегда доброжелательно настроенных местных жителей по обе стороны границы. И главным гарантом их выживаемости была православная вера. Те, кто не выдерживал могли уйти к иноверцам, но там они растворялись в их этносе и теряли свою культуру. По этой причине вполне было оправдано иметь священство из своей среды, тех кто с малолетства знает особенность их жизни.
Но со временем границы уходили и жизнь была уже не столь напряженной и тогда могли к ним прийти священники и не из их среды. Но все равно последнее слово было за казаками.
Времена поменялись, традиции и условия жизни потомков казаков изменились, но вот по недомыслию они держались за этот полу миф, полуправду.
Но всё равно священноначалие старалось с пониманием относиться к их заблуждениям.
Так же поступил и протоиерей Алексий Осяк. После долгих увещеваний он им посоветовал открыть свой храм. Они присмотрели себе землю напротив областной взрослой больницы. Но им отказали. Толи они испугались давать землю казакам, толи хотели ей найти другое применение.
Во всяком случае у нас в районе висели плакаты о том, что там собирались построить что-то для кришнаитов. Но у них не срослось.
Видимо по той причине, что эту землю освятили под храм Георгия Победоносца.
А так как им землю не дали они решили часть здания своего правления, где до 1991 года был штаб ДНД, отдать под храм.
Изнутри это было помещение, заваленное строительным мусором, а через крышу видно было небе.
Как только администрация узнала о намерении казаков, то в два свободных помещения, маленькие комнаты подселили художника оформителя парка Плевен и совет по распределению гуманитарной помощи.
Художник водил девиц сомнительно выглядящих и собаку.
«Женсовет» постоянно разбирался с разными грузами. Это было в десяти метрах от пятиэтажки. И в этом доме завелись «барабанщики», которые постоянно стучали в администрацию по поводу происходящего в здании напротив и все недостатки записывали на наш счет.
Не отличались лучшим поведением и казаки. Пьянки и песни были частым явлением.
О. Алексий направил туда своих сотрудников. Один из них пытался казаков начать воспитывать, за что казаки хотели того выпороть. Батюшка запретил им это делать и вместо него послал меня.
Первыми строителями это храма помимо меня были Алексей Климентов. Он происходил из старинного священнического рода. По архивным данным есть упоминание священников с его фамилией в 18 веке на Дону.
А его прадед епископ Феофилакт покоится за алтарем кафедрального собора Рождества Пресвятой Богородицы.
Так же помогала в строительстве храма в будущем его супруга и моя племянница, Светлана.
Сейчас она матушка Светлана, супруга священника Алексея Климентова. Служат они в селе Сандата Ростовской области. Воспитывают 18 детей. 6 своих и 12 приемных. Десять учаться, или уже закончили ВУЗы, остальные школьники.
Еще Михаил Вьюнников. Он был пономарём у О. Алексия, но и состоял в казачьем обществе для которых мы и создавали храм.
Будучи плотником, он закончил соответствующее ПТУ, он во многом помог в создании иконостаса. Сейчас он священник храма Мучеников и исповедников Гурия, Самона и Авива с. Рясное Матвеево-Курганского района (строящийся), Настоятель
С ним произошел интересный случай. Его призвали служить в Москву.
Как плотник в нем были заинтересованы командиры. И как-то он заработался дома у комбата и тот, чтобы ему поздно, после отбоя не возвращаться в казарму, оставил ночевать у себя дома.
А в эту ночь, всех ребят его призыва, собрали и отправили на войну в Чечню. И начальство не смущало, что солдаты буквально несколько дней назад приняли присягу и не прошли даже элементарной первичной подготовки. А воевать их кинули с профессионалами, прошедшими уже Афган и горячие точки того времени. Но этой темы я еще коснусь позже.
Подробнее о том, как им приходилось воевать рассказ будет позже. Когда речь пойдет о сестричестве православных сестер милосердия.
Следующим и последним казаком, принимавшим участие обустройстве помещения под храм, был Константин Садчиков.
Сейчас он настоятель храма исповедников Российских. Причем выдвинут на этот сан казаками. Но на посещаемости ими его храма это никак не отразилось.
Когда казаки узнали о том кого назначили настоятелем их храма, то они захотели с ним познакомиться и для этого отправили команду из нескольких человек в с. Сандата, Сальского района. Там был храм Георгия Победоносца. Это был памяти этого святого. Мы попали на престольный праздник.
После службы было традиционное угощение и была возможность в более домашней обстановке пообщаться с новым настоятелем.
О. Владимиру приходилось трудиться на два храма. И оба имени одного и того же святого.
С появлением нового настоятеля работы двинулись уже быстрее. Но не за счет казаков, а местные жители помогали в этом деле. К этому приложили руки моя мама, Надежда, и мои дети: Татьяна и Григорий.
17 июля 1994 года состоялся первый официально разрешенный крестный ход между храма Преполовения Пятидесятницы и преподобного Серафима Саровского. Он был посвящен памяти убиения царской семьи.
В нем приняли участие много людей: местные жители, казаки и монархисты.
Среди фотографий есть одна. Там казаки идут строевым шагом, в согнутой руке держат фуражки и с приклонёнными головами.
Когда я сделал это фото, то сказал, что такие казаки наиболее страшные для врагов России.
Этот крестный ход показали в местной программе новостей «День Дона»
Но показали с большого расстояния и с такого ракурса, что толком не было понятно сколько там людей.
О. Владимир очень почитал старца Павла Таганрогского. В жизни его семьи он сыграл важную роль. По его молитвам был спасен его сын.
Праведный Павел Таганрогский (его мирское имя – Павел Павлович Стожков) родился в конце XVIII века в семье черниговских дворян из казаков Черниговского полка. Его отец и мать были состоятельными людьми и ничего не жалели для того, чтобы их дети (у будущего святого был брат) получили хорошее образование и жили в достатке.
Но Павел стремился к Богу. В 16 лет отправился в странствие и после многих лет странствия осел в Таганроге. Почитался как при жизни, так и после смерти. Были подготовлены к канонизации в начале прошлого века. Но начавшаяся первая мировая война и последующие события отложили это мероприятие.
Но канонизация святого нужна нам, живым, как пример того как человек шел к Богу.
В 1994 году он не был еще канонизирован, но все равно люди его почитали святым, и часто прибегали к его помощи.
В августе 1994 года собрались туда отправиться пешком. Я с маленькими детьми и пожилой матерью не решились идти пешком и поехали на электричке. Так мы и ездили к нашему батюшке Павлу по два раза в год: весной и осенью.
За эти три десятка лет не было ни одной одинаковой поездки.
Навскидку вспомнил несколько случаев.
В келье приложился к его могилке. Приходит мысль, что надо снять часы. У меня были на руке электронные часы. Я не тороплюсь это делать. Мало ли какие мысли полезут в голову. Эта же фраза повторяется. Я так же не реагирую. Резко заболела рука на месте часов. Я часы снял, боль прошла.
Как то пригласили нас сотрудники кельи попить чайку. Мы смотрим на время и видим, что у нас шансов успеть на электричку все меньше. Обычно мы ехали что то около 14 часов дня. Следующая через два. А это было лето и в жару в маленькими детьми не самое приятное время проводить на вокзале.
И когда уже шансов успеть ни каких не осталось, то вдруг кто-то из сотрудников вспоминает, что им надо срочно куда-то торопиться.
Мы спокойно дошли до трамвая, доехали до вокзала и видим как на горизонте едет что то зеленое – это наша электричка. Оказывается с этого дня поменяли расписание и она стала отправляться на 40 минут позже. Так что мы успели на электричку и не ждали на солнце ее.
Нам вспомнился случай из жизнеописания старца Павла. Он был очень хлебосольными человеком и часто приглашал к себе в гости людей, да и сами люди в нему ехали за духовным советом.
Как засиделся у него крестьянин. Сидят, обещаются, время уже позднее, темнеет. Гость пытается уйти, а старец его не пускает. Успеешь, говорит.
И уже чуть ли ни в полночь засуетился и за собирал гостя в дорогу.
Он выходит со двора и с ним равняется подвода, а это оказывается земляк гостя из его же села.
Нечто подобное случилось и с нами.
Теперь расскажу о том, как путешествовали пешком наши прихожане. В первый пеший поход отправились три священника. Настоятель, второй священник и гость настоятеля.
Расстояние, которое им пришлось преодолеть было 60 километров. Шли два дня и к вечеру второго пришли.
Потом это стало ежегодной традицией. Уже отработали маршрут, была стабильная база для ночевки и места привалов. Но это было время. А пока шли в первый раз.
Ночь застала их в лесополосе вдоль дороги. Полил дождь. Захотели разжечь костер, а спички они забыли.
Причем в поход шли уже опытные туристы, даже имевшие спортивные разряды по этой части. И забытые спички это была не самая большая неприятность. Один из участников похода одел новые туфли в поход и через пять километров растер ноги, и пришлось его вести на тачке всю дорогу.
Теперь о спичках.
Нашелся один из священников. Он вышел на дорогу стал просить остановиться машину, что бы попросить спичек.
Казалось бы, ни чего особенного в этом нет. Но поставьте себя на место обычного водителя, который, в лучшем случае, когда-то был крещен.
И вот в полночь он видит на трассе попа, в рясе и с крестом, тормозящего машину. Этот факт не пройдет для него бесследно.
Какая-то легковушка остановилась. Батюшка попросил спички. Тот ему дал и как только батюшка отошел тут же уехал.
Поход завершился с минимальными потерями. На следующий день после того, как они достигли цели, уехали на электричке.
Продолжение следует.