Уже несколько часов Рената кружила по главной городской площади, занимаясь опросами, необходимыми для дипломной работы. Аккуратно записывала ответы в таблицу, немного сидела у фонтана, потом снова улыбалась и походила к прохожим, надоедать своим вопросом: необходимо ли сохранять памятники старины, и если да, то как именно.
Время давно перевалило за полдень, а она тут с утра. Было бы ужасно скучно, если бы не два обстоятельства. Во-первых, солнце, жарко – красота! Рената так намерзлась за долгую холодную весну, что готова была загорать сколько угодно. И, во-вторых, ей было очень интересно наблюдать за одним парнем. Она не виновата, он сам бросался в глаза: рослый атлет с длинными черными волосами с видеокамерой на плече. Смуглый, черноглазый, под обтягивающей футболкой мышцы так рельефно проступают – ну просто вылитый Тарзан. Он тоже с утра застрял на этой площади и снимал все подряд: то струи фонтана, то детей с мороженым, то голубей. Словом, лез всюду со своей камерой и всех снимал, кроме Ренаты. Ноль внимания на нее, даже обидно.
«Хотя что это я? – подумала она. – Ведь у меня есть жених, и даже назначен день свадьбы».
Она вздохнула. В Сергее все прекрасно: и веселый, и симпатичный, и родители его хорошо к невесте относятся, потому что давние мамины друзья. Поэтому она с Сережкой с детства знакома и знает все его «подводные камни». Но какое-то непонятное чувство нашептывало ей: «А может, не надо?» «Надо!» – ответила она этому нашептыванию. Где еще найдешь такого верного, понятного парня? Все остальные – коты в мешках.
Солнце внезапно исчезло, подул ветер. Рената поежилась было, но холодней не стало. Тут ударили струи дождя, сверкнула молния, и над головой громыхнуло. Люди побежали с площади кто куда, а она спряталась под козырьком палатки. Дождь был теплый, летний, совсем нестрашный, Рената с интересом огляделась, поискала глазами Тарзана. Ага, вот он, спрятался в арке двора напротив. И снова не замечает ее. Дождь сделался чуть слабее, и девушке захотелось пошалить. Она сняла босоножки и босиком пошлепала по лужам, время от времени высоко поднимая юбку, будто боясь ее намочить. Краем глаза она видела, как Тарзан уставился на нее с открытым ртом, затем схватил свою камеру и начал снимать. Она довольно улыбнулась. Еще бы он не обратил внимания на ее ноги! Они ведь у нее такие длинные и стройные. Довольная произведенным эффектом, она спустилась в подземный переход, обулась и через несколько минут вышла наружу. Дождь кончился, солнце вернулось, от асфальта шел пар. А вот Тарзана, к ее досаде, нигде не было видно.
– Ушел, – сказала Рената лохматой собаке, которая тоже вышла наружу из перехода. – Жалко. А я думала, он подойдет.
Собака на мгновение перестала лакать воду из лужи и внимательно посмотрела девушке в глаза. Согласилась, наверное.
Антон томился на площади уже несколько часов, а вдохновение не приходило. Он уже был не рад, что выбрал такую тему для своей дипломной работы. Казалось бы, что может быть проще: «Лето в городе». Но оказалось, что показать его трудно. Он снимал резкие черные тени, фонтан и мальчишек, которые в нем брызгались, он с разных сторон запечатлевал на видео палатку с мороженым, покупающих и жующих пломбир людей – а лето ускользало. Не хотело визуализироваться. Или он просто придирается? Может, это и есть лето – вот эта вся сжигаемая солнцем шумная площадь, обмахивающиеся газетами прохожие, женщины в шляпках, солнечные блики на темных очках?
Да, наверное, так и есть. Надо просто как следует смонтировать. Но все же чего-то не хватало. Чего-то главного, важного, необходимого. Такого, чтобы каждый зритель сказал: «Да! Вот это и есть лето».
На голову Антона шмякнулась тяжелая капля. Он с укоризной посмотрел на голубей, но тут упало и на плечи. Дождь! Парень торопливо накрыл собой видеокамеру и рванул в арку двора. Ливень гулко забарабанил по крышам припаркованных автомобилей, по тентам палаток, вмиг выкрасил черным лаковым блестящим узорную плитку площади. Антон подумал и решил из своего укрытия заснять струи дождя. Получалось неплохо.
Вдруг он увидел такую картину, что перехватило дыхание: через площадь шла девушка просто потрясающей красоты. Медленно, держа в руке на отлете ажурные босоножки, босиком, приподнимая юбку. Вот это ноги! Идеальные линии. Эту мысль он додумывал, уже снимая девушку, провожая ее видоискателем. Девушка спокойно шла под дождем, улыбаясь чему-то своему, ступая голыми ступнями в лужи. Вода под ее ногами почти не плескалась, будто красавица была невесомой и не возмущала поверхность.
Наконец он пойман, тот самый главный, гениальный кадр. Который соберет весь сюжет в единое целое. Антон зачехлил камеру и ринулся домой – монтировать.
Его короткометражка была признана лучшей дипломной работой. Некоторое время Антон ходил надутый от гордости, а потом почему-то сдулся. Он вспоминал босоногую девушку, пересматривал свой десятиминутный фильм. Вот она шагает... Как трогательно и по-детски беззащитна эта девушка со своими голыми ногами посреди пустой площади, посреди дождя. И в то же время как чисто по-женски открыто и смело она идет!
Он пересматривал фильм десятки раз, изучая ее лицо. Девушка даже приснилась ему пару раз, словно давняя знакомая. Спохватившись, Антон приходил на площадь и часами бродил, всматриваясь во встречных девушек. Представлял, как встретит ее и станет благодарить за главную роль в своей работе.
Дни проходили за днями, девушек было много: красивых, разных, замечательных. Но той самой, единственной – не было. Почему он, глупец, так быстро убежал и не познакомился с ней? Монтаж мог бы и подождать пять минут! Эх, торопливый, неразумный дуралей. Упустил свое счастье.
Рената была собой очень недовольна. Можно даже сказать, сердилась на себя. Послезавтра свадьба, а у нее на душе пасмурно. Потому что перед глазами все время стоял Тарзан со своей камерой. Ну вот почему, а? И что это ее потянуло на атлетическую фигуру? «Не стыдно тебе? – строго спросила она у отражения в зеркале. И с грустью ответила: – Не стыдно». Мышцы это не главное. Лицо, глаза как черные алмазы – вот что она не может забыть. Эти глаза ей однажды приснились, и Рената даже слегка испугалась. Надо выбросить его из головы, иначе получается нечестно, неловко перед Сережей.
Чтобы отвлечься, она решила сходить в ректорат своего родного института культуры, лично напомнить о свадьбе любимым преподавателям. Дверь открылась, и навстречу ей вышел... Тарзан! Те самые волосы до плеч, смуглое лицо и бугры бицепсов.
– Вы?! – воскликнули они оба. Хором.
Он рассмеялся.
– Наконец-то я вас нашел! Вы не поверите, как долго я искал..
Он торопливо, словно боялся, что она исчезнет, рассказывал Ренате, как она стала главным персонажем его дипломной работы, как помогла ему. А она смотрела на его губы. Слушала и не знала, что сказать. Обычная естественность изменила ей.
– Ты что? – он заметил ее задумчивость. – Можно на ты? Кстати, я Антон. Я тебя должен отблагодарить. Давай встретимся сегодня, а? Можно в ресторан пойти. Я уже боюсь тебя отпустить. Согласна?
– Меня зовут Рената. – Ее глаза наполнились слезами. – Спасибо, я не могу. У меня свадьба послезавтра.
Она сглотнула и пошла по коридору к выходу, забыв, зачем приходила.
– Поздравляю, – тихо проговорил Антон ей вслед.
Рената с Сергеем подъехали к загсу и вышли из автомобиля. Сзади остановился автобус, из него высыпали друзья и родственники. Подруга держала в ладонях двух белых голубей, она должна была их выпустить по сигналу невесты – на счастье. Пара поднялась по ступенькам.
И тут сбоку подошел Антон. Рената ахнула.
– Парень, извини, что так получилось, – сказал он жениху. – Но я люблю эту девушку.
Сергей на мгновение растерялся, потом грозно нахмурился и шагнул вперед, но, оценив противника, остановился.
– А ты кто, собственно? – спросил он.
– Да никто, – возмутительно широко улыбнулся Антон.
– Милая, что такое? – спросил Сергей у невесты.
Сзади недоуменным хором зашумели приглашенные. Но Рената уже вышла из оцепенения. У нее с души упал огромный камень, просто гора Эверест свалилась. И стало так легко и свободно, как не было очень давно. Она осторожно вынула руку из руки Сергея, сорвала с головы фату, шагнула к Антону и развернулась к родителям.
– Вот мой любимый, – объявила бывшая невеста.
«Все это немного смахивает на кино, – подумала она мимолетно. – Как в мелодраме. Ну и пусть будет как в кино, я не возражаю. Началось все с фильма, пускай так и продолжается».
Мама всплеснула руками и хотела подбежать, но папа удержал. Папа у Ренаты молодец, он всегда ее понимал.
Рената кивнула подруге и крикнула изо всех сил:
– Выпускай!
Два белых голубя взмыли вверх, аплодисментами в синее жаркое небо.