Русская классическая литература еще не умерла. Но интерес к ней неуклонно снижается.
Сегодня русскую классику читают лишь учащиеся, студенты, филологи-литературоведы и немногочисленные «чудаки-книголюбы».
Для молодого поколения россиян русская классическая литература — это мучительство и тоска!
И даже наш Пушкин, прародитель русской литературы, вызывает у молодежи отторжение.
Но это и неудивительно. Школьные сочинения на тему «Евгений Онегин — тип лишнего человека» или «Евгений Онегин — энциклопедия русской жизни» вряд ли могут вызывать интерес к русской литературе у подрастающего поколения, а скорее отвращение к любому чтению.
И, возможно, уже скоро русская литература 19 века будет более востребована на Западе, нежели в России.
А вот с советской литературой мы попрощались. И похоже, что навсегда. Испустила она дух, выполнив все поставленные перед ней задачи.
Под руководством и контролем товарища Сталина, советские писатели сформировали в Стране Советов социальную среду и решили задачу по созданию «нового человека». Эта внелитературная функция была заложена в «соцреализме», новом, невиданном ранее, литературном направлении, основанном на коммунистической идее.
Но были и писатели, которые не вписались в соцреализм. И с такими власть не церемонилась, одних высылала из страны, лишая гражданства, других направляла на тюремные нары или в психлечебницы.
Официозная литература издавалась массовыми тиражами и читалась сотнями тысяч читателей, что позволяло власти влиять на сознание общества.
Но справедливости ради, о почившей советской литературе, надо сказать и что-то хорошее.
Как ни идеологична была в целом советская литература, писатели, когда им удавалось выйти за рамки официоза, создавали талантливые произведения, которыми восхищались даже зарубежные мастера пера.
Всей советской литературе был присущ проповеднический «суперморализм». Возможно, эта ее отличительная черта и привлекала зарубежного читателя.
Когда-то Евтушенко сказал: «Поэт в России больше, чем поэт». И был прав. Советский литератор традиционно выполнял множество функций. Он был экспертом по вопросам идеологии, просвещения, социологии, любви и брака. И лишь в последнюю очередь его заботили художественность языка и образность мышления.
А советский читатель относился к книге серьезно, он видел в ней не только инструмент пропаганды, но и источник познания мира.
Но и современной российской литературе не позавидуешь. Убивают ее телевизор и интернет. В городах закрываются книжные магазины, библиотеки превращаются в развлекательные центры. И исчезает читатель бумажной книги.
И, казалось бы, с запретом идеологии и цензуры надо было ожидать рассвета российской художественной литературы. Но этого не случилось. Получив полную свободу, российская литература оказалась никому не нужной.
Сегодня, для легитимности власти, для пропаганды, телевизор оказался куда более эффективным инструментом, чем литература.
А без идеологической составляющей и материальной поддержки российская литература лишилась и тиражей, и массового читателя.
И российские писатели, освободившиеся от идеологических пут, обратились в своих произведениях к правде. Но уже скоро правды в их произведениях оказалось так много, что читатель был не в состоянии ее воспринимать.
Но и российские поэты, со своими новыми либеральными стихами, оказались непонятыми читателем и сошли со сцены.
И вот какой парадокс! Количество читателей сократилось в разы, но количество писателей не уменьшилось, а увеличилось в такой же прогрессии. И если в советские годы был один Союз писателей на всю страну, то сейчас их несколько.
А многочисленные литературные конкурсы, с их премиями, медалями, номинациями, вся эта мишура превратили писательство в игру, развлечение.
И вряд ли Гоголь со своим «Носом» и Пушкин с «Евгением Онегиным» были бы допущены для участия в российском литературном конкурсе, где все заранее предрешено и распределено. А жюри объяснило бы свое решение низким профессиональным уровнем авторов.
Но надо признать, что русские писатели 19 века не всегда соблюдали законы словесности, а бывало писали и вовсе «коряво», но при этом создавали произведения высокой художественной ценности и на века.
А сейчас за деньги можно опубликовать любой опус. И графоманы ринулись в писательство и Союзы писателей.
И пишут все: политики и артисты, учителя и врачи, инженеры и спортсмены.
Сегодня очень легко, через социальные сети, продвинуть свой опус и навязать свое творчество обществу. И читателю уже непросто разобраться, где истинная литература, а где графомания.
Но только вот беда, как-то вдруг исчезли читатели бумажной книги. Одни предпочли интернет, другие исчезли, как бы их и вовсе не было.
И вынуждены авторы издавать свои опусы тиражами 100 — 200 экземпляров для своих родственников, друзей, приятелей и себя любимого.
А писатель без читателя может вызывать лишь сочувствие.
Но на российском книжном рынке есть и литература, пользующаяся массовым спросом. Это книги, запрещенных в советские годы жанров: любовные романы, детективы, фэнтези.
Королевой любовных романов, бесспорно, является Берсеньева, а криминальных — Донцова. Они первыми почувствовали ажиотажный читательский спрос на слезливые любовные страсти и остросюжетное криминальное чтиво. И их бесконечные бестселлеры , издаваемые огромными тиражами, читают в каждом вагоне метро.
Массовый российский читатель предпочел чтиво высокой литературе. Но надо признать, что и выбирать читателю было не из чего.
Говорят, что и в других странах массовый вкус невысок. Но это только отчасти правда. На Западе литература рассчитана на рост читателя. В России такие возможности ограничены, массовый российский читатель вынужден читать либо любовные романы, детективы, фэнтези, либо соцреализм.
Есть на книжном рынке и литература для интеллектуалов. Пелевин, Сорокин, Акунин — эта троица и «окормляет» российских читателей-интеллектуалов, которые ищут и находят в их текстах тайные смыслы и пророчества.
Сегодня книга в России перестала быть ценностью.
Исчезают домашние библиотеки. Молодые россияне, получившие в наследство от родителей шкаф с книгами, не знают как от него избавиться. В современный интерьер шкаф не вписывается, выбросить шкаф с книгами на помойку рука не поднимается, не прилично как-то и стыдно. Но бывает, что и выбрасывают.
А в советские годы книжный шкаф был семейной гордостью, а корешки, стоящих в нем подписных изданий, свидетельствовали о высоком интеллектуальном уровне хозяев. Даже при огромных тиражах подписаться на классиков русской и зарубежной литературы было непросто.
Но книги выставляли в шкафах не только на показ, их читали, перечитывали и передавали от поколения к поколению.
Советские люди были самой читающей нацией в мире.
А сегодня среднестатистический россиянин вряд ли осилит Достоевского, Толстого, вникнет в Пушкина и способен прочитать от корки до корки Диккенса или Теккерея.
Но в наше технотронное время даже малоподготовленные читатели имеют возможность, хотя бы на примитивном уровне, ознакомится с литературно-художественными произведениями русской и зарубежной классики. Для них в интернете есть адаптированные тексты. Но, к сожалению, этой услугой пользуются лишь учащиеся и студенты.
Прискорбно, но высокохудожественная литература в России утратила читателя, отступив перед «масс-культурой», идолами телеэкрана и интернета.
И можно ли надеяться, что в России появится массовый запрос на высокохудожественную литературу, свободную от официоза, изоляционизма, впитавшую в себя традиции русской классической литературы, способную к общению с различными другими культурами.
А ответ на этот вопрос однозначен. В России, традиционно богатой талантами, возможно все.
При ином варианте российское общество превратится в сборище мещан и торгашей.
Но и тогда еще рано говорить о кончине российской литературы. На смену ей явится «литературная попса». А она бессмертна.