Поддержим братцы честь оружья
Умрём за Божий святой храм
За честь казачью Веру волю
Вперёд браты на басурман
(Юрий Удодов)
Обстрел крепости начался с вечера 16 июня, в присутствии Петра, он приехал в лагерь, чтобы первым самолично открыть огонь из орудия. Разрывы из орудий производили страшное разрушение в крепости, не было ни одного неповрежденного дома. Сами османцы укрывались в подземелье от ядер. А во время затишья делали вылазки, из крепости «нападая на стрелецкие полки, и не хотели слышать о сдаче».
Из степи покоя не давал неутомимый Нурадин султан, он почти каждый день приводил татар к Русским полкам.
Казаки, расположившись за валом на левом фланге не пропуская татар к полкам, и в случае набега на полки, отгоняла их к Кагальнику. Сторожевая служба в полках не отличалась бдительностью. Нурадин, по-прежнему, незаметно подкрадывался к полкам до самых рогаток, и производил всеобщую тревогу.
Из записи генерала Гордона: «Одним, без сомнения, средством можно было бы прекратить набеги Крымцев и Ногайцев: разорением их собственных становищ на Кубани. Петр, кажется, намеревался послать туда для этой цели орду Калмыков, как скоро она присоединится к армии; но коварный Аюка –хан, изъявляя на словах готовность служить Белому Царю, всегда опаздывал на деле, он пришел с своею ордою в Русский лагерь через двенадцать дней по взятии Азова.»
В конце июня под Азов прибыли триста человек из Саратова, и с ними станица яицких казаков двести человек, привел их походный атаман Андрей Афанасьев.
Генералиссимус Шеин в день тезоименитства Государя распорядился перебросить за стены крепости на стреле письмо, в котором, во избежание кровопролития, требовал добровольной сдачи Азова со всеми орудиями и снарядами, предоставляя гарнизону полную свободу удалиться со всем имуществом, куда пожелают. Если же, писалось в письме, вы дождетесь штурма и, теряя силы и веру в защиту крепости, станете говорить о сдаче во время приступа, то сами рассудите, возможно ли будет остановить озлобленное войско в такое жестокий штурм.
Османцы на письмо ответили пушечными выстрелами. Вслед за ними Нурадин привел крымских татар и совершил жестокое нападение. Обстреляв русские полки на расстоянии полета стрелы, с незначительною потерею вернулся в табор, что находился на реке Кагальник.
В широкой степи, прорезанной оврагами, расположился табор крымских татар. Множество юрт раскинулось на широком степном пространстве, и издали степь казалась усеянной байбаковыми норами. У многих юрт сидели группы татар, они ели конину павших в последнем набеге или захворавших в дороге лошадей. Коней, конечно, было больше, чем людей, потому что каждый всадник имел запасного коня, а кто побогаче и более. К обычной конине прибавилось вино, но они пили исподтишка, так как закон Магометов это воспрещал.
В самом центре табора, занятого повозками и юртами, находились пленники, захваченные в набегах на русские полки. Их согнали в кучу, заставили повозками и приставили к ним несколько сторожей. Сторожа глаз не спускали с живой добычи. Это был табор в таборе, но какой печальный! Связанные веревками по нескольку вместе, замученные избитые, искалеченные, они имели вид призраков, а не людей. Среди них не было только стариков, их татары убивали, потому что пленники для татар составляли рабочую силу, и старики им не годились. Татары кормили пленных хорошо, но первое время им трудно было привыкнуть к татарской еде, редко кто без содрогания мог видеть сырую конину или угощаться кипяченой конской кровью. Сторожа зло посматривали на пленных, и те боялись пошевельнуться, чтобы не навлечь на себя подозрения в попытке к побегу. За такую попытку приходилось платить жизнью.
Был уже вечер, когда к табору подскакало несколько татар, бывавшие в разведке. Взмыленные их кони тяжело дышали, среди них были раненные. Приехавшие всадники соскочили с коней. Один из них, по-видимому, старший бегом бросился к большой охраняемой юрте. Султан Нурадин сидел на звериной шкуре и пил кумыс, рядом сидели Кубек ага и кафимский Муртаза-паша. Вошедший разведчик упал на землю перед султаном и не вставал до тех пор, пока Нурадин к нему не обратился.
- С чем пришел, хорошие или дурные вести принес, говори?
- Аллах прогневался на сынов своих! – сказал вошедший татарин, все еще стоя на коленях.
- Вставай и говори! – приказал султан.
- Казаки и русские рейтары идут по нашим следам! – продолжал разведчик.
- Добыли вы языка? – спросил быстро султан.
- Добыли, да он убежал от нас. Хитрый казак отрезал ремни в тороках, соскочил в овраг и был таков.
Султан Нурадин сверкнул глазами.
- Как вы смели пленника упускать! – грозно закричал он.
Разведчик съежился и снова упал на колени.
- Встань, времени нет, - скажи всем седлать коней, забрать пленных и уходим! – приказал султан.
Прошло не более получаса, крымчаки зашевелились, кони заржали, люди засуетились, огни потухли. Пленников рассадили по арбам под приглядом легкораненых. Юрты быстро собрали и ремнями привязали к арбам. Туда же сложили котлы, провизию, циновки, впрягли лошадей и быстро тронулись в путь. Не прошло и часа, как на месте стоянки татар остались только обгорелые костры, да след, уходивший далеко в степь.
Со стороны Азова несся уже глухой гул. Казаки приближались из темноты, что-то темное, росло и застилало степь. Вот показались передовые казаки разведчики, за ними стройными рядами неслись рейтары Ригемана, а справа и слева казацкие сотни.
Все встали, где стоял стан татар. Несколько казаков спешились , прошлись по месту, где стояли юрты и костры. К ним подъехал Ригеман, его сопровождали атаман Лизогуб, донской атаман, Фрол Минаев, Андрей Головач был в числе спешившихся. Он подошел к Ригеману и сказал:
- Судя по кострам, они ушли час тому назад. Если прибавить ходу, то через полчаса нагоним их.
-Так, рейтары идут по следу, - подумав, заговорил Ригеман, - а казаки пойдут в обход.
Рейтары двинулись вперед, не прошло и получаса заметили удаляющихся татар.
Султан понял, что им не уйти, развернулись широким полумесяцем, выставили впереди пленных, а повозки расположили с боков.
Рейтары остановились, очевидно, рассчитывая на казаков, так они простояли с полчаса. Наконец из степи показались казаки, они дружно ударили с флангов. Некоторых пленных смяли при натиске, но большая часть из них уцелела, так как казаки повернули влево и затем ловко повернули вкось, минуя первые ряды и оттерев пленных от татар. Началась страшная схватка; казаки рубились направо и налево, татары мужественно защищались саблями и пускали тучи стрел, держались упорно, каждый шаг стоил многим жизни. Сеча длилась уже с полчаса. Как вдруг послышались крики, это царские рейтары ударили в ряды крымчаков, их ряды дрогнули, и те, кто могли продраться сквозь казаков, пустились бежать.
Дулак –мурза бился наряду с другими и носился взад и вперед по кровавому полю. Вдруг он услышал, что за ним гонится казак, и не успел он повернуть коня, как прогремел выстрел из пищали. Мурза зашатался в седле и упал с коня. «Преузорчатый» панцирь слетел с его головы, казак Василий Воейков спешился с коня, решил взять панцирь, саблю и в последний момент отрубил голову и приторочил к седлу.
Описывая этот бой, современник того времени сказал: «В том бою, премного татар побили и лучшего мурзу убили, Воейков ту голову злодейскую в обоз привез». «Татары домогались выкупить ее, но тщетно».
Из воспоминания Гордона
Писал Петр в Москву.
Тезоименитство — день именин члена царской семьи, иной высокопоставленной особы. Это слово и сегодня употребляется применительно к именинам православных патриархов. «Тезоименитство» может обозначать и день именин вообще, хотя такое употребление иногда рассматривается как устаревшее.
Древняя Российская Вифлиотека, Сказание о взятии Азова.
Авизы из под Азова, в рукописи Академии Наук №75
http://proza.ru/2023/08/10/992